Californie

— Догонялки в рабочее время, офицер? Так ведь и до инфаркта довести можно! — Прошу прощения. Всё интереснее, чем за домом смотреть, — пожал плечом молодой парнишка в штатском, и близко не выглядящий виноватым за дрожь в руках Рей, напуганной внезапной слежкой. Ангел старался не вспоминать тот первый и доселе единственный раз, когда ему довелось пробежать схожий марафон по этажам, в абсолютном ужасе мчав к себе в обитель, вот только голос, стоящий в голове у Скай, было не заглушить и не перебить: «Иди к доктору, я тебя вылечу… Больше никогда у меня не заболеешь… Ведь мёртвые бабочки не болеют…» — Вы позволите? — офицер махнул рукой на замок, и Рей вздрогнула от жеста и звука голоса, поначалу не вникнув, зачем он предлагает ей вскрыть его. — О, нет! У меня есть ключ! — «дошло» до Скай. — Я не про это. Вы позволите, я всё осмотрю для начала? Вам, конечно, не запрещается здесь появляться, но сами понимаете… Этот адрес — красная точка на карте вашего… недоброжелателя. — Разумеется, нет, это мой дом! — возмутился Ангел, и Скай постаралась воззвать к голосу разума молодого служащего: — Послушайте, что вы надеетесь там найти? Здесь висит ровно тот же самый замок, его никто не вскрывал… — И в момент, когда Скай договорила, она призадумалась, что если она ошибается на этот счёт. И, возможно, стоило уверенности ради попросить молодого человека показать документы… не то чтобы она отличила подделку, конечно, но как самоуспокоение, стоило попытаться. — Боюсь, я вынужден настаивать… — поджал губы офицер, по-кавалерски вежливо склонив голову.       Скай прикрыла глаза. Рей глубоко-глубоко вздохнула. Ангел задумался, быть может так будет и правильно, если первым порог переступит сотрудник правоохранительных органов, чтобы «осветить» всё помещение. Вся ситуация с расследованием таким образом казалась куда ближе, при этом не окуная в омут с головой — только напоминая об обещании скорого разрешения конфликта.       Открыв замок, Рей приглашающе махнула рукой, и они оба двинулись вверх. — Занятная конструкция, — протянул офицер. — Вы о чём? — Про эту сетку с замком. Выходит… Рен построил вам трёхзвёздочный изолятор? Не поймите неправильно, у вас тут… мило, — он оглядел поникшие, на ладан дышащие шеффлеры, когда они поднялись на этаж, и пустые оконные пролёты в пространстве, оставшемся от бывшей квартиры, находящейся по левую руку. — Выглядит… терпимо, учитывая район. Правда с лифтом просто беда, давно он у вас не работает? — Ага, — Рей оглядывала всё вокруг куда менее отрешённо, сосредоточиваясь на любой мелочи, строго говоря, на чём угодно, но точно не на неумолкающем полицейском. А того словно прорвало: он всё ходил и бубнил себе под нос и пока оглядывал квартиру, и пока Рей его по-хозяйски сопровождала на крышу, чтобы он убедился, что и там всё чисто… — …Мой напарник, по большому счёту, он же мой босс. Лейтенант и всё такое. Наверное, он в свой сорокет уже не одолел бы такую дистанцию столь же браво… С ума сойти! Двадцатиэтажный дом и не могут починить лифт!.. Пол вообще не слишком заботлив. Имею в виду, если надо побегать, то конечно «Кори, фас!», а как посидеть в машине и пожевать пончики с кофе, тут он мастак. Вообще, он вроде работал до этого в наркоотделе, но, я слышал, он там крупно накосячил, что его отправили такую «зелень» как я воспитывать. Вообще, он мужик не плохой, но я… — Эм-м-м… Офицер Кори, да? Послушайте, всё, что вы говорите, на самом деле жутко интересно, но… Я бы хотела… — Рей посмотрела обратно вниз на сетчатую дверь, и парень, уловив направление её взгляда, прочёл недвусмысленное послание поскорее ретироваться. — Вы ведь всё здесь осмотрели, так что… — Конечно, извините, — стушевался он. — Я… Наверное, у меня не только ноги затекли в машине торчать, просто Пол сегодня что-то не особо разговорчивый, весь день как на иголках, будто что-то непременно случится… Всё-всё, понял, — поднял он руки в защитном жесте, видя, как Рей топчется на месте, раз он всё болтает без умолку. — Не торопитесь, мисс Фримен. Я буду там, у окна.       Стоило ему покинуть этаж, спустившись на полпролёта, как Рей выдохнула. Полицейские будни были последним, что Скай хотелось бы слышать в этих стенах… по крайней мере, что касалось конкретно этого сотрудника.       Ангел ступил в свой дом и тихо прикрыл дверь, оставив её не запертой. Всё кругом находилось ровно на тех же местах, но внутри засело чувство, словно кто-то в отсутствие хозяев сделал перестановку. Рей прошлась, оглядев кухонные принадлежности: сахарница, солонка и перечница стояли в своём привычном порядке, тарелки с кружками с виду никто не трогал… и всё же, ощущалось всё так, словно кто-то касался их, пусть даже взглядом, чтобы… Рей не знала, для чего именно, но сама прикасаться к предметам тоже не стала.       Вернётся Кайло, и тогда эти стены воспрянут ото сна — Скай на миг воодушевилась при одной только мысли, что ждёт в ближайшие недели. Ведь это именно она решилась после долгих раздумий и пригласила своих новых — впервые за почти пять лет — приятелей, Финна и Роуз, сюда, домой. И после отлёта друзей Кайло, а также его успешного лечения и выписки, конечно, это стояло первым на очереди мероприятием, пусть Скай и видела это как скромный обед или ужин.       На повестке дня у Ангела тоже значилось собственное событие. Когда Кайло вернётся, нужно будет вновь попробовать уговорить его хотя бы сыграть на гитаре, раз учить он пока категорически не хотел. Ангел не только мечтал, но и слабо предчувствовал, что день, когда Рен возьмёт в руки гитару, обязательно настанет и будет совершенно особенным. Музыка — это своего рода магия, но ещё большее колдовство сокрыто в том, кто и когда её творит. И Ангелу было крайне любопытно увидеть и узнать те же руки, но исполняющие новый, доселе незнакомый ритуал.       Что до Рей… Она столь многого, как встреча с друзьями или услышать музыку, созданную любимыми руками, для себя не искала. Но и у неё в груди зрело ожидание. Всё то же ожидание, в каком она призналась Аише. Не обязательно чего-то плохого, впрочем, как и чего-то хорошего тоже. Но это должен был быть некий внутренний сдвиг, некий шаг вперёд. И покуда она пока была не в состоянии разгадать эту идею, пока не знала, как выглядит этот шаг, она занялась простыми, насущными вещами.       Протерев дома пыль и полы, вычистив оставленные в спешке грязными миски Дарта, вымыв окно так, что ни одного развода на нём больше не было, Рей вышла за порог и оглядела несчастные цветы, расставленные вокруг… — Всё хорошо? — крикнул ей офицер снизу, услышав её шаги. — Да! — звук голоса был чёткий и ясный, но Рей вдруг ощутила слабость во всём теле.       Шеффлеры, растущие в кадушках, дохли одна за одной. Они умирали уже давно, сначала те, что были на крыше под палящим солнцем, потом те, что стояли у дверей лифта, и теперь очередь дошла и до всех остальных, растущих кто на сквозняке, кто просто в тени, без капли дневного света. Глаза Скай заслезились. Это было начинание Кайло, и вновь — её здоровья ради. Но было в этом и ещё кое-что для Ангела — мама Рей, сколько она её помнила, всегда окружала себя десятками домашних растений, в числе которых были и шеффлеры. И, пожалуй, пришёл момент признать, что при всех многочисленных стараниях продолжить эту традицию в том же ключе у Скай не выйдет, как бы она ни пыталась «унаследовать» хоть что-то душевное, какую-то добрую привычку длиной из детства. Иногда прошлое должно оставаться в прошлом, тем более, что изначальная затея состояла исключительно в очистке воздуха от сигаретного дыма, в чём больше не было нужды.       Рей взглянула на широкую, пока что пустую стену, внизу которой она расположила небольшие вытянутые ящики с луноцветами. Вот они-то ползли вверх по заботливо протянутым тонким нитям на удивление бодро и живо, возможно, потому, что ухаживать за чем-то более неприхотливым не составляло Скай труда — цветы росли просто на ура, медленно, но верно покрывая заштукатуренную стену. Утерев уголки глаз, Рей напоила все мелкие цветы, зелёные, невесомые, но пока ещё не готовые к цветению, и, скрепя сердце, выкорчевала все высохшие и где-то основательно подгнившие шеффлеры.       Оглядевшись в подъезде и ещё раз в квартире, Скай набросила сумочку на плечо, готовясь уходить, но прежде взглянула на единственную картину в доме, глубоко вздохнув: четыре персиковых отпечатка на нежно-сиреневой стене, две руки — Рей и Кайло, и две лапы — малыша Дарта. Она подошла чуть ближе, вглядываясь тщательней — зрение не обмануло её: по стене пошла тонюсенькая, но до ужаса скверная трещина, выросшая так несвоевременно и «несвоеместно». Она проходила точнёхонько по каждому отпечатку, словно прошибая резкой и внезапной молнией. Отступить на шаг-два от стены, и уже будет не так заметно, но Рей, даже отойдя в сторону, уже не могла забыть о том, что прекрасно видно вблизи.       Силясь прогнать неприятные ассоциации, лезущие в голову, Рей прикоснулась ладонью к трещине и, оставив этот образ сокрытия и защиты в мыслях, закрыла всё на ключ и поднялась на крышу.       Время шло к закату; нужно было ещё успеть в больницу к Кайло, но пока можно было насладиться видом. Сегодня он был каким-то неприятно холодным, даже со скидкой на время года, осень — уползающий за горизонт оранжевый слишком явно и резковато преследовался синим, вытесняющим бодрый апельсиновый цвет куда-то в ночную даль, поторапливая и спроваживая минута за минутой.       Скай опустила взгляд; Ангел поправил ремень от сумки, проходящий наискосок через грудь, и открыл её. Рей достала оттуда самое ценное, что имелось в этих скромных закромах, — свой временный паспорт на имя Анджела Сьель. Теперь становилось ясно, что ставка Кайло на фактическую подлинность не сыграла должной роли, ведь затеянная им бумажная волокита служила не только цели утвердить Рей как лицо, находящееся на территории Соединённых Штатов на законном основании, но и, в частности, другое имя, обретённое официально, должно было стать ещё одной линией, чертой в череде прочих, отделяющей её от Персоны нон грата номер один в её жизни. А раз согласно словам Люка «паучьи лапы» этой Персоны прекрасно знали к кому они тянутся, то оживший миф, как говорил Кайло «временный», погоды уже точно не делал. Этот факт был, в свою очередь, внеочередным доказательством того, что Кайло не владел умениями вне своих должностей оружейника и снайпера.       Рей аккуратно вела пальцем по кромке заламинированной страницы паспорта, той, на которой значилось имя владелицы «Анджелы Сьель». Два имени, «для приличия» спаянных в одно, смотрели на неё с живостью человеческих глаз в момент запоздалого раскаяния. Однако, суть живости уже в следующую секунду оказалась иллюзия. Чёткость линий, стройность букв, колющая прямота шрифта, каким были написаны два слова, — всё это больше походило на облечённое в форму равнодушие, словно клеймо по ошибке было поставлено не на кожу, а заключено в плотной странице и огорожено от порчи припрессованной плёнкой.       Рей почти прошла всю тонюсенькую линию до конца, как край, оказавшийся острее, чем казалось на первый взгляд, прорезал собой тонкую блеклую кожу. Тёмная капля крови мгновенно испачкала две фаланги указательного пальца, следом перескочив на большой, каким Рей потёрла порез, на миг проявив его линию, пока сочащаяся жидкость вновь не заполонила крошечную расщелину, скрыв под собой бордовую полосу. За неимением под рукой пластыря и так и не вспомнив о том, что дома вообще-то есть аптечка, Скай небрежно перемотала порез влажной салфеткой, найденной в сумке, по-прежнему заворожённо глядя на оставшуюся девственно чистой страницу.       Рей, разглядывая не.выдуманное имя, задумалась, почему Кайло оставил её именно с этим, а не дал нового? Почему, когда он мог уйти прочь от Скай и Ангела хотя бы на бумаге, всё, что он в итоге сделал, это изменил лишь форму, но не суть имён? Анджела Сьель. Ангел и Скай. С одной стороны, имена, ставшие роковыми, но с другой… Оба уже не вызывали стойкой неприязни или подспудного отторжения. Рей смотрела на них, как на имена своих сестёр по не.счастью, с которыми долгое время была в ссоре, затем все трое свято блюли нейтралитет, и после стали очень близки, ведя задушевные и заумные споры, но… при этом они с каждым прожитым днём всё отдалялись, давая друг другу больше места и воздуха, а также большую, чем когда бы то ни было свободу, о существовании которой знали, но предаться которой ни одна прежде не смела. Звуки их голосов становились тише, но не оттого, что, теряя силы, затихали, а потому как вторили единому голосу настолько часто и в унисон, что прежняя форма общения с ними в виде диалога утрачивала свои коренные свойства, перерождаясь в полноценный — как никогда полноценный, — монолог.       «И всё же… Почему ты не дал нам других имён? Не придумал сам, когда явно мог, а взял уже придуманные другим человеком? Мы бы носили твои имена с гордостью и отрадой на сердце, только дай нам их…»       Скай молча, буквально стоически, несмотря на переполняющее её чувство сожаления, следила за сменой цветов на небосводе, торопящемся к закату дня… «Здесь нет «моего» неба, потому что здесь нет ничего «моего», — горько подумала она, опустив взгляд к серой поверхности крыши.       Ангел то ли в утешение, то ли чтобы вконец добить собственную тоску до состояния изнеможения, напомнил самому себе слова, что не были ни путанной метафорой, ни витиеватым инакомыслием — только тем, что они и означали. «Ты — моя Калифорния». Если всё, что можно увидеть вокруг, нужно иметь прежде всего рядом с собой, то в эту минуту, раз того самого человека, олицетворяющего Город Ангелов, имеющего тот самый Лик города, рядом не было, этот мир не может зваться ни Калифорнией, ни большим или меньшим обобщением, ни уж тем более домом… и потому было бесполезно и глупо что-либо вменять в вину дому родителей Кайло, ведь и эта квартира в этот самый миг при всём желании и надежде не могла стать «более роднее», чем уже была.       Рей вернула взгляд обратно к небу. Оранжевая полоска света истощалась на глазах, сгорая под давлением мрачной синевы и наплывом фиолетового. Допустить, что в такой миг, когда Его нет рядом, эта гамма цветов и оттенков может задеть Ангела до глубины души было сродни прегрешению. Это была бы уже совсем другая Скай, если бы её глаза тронула влага от холодной, беспристрастной красоты перед ней. А вот другая ли это была бы Рей? Хуже всего было то, что она не знала ответа на этот вопрос, просто потому, что боялась спросить: а что если она сможет наслаждаться этим видом одна? В этот самый миг. Если допустить это хотя бы…       Рей не выдержала и секунды с таким, пришедшим из самых тёмных глубин предположением. У неё не было ни единого повода задумываться над подобным, и всё же мысль о кромешном одиночестве заразила и Скай, что та аж затараторила про себя, поддерживая: ведь Лея точно права, да и Хан. Не стоит нагружать себя сверх меры, только истощая и сердечную мышцу, и терроризируя нервную систему, а Рей грешила этим напропалую всю минувшую неделю, и это с учётом того, что Кайло она видела каждый день и выглядел он довольно-таки неплохо. Ангел криво улыбнулся себе, оставшемуся с ощущением недозволенного для самого себя наслаждения, и, распрощавшись с утекающим прочь остатком солнца, спустился с крыши обратно на этаж. — Уже всё? — офицер всё так же стоял и ждал её, с головой погрузившись в свой сотовый. — Всё, — буркнула Рей, так и не разобрав по его тону, много или мало она была по времени в квартире. Спустившись к нему, она закрыла за собой замок и молча стала спускаться дальше на выход.       Настроя на то, чтобы поддерживать беседы юной жертвы кофеина у Скай как не было, так и не родилось, хотя парнишка искренне пытался отвлечь Ангела, выдернув его из хандры. Даже Рей, оценившая его жест, пусть он почти наверняка и был не намеренным, не испытывала воодушевления по этому поводу.       Когда они вышли на улицу стал вопрос, на чём Рей стоит ехать до больницы. — Вы уверены, что такси это хорошая идея? — Вы ведь всё равно потащитесь за мной хвостом, так? Да и я бы хотела сейчас побыть од…       Не успел последний звук растаять в воздухе, как Скай остолбенела. За рулём той самой грязно-зелёной машины сидел не кто иной как её давний — до боли давний знакомый. Рей разом припомнила всю болтовню офицера Кори.       Он называл его «Пол», когда при очных встречах со Скай напарник-босс Кори представил себя несколько короче — По. Тот самый Полард «По» Дэмерон, который внёс… весьма ощутимую лепту в становление тогда, почти пять лет назад, ещё безымянной бабочки, и продолживший вносить посильную оплату за то, чтобы Скай «в пылу страсти» стонала в ночи его имя.       Он сидел так же, как и Кори, в штатском, и приветливо, с ласковой улыбкой махал ей ручкой, точно голодный зверь, пришедший аккурат к накрытому столу. — Мисс Фримен? С вами всё?.. — Я еду на такси, офицер Кори. Что в этих словах вам непонятно? — отчеканила Рей, не в силах умерить дрожь злобы и страха в руках. — Как скажете, — парнишка, так и не разобрав в чём тут дело, поднял руки в защитном жесте. Ангел посмотрел ему за плечо и обомлел. Дэмерон указал пальцем на Рей, затем двумя руками нарисовал в воздухе сердечко, снова указал на Рей и потом вдаль по улице, и следом провёл оттопыренным большим пальцем по горлу.       Скай стало дурно. Ладно бы одну её грозились укокошить, но что если тут речь шла не об ожидаемой расправе, ведь сердечко от Дэмерона можно было толковать по-разному… И Ангел, выбрал наибольшее из двух зол, свято веря, что уж свою-то гибель он метафорически «переживёт», а вот потерю Спасителя — и дня без него не протянет и вовсе не из-за объявленной охоты…       Скай, пребывая в тихом ужасе, наблюдала, как Дэмерон завёл авто и рванул на всех скоростях прочь из этого района, свернув именно на том светофоре, на каком начинался путь до больницы, где лежал Кайло. Значит, вот о ком было угрожающее сердечко с невидимым лезвием… — Какого?.. — офицер Кори, пропустивший сигналы своего напарника, адресованные Рей, тут же принялся набирать его номер. — Возможно, у него срочный приказ, даже не знаю, что могло заставить его вот так взять и уехать… — Замолчите! — прикрикнула Скай, слегка похныкивая и прекрасно понимая, что глупо было винить парня за его непонимание всей серьёзности ситуации, делая крайним, на ком можно выпустить пар. Приказ у Дэмерона и правда мог быть, вот только от кого?..       Слёз у Ангела не было, ведь старая заповедь гласила: ангелы не плачут. Вот и выходило, что всё, что достаётся Рей — лишь жуткое в своей чистоте сердцебиение, отдающееся гулом то ли в горле, то ли в груди, а скорее, во всём теле. Ей казалась, что окружающие почти слышат этот ритм, потому как для неё самой он походил на звон и вибрацию огромного колокола.       Поймав наконец такси, Рей юркнула внутрь салона, только опосля заметив, что офицер Кори обошёл машину и сел рядом с ней. — Пол не отвечает. Не знаю, какая блажь ему взбрела на ум, что он так рванул чёрт его знает куда.       Не исключено, конечно, что и сам Чёрт в действительности знал, куда уехал По, но Скай с лихвой хватило подсказок последнего; она назвала таксисту адрес и достала из сумочки свой сотовый. Пролистав до имени «Люк», она так и не решилась ему набрать, рассчитывая, что обязательно свяжется с ним и сообщит всё, как оно есть, но сейчас первостепенной задачей было скорее доехать до больницы и убедиться, что с Кайло всё… — А к офицеру Рену приставлена охрана? — выпалил Ангел, только сейчас задумавшийся об обратной стороне ведущегося следствия. — Нет. Охрана только у вас, — удивлённо произнёс Кори. — Почему вы вдруг так всполошились?       «Потому что твой напарник — чёртов насильник и изменник херову тучу лет!» Скай бы с радостью выругалась и вслух, признав неприглядную правду, но запала пока не хватало. В горле Ангела стабильно рос ком, до боли пережимая внутренности. «Он не тронет его, не тронет, не тронет…» — ускоренно повторял он про себя, насильно стараясь в это поверить. Получалось из рук вон плохо. — Вы с Дэмероном всю неделю следили за мной? — спросила Рей, пока не зная, что именно силится нащупать. — Да. — Именно вы двое? — Да. Зачем вам?.. — Как хорошо вы знаете своего напарника? — А что? — Просто ответьте! — Не очень. Пол довольно тёмная личность, в том плане, что всегда сам себе на уме. — А он не просил дать ему это дело? — Я не в курсе таких нюансов, мисс. Думаю, что нет. Зачем бы ему? — Всё, замолчите, — попросила Рей и обратилась к таксисту: — А вы можете прибавить ходу? — Без проблем. Только на этом участке лимит, мэм, — отозвался мужчина, спокойно руля и неторопливо обгоняя таких же еле ползущих на трассе.       «Нет-нет-нет, он его не тронет. Он не может, это же больница, чёрт возьми!» — Рей и боялась, и ругалась, и возмущалась такой наглости и угрозе одновременно. Скай надеялась, что она неверно прочла послание, что это не более чем фикция, чтобы припугнуть её, но Ангел таких слабых надежд не испытывал — вряд ли По стал бы устраивать такие злонамеренные кривляния, сообщая, что вот-вот рванёт к её бывшему. А вот к её нынешнему… безоружному… на чужой территории… любо-дорого!       Так и просидев всю дорогу до больницы как на иголках, вытирая мокрые ладони о шершавые джинсы, Рей выпорхнула из такси, забыв рассчитаться, и рванула что есть мочи к стойке регистрации. — Анджела Сьель, — крикнула она, чуть ли не снося двери. — Я к Кайло Рену, — притормозила Скай, слегка скользя обувью по полу. — Тринадцатая палата. Это срочно! — выпалил Ангел.       Медсёстры удивились её виду: красные, горящие щёки и вспотевшие, растрёпанные волосы, от пота тонкими линиями приклеившиеся ко лбу. Женщины почти синхронно изогнули брови, но всё же пропустили её. Однако, когда Рей снова побежала по коридорам, одна из медсестёр была вынуждена нагнать её, уже замершую у окна в палату. — Мисс!       Кайло с виду всего лишь спал. — Мисс, к мистеру Рену пока нельзя, — предупредила Скай медсестра. — Он спит после капельницы и вероятно будет и дальше спать уже в ночь. Это ведь вы вчера к нему приходили, да? — Да, мэм, — Рей отдышалась и стала внимательнее сосредотачиваться на приятном голосе девушки, всё ещё не отводя взгляда от мерно вздымающейся груди. — Значит, вы знаете, что он сейчас находится на усиленном лечении. Вплоть до воскресенья. — Да, мэм, знаю.       Скай отвлеклась и обернулась на медсестру. Та осматривала Рей с головы до пят так, словно и той требовалась помощь, когда Скай ощущала себя прекрасно, вот только встревоженное сердце отчего-то всё рвалось прочь из груди, не находя покоя. — Можно я просто постою здесь? — попросил Ангел, стараясь унять тревогу. — Я не буду заходить, только понаблюдаю, хорошо?       Медсестра кивнула и ушла обратно на пост. Зато рядом с ней нарисовался офицер Кори, потерявший свой объект, улизнувший из поля зрения. — Может вы объясните, что происходит? То вы запрыгиваете в такси, будто за вами сам чёрт гонится, то вылетаете из него пулей и мчите… — Вы нашли вашего напарника? — вновь требовательно отрезала Рей. — Нет, но он точно где-то здесь. — Здесь? — насупилась Скай. — Да, его машина припаркована у входа, но Пол куда-то ушёл. — Тогда идите и найдите его. — Вы его знаете, да? Это по… вашей бывшей работе? — Думаете, сейчас время и место выяснять это? — Просто ответьте, чего конкретно вы так испугались? Моя задача — помочь вам.       Он бы продолжил и дальше допрашивать её, но у него зазвонил сотовый. — О! Неужели! — офицер показал взглядом, что это его умотавший не пойми куда напарник. — Ну и как это понимать? — парень ушёл дальше по коридору, кивнув Рей стоять ровно там, где она и находилась, и скрылся из виду.       Когда вокруг повисла приятная тишина с лёгкими отзвуками голосов то ли персонала, то ли пациентов, Рей довольно вобрала воздуха в грудь — она наконец-то осталась одна в полуспящем коридоре, где медперсоналу, изредка проходящему мимо, не было до неё никакого дела.       Кайло выглядел вполне здоровым: на первый взгляд у него был нормальный цвет лица, насколько могла судить Рей, дыхание его было ровное и свободное, а глаза мирно закрыты. Скай попыталась различить, подрагивают ли веки, но с расстояния в несколько метров это было сделать не так-то просто. За минувшие дни лицо Рена стала покрывать лёгкая щетина, и Ангел мысленно прикинул, вместе с тем обретая подобие успокоения, пришлись бы усы и борода на любимом лице, или же это выглядело бы странно? Сделав себе мысленную пометку, предложить в следующий визит Кайло такую затею, Рей улыбнулась, представив… — Жаль его… — раздался вдруг голос откуда-то слева и чуть позади.       Ангел на это среагировал единственно возможным образом: немым криком, ибо этот мужской, с когда-то приятными, «звериными» нотками голос было невозможно спутать с чьим-либо ещё. Тот самый Голос… прямиком из давно низведённого до руин экс-поднебесья.       Скай обернулась влево, и Рей точно когтями вцепилась взглядом в лицо Хакса, скрытое за врачебной маской так, что видна была только мрачная переносица с чуть нахмуренными складками лба и бледно-голубые глаза, как всегда ждущие и ищущие чего-то, что никогда так и не находили в этом мире.       В ответ на безмолвный крик задыхающегося от шока Ангела «доктор», стоящий рядом во врачебном халате, добродушно обернулся, с вежливым интересом склонив голову к левому плечу, и оглядел Скай с ног до головы, заметив исключительно дружелюбным тоном: — Мне нравится твоя стрижка. — Я люблю его! — не повышая голоса, но при этом донельзя жёстко и бескомпромиссно выпалила вся троица.       Скай внутренне вздрогнула, непроизвольно отвечая на пристальное внимание ко своей персоне. Хакс смотрел на неё с мудростью истинного знатока в вопросах любви, пытаясь прощупать минное поле неудач на этом фронте и пока ни на одну мину так и не напоровшись… в своих глазах.       Ангел попытался сглотнуть, но во рту расстилалась пустыня.       Зато Рей с лихвой компенсировала и дрожь Скай и сухость во рту Ангела — она стояла точно кол проглотив; не по стойке смирно, но с образцовой осанкой, что вынуждала любого смотрящего тоже выпрямить спину и расправить плечи. — Я. Люблю. Его. — Прекрасно отдавая себе отчёт в том, что подобных слов в таком порядке не должно существовать в лексиконе кого-либо из трио, троица снова повторила их, чем ударила мужчину наотмашь. Всего три слова, но каждое прозвучало подобно точечному удару острого, безупречно заточенного кинжала: один удар в живот, один в грудь и ещё один в шею. Но атакуемый, ощутив каждый из уколов, тем не менее, успешно пережил ранения и только скривил губы. — Уж надеюсь, что так… — довольно произнёс он, точно получил именно то, на что и рассчитывал, потому и пришёл, образно говоря, в бронежилете. — Было бы печально, если бы тебе после стольких месяцев было всё равно, что с ним будет, хотя не думаю, что после всего я бы поверил в это. И как тебе такая… любовь версии 2.0? Лучше прежней?       Сухость во рту Ангела разом сошла на нет, и он, как следует «затарившись», плюнул Ему в лицо. И пусть оно было частично спрятано за маской, Хаксу всё же пришлось к вящему неудовлетворению Скай со спокойнейшим видом вытереть себе веки и лоб. — Что ж… Это ответ, — удовольствие от происходящего буквально сочилось из него, пропитывая малейший полутон, наполняя каждый звук, слетавший с его губ. — Всё прямо как в старые добрые, да, Рей? — хмыкнул он, разве что не потрепал любя за щеку.       Рей помнила в мельчайших деталях, что именно по обыкновению предварял такой игривый настрой её бывшего сутенёра, и судя по тому, что терпения ему было не занимать, он где-то там, в своём логове — дне, на котором он залёг, — расстелил целую игровую площадку с полосой препятствий, проходить которую у Скай с Ангелом не было ни малейшего желания. — Я ведь предупредил тебя, мой Ангел, чем всё кончится, — с нотой грусти и сожаления в голосе протянул Хакс, перекатывая стёртую с лица слюну Рей между пальцами, одетыми в медицинские перчатки. — Предупредил ещё тогда, у вас на лестнице, помнишь? «Умрёшь, начнём опять сначала…» Хотя ты, Скай… — Хакс смерил Скай взглядом, и та кожей ощутила его невидимую из-за маски улыбку, но уголки глаз его, к сожалению, выдавали. — Хм-м-м, теряюсь в догадках, кто из нас в твоей голове кого бросил. Зато одно мы с тобой знаем наверняка… Твой дружок сначала нагнул тебя. Потом взял в плен. И чем он занимался там с тобой столько времени? Ты ведь и сама знаешь ответ, Рей, — он развернулся корпусом к Рей; мимо них в этот момент прошла пара врачей, которым дела не было до дежурного разговора под боком. — Рен ломал тебя, — шикнул Хакс, впервые открыв крупицу — пока крупицу — своего неудовольствия, предрекающего бешенство, предрекающего гнев богов. — Ломал, не спрашивая тебя, не задавая вопросов, так? Просто делал своё дьявольское дело в своё удовольствие, не задумываясь о твоём.       Ангел стоял, хмурясь, словно до конца не понимал смысл слов, слетающих с губ того, кого когда-то не понять было невозможно, что бы он ни городил. Мужчина не счёл за труд пояснить, распаляясь с каждым словом всё больше, что одновременно и пугало, и придавало сил Рей и Скай, смотрящим уже на лицо целиком, так как Хакс опустил маску, убрав её под подбородок. — О-о-о! Не смотри так, родная! Конечно, я позволил этому случится. В этом весь смысл! — упивался он страхом Ангела, впервые за долгие месяцы увидевшего своего… Павшего… И Падшего. — С самого начала ваших шашней выход у меня был один: смириться с потерей хотя бы для виду, на какое-то время отойти в сторону, и дать хулигану доломать игрушку до конца, чтобы после подобрать её и заняться полноценной починкой. Я же вижу, как ты разбита, Рей. Ты и сама уже этого не замечаешь, но ничего, ничего… Я помогу, — Хакс улыбнулся прямо-таки по-отечески. — Я помогу, как всегда помогал тебе, Скай. Я поставлю тебя на ноги. Да и Ангелу неплохо было бы вновь встать на крыло, ведь его суть — это воспарить над всеми. Сансет всегда будет у твоих ног, любовь моя. Да, Рей, я тебя исправлю… — он прикрыл глаза, словно ясно и чётко визуализировал образ «исправленной» версии. — Ты ведь помнишь, как складно я починил тебя в первый раз? Когда ты сломалась от боли по погибшим маме и папе? Но со мной боль ушла, и тебе стало хорошо. Эта боль тоже уйдёт, даже не сомневайся. — Эта? — сердце Рей ушло в пятки; Скай непроизвольно шагнула ближе к окну палаты, будто стараясь заслонить собой. Ангел перепроверил то, что уже видел и знал: грудь Рена совершенно точно вздымалась и опускалась, когда он смотрел, и так и должно будет оставаться. Всегда. Не смотря ни на что; даже не смотря на самое страшное, что может случиться с горе-троицей… — Да, эта, Скай, — мурлыкнул Хакс, заметивший движение Скай, и той захотелось по-детски всхлипнуть носом, принявшись умолять о пощаде, пусть и заведомо зная, что перед ней не тот адресат. — Эта, Скай, потому что хулиганов положено наказывать, — Хакс на миг взглянул на Кайло за стеклом, — особенно тех, кто, мягко говоря, ставит палки в колёса. Уверен, ты уже в курсе, почему мой путь к тебе оказался несколько более тернист, чем хотелось бы. Я про копов, если что, — мужчина прокашлялся, словно у него кость встала в горле. — Поверь, будь это в моей власти, я бы пришёл куда раньше, но… Рен сам — тот, кого сломали однажды, и с тех пор, он не перестаёт делать то же самое со всеми, кто попадается ему под ноги. Отнимает жизни, якобы по долгу службы. Отнял и сломал тебя, якобы по зову совести или страсти — неважно. Но самый страшный его грех… — Хакс зажмурился и поцокал языком так горько, что Рей на мгновение поверила в то, что у него жуткая мигрень или, как минимум, три больных зуба во рту. — Он приложил все свои чёртовы усилия, чтобы разрушить всё, что я так тщательно выстроил… Он разрушил мою мечту. — Я помню свой рай, — Ангел перебил, больше был не в силах терпеть эту исповедь; пора было идти в ва-банк и вгрызаться, что называется, в глотку: — Теперь я понимаю, отчего он так выглядел. — И отчего-то же? — поинтересовался Хакс, ступив чуть ближе, словно хотел утешить, и Рей, самой себе на удивление, осталась стоять, точно вросла корнями в землю. — Такое бывает, когда кто-то занимается воплощением чужих мечтаний, — и Ангел добавил от себя: — Или когда огонь любви путают с жаром из преисподней.       Хакс расплылся в ласковом оскале, обнажив зубы, и от того, что он наконец-то позволил всем троим увидеть по-настоящему «его» лицо, а не «докторское», по лицу Рей стекли две крупные слезы, бесшумно слетев тяжёлыми каплями на пол. — Вечный полёт, Ангел, — напомнил Хакс, не собираясь терпеть подобных нападок. — Сделаем ставки, через сколько времени мы вернём тебя на свою орбиту? — предложил он тоном, будто речь шла о партии в покер, и снова глянул в сторону Рена, спящего за стеклом. — Ты его не тронешь! — гулко рыкнула Рей, на что Хакс только хохотнул: — О себе совсем не волнуешься? — Ты — монстр! — Скай сжала правый кулак, готовясь ударить в довольную физиономию, но… — Давай, — скомандовал Хакс кому-то за спиной Рей, и ей в шею вонзилась игла. Кулак Скай плавно разжался, она размякла; сознание Ангела стало ускоренно мутнеть. — Нет! — Рей постепенно оседала к кому-то на руки, берущие её подмышки, и беспомощно следила за тем, как Хакс входит в палату. — Нет, — последним, что видела Скай, это Хакса, выдёргивающего подушку из-под головы Кайло, с ухмылкой подмигивающего Рей. — Нет… — Он прикрыл шторы, и сквозь их щель Ангел успел увидеть, как он приближает подушку к лицу Рена, как следует перехватив её руками.       «Он убьёт его быстро, — на миг у теряющей сознание троицы промелькнуло облегчение. «Странно. А ведь меньше часа назад мы так хотели жить…»       Пустой коридор таял в тумане, пока чужие, грубые руки уносили теряющее вес тело куда-то в холод, тьму и небытие, вбирающее в себя целиком и без остатка…

***

      Хакс как следует взбил подушку и прицелился, поднося её к лицу спящего под капельницей так, чтобы её центр пришелся точно на нос и рот. Прислонив и вжав как следует, он успел добиться только того, что погребённый под ней Рен очнулся и стал вырываться, когда внезапно дверь в палату открылась. — Кто вы такой?       Хакс не обернулся на голос. Вместо того, чтобы в срочном порядке оправдываться за попытку убийства старым проверенным способом, выдавая её за что-то иное, в спешке поправляя подушку, подсовывая её под голову, он попросту бросил ту безразличным жестом на живот Рена, и тот машинально прижал её к себе левой рукой, свободной от иглы.       Кайло смотрел на него в не меньшем шоке, чем Рей, напрочь лишённым сна взглядом. Он вмиг считал ситуацию, в частности, задержавшись взглядом на пустом окне. Стоило ему перевести взгляд к Хаксу, как тот слегка кивнул, подтверждая подозрение, что Она ещё минуту назад была здесь. — Держи, пригодится… — Хакс указал Рену на подушку в его руке, добавив чуть тише, так, чтобы только он, но не медсестра рядом, слышал: — …когда будешь выть от горя.       Едва издав последний вздох, Хакс что есть мочи рванул на выход, сбив медсестру с ног. Рен, как был, в белой футболке и синих пижамных штанах, вмиг оказался на ногах и пулей бросился за ним. Толкнув Хакса в спину, он добился того, что тот поздоровался скулой со стеной коридора. Однако, ответ прилетел почти сразу — Кайло, схваченный за плечи, едва не снёс корпусом дверь палаты с петель. — Охрана! — крикнула медсестра, сочтя за лучше пока не высовываться из палаты, глядя на рукопашный бой «доктора» и пациента, по своим размахам и остервенелости больше походящий на битву титанов.       Кайло наносил удары со всей силы. Приложив Хакса головой к стене, он рассчитывал явно на больший эффект, но против него играло лекарство в крови, притормаживающее привычные рефлексы, потому заминка обошлась ему дорого. Хакс заехал ему локтем по носу, схватил за руку опешившую медсестру, едва высунувшую нос из палаты, и бросил её между ними, не как щит, только как препятствие. Кайло, справившись с кровоточащим носом, отбросил груз с пути, так же, как и его оппонент не особо заботясь о траектории приземления, и то, как он открылся, вновь сыграло против него: Хакс рванул вперёд, обрушил кулак в висок Рена, и выбросил вперёд ногу, со всей дури пнув согнувшегося почти пополам Кайло в грудину. Упав и прочистив брюхом почти метр пола, Кайло закашлялся, глядя на уносящего ноги Хакса. Поморщившись и безмолвно вскрикнув, Рен поднялся на ноги и кое-как поплёлся дальше по коридору, пачка стены рукою с кровью, оставшейся и на костяшках пальцев, и всё ещё хлещущей из носа.       Как мог, полусгибаясь, он перешёл на бег, двигаясь в направлении исчезающего и вновь возникающего за очередным поворотом рыжеволосого доктора. Попадающиеся на пути сотрудники персонала и пациенты только расступались в сторону, отовсюду сыпались крики «Охрана! Вызовите охрану!», но тех и близко не было видно.       Кайло через силу достиг одного из выходов больницы на предельных для затуманенного сознания скоростях. Хлопнувшую перед носом дверь никто не потрудился заблокировать, но… Рыжая голова мелькнула на улице всего на миг…       Хакс на глазах вылетающего из-за двери Кайло запрыгнул в авто с тонированными стёклами, и водитель притормозил, разворачиваясь на выезд с территории. Кайло успел увидеть через открытое окно на заднем сидении обмякшее женское тело, прислонённое щекой к плечу какого-то мужчины… и в следующий миг он впечатался в бок машины, неистово дёргая ручку, но было уже поздно. Начав ход, авто только потянуло его, не желающего выпускать не один только кусок пластика, что сжимала ладонь, а сокрытое в неприступных недрах сокровище, вслед за собой, но разгон задним ходом принёс свои плоды: пальцы соскользнули.       Уйдя на приличное расстояние, машина круто развернулась, и Кайло, бежавший следом, увидел, как из салона высунулись две руки, одна из которых лихо трясла другую, обмякшую, имитируя жест при расставании. — Скажи «Прощай» своей куколке, офицер! Проща-а-ай! — крича, голос изнутри тянул победную песнь, насмехаясь и одновременно искренне радуясь… и своему триумфу, и чужому поражению.       Кайло слепо бежал следом, видя, что машина удаляется всё дальше и дальше, но не останавливался… Пока его не остановил удар другого авто, сбившего его с ног. Пролетев кубарем по земле, не успев толком сгруппироваться, с кровавыми локтями и виском, по которому кровь и вовсе принялась стекать разветвлённым ручьём, Кайло постарался подняться, но его уложили на лопатки уже вручную. Он успел увидеть только мутно-зелёную машину под боком, и рядом — чёрные глаза мужчины с волнистыми волосами, прежде чем получил несколько смачных, тяжёлых ударов по голове.       Уже будучи на грани потери сознания, он ощутил слабый укол в шею и увидел заплывающим глазом движущиеся в воздухе руки со шприцом. — Сладких снов, Купидон! Покойся с миром…       Тьма поглощала жизнь с адской скоростью. Единственным, что унёс в неё Кайло, было имя, тающее на его губах. — Рей…