***
Пара ещё какое-то время посидела в кафе, и, выпив по чашке чая с круассанами, Кайло и Рей покинули заведение. Яркое солнце, встретившее их у трапа самолёта и проводившее до отеля и чуть позже до кладбища, теперь спряталось за плотными бело-серыми облаками. Рей готовилась в любой момент ощутить прохладную морось на лице, но пока они шли небо над ними только ещё набиралось сил, перед тем как расплакаться. Она обозначила маршрут прогулки кратким предложением «Пройдёмся?», на что получила согласный кивок. Кайло не спрашивал зачем и куда: прилетели они вместе, но только он являлся в этих краях туристом. Потому спокойно доверился той, что многие годы звалась здесь местной жительницей, а сегодня, учитывая заокеанское место жительства, была уроженкой. Блудная дочь, что вернулась в свой родной город, главным образом, чтобы посетить родительские могилы и увидеть отчий дом. Рей пребывала в расслабленном состоянии, но понимала, что это лишь до поры до времени. Она держала в голове нерешённый вопрос о дальнейших планах: сказывалось отсутствие обратных билетов и необъяснение Реном того, когда он рассчитывает вернуться, что рождало собой вопрос: «А рассчитывает ли вообще?» Тем не менее, сейчас это нисколько не мешало ни ей, ни её спутнику, наоборот, способствовало тому, чтобы хорошо провести время в Кроули… …Как и третьему участнику их мирной прогулки. Хвостатый и четверолапый друг-говорун окончательно отошёл от стресса после малоприятного перелёта, и довольный бежал по земле впереди них. Разве что сорванный голос давал о себе знать сипением перемежающимся с мяуканьем. К радости обоих хозяев со шлейкой проблем у Дарта не возникло: к непривычной и незнакомой вещице на своей шкуре он отнёсся на удивление равнодушно. Потому сейчас он преспокойно семенил своими разноцветными лапами по улице и смотрел по сторонам с не меньшим интересом, чем и его двуногий хозяин… Наплакавшиеся глаза Рей вовсю наслаждались видом Кайло, что был непривычно расслаблен и просто наблюдал за округой, дышал во все лёгкие свежим чистым воздухом и с интересом разглядывал красоты маленького английского городка. Кругом светло, зелено, приятно прохладно. Скрывшееся солнце не вынуждало щуриться без солнечных очков, а невысокие дома не прятали собою широчайшее небо. Люди, идущие навстречу, также не спешили и наслаждались воскресным днём. Рей иногда привлекала внимание Кайло, когда они проходили мимо тех или иных мест по улицам и скверам Кроули. Просто симпатичные улочки и достопримечательности — Рей показывала и рассказывала Кайло всё подряд, радуясь и от встречи с памятными местами, и от живости воспоминаний, где что находится, как выглядит, какую имеет историю и что её саму связывало с тем или иным местом. Счастливые мелочи: где любила зависать с друзьями, где гуляла с родителями, где любила бывать одна, на какой скамейке в парке сидела и сочиняла стихи, аллея, где в детстве больно упала, расцарапав колено; где целовалась с мальчиком в старшей школе, где бегала по утрам, где каталась на роликах и на велосипеде… Кайло слушал внимательно и с живым интересом. Рей видела, как он смотрит в указанном ею направлении и силится представить её ребенком или подростком, выполняющим названное действие. Иногда он что-то спрашивал и она в ответ вспоминала ещё больше деталей. Прогулка воздействовала на обоих самым благодатным образом, одновременно и успокаивая, и возбуждая. Посещение кладбища оставило после себя тягучую, разномастную лёгкость, пришедшую после всех форм откровений. Сбросила ярмо с усталой шеи. Призналась во всём родителям и себе. Рассказала, что всё самое страшное позади и теперь ей без увёрток и обманов, воистину хорошо живётся… Наивысшая точка отрады, великолепия и сюрреалистичности — осознание того, что Кайло находится рядом с ней, в Кроули, она видит его здесь. Рей воодушевляла каждая жизнерадостная составляющая из всей богатой палитры её эмоций. Точно плотину прорвало. Неожиданность поездки, то, что она по сути сорвалась с насиженного места по первому зову. То, что он — американец из большого города находится здесь в маленьком английском городке, в местах, где она выросла и провела большую часть своей сознательной жизни. То, как он смотрит, его неподдельный, искренний интерес, его незнание всего кругом и открытие для себя чего-то нового. Тот факт, что он видит… Видит, что однажды до него, до Калифорнии, ей жилось легко и хорошо и она не всегда была тем скорбным человеком, которого ему не.посчастливилось встретить. Была не тем, кого неплохо бы пожалеть, утешить, спасти и дальше по списку. У неё была достойная жизнь и, что важнее, достоинство, уважение к себе, любовь к близким, приличная семья, устоявшийся распорядок дня, привычки, увлечения, взлеты и падения. Каждой фразой и каждым знаковым местом в городе, мимо которого они сейчас шли, хотелось открыть ему полноту своей жизни в этом городе, попутно переоткрывая её и для себя. Ноги Рей вели её сами, будто знали куда им идти без чёткой команды от мозга. Глаза владели незапылённым знанием, стоило им обратиться к каждому повороту и улице, к площади и парку, к церкви и кинотеатру, школе и пруду… Временное расстояние, разделявшее нынешнюю прогулку по городу и последнюю, четырехгодичной давности, стремительно сокращалось. Будни Рей-подростка в Кроули не казались ей тогда настолько радужными, какими они представали перед ней двадцатитрёхлетней сейчас. «У меня ведь столько всего было здесь!» Насыщенность жизни терялась в её естественности в те годы. Всё, что давали ей родители, друзья, общество — всё выстраивалось в строгую линейку привычек и правил, которую было приятно нарушить, изогнуть, переломить отлётом за границу. В чём-то они были тогда ненавистными, во многом незаметными, порою выполнялись на автомате. Каждодневные школьные уроки, регулярные приёмы пищи, общение и встречи с одними и теми же людьми. Кому-то — рутина, банальщина, неотъемлемая и естественная часть жизни… как и Рей тогда. Но что имеем — не храним… А «потерявши — плачем» у каждого своё. Идя по улицам, увлечённо показывая Кайло памятные места из своего детства и юности, с жаром и трепетом рассказывая о них всякие мелочи, Рей с грустью прикасалась к мысли, что даже такие бытовые мелочи были отняты у неё однажды. И не только «работой и работодателем», но и сама она от сковывающего её без.раз.личия потворствовала отказу от некоторых. Питалась от случая к случаю, социальные контакты были сведены к минимуму, трудовая деятельность только отнимала, ничего не принося, искусство и увлечения присутствовали разве что в самой извращённой, опошленной и губительной форме. Время тратилось на вещи, принадлежащие другим людям; любые поступки совершались из чужих необходимостей: ублажи одного, отдайся другому, поспи, умойся, подмойся, покури, перекуси, и снова за дело. Одни действия, где ни одна из естественных потребностей не приносила хоть какого-то удовольствия. Ведь человека-то в них и не видно — чей-то ходячий, лежачий и стонущий инструмент, и только. Замена глобальных ценностей колоссально принизила значимость малых. Безвкусные привычки. Голодные мысли. Неправильная жизнь.***
Пара мирно гуляла, не ведя счёт ни времени, ни пройденным шагам. Усталость в ногах Рей ощутила только в миг, когда они привели её к одному из самых значимых мест во всём городе… Ко зданию, к обители — к дому детства… Они с Кайло остановилась посреди тротуара, разглядывая невысокое строение, стоя через дорогу от него. Два этажа, тёмно-коричневый фасад с бежевыми вставками, подъездная дорожка с гаражом. Всё в нём выглядело точно также, как и тогда, годы назад. Занавешенные окна, закрытая дверь, ничья машина рядом не стоит… И только небольшой участок перед фасадом, по которому в этот момент ходил мужчина с газонокосилкой и косил траву, доложил Рей, что дом сейчас обитаем. «Новые жильцы» — проскочила отстранённая мысль. Рей глядела вперёд и воображение рисовало картину, как по этой самой траве бегала однажды маленькая девочка, весело играющая со своими мамой и папой. Однако, стоило человеку выключить газонокосилку и зацепиться взглядом за две фигуры на другой стороне улицы, как Рей тотчас поняла, что её вывод не верный. Мужчина не был для неё ни незнакомцем, ни новым жильцом… — Рей? — он смотрел на неё так, словно хотел спросить «Ты призрак?» — Мистер Коул? — ответила она зеркальным неверием. Рей знала этого человека на протяжении многих лет. Один из соседей, с кем её семья довольно близко общалась. Именно он принёс ей по телефону горестную весть о гибели родителей. Его хрипловатый, печальный, глубоко соболезнующий голос был последним звуком из родной стороны… Мужчине было за шестьдесят, и, несмотря на седину, выглядел он моложаво. Невысокий, с небольшим животиком, в клетчатой синей рубашке и простых серых брюках. Голос и ответ Рей не очень-то убедили его, что он не обознался или, что перед ним живой, осязаемый человек, а не привидение — сначала неуверенным, а после быстрым шагом он пошёл к ней навстречу. — Боже мой! Рей, детка! Это правда ты! Прежде чем она успела как-либо среагировать, человек налетел на неё, заключив в медвежьи объятия. — Ты жива! — Да! — засмеялась Рей ему в ухо, обнимая в ответ. На глаза против воли тут же навернулись слёзы, но Рей быстро утёрла их, продолжая улыбаться. Однако, влага всё же продолжила прибывать на её лицо — стал накрапывать редкий, мелкий дождь. — Слава тебе, Господи! — чуть отстранившись, мужчина крепко поцеловал её в висок, словно всё ещё не верил в то, что она настоящая. Даже когда он схватил девушку за плечи, то продолжал цепляться взглядом за её фигуру с таким отчаянием, будто секунда, другая, и его жилистые ладони дрогнут и пройдут сквозь неё, как сквозь дым. На радость Рей, бегающий встревоженный взгляд отмечал в ней первым делом одно — повзрослела. Когда же доказательства подлинности были руками и глазами мистера Коула собраны и признаны им удовлетворительными, то взгляд соседа обратился к Кайло, установив, что рядом стоит не случайный зазевавшийся прохожий, а знакомый девушки. — Это Кайло. Мы вместе прилетели, — сказала Рей и сама же услышала, как это по-дурацки прозвучало. Её считали пропавшей и даже погибшей, а после внезапного объявления она только и могла, что выдать первым делом такое ничего не объясняющее «объяснение», с кем это она прибыла в страну и в город. — Джейсон Коул. Мужчине, однако, для начала хватило и этой мелочи. Они с Кайло пожали друг другу руки. — Его зовут Кайло Рен. Он не… — представив своего спутника полностью, Рей глянула на Кайло, думая как бы поаккуратнее сказать соседу, почему он не может ответить ему. Мистер Коул, однако, заметив промедление, сам догадался в чём дело, выручив её. Проследив за её взглядом на губы и потом на шею Кайло, он заметил едва видные шарообразные звенья цепочки, на которой под одеждой висели медальоны смерти. — Служил? Кайло кивнул, и Рей прочла на его губах «Да, сэр». Она предположила, что и «Кайло Рен» он мог сказать ему одними губами ещё до её представления, показав тем самым, что он нем. После этого вопросов у мистера Коула по поводу молчания как не было, так и не возникло: он автоматически списал немоту на армейскую травму, как и, возможно, шрам на щеке. — Идёмте, — мужчина кивнул в сторону своего дома и поспешил убрать газонокосилку в гараж. Рей диву давалась, отчего родительский дом за столько времени никто никому не продал. Даже шторы и занавески на окнах остались при ближайшем рассмотрении те же. Ещё и сосед с безвозмездным прилежанием заботился о такой простой вещи, как лужайка перед домом, что тот смотрелся посреди ряда похожих строений не заброшенным и неухоженным, а как и всегда был — приличным и аккуратным. Светло-серое небо темнело на глазах и под крупные, тяжёлые капли дождя, сменившие собою морось, трое людей зашли в дом Джейсона…***
Неловким и желанным — таким для Рей вышел разговор со добряком-соседом. Что-то внутри неё радостно тянулось к человеку, что разделял память и о родителях, и о ней самой в школьные годы. Однако, ожидание-опасение, что беседа не только с этим, но и с любым из её старых знакомых в городе, будет полна увёрток, сбылось. Сидя за круглым обеденным столом, в ответах на вопросы, что же случилось четыре года назад, что она исчезла и не вернулась домой, Рей пришлось изворачиваться и юлить, что она не очень-то умела. И даже будь она в этом профи, по лицу мистера Коула девушка отчётливо видела, что мысли о порно, проституции и работорговле точно приходили ему на ум, что сейчас, что и до самой встречи и беседы. Только по её неясным фразам он не мог нащупать, что именно из этого в итоге сбылось и насколько плохо всё обстояло. Мужчина был по-началу весьма настойчив в получении всех ответов, и Рей его за это не винила. Знание того, что Джейсон расспрашивает её вовсе не из праздного любопытства, да и после всех переживаний, что выпали на его долю, он имел право знать, подталкивало её пару раз к тому, чтобы действительно признаться и рассказать о неудачном стечении обстоятельств, что она упала в бездну проституции после его новостного звонка об аварии. Но сколь эмоционально сильны были одни только его подозрения, столь же сильной, в представлении Рей, можно было ожидать жалости в его взгляде и сочувствия в голосе. Стойкое сомнение в том, что хотя бы один из них найдёт в этом для себя утешение, всякий раз останавливало Рей от того, чтобы поделиться. Уже сами встреча и разговор успокаивали каждого. Перед этим человеком ей тоже будет стыдно, решись она поведать всё, как оно было. Да и сочувствия или жалости она для себя не искала, не видя, что ещё, кроме этого, может принести ей открытие истины миру в лице хотя бы одного человека. «Пусть он так и останется для меня тем, кто знал только «хорошую» девочку Рей, что жила по соседству. Всё случилось уже, и всё прошло. И слава богу, как он сам воскликнул на всю улицу». В итоге допытаться, кто конкретно и каким образом причинил ей боль, у него не вышло. Джейсон был готов хоть сейчас сорваться с места и голыми руками начистить рожу её обидчикам и мучителям, но Рей клятвенно, всеми возможными фразами и интонациями заверила мужчину, что её война уже окончена, и только тогда его запал поугас, но не исчез полностью. Весь разговор он недоверчиво косился на сидящего рядом с ней, словно этот человека вполне мог быть тем, кто сделал Рей больно. Но сколько бы он ни принюхивался к нему, с этой стороны обеспокоенный соседский нос также перетыкался во всевозможные тупики, в какие Рей его заводила. Кто для неё Кайло, она объяснила кратко «мы вместе». На вопрос как познакомились ответом была правда — соседи. На вопрос кем он работает, Рен передал ему ответ через Рей — мусорщиком. Из-за того, как Рей замешкалась, и самого факта, что двоим пришлось переглянуться и «договориться» о профессии Кайло, Джейсон вновь разочаровано заметил вынужденную или намеренную уклончивость. Рей даже показалось, что он догадался или как минимум заподозрил, что речь здесь не о привычных бытовых отходах общества. При этом он отмечал спокойствие и свободу самой Рей, которую нисколько не тяготило присутствие и близость Рена: она не продумывала свои фразы с оглядкой на него и не боялась сказать что-то не так рядом с ним. И Рен в свою очередь вёл себя так, что он прекрасно понимал проблемы и бедствия жизни Рей, а принимая в расчёт, что он был спокоен как удав, имея в качестве вежливости преддверие улыбки на ровном лице, всё это только лишний раз подтверждало её слова, что всё плохое закончилось и теперь она живёт хорошо, чему и он, Кайло, искренне рад. Под конец Рей подвела-таки мистера Коула к той мысли, что если бы у неё всё по-прежнему было плохо, то она бы так и сидела безвылазно неизвестно где в Штатах. А так, помимо увёрток и туманных ответов, Рей дала ему также и вполне прямые и ничем не приукрашенные и необременённые. Рассказала ему, что по-прежнему живёт в Лос-Анджелесе, в Калифорнии, куда и уезжала; назвала адрес съёмной квартиры, какой мистер Коул тут же записал. Также под запись пошли адрес кафе, где она сейчас работала, и номера телефонов: хозяйки квартиры, самой Рей и Кайло. Рассказала о недавнем ремонте; о том, что около года назад подобрала брошенного котёнка на лестнице в доме, который вымахал в здоровенного детину, что ходил в этот момент по дому Джейсона и без зазрения совести жевал листья домашних растений. О том, что хозяйка их квартиры это милая, немного ворчливая старушка, которая берёт с них всего ничего и смотрит сквозь пальцы на любые переделки когда-то старого, неприглядного жилья на свой вкус и цвет. О том, что выращивает различные виды шеффлер, как и её мама когда-то. О том, что в их доме можно выйти на крышу, и там приятно как встречать утро, так и наблюдать за ночным городом. О красивейших закатах, что на бульваре Сансет, что на побережье, что в городе — хотя бы малая часть её большой мечты сбылась: влюблённая в чувственное калифорнийское небо, она жила и дышала под ним, как того и хотела когда-то… После таких куда более оживлённых, не стеснённых приукрасами и невысказанностями рассказов, мужчина больше не наседал на Рей, поведя себя достойно. Вытягивать участливо-заботливыми клещами из неё более откровенные ответы, чем она уже дала, он не стал. Чувствовал, как она тянется к нему, и хочет, чтобы он видел в ней ту же девушку, какой она была когда-то, не жертву обстоятельств и ту, у кого в жизни было много бед и трудностей. Да и какими бы они ни были, они принадлежат только ей. Как могла, она подтвердила, что было непросто и уехать домой она не смогла не просто так. Не лгала, но и всей правды открыть не могла и, вероятно, не хотела в силу разных причин. Но этим же самым она выбирала не врать ему, что мистер Коул не просто оценил, как заметила Рей по его лицу и тону, но и скрепя сердце принял. Он отчётливо видел: Рей по-настоящему радостна и от встречи с ним, и оттого, что смогла приехать после стольких лет, что навестила могилы родителей и предалась ностальгии; что нынешняя жизнь её саму полностью устраивает, судя по тому, как она сияла, рассказывая ему о своём настоящем в Америке. И не менее важным было для соседа знание и уверенность, что Кайло не причиняет ей боли, а только заботится. — Ну, что ж… Ладно, — кивнул Джейсон, сделав глубокий, смиренческий вздох. — Значит… Вы не остаётесь жить здесь? Рей неуверенно посмотрела на Кайло. Весь разговор он просидел молча, никак не встревая в него, за исключением момента с его родом деятельности. Напряжённым он не выглядел, но и дружелюбием от него не больно-то разило. Нейтральное «гостевое» выражение лица, приправленное редкой неловкой улыбкой. — Мы… пока не обсуждали это, — она подумала, что ничего страшного, если она выскажет Кайло своё пожелание к дальнейшим действиям уже сейчас. — Но я думаю, что нет, скорее всего мы улетим обратно. Рен поднял к ней взгляд. Никаких за и против — только интерес и прощупывание того, откуда в ней возникло такое желание. Обсуждать с ним всё от и до Рей рассчитывала по возвращении в отель, но сейчас мистер Коул точно бы не отпустил её, не зная хотя бы планов, где она думает осесть, раз уж прилетела в Кроули, как складывалось впечатление из её рассказов и уверений, вольной птицей. — Почему? Чем работа уборщицы в Лос-Анджелесе лучше той же самой здесь? Рей опустила взгляд, безмолвно соглашаясь, что в аспекте касаемо работы ей действительно не играет роли, в каком городе и стране мира мыть полы, драить туалеты и протирать окна. Вероятно, не самая вежливая заметка со стороны мистера Коула, но зато справедливая. «Он ещё не знает насколько грязной работой я занималась раньше…» Уборка помещений в небольшом кафе не была пределом её мечтаний. Но учитывая, что планка требований к работе и работодателю оказалась занижена ею до уровня «в моей жизни больше нет боли, и на том спасибо», Рей понимала, что со стороны нынешняя нормальность её жизни несколько отличается от того, что в представлении других стоило бы так называть. Полностью оправдывая предчувствие Рей, Джейсон стал предлагать ей остаться — вернуться — в Кроули на постоянное место жительства. Даже доводы из его уст, какие она услышала, оказались именно теми, что и в её представлениях. — Ты её держишь? — спросил он у Кайло, всё ещё до конца не доверяя ему, но не напирая и без агрессии. Короткое «нет» он прочёл по губам самостоятельно, без помощи Рей. — Тогда в чём дело? — мужчина перевёл заботливо-строгий взгляд к девушке. — Здесь твой дом, могилы родителей, знакомые, старые друзья. Восстановишь контакты, я уверен, что и с работой тебе можно помочь, — он перевёл дыхание и вкрадчивым тоном продолжил: — Не обижайся, родная, ничего не имею против профессии уборщицы… Но разве работа, к примеру, продавцом или официанткой не была бы для тебя чуть более предпочтительней? — мужчина постарался реабилитироваться за свою резкость. — К тому же, разве ты не хочешь поступить в колледж, всё же деньги-то на него у тебя есть. Только подтянуть немного знания со школы и… — О чём вы? Предположения, с чего вдруг в его голове взялся такой необоснованный вывод, что у неё есть деньги на учёбу, у Рей отсутствовали. Выглядят они с Кайло, конечно, не бомжевато, но и далеко не как люди, что могут позволить себе платить за годы образования в колледже или университете. — Ну, как же? Твоё наследство, — мистер Коул повёл плечом, словно Рей не понимала или забыла о чём-то самом очевидном. — Что?.. — Родители завещали тебе дом. И все сбережения на их счетах теперь твои. Вопрос бумажной волокиты — не больше. Убедившись по лицу мужчины, что он не шутит и более чем уверен в сказанном, Рей обомлела: звучало вновь вроде и логично, и правдиво, но она просто-напросто не думала об этом. Вообще никогда. За все годы, что прошли со смерти родителей, все её неясные представления по этому вопросу сводились к тому, что похоронами родителей, должно быть, занималась, в связи с отсутствием иных родственников, группа из знакомых, коллег, друзей и соседей. А что до нажитого имущества, раз единственная дочь потеряна неизвестно где, и с годами никто так и не откопал её во втором по численности городе США, всё нажитое либо раздали, либо продали. Кто, когда, кому и как, она и не вникала. — Откуда вы знаете? — пораженная, она старалась прийти в себя, всё ещё не веря до конца в услышанное. — Полиция и юристы, — Джейсон пояснил тем же тоном, словно не мог допустить мысль, что Рей не имела хотя бы какого-то представления о простейших в его глазах вещах. — Тебе нужно восстановить документы, если ты приехала по фальшивым. Пять лет ещё не прошло, чтобы тебя признали погибшей, так что проблем быть не должно, тебя просто вычеркнут из списка пропавших без вести. Разберёшься с бумажками, и у тебя будет и дом, и деньги на первое время, если решишь встать здесь на ноги. Не знаю сколько у Тома с Валери было на счетах — о всяких банковских ячейках, вкладах и всём прочем я не в курсе. Но из наших разговоров я точно помню, что они откладывали тебе на колледж. Думаю, это довольно приличная сумма. — Вы уверены? — с каждым словом веры в Рей ни на йоту не прибавлялось, а то и наоборот — уменьшалось. Пребывая в лёгком шоке, её мозг едва успевал перерабатывать полученную информацию. — Конечно. Я был одним из свидетелей, при ком вскрыли и зачитали завещание. Да и кто по-твоему занимался похоронами после аварии и тряс полицию, чтобы они нашли тебя в Штатах? Насколько знала и помнила Рей, на счетах у родителей были далеко не баснословные суммы, но порывшись в закромах памяти, она была вынуждена признать, что мама с папой действительно заблаговременно озаботились вопросом откладывания денег на обучение, будь то колледж или университет. «Господи, ещё и дом!..» Возможность получить деньги и недвижимость, пусть и призрачная, и возможно несбыточная, не шла ни в какое сравнение с шоком и трепетом Рей от того факта, что даже после своей смерти родители продолжили отдавать ей что-то от себя, заботясь о ней любым образом. Усилием воли, она подавила подступающие к горлу слёзы и прикусила побольнее задрожавшую губу. — Послушай старика, детка. У тебя всё здесь есть: и жильё, и деньги, и будущее будет. Бумаги — это мелочь. Я лично помогу тебе во всём. Том и Валери были уважаемыми людьми в нашем городе, уверен, что и народ откликнется. И работу найдём, и адаптироваться поможем, — Джейсон перевёл взгляд к лицу Кайло. — Я не знаю насколько у вас всё серьёзно, и что для вас значит «мы вместе». Но судя по щенячьему восторгу и этим светящимся глазам, — взмах руки в сторону Рей, — для этой девочки, что бредила когда-то всего лишь путешествием в Америку, теперь свет клином сошёлся не на ярких закатах, а только на тебе. Как обстоят дела с твоей стороны я не знаю, но если ты правда, как она убеждена, заботишься о ней — любишь её — то и ты не будешь потерянным здесь. Если захочешь жениться на ней, вопрос гражданства тем более решить будет несложно. Работа — тоже решаемо. Колоссального труда стоило Рей побороть дрожь после целого ряда услышанных ею, безотчётно пугающих слов. Усилием воли она прогнала подступающие мурашки. «Женитьба? Гражданство? Работа?» Кошмарная троица. А уж о любви она вообще за всю беседу даже близко не заикалась, пока рассказывала о простых вещах из её нынешней жизни. Однако, беспомощное гадание, откуда мистер Коул вытащил такую несу.светную мысль, ни к чему не привело. Рей с опаской взглянула на Кайло, и его вид лишь немногим успокоил её. Тот кивнул в ответ, но не соглашаясь с каждой из названных перспектив, а сообщая, что честно подумает над ними. Она порадовалась, что Джейсон ни на чём не настаивает. Честно высказал свою точку зрения в вопросе, дав пищу для размышлений и ей, и Рену, но после только предлагал варианты, понимая, что решать это в конечном счёте не ему. — Обдумайте что да как. Сходите завтра с утра к копам и юристам, — он посмотрел на Рей с наконец-то поутихшей тревогой во взгляде. — Если всё же решишь вернуться в Америку, родительские сбережения тебе вряд ли будут там лишними. Разберёшься с бумажками, так хоть сможешь продать дом и уехать с деньгами, — мистер Коул вздохнул и протянул свои руки через стол, беря в них прохладные ладони Рей. — Что бы ты… вы не решили, умоляю, только не пропадай ради бога! Я и так столько лет с ума сходил, не зная где ты и что ты… И я чертовски рад, что ты приехала, и что у тебя всё наладилось! «Несказанно многое, но точно не всё…» Тихий мысле.строенный «хмык» мистер Коул само собой не услышал, как и прознать о нём, к превеликой горькой радости Рей, никак не мог…***
За время неспешной эмоциональной беседы старых знакомых за окном зарядил беспросветный дождь, потому расставаться на крыльце дома им не пришлось — мужчина настоял на том, чтобы довести двоих гостей до их отеля. За время пути Рей расспросила Джейсона о своих бывших друзьях и подругах. Так она узнала, что кто-то из них уехал из города, кто-то всё ещё жил здесь; у кого-то из её бывших одноклассников уже родились дети, а кто-то, как и она, живёт и работает сейчас за границей. Как бы не повернулся вопрос с восстановлением документов, наследством и как бы ни прошёл разговор о будущем с Кайло, Рей планировала встретиться с теми друзьями, кто был сейчас в городе. Беседа почти наверняка выйдет в чём-то неловкой, как и с мистером Коулом, но положительные стороны затмевали собою все отрицательные. Расстались двое людей на том, что Рей клятвенно заверила Джейсона, что обязательно ещё свяжется с ним вне зависимости от решения остаться жить здесь или улететь обратно в Штаты. А так как Кайло покинул салон авто первым, то Джейсон, оставшись наедине с Рей, улучил момент, лишний раз уточнив, кто же такой для неё Кайло. Девушка вновь без труда и с улыбкой на лице уверила волнующегося за неё бывшего соседа, что «это серьёзное лицо со шрамом» не сулит ей никаких проблем в жизни, а наоборот, самозабвенно, упоённо и весьма успешно решает каждую по мере поступления. С тем и разошлись… Расчёты Рей, полагавшей, что обсуждение всех дальнейших планов с Кайло, в частности касаемо решения, где им дальше жить, случится сразу по прибытии в номер, оказались на деле не верны. В салоне авто девушку хорошенько разморило, а стоило ей с Реном оказаться в тёплом помещении, то во всезевание каждому их них напомнила о себе смена часовых поясов: пропущенные часы сна просились быть восполненными и в самое ближайшее время, без оглядки на какие-либо разговоры. Спорить с природой никто не стал и под капли затяжного дождя за окном, Рей на пару с таким же полусонным Кайло завалилась спать. Беседа им предстояла масштабная и непростая, а ввиду насыщенного дня, послеобеденный сон вполне мог восполнить внутренний эмоциональный баланс… …Спалось Рей крепко, сладко и без сновидений. Проснулась она от лёгкого прикосновения тёплых губ к своему плечу, разбуженная нежным поцелуем. — Время восемь доходит. Проморгавшись, она огляделась. Беспросветный дождь за окном превратился в шумный, непроглядный ливень, и свет в комнате, что шёл от маленькой настольной лампы, создавал в спальне уютный полумрак. Они с Кайло проспали около пяти часов. — Ужин? — буркнула спросонья Рей, ощутив голод. — Только что заказал, — Кайло сидел рядом на краю кровати, с мокрыми волосами, говорящими, что он только из душа. Вместо тёплой чёрной «юрской» толстовки, в какой он проходил по городу весь день, сейчас он одет был в одну только новую белую «калифорнийскую» футболку. Рей заметила про себя, что они с Кайло так удачно подгадали момент, обновив как свой домашний, так и уличный гардероб. В день покупки казалось, что это связано с предстоящим ей выбором, ради которого ей необходимо было выйти за порог — между злым богом и добрым дьяволом — но теперь к ней закралось подозрение, что нынешнее путешествие было наиболее весомым поводом «приодеться». «Как давно ты планировал наш отлёт, Кайло? Почему ты не купил обратных билетов? Каким ты видишь наше будущее?..» — Надо в душ, — вместо вопросов, которые она сможет задать Рену после ужина, Рей сладко потянулась на мягкой кровати и заметила, что за время сна она сползла с подушки… когда её руки нащупали на ней спящую, мохнатую и усатую морду. Дарт и ухом не повёл от её случайного касания: нагулявшийся трёхцветка дрых без задних лап. Кайло в этот момент встал с кровати и отошёл к высокому широкому окну, за которым шёл всекроуливский потоп. Рей поднялась следом, но вместо того, чтобы двинуться в сторону ванной комнаты, ноги подвели её к высокой белой статуе, застывшей у мрачного окна. Склонив голову к могучему телу, Рей прислонилась к широкой белоснежной спине теплой щекой и отлёжанным после сна ухом. Руки плавно обвились вокруг талии, зацепившись одной ладонью за запястье другой. Сбежать от ощущения и осознания, что время пришло, Рей и не пыталась, скованная неизбежностью нового грядущего выбора. Непривычного, важного, оттого и внушающего благоговейный трепет, вплоть до страха. Не принадлежащего ей одной, а требующего быть разделённым, общим, равновесным, равно.ценным. Что бы они с Кайло в итоге ни решили, к чему бы этот разговор их ни привёл, сейчас, в краткие минуты до него ей предстоит взглянуть в лицо… не своим желаниям. Прежде этого требовалось разобраться с подспудными страхами. И превыше всего Рей дрожала от одного только вопроса, который сейчас, даже если его не задавать вслух, ни коим словом не намекать на него, ни выискивать ответ, должен посредством диалога так или иначе решиться… Также, как мистер Коул пытал Рей, кто же такой для неё Кайло, так и она сама одно время пытала подобным Рена. Только теперь бесконечнозначительно отмалчиваться у него не выйдет, а она — уже хочет не хочет — должна будет услышать единственно верный ответ. «Кто я для него? Кем он меня видит?» И пока колокол правды не зазвучал, всё, что у Рей было, это этот самый миг, что по праву мог зваться «между прошлым и будущим». Миг, в который за окном разверзлась бездна, она стоит и обнимает Своего человека, ощущая его тёплые, надёжные ладони на своих руках, а на мягкой подушке тихо дремлет кот, спокойный настолько, будто заведомо знает все.верные людские ответы…