И солнце падет

Спустя почти сутки Эва обдумывала произошедшее в комнате Гелиса, пытаясь расставить все по полочкам. Девушка подписала себе приговор, теперь ей придётся служить тому, кого она так яростно пыталась убить, теперь ей придётся убить тех, на кого воин укажет пальцем. Но во всем этом девушка находила один несравненный плюс, если Гелис станет ее тренировать, она станет поистине великой воительницей, а тогда уже она сможет убить свирепого воина. Если, конечно, не умрет раньше… Мысли прислужницы занимало и окончание разговора, в дверь постучали, и человек в капюшоне позвал воителя. Эве пришлось уйти, но тревожные мысли не оставляли ее. Кем был этот человек, что он сказал воину, почему эта тайна осталась за закрытыми дверями комнаты Гелиса? Все это лихорадочно вращалось в ее голове, когда она помогала одеться Королеве. Нассади, кстати, сразу заметила задумчивость своей прислужницы, но решила не вдаваться в подробности. Женщина все ещё винила во всех неприятностях воительницы смерть Асаны. — Король скучал по тебе, Эва, — голос королевы прозвучал словно издалека, возвращая девушку в реальность, — он спрашивал о тебе каждое утро, пока тебя не было. Эва почувствовала резкий укол вины, когда смысл слов Нассади дошёл до неё: — Простите мне столь долгое отсутствие, моя госпожа, я виновата! — Тебя просто не узнать, милая. И что с твоей рукой? — королева окинула воительницу обеспокоенным взглядом. — Упала… — соврала девушка, но женщина ей не поверила и покачала головой, — я сломала руку, но скоро все заживёт, — робко улыбнулась прислужница. — Сломала или тебе ее сломали? — грозно сдвинула брови Нассади, уличая воительницу во лжи. Под ее взглядом Эва раскололась. Признаваться было больно, очень больно, девушке казалось, что она придаёт свою королеву, точнее, уже предала. Горечь сожаления нахлынула на неё ледяной волной, смешиваясь со страхом потерять доверие своей королевы. Нассади в ужасе отпрянула, выслушав рассказ воительницы: — Неужели Гелис решил сделать из тебя воина?! Зачем ему это, ведь он никогда не воспринимал женщин как воительниц, тем более, зачем ему ты? — женщина сделала паузу. — Ты ведь не предашь нас? Голос Нассади слегка дрожал, она ценила своих приближенных, тем более здесь, где всюду были враги, плетущие интриги, втягивающие её сына в опасные политические игры, которые давно уже тяготили мысли женщины. Эва упала на колени перед королевой, ужас пронзил её сердце, она была преданна этой женщине всей душой, но главное, она любила мальчишку-короля, будто он был её собственным ребёнком или братом: — Моя госпожа! Как вы могли подумать такое обо мне, моя верность вам никогда не будет нарушена! Я служу и буду служить вам и королю Итамену до последнего своего вздоха! Королева шумно выдохнула и поспешила поднять прислужницу с колен, затем, суетливо подошла к окну и устремила взор на Шпиль: — Уже скоро мы покинем это место, вернёмся домой, в Меридиан, туда, где Гелис и Бахавас нас не достанут! Эва кивнула, её сердце рвалось быть рядом с маленьким королем, а душа хотела свободы и мести, в которую воительница уже не верила. — Прислужница, пообещай, что будешь осторожна, я бы очень хотела, чтобы ты пошла с нами, когда мы сможем бежать! Но храни этот секрет, храни так, будто от этого зависит твоя жизнь! Эва приложила ладонь левой руки к груди в знак клятвы, а затем, поклонившись королеве, направилась к выходу из её покоев.

***

Прошло чуть больше месяца с тех пор, как роковая битва склонила судьбу девушки в неожиданную сторону. Кость срослась, не доставляя особого дискомфорта при движении, но как сражаться такой рукой, воительница ещё не представляла. Ранним утром Эву разбудил стук в дверь, неизвестный сокол велел ей собираться и следовать за ним. Высокий воин вёл прислужницу по хорошо знакомому ей пути к комнате Гелиса, который ожидал её с рассвета. Остановившись у двери, девушка постучала, а затем открыла дверь. Она застала воина за написанием очередной записки, но при виде девушки, от поднялся из-за стола и взмахом руки велел ей подойти: — Пришло время тебе начать тренироваться, дитя. Для начала тебе стоит облачиться в доспехи, я подыскал для тебя подходящие, — воин указал на один из сундуков у стены, на нем стопкой лежала одежда с вшитыми металлическими пластинами. Эва осторожно взяла её в руки, но переодеваться при нем было слишком неприятно, поэтому девушка вопросительно посмотрела на воителя, тот кивнул и отвернулся, позволив прислужнице сменить одежду. Новый наряд пришёлся в пору, он был странным. Сшитый из кожи топ заканчивался выше пупа, на груди его были вшиты металлические пластины, широкие кожаные штаны подпоясывались поясом на талии и сужались книзу, на них тоже были металлические вставки. Тяжелые массивные сапоги были хорошо укреплены деталями машин и защищали колени, так же Эва обнаружила пару перчаток и металлических наручей, которые оказалось не так просто надеть. Закончив, девушка крепко завязала волосы выше затылка и обратилась к Гелису: — Красивая одежда, такая мне нравится больше, чем глупые платья! — воительница обернулась вокруг себя, словно рассматривая новый наряд, — будет тренировка? Воин кивнул: — Хочу увидеть, какая ты охотница. Дорога из крепости вела в пустыню, жаркое солнце неумолимо опаляло кожу путников. За ними позади шли ещё двое свирепых воинов-соколов, наблюдая за ней. Девушка осторожно ступала по песку, то и дело проваливаясь в него, она мысленно радовалась, что песок не успел нагреться. В молчании они шли около часа, оставляя Закатную Крепость позади, Эва не пыталась сбежать, праща воинов Карха в миг задала бы ей хорошую трепку, окутав пламенем огнежара, одинаково губительного для людей и машин. Наконец, Гелис остановился, повернувшись лицом к девушке, он швырнул в нее пращу, которую Эва с трудом поймала, неуклюже плюхнувшись на песок. — Ты знакома с этим оружием? — задал он вопрос, пока воительница поднималась на ноги. — Да, я как-то использовала пращу, но всего раз, мне привычнее стрелять из лука, — Эва вертела оружие в руках, — к тому же, бомбы не так удобно носить с собой, как стрелы. — Справа пасутся долгоноги, опасные машины, ты уже встречала такие, дитя? — Гелис смотрел прямо в глаза, смущая девушку, та кивнула, — долгоног опасен тем, что призывает новые машины, убить его нужно быстро, пока не сбежались другие. Твоя задача убить долгонога используя лишь пращу. — Но как?! — воскликнула Эва, машина была хитра и опасна, к тому же, обычно она не паслась в одиночестве, значит, как минимум их было два или три. Даже больше, эта машина обладала удивительным умением обнаруживать охотника, что уменьшало шансы на победу. — Как хочешь, но задание ты должна выполнить! — Гелис подал ей комплект огненных бомб, — и не пытайся сбежать, не выйдет. К заданию воительница приступила, скрепя сердцем. Страх сковывал движения, инстинкт самосохранения настойчиво шептал, что нечего идти на долгонога, вооружившись одной лишь пращой, но выбора у неё не было. Эва спряталась за песчаную дюну, выглядывая опасного врага. Долгоноги паслись чуть поодаль друг от друга, на счастье воительницы, их было лишь двое, но вместе они представляли реальную угрозу для неё. Девушка подкралась ближе, нагревшийся песок пустыни опалял жаром кожу, но воительнице ничего не оставалось, кроме как скрываться за дюнами. Наконец, выбрав удачную позицию для нападения, Эва приготовилась атаковать. Долгоног стоял прямо перед ней, сканируя пространство, когда мощным взрывом его внимание привлекло пламя огнежара, разлившееся под ноги. Долгоног стремительно развернулся, и воительница прицелилась ему в грудь, нанеся приличный урон, третья бомба так же попала в цель, заставив машину взорваться. Обрадованная победой, девушка ликовала. Ещё бы, сразить долгонога было непростой задачей, но оставался второй, который, тем временем, стремительно нёсся в атаку! Эва отпрыгнула, а затем бросилась бежать из-под удара. Адреналин в крови не давал остановиться, крик машины стоял в ушах… или это был её собственный крик? Воительница вытащила ещё одну бомбу и стремительно развернулась, вложив её в пращу. Прицелиться в летящую на неё машину не составило труда и огнежар разлился по груди металлической птицы. Эва поспешила выстрелить ещё раз, но долгоног неожиданно атаковал волной огня, взлетев на метр над песком. Ударная волна сбила девушку с ног, слегка опалив волосы. Сердце лихорадочно забилось, воительница сунула руку в сумку, нащупав бомбу, Эва в ужасе поняла, что она последняя. Одна огненная бомба против раненого долгонога, но где шанс, что её хватит для уничтожения машины? Другого оружия у неё не было, а разъяренная машина выглядела подозрительно опасной. «Одна бомба. Один выстрел… только один…» — пронеслось в голове охотницы. Эва собрала волю в кулак, выбора не было, как и времени на раздумья. последняя бомба угодила точно в цель, казалось бы, все кончено, но железная птица была ещё жива! Она передвигалась, подволакивая металлическую ногу, медленно озиралась по сторонам, разозленная причинённым ей уроном, мстительная машина готовилась призвать на помощь, выдвигая вверх локаторы. По лбу девушки прокатилась капля холодного пота, страх быть растерзанной машинами не вселял уверенности, ловкая охотница превращалась в легкую добычу. Ещё минута и долгоног стал бы призывать своих собратьев, но этого не произошло, внимание машины переключилось на двигающуюся в ее сторону цель. Эва и глазом моргнуть не успела, как один из соколов прикончил машину. Воин молча похлопал ее по плечу, выказывая одобрение, а затем так же молча зашагал в обратную сторону. Воительница молча плелась за ним, ощущая свою никчемность. Гелис наблюдал за ней, чуть заметно криво улыбаясь. Девчонка забавляла его, но она имела большой потенциал, что определённо его поражало. — Ты справилась, Керун помог тебе по моему приказу, можешь его поблагодарить, — начал говорить Гелис, на что воительница кивнула, — ты удивительно талантлива для женщины, но ты очень слаба. Ты уступаешь по силе любому из моих воинов. — Груда мышц не всегда решает! — вспылила Эва, но воитель не дал ей договорить. — Ты можешь быть хитрее и быстрее, это твоё преимущество. Тактика боя должна быть просчитана тобой до мелочей, дитя. Но тебе придётся стать сильнее, выносливее, как соколы Великого Джирана! Воительница оглядела мужчин, все они были крепкими, мускулистыми, высокими, она не шла ни в какое сравнение с ними, невысокая, женственная, совсем не такая сильная. Эва уставилась в пол, ощущая свою слабость. Раньше она хотела быть сильной, чтобы защищать близких, теперь лишь чтобы отомстить… тому, кто захотел ее обучать. — Мы тренировались в этой пустыне, пылевые бури опасны, а наши тренировки смертельны, дитя. Пройдя такое испытание, мальчик становился мужчиной, воином, а слабый просто погибал. — Гелис посмотрел на одного из соколов, — но те, кто выжил, больше никогда не сожалели ни о чем. — Я буду упорно тренироваться! — решительно вставила девушка, перебивая воителя. — Мне любопытно, сможешь ли ты выжить в бурю, дитя. Но в любом случае, сейчас ещё слишком рано для этого. — Гелис поднял руку, подавая какой-то знак мужчинам, — хочу, чтобы ты посмотрела за тренировкой соколов. Керун и неизвестный воин встали друг на против друга и вынули клинки. Тренировочная битва была жестокой, один воин наносил сильнейшие удары оружием, а второй блокировал их, отбивал. Казалось, при соприкосновении металлических наручей и стального клинка вокруг разлетались искры. С какой силой мужчины атаковали друг друга, девушка даже не представляла, постепенно на их телах появлялись кровоточащие раны и царапины, но бой не прекращался, наоборот, соколы лишь яростнее сражались, до тех пор, пока Гелис не поднял руку к небу. Удивленная тренировкой, Эва разглядывала воинов. Керун тяжело дышал, по его животу расползлась здоровенная кровоточащая царапина, но руки крепко держали клинок, который он неторопливо вставлял в ножны. Второй сокол молча шёл, чуть подволакивая ногу, на которой красовался здоровенный порез, однако, казалось, он не обращал внимания на рану. В молчании четверо шагали по песку к каменной крепости, время близилось к закату, Эва лишь сейчас заметила, как пересохло во рту и сильно хотелось пить. Голод она не ощущала, жажда была сильней. Пройдя половину пути, девушка обратилась к воинам, идущим чуть позади неё: — Ваши раны… Их нужно обработать, вам нужен лекарь, — тихо сказала она, развернув корпус, девушка оглядела воинов вновь, — а ещё я хотела спросить твоё имя, — обратилась воительница к неизвестному соколу. — Танат, — отстранённо и грубо ответил мужчина, давая понять, что его не интересуют расспросы девушки. Керун же заметно улыбнулся, и кулаком ударил Таната по плечу: — Хватит уже быть грубияном, мальчишка, а вообще, девочка права, стоит навестить Галива в Гербовой Арке и заштопать твою ногу. Танат пренебрежительно фыркнул, но не ответил, Керун же многозначительно поднял глаза к небу и промолчал. Кровавое солнце на закате отбрасывало на путников последние лучики света. Войдя в крепость, соколы отправились каждый по своим делам, а Эва, получив многозначительный кивок от Гелиса, поплелась в каморку, в надежде упасть на грубую постель и провалиться в сон. Силы ее были на исходе, долгая дорога, тяжелое испытание, отсутствие воды и пищи сказывались на ней не лучшим образом. Воительнице хотелось забыться, упасть прямо здесь и не шевелиться, но ноги упрямо несли ее вперёд. Однако, девушка не долго брела в забытье, внимание ее привлёк шум в одной из просторных зал Цитадели. Подойдя ближе к двери, Эва прислушалась, стараясь не выдать себя, в зале немолодой мужчина, лет сорока-пяти на вид, встревоженно рассказывал что-то жуткому жрецу в присутствии небольшого количества неизвестных девушке людей. Из его слов, воительница разобрала лишь две фразы: «Люди и Сумраке умирают не просто так! Их кровь на руках убийцы, точнее, они были отравлены во сне!»