Сегодня была война

Работа вокруг казарм и оружейного склада была закончена, и участок №14 передвинули западнее, к церкви и складу продовольствия. Эта перемена странное воздействие на Дебби - она перестала улыбаться и называть Джастина Солнышко, несмотря на все его протесты, ходила всё больше молча, внимательно осматривая трупы, а на её лбу залегла глубокая складка. Только Майкл и Брайан понимали, о чём идёт речь, когда она, в который раз проверяя убитых, бормотала себе под нос: "Где-то здесь...последний раз видела...где-то здесь", а все остальные смотрели на бедную женщину, как на сумасшедшую. Джастин тоже ничего не понимал, но догадывался, что это связано с каким-то горем, которое произошло ещё во время боев. И, когда спустя несколько дней работы на новом месте с левой стороны полуразрушенной церкви раздался приглушенный вскрик, он крикнул солдатам: "Я разберусь, в чем там дело" и, стараясь казаться наиболее равнодушным, пошел туда, откуда раздался крик. Завернув за угол, он увидел Майкла, Брайана и ещё нескольких человек, столпившихся вокруг стоящей на коленях Дебби и лежащего перед ней тела какого-то человека. Дебби беззвучно плакала, содрогаясь всем телом, а Майкл неловко поглаживал её по плечу, пытаясь оказать поддержку и успокоить. Когда Джастин подошёл поближе, то смог разглядеть труп - это был незнакомый ему мужчина преклонного возраста, со светлыми волосами и добрым лицом, на котором застыло умиротворённое выражение, несмотря на ножевые ранения чуть ниже ключиц и несколько отверстий от пуль, располагающихся от плеч до живота. Их было штук шесть, не меньше. - Мам, ну хватит, мы же все знали, что он умер, - Майкл попытался поднять Дебби с колен, но она выдернула свою руку. - Не будь идиотом, Майкл! Я плачу не от того, что он мёртв, а потому, что не смогу его достойно похоронить. Он заслуживает хорошей могилы, большого, красивого памятника, цветов и отпевания, а не гниения в земле в наскоро вырытой яме, так же наскоро засыпанной. После этих слов слёзы ещё сильнее потекли по её лицу. Майкл отошёл в сторону, видимо, решив дать ей выплакаться. Джастин подошёл к нему и тихо спросил: - Кто это? Но мужчина посмотрел на него с такой неприязнью, граничащей с ненавистью, что блондин тут же отошёл, чувствуя себя виноватым за всё, что приходится выносить этим людям. - Это Вик, её брат, - Брайан, стоявший неподалёку, с грустью смотрел на лежащего на земле мужчину, от чего Джастину стало ещё хуже. Он подошёл к Дебби, не обращая внимания на многозначительный взгляд Майкла, опустился на колени рядом с ней и тронул за плечо. - Простите. Женщина обернулась и неожиданно улыбнулась. - Тебе не за что извиняться, Солнышко. Ты ни в чём не виноват. Чёрт, что это я вообще, - она встала с колен, и Джастин тоже поднялся. - Нечего скорбеть по мёртвым, когда тут и живым-то не ахти как живётся. Оглядевшись и обнаружив неподалёку свою лопату, Дебби подхватила её и только тут заметила собравшихся вокруг неё людей. - Чего встали? За работу. Майкл облегчённо вздохнул. Брайан тоже был рад, что мать его друга приободрилась, но сейчас они только начинали выкапывать ямы. И он совершенно не знал, что будет делать, когда их придётся засыпать. Лопата мягко входила в землю, зачерпывала её, и через секунду рыхлые комья летели прочь - Брайан делал это уже автоматически, совершенно не отвлекаясь от своих мыслей, которые бились о черепную коробку, создавая жуткую головную боль. Они касались не только дяди Вика, точнее, они касались его в меньшинстве, потому что Брайан сразу понял, что единственный выход - постараться сделать так, чтобы Дебби не увидела, как его тело окажется на дне братской могилы. Волновало его совсем другое - вчерашние слова Майкла да и вообще ситуация в целом. Кое в чём Новатне действительно был прав - ни одна из враждующих сторон не одобрит их с Джастином политкорректные межнациональные отношения. Здесь даже за такие слова можно получить бесплатный билет в один конец. Это опасно для жизни обоих, и Брайан прекрасно понимал это и раньше, но вот сейчас... Сейчас, когда он чувствовал, что всё больше привязывается к этому мальчишке с добрым сердцем, что их редкие встречи стали единственной радостью в такой суровой, жестокой жизни, сейчас у Брайана неожиданно появился страх - не за себя, нет - за Джастина. Он не хотел верить во всё остальное, сказанное Майкла, но факт оставался фактом - эти отношения опасны для жизни. И если до этого, постоянно находясь на острие ножа, Брайану было всё равно, то сейчас... Сейчас всё изменилось. И так будет лучше для Солнышка. А вот и оно - освещает всё своей очаровательной улыбкой и идёт по направлению к Брайану, предварительно осмотревшись на предмет возможных свидетелей. Но их нет, потому что Кинни выбрал самое отдалённое, скрытое за развалинами место. Джастин подошёл и, ещё раз быстро оглядевшись, как будто замыслил что-то преступное, поцеловал Брайана. Очевидно, его не обременённую вопросом выживания голову не осаждали никакие неприятные мысли, потому что выражение лица было совершенно счастливым. - Я сегодня ночью остаюсь на дежурство. Придёшь? Брайан покачал головой. - Нет. - Почему? Боишься? Не волнуйся, кроме меня там никого не будет. - Дело не в этом. Просто это не нужно ни мне, ни тебе. Мы по разные стороны баррикад. Если об этом узнают - не важно, кто - нас убьют. - Это не беспокоило тебя, когда ты вдавливал меня в кровать в казарме. Или в те редкие ночи, когда мы встречались, - в голосе Джастина слышалась обида, хоть он и старался это скрыть. - К тому же, что значит "не нужно ни мне, ни тебе"? Ты мне нужен. Я люблю тебя. - Я тебе не нужен. Это иллюзия. Единственный, кто тебе нужен - ты сам. Ты выбрал самое неподходящее время для любви. - Другого может и не быть, - Джастин очень старался контролировать голос, но он дрожал от обиды и разочарования. - Почему ты не думал об этом раньше? Если бы ты действительно боялся за свою жизнь, то ничего вообще бы не было. То есть, просто поигрался, а теперь надоело? Или ты мне не доверяешь? Считаешь, я сдам тебя своим, да? Считаешь, я такой же фашист, как Стоквелл? Брайан очень хотел сказать, что это не так. Что он верит ему и придёт... Что очень сильно хочет прийти. Но Кинни не сделал этого. Он молчал. Джастин неожиданно резко выпрямился. Солнечная улыбка сменилась показным безразличием, и он твёрдым, равнодушным голосом сказал: - Приступайте к работе, мистер Кинни. И поскорее отвернулся и ушёл, чтобы Брайан не увидел слёзы, которые подступали к глазам, несмотря на все его усилия. *** Вечером Брайан лежал на кровати, точнее, на старой, продавленной софе, и никак не мог заснуть, точнее, даже не пытался. Положив руку под голову, он старался с помощью одного лишь здравого смысла не дать своему сердцу приказать ногам нести его в направлении участка №14. Естественно, ему это не удавалось, и Брайан уже несколько раз вскакивал, навлекая на себя проклятия соседей по комнате. Чёрт возьми, он никак не мог решить, стоило ли идти к Джастину. Нет, то есть, он уже давно всё решил, но это решение поддерживал только холодный рассудок. И стоило только представить, что сейчас он мог бы обнимать молодого лейтенанта, целовать его пухлые губы, видеть его улыбку, слушать его стоны... Все доводы тут же становились несущественными, и рассудок капитулировал перед непреодолимым желанием. Брайан какое-то время ещё пытался принудить себя остаться, убеждая самого себя, что так будет лучше для всех, но потом встал, на этот раз медленно и аккуратно, чтобы никого не разбудить, и направился к выходу. Он был уже у двери, когда кто-то окликнул его. Повернувшись, он увидел Майкла. Тот стоял, прислонившись к дверному косяку, и выражение его лица говорило "Вот, значит, как. Ну что ж, выбор твой". Брайан вопросительно поднял брови. - Ты идёшь к нему, да? - Я иду подышать свежим воздухом. В конце концов, для него это действительно было глотком свежего воздуха среди душного смрада их жуткой жизни. Как и для Джастина. Но он был лишён кислорода, и поэтому настроение его ухудшалось с каждым шагом по участку, на котором он дежурил. Когда он поймал себя на бессмысленном беспорядочном хождении туда-сюда, то присел около дерева и снова погрузился в чертовски неприятные мысли. Ну почему Брайан отказался прийти? До этого он прекрасно понимал, кто он и кто Джастин, но это его ни капли не волновало. Так почему же сейчас всё изменилось? Может быть, из-за смерти Мэтта? Или из-за реакции на эту смерть? Что бы это ни было, результат ужасно расстраивал Джастина.Но он точно не собирался больше показывать, что нуждается в Брайане. Ни за что. В конце концов, у него тоже есть гордость. Но грусть, обида и боль, которые будто свинцом разлились где-то в районе груди, никак не желали проходить. Джастин сидел, прислонившись к дереву и понуро опустив голову, и поэтому не сразу заметил подошедшего к нему человека. А когда заметил, тут же вскочил, совершенно забыв все свои печали. - Брайан! Радостная улыбка на секунду сверкнула на его лице, но тут же померкла, и он попытался изобразить равнодушие, хоть делать это было уже поздно. - Зачем ты пришёл? Уходи. Юноша отвернулся, но не успел сделать и шага, как сильные руки обхватили его, и низкий хриплый голос прошептал на ухо, щекоча дыханием: - Ты прекрасно знаешь, зачем я пришёл. Джастин чувствовал прижимающееся к нему сзади тело, чувствовал возбуждение - и своё, и Брайана - и потихоньку сходил с ума. Голос завораживал, привлекал, разум уплывал куда-то далеко-далеко, и стоило невероятных усилий вернуть его хоть на секунду. - Ты же сказал, что не придёшь. Сказал, что сейчас...ммм...неподходящее время для любви, - еле выговорил Джастин, прерывисто дыша, потому что руки начали путешествовать по его телу. - Но я же здесь. Значит, я передумал. И вообще, хватит болтать, - язык прошёл по мочке уха, вызывая сладкую дрожь. И вправду, зачем тратить на разговоры драгоценное время. Прикосновения пальцев и губ казались холодными на разгорячённой коже и будто оставляли следы, которые Джастин ощущал ещё несколько секунд, прежде чем застонать от новых. Это были незабываемые ощущения, которые он испытывал только с одним человеком. Отец всегда говорил ему: "Подчиняйся только старшим по званию, и никогда - тому, кто ниже тебя." Но это было что-то особенное, потрясающее и чрезвычайно приятное - подчиняться Брайану. Лежать под ним на траве по деревом, чувствовать тяжесть его тела, чувствовать его внутри себя... Это было нечто запредельное - принадлежать ему. И, чёрт возьми, Джастин отдал бы очень многое, чтобы чувствовать это снова и снова. Когда они лежали на траве, понимая, что где-то через час Брайану надо будет уйти, Джастин чувствовал себя абсолютно счастливым. Брайан, отдышавшись, поднялся на ноги и посмотрел на него так... чёрт, чуть ли не нежно. А потом сказал: - Прежде чем я уйду, мы должны кое-что сделать. Джастин заинтересовано поднялся на локте и был очень удивлён, увидев то, что Кинни достал из кармана куртки. *** Этим утром настроение у Стоквелла было чрезвычайно дурное, впрочем, как и всегда. Он ненавидел этих людей, этот город и больше всех - этого "лейтенанта". Мало того, что мальчишка получил своё звание абсолютно незаслуженно, так ещё и указывал ему, как обращаться с пленными. Он только и искал повода настучать на Тейлора его отцу. Один раз случай уже подвернулся - во время его дежурства кто-то помог одному из пленных, выкопав яму, но майор только махнул рукой - мол, ничего страшного, заснул, с кем не бывает. И вот теперь, придя на участок и увидев столпившихся вокруг чего-то людей и Джастина, стоявшего в сторонке, офицер поспешил разобраться, в чём дело и почему лейтенант не контролирует работу. Растолкав толпу, он увидел то, от чего на несколько секунд потерял дар речи. Люди стояли вокруг могилы. Аккуратной могилы, усаженной по периметру цветами. В изголовье стоял небольшой камень - таких, оставшихся от разрушенных зданий, было много повсюду. На нём было написано мелом, неровным, корявым почерком "Вик Грасси". А под камнем лежал развёрнутый флаг. Ближе всех к могиле стояла немолодая женщина. Она смотрела на надпись, на флаг, на цветы. Слёзы текли по её лицу, но она как будто не замечала их. Она улыбалась.