Californie

— Милая, возможно, не стоит так переживать? — неуверенно прокашляла Лея, отвлекаясь от монотонной телепередачи. — Всё-таки Бен сейчас в надёжных руках вра… — Не стоит?! — Едва Скай мало-мальски вникнула в услышанное, как у неё глаза на лоб вылезли. Ангел тут же отметил непроизвольное подёргивание ссутуленными плечами и то, как нервно, сама себе не отдавая отчёт, Лея, сидящая рядом на диване, заелозила — так, словно само понятие комфорта вдруг разом улетучилось из её головы, да так и не вернулось. И только Рей ухватила конец фразы и задумалась: чьи же в такой ситуации, в какой оказался Кайло, руки можно считать надёжнее рук компетентных в сфере его проблемы людей? Уж точно не руки его родителей, или — не смешите святую троицу! — руки-крюки-крылья Рей.       Скай с Ангелом за секунды рассуждений Рей оглядели сидящую под боком на старом замыленном диване женщину в лёгкой растерянности и тяжёлой «найденности». Та отвечать на восклицание не спешила, точно чуяла, что за ним тянется плотной вязи шлейф из паутины тревог, которую девушка, единожды укутавшись в неё, не собиралась в ближайшие минуты и, пожалуй, часы и сутки, снимать, ведь невозможно было потревожить тревожность. — Что значит «не стоит»? Он же ваш сын! — вторил Ангел Скай. — Как вы можете говорить такое? — согласилась с собою Рей. Солидарность, которой исключения ради не была рада ни одна Одна.       «Не стоит так переживать. А как тогда стоит? Или вообще не стоило даже тревожить сердечную мышцу по такому «ерундовскому» поводу?»       Скай с запозданием поправила себя в мыслях: речь шла не об отношениях мать-сын, а «о нём и о ней». И следом простила себя за недомолвку, так как Лея, при всей её информированности, имела крайне поверхностное представление о том, насколько крепко были спаяны имена Кайло и Рей: переживать за него было равноценно переживанию за саму себя. — Возможно, ты права, и я только стараюсь успокоить саму себя, — Лея сцепила покрепче пальцы рук, слегка массируя их, вновь даже не замечая этого жеста.       Для Скай подобное стало откровением и она тут же прикусила язык. — Да нет, вы правы, — на миг зажмурилась она. — Это я себя накрутила дай боже, вот и вспылила, вывалив всё на вас. Это всё проклятый стресс…       Рей понимала, что со стрессом не ошибается, однако, вывалила-то она далеко не всё, и, как ни крути, её ответ матери Кайло был не из самых вежливых. — Нам всем надо отвлечься, — подал голос Хан, сидящий с краю дивана и выглядящий на первый взгляд вполне довольным времяпрепровождением, безрадостно, но и не хмуро следя за чередой новостей в телевизоре. — А разве мы не этим заняты? — удивилась Лея. — Вы двое — нет. Что проку то и дело обмусоливать его пребывание в больнице? Обе который день сетуете так, словно Бен там с огнестрелом за жизнь борется. — Типун тебе на язык! — Лея ткнула мужа в бок, да так, чтобы точно почувствовал.       Хан только посмотрел насупившись и, что-то ворча себе под нос, удалился на веранду, не глядя прихватив газету с журнального столика.       Скай и Лея переглянулись под звуки ревущей сирены пожарной машины с экрана телевизора, и сердце девушки отчаянно защемило. Она смотрела прямо в глаза Кайло — карие с рыжинкой на солнце, полные доброты и печали. От того, как двигались яркие лучики — возрастные морщины на лице женщины, хотелось волком выть, ведь они были живым отражением минувших лет, сколько Лея на пару с мужем посещали городское кладбище, оплакивая своего ребёнка. Возможно, от этого родители Кайло с таким трудом и опаской приезжали в больницу последние пару дней и не горели желанием вмешивать в их, где-то глубоко внутри одинокий горестный настрой, ещё и Рей. Словно давняя трагедия была навсегда жива внутри и она при всей доброте отворачивала их от кого-то извне, с виду «закаляя», словно Рей не могла оценить масштабы волнений и боли за их сына, и потому утешения у неё они и не искали. Как и она у них, справедливости ради; вот и выходило, что все трое, они представляли собой в совокупности картину «вместе, но так далеко». — …Мы знаем лишь крупицы. И теперь мы столкнулись с такой неприятной заразой, отправившей Бена на больничную койку, что впору бы на стенку лезть от безысходности и…       Ангел сфокусировался на голосе женщины только в момент, когда взгляд Леи убежал с лица Рей в никуда, и Скай лишилась возможности и дальше думать о том, кого так не хватало рядом. Лея же всё покачивала головой, сокрушаясь о прожитом и ещё более — о непрожитом со своим выросшим уже-не-ребёнком.       Когда она перешла вдруг на саму Рей, та вновь встрепенулась, коря себя за то и дело ускользающее со слов миссис Соло внимание, что было не редкостью в последние дни. — …Ты смотришь сейчас так, что, казалось бы, в первую очередь именно нам с Ханом престало выглядеть как пара призраков, а не тебе. Но, милая… — Лея прекратила разминать почём зря свои пальцы рук и аккуратно сложила их на коленях. Она оглядела Скай с головы до пят и произнесла с опаской, думая, как бы не оскорбить её ненароком: — Ты бы слегка… подышала воздухом или… причесалась хотя бы чуть-чуть. Бен скоро вернётся и тебе вовсе нет нужды так с собой… — Вы не понимаете, миссис Соло, — Рей взъерошила пятернёй своё тёмно-рыжее каре и поднялась на ноги, принявшись кружить по комнате, точно раненный коршун, который силился с голодухи не заклевать своего же сородича.       Однотипные ток-шоу, репортажи, кулинарные шоу и передачи о политике уже который день отвлекали её от тяжёлых мыслей, но эффект от этого был, увы, кратковременный, а в долгую — Ангелу уже осточертело всё это. Скай до жути хотелось закурить, но о том, чтобы встать и пойти купить пачку она и близко не думала: звуки утробного кашля, сгибающееся в три погибели тело и щенячьи глаза в воспоминаниях наводили один немой ужас. — Вы меня не так хорошо знаете, чего уж тут, — замялся Ангел, не в силах подобрать слова, но Рей пришла себе на помощь. — Хочу только сказать… Так сложилось, что у меня по жизни не так много людей, которых бы я ценила больше… В общем, тех, о ком я могу волноваться и переживать. Так что, поверьте, тот факт, что в последние дни я всё чаще забываю о расчёске с утра и о чистке зубов на ночь, подтверждает только то, что…       Скай в конец утратила нить уже собственной, а не чужой мысли и, присев обратно на диван, так и не нашла в своей голове, что же такое важное она хотела донести до матери Кайло. Ангел с Рей тут, увы, помочь не смогли, и в следующую секунду все трое разом заплакали. Несильно, скорее это напоминало хныканье ребёнка, который уже хорошенько выплакался, но всё ещё хлюпал носом, забыв о чём он изначально плакал. — Ну… Всё будет хорошо, — Лея не делала ничего раздражающего, только поглаживала её по спине, но неожиданно Скай вспылила, рыкнув бессильно: — Я хочу домой! У вас… В общем, спасибо, что приютили на эту неделю, но я больше не могу. Я хочу…       «К Нему», — проскачило у Ангела в мыслях, но Скай довела мысль до конца так, как и хотела, как и имела в виду: — …домой. Я хочу домой, я больше не могу быть здесь одна… ещё и Дарт сбежал от меня…       Дарт пропал всего пару дней как, но для Скай они тянулись, как и вся неделя, что Кайло лежал в больнице, целую вечность. Она уже солгала Рену, когда он спросил вчера вечером, как там поживает их любимый трёхцветка, и за минувшие сутки при всех стараниях и её, и мистера и миссис Соло, кот всё ещё не был найден…       Уставшая от нисколько не утешающего поглаживания по спине, Рей вновь поднялась на ноги и двинулась в сторону ванной. Умывшись и высморкавшись, она посмотрелась в зеркало. Увиденное в нём не вызвало иного желания, кроме как разбить отражение на осколки. А ещё лучше в крошево, чтобы и фрагмента себя не видеть; не видеть одну себя и пустоту рядом, никого и ничто, ни любимого, ни любимых…       Вообще, всю эту долгую неделю у Рей было такое жутковатое в своей обыденности ощущение, словно у неё всё медленно, но верно валится из рук. Всё потихоньку, но разом. Сначала Кайло слёг, теперь и кот слинял по своим кошачьим причинам, о которых в известность он, конечно же, хозяйку не поставил.       Пересидев здесь на полу какое-то время, Рей покинула комнату с твёрдой решимостью через час с небольшим быть в другом районе города, о чём и сообщила Лее. — Ты уверена, что хочешь на такси поехать? Нам с Ханом не составит труда тебя… — Уверена, — теперь и Ангел не хотел больше медлить ни минуты.       Хотелось поскорее сбежать из этого дышащего на ладан дома с его полусонными, еле живыми окнами с щелями на свежий воздух, в «большой город». Всё-таки подобные спальные районы были далеки от того, чтобы называться её Калифорнией. Живущая последние годы на двадцатом этаже с выходом на крышу, для Рей эти три скромных, местами изрядно захламлённых этажа казались не то каморкой, не то подземным чуланом, где обитали пара усталых зверьков, живых только поеданием старой коры или травы, едва растущей за окном.       Как ни крути, при всей миловидности родителей Кайло, при всей их отзывчивости и угодливости, дом их был столь же тих, «немоложав», сколь и его старики-хозяева. Время их если и пощадило, то по внешнему отражению этого не скажешь… Зато в квартире, что за столько времени стала для Рей родной, даже дышалось по другому — Скай только сейчас это осознала, мысленно убежав к любимой белоснежной двери и так же мысленно приоткрыв её и обнаружив тёплые запахи деревянной мебели, свежей зелени и кошачьих мурчащих ласк.       Ангел прикрыл глаза, едва его тело опустилось в салон такси, и его до самого нутра неожиданно пробрало от гордости, стоило сравнить: они с Кайло сделали своё место воистину живым и живущим, и вовсе не в первую очередь посредством ремонта, но и им тоже — словно отражение лучшего в себе смастерив… на перспективу… которая теперь вопреки голосу рассудка покрывалась лёгкой, но такой пугающей дымкой.       Они ехали уже какое-то время, когда Рей вдруг прошиб холодный пот. Ангела какой-то чёрт дёрнул обернуться пару раз, и Скай, сама того не желая, сложила жуткий пазл: невзрачная машина, что отъехала от обочины недалеко от дома Соло, по какой-то неведомой причине до сих пор висела на хвосте. Внутри неё (на первый беглый взгляд назад) сидело двое людей в столь же невзрачной, как и цвет транспорта, одежде. В итоге, все трое «я» сочли эту повсеместную невзрачность нарочитой, отчего Рей сдавленно сглотнула слюну, почти до боли в горле.       Машина пару раз терялась в общем потоке на автостраде, но так и не отстала вплоть до финала маршрута. За эту маленькую вечность, что Рей силилась не оборачиваться почём зря, она представляла всего одну простую сцену: как она в компании Кайло — в обязательном порядке в компании Кайло! — переступает родной порог. О большем она мечтала разве что в контексте с Дартом, которому лучше было найтись до возвращения домой хозяина.       Стоило ей рассчитаться и выйти из такси, как та самая, мутно-зелёная машина позади них плавно свернула к обочине у соседнего подъезда. Когда Рей уже поднималась в районе шестого этажа она услышала, как дверь в подъезд открылась и захлопнулась. Прибавив хода, не желая ближнего присутствия незнакомца (даже если это сосед) рядом с собой, Рей всё же не смогла от него оторваться и в момент, когда они оба оказались возле сетчатой двери между пролётами девятнадцатого и двадцатого этажей, они хохотнули друг другу, правда смех Рей был заметно истерическим: она каким-то шестым чувством опознала стоящего перед ней как «не прихвостня» — слава тебе Господи! — Хакса. Скай фыркнула ему в лицо, разгадав загадку, автором и идейным вдохновителем которой являлся почти наверняка сам Кайло или на худой конец его драгоценный дядюшка: — Догонялки в рабочее время, офицер? Так ведь и до инфаркта довести можно!