И солнце падет

Сокол вёл Эву к месту ее утреннего заточения, попутно бросая на девушку недвусмысленные взгляды. Наконец он остановил её, не доходя до места: — Ты та дикарка, про которую мне говорил Ширан? Будто Гелис тебя не убил и все такое? — Ну представь себе, — буркнула Эва, — теперь все будут об этом спрашивать? — Да просто интересно. Ты, кстати, хорошенькая, можем прогуляться, крепость покажу. Если интересно, конечно, — Сокол приподнял шлем, — никто не узнает, сегодня в дозоре мои ребята. Ну так как? — С чего ради тебе тащить меня на прогулку? — Эва пристально посмотрела на него, — я же «дикарка»? Сокол покрепче сжал локоть девушки.  — Ну так говорю же, ты хорошенькая. Что, тебе не часто это говорят? — он приобнял пленницу за талию, та попыталась вырваться, — иди сюда, девочка, не бойся. — Отвали, что тебе нужно от меня?! — Эва вскрикнула, но Сокол зажал ей рот рукой: — Тс-с, ясно? Ты здесь пленница, так что не выпендривайся. Хорошенькие девахи тут бывают не часто, думаешь, никто не воспользуется? — он прижал Эву к стене так, чтобы та не смогла сопротивляться и сжал ее руки, — я просто предложил прогуляться, а ты шум подняла. Если кто-то увидит, мне не поздоровится. Тебя звать как? — Сокол убрал руку от лица девушки, та пыталась отдышаться. — Эва. А ты, Солнце тебя побери, кто такой? — воительница пыталась разглядеть его лицо. — Меня зовут Эрон, мне двадцать восемь и я не женат, — он улыбнулся, — что ещё интересует? Могу шлем снять, если рыпаться не будешь. — А сними! Хоть рожу твою увижу, — Эва понимала, чего от неё хотел Сокол, но не хотела верить, что это произойдёт. Лихорадочно она искала способ спасения, но если мужчина не врал, то куда не повернись, везде его солдаты. Однако быть изнасилованной Эве не хотелось. Тем более здесь и этим человеком. Медленно воин поднял руки и снял пернатый шлем с головы. Короткие чёрные волосы растрепались под ним, но лицом мужчина был красив. Положив шлем на пол, мужчина выпрямился в полный рост. В доспехах сокола он был частично обнажен, в скудном освещении можно было рассмотреть рисунок птицы на его животе и мышцы пресса, которые то и дело слегка взымались и опадали при дыхании. Темно-карие глаза его впились в лицо девушки. Спустя секунды, Сокол схватил ее и попытался поцеловать, но Эва брыкалась, как никогда, в конце концов она больно укусила мужчину за нижнюю губу, тот одернулся и выругался, когда по подбородку побежала струйка крови. — Какого черта, девка? Иди сюда, все равно получу тебя, с Соколом тебе не справиться! — Эрон сжал запястья девушки, подняв над головой, и начал откровенно лапать пленницу за грудь. — А ну пусти! Пошёл прочь! — кричала и вырывалась девушка, она пинала его ногами, но против брони Сокола её ноги были бессильны. Девушка почти потеряла надежду, когда услышала вдалеке знакомый голос. Шаги и голоса приближались, и тогда мужчина зажал Эве рот рукой: — Тише, девочка, они уйдут, и мы продолжим. Эва понимала, что последний шанс улизнуть из рук сокола, это привлечь внимание. Изнывая от боли в плече, она с силой пнула лежащий на полу шлем, тот со звоном покатился по каменному полу, привлекая внимания солдат. — Ах ты ж маленькая…! — выругался мужчина. Шаги направились к ним, Сокол больно сжал лицо девушки, оставляя горячий поцелуй, поминающий укус, на ее шее. Он с жаром прошептал ей на ухо: «ещё увидимся, девочка, тогда я точно получу тебя!» — и резко отпустив пленницу, направился куда-то. Когда из-за угла вышел Роан в сопровождении Асаны, бережно нёсшей охапку трав, Эва успела отдышаться. С трудом ступая по полу, уставшая и напуганная девушка бросилась к лекарке и обняла ее. Женщина казалась добрым светлым лучом солнца, способным обогреть замерзшего путника, а не сжечь ярким пламенем, как все остальные. — Что с тобой, Эва? — перепуганная Асана всматривалась в лицо девушки, пытаясь разглядеть причину беспокойного состояния той. Но Эва молчала, ее трясло от пережитого, шея горела от поцелуя Сокола, ноги не слушались, в голове шумело. Наконец, девушка прошептала что-то о том, что ей нужно вернуться в каморку, медленно Роан взял ее под руку и они втроем направились к комнатке. Спустя время, когда Асана зажгла свечу и приготовила травяной напиток, а Роан на время ушел, Эва позволила себе поплакать. Последние события изменили девушку, казалось, вместе с гибелью сестры она утратила смысл жизни и веру в себя. Она хотела отомстить, но уже не понимала ради чего, ведь ей самой не для кого жить. Асана гладила ее по голове, напевая какую-то красивую древнюю песню на наречии Банук, которое Эва не понимала. Успокоив пленницу, женщина внимательно посмотрела на нее: — Ты что-то скрываешь, я чувствую это. Где ты была весь день? Роан сказал, что Гелис хотел тебя видеть. Он ничего тебе не сделал? — тревога слышалась в голосе лекарши, она отличалась искренностью и добротой. Эва потерла нос, словно ребенок, поглядывая на Асану. Недолго помолчав, она, наконец, сказала: — Нет, он ничего, только сказал, что буду теперь работать в крепости. — А почему тогда ты так расстроена? Он же мог убить тебя или еще чего похуже. — Асана отхлебнула травяной напиток, от кружки поднимался пар, согревающий женщин. Эва всхлипнула: — Я его ненавижу, но он такой сильный! Ничего не смогу сделать, отомстить я не смогу! Но… Асана! — девушка заглянула в глаза лекарше, — он велел соколу проводить меня, а тот… Эва опустила голову, ей почему-то было стыдно, она не понимала, почему тема духовных и физических отношений с мужчинами так стыдила ее, особенно, когда она вспоминала, попытки война взять ее там, в коридоре, и эти его поцелуи. Эва залилась краской и закусила губу. — Он к тебе приставал? — ужаснулась лекарка, — Соколы могут, они воины, но уже не рядовые солдаты. А ты пленница, рабыня. Как и я, здесь это в порядке вещей. Конечно, не все такие, но есть отдельные личности, способные на такое. Асана тихонько обняла девушку, продолжая напевать песню северных гор. Она убаюкивала Эву, все невзгоды отступали, заметенные снегами песен Банук. Даже когда пришел Роан, девушка не открыла глаз. Легкий, как ветерок, сон, окутал ее. Трепетали ресницы, когда сильные руки воина помогли положить ее в «постель». Сонный вздох сорвался с губ, когда усталая лекарка вышла из каморки, прикрыв дверь, а Роан остался внутри. Сон не отпускал ее, даже когда рука воина вновь коснулась ее тела. Девушка стояла посреди большой темной комнаты, окруженная маленькими огоньками-свечками. Одетая в длинное кроваво-красное платье, она смотрела в даль, во тьму, откуда медленно шагала ее сестра, облаченная в белоснежное платье до пят. Она не хромала, словно плыла над полом! Эву окутал страх, когда сестра протянула руку, лицо Деш казалось мертвенно бледным, а глаза были закрыты. На все горло расползался уродливый шрам от ножа Гелиса, а руки девушки, руки кузнеца, казались непривычно тонкими. Деш резко распахнула глаза, огромные и кроваво-красные они не имели зрачков, рука девушки вмиг схватила Эву, превратившись в длинную и костлявую с огромными когтями старушечью руку. Лицо сестры приобрело серый оттенок, рот открывался, изменяя свою форму в более вытянутую, а голос звучал, словно крик: — Это все ты! — Проснись! — прервал сон голос воина, когда девушка закричала во сне. — Проснись, девка! — Роан тряс ее за плечо, пока Эва не открыла глаза. Напуганная девушка вцепилась в руку воина, покрутив головой, она попыталась сбросить с себя остатки кошмара. Любимая сестра превратилась в жуткого монстра во сне, обвинив во всем ее. Почему ее? Ведь это Гелис виновен в смерти Деш, это его ножом и его рукой она была убита! Время спустя, когда воительница успокоилась, Роан смог начать разговор, который и был целью его визита. — Я рад, что ты жива, в общем. — медленно протянул он, — не верил, что выживешь, видимо, чудеса все же случаются. — Как видишь, так легко от меня не избавиться! — съязвила девушка, — это ты, скотина, привел нас сюда, обрекая на смерть! — Я следовал приказу. Я живу приказами! — встрепенулся Роан, — думаешь, легко? — Зачем, тогда, ты выполняешь приказы всякой мрази? Убийца ты, вот кто. Все вы просто убийцы! — шикнула девушка, пряча глаза, слишком больно ей было все это вспоминать. В каморке догорала свеча, озаряя все слабым светом. Роан повернул ее голову к себе и посмотрел в глаза, на которых застыли слезинки. Девушка отвела взгляд. Сейчас ей хотелось снова услышать песню лекарши и поплакать на ее плече. Лишь она понимала ее, пережив подобное. — Замолчи! Думаешь, мне нравится это? Я пошел сюда за королем, а не ради кровопролитной войны! Мой народ разделен, я не могу спокойно спать, осознавая это. Моя мать и сестра остались в Меридиане, а я здесь, под началом Гелиса, якобы выполняю приказы Его Лучезарности! — Роан повалил девушку на пол, а сам навис сверху, смотря в глаза, — если ты не будешь высовываться, я помогу тебе сбежать, если будет возможность. Но только если ты будешь меня слушаться! — Хорошо. — Эва едва заметно улыбнулась. Сбежать отсюда, чтобы потом отомстить… Если она сможет, конечно. — Я буду! Только помоги мне сбежать… Они сидели в тишине, когда догорела свеча. Во тьме ночи лишь изредка были слышны их голоса.