Холодный душ вызывал тошноту. Не своей неприязнью — просто Рей была голодная. Она стояла на полу в уютном грязно-белом уголке в тесных объятиях двух кафельных стен, стеклянного «паука» и огрызка лезвия и пила воду, бьющую ей в лицо. Одна из скромных радостей жизни. Желудок просился быть забитым и Рей не могла отказать ему, благо она могла позволить себе сделать это быстро, просто и со вкусом… Ржавчина как всегда была пикантна. Денег спустя неделю после беспамятного штрафа, выписанного боссом и оплаченного на месте, у нее не было. Ни цента. Питалась она тем, что пила нектар Богов, благо он был сладок и дарил чувство насыщения. Увы, хватало его ненадолго… Потому — у Рей всегда был под рукой оранжевый ледяной коктейль, за который она платила раз в месяц — вода.
От избитой морды бабочки на Сансете шарахались все прохожие и коллеги. Она испытала на себе гнев своего Творца. После девяти штрафных кругов в обители Хакса Рей не хотел никто. Не было ни одного клиента. Лицо девушки стоически старалось не плакать от боли при улыбке, когда она стояла на панели. Лица новых клиентов видели ее искренне усилие и не стоически отворачивались, а лица постоянных — так и вовсе кривились и ужасались вида своей любимой.
Содержимое забытой соседом аптечки помогало, но лечение было тягуче медленным. Облегчить положение несчастной как всегда мог лишь один человек. Рей поняла, что Бог жалеет о свершившемся, когда он обходил ее стороной на бульваре — он был тотально милостив и всего лишь слегка брезглив к своему творению. Хакс позволил Рей делать ему минеты каждый божий день чисто из чувства жалости. Платил он ей за это бургером и колой раз в сутки. Рей была бесконечно благодарна ему за доброту и снисходительность.
Болело горло и хотелось есть: босс здесь был совсем ни при чем. Она имела дело с последствиями только своего собственного косяка.
Сегодня было воскресенье. Аппетитная минетная неделя подошла к концу. Колы с бургером сегодня не было.
Рей набрала в рот воды, в этот раз не став ее пить, прополоскала и сплюнула. В горле першило, глотка болела. Спермоеда была такой привычной и благоговейной. Насыщение происходило в ином — божественном — измерении. Рей была довольна. Ее желудок и горло отчего-то нет. К ее удаче горячую воду снова отключили, так что потушить пожар на всех уровнях в ее теле оказалось проще простого. Все синяки скоро сойдут, и она вновь начнет питаться как падший ангел — по-человечески.
Рей услышала стук в дверь. Прополоскав рот в последний раз она вышла из душа. Очевидный и наиболее вероятный вариант — стучал сосед — сменился в мыслях наименее вероятным, но тоже возможным — стучал босс. Рей отжала длинные огненные волосы, оставив их распущенными и не вытерев тело, укуталась в белое бархатное полотенце (давний подарок босса для своего огненного ангела). Земельного цвета сланцы окутали ее стопы и она направилась к двери. Кто бы за ней не стоял, второго стука — требовательного — она не слышала. Какая редкая людская добродетель — терпение.
За дверью оказался сосед.
— Проваливай, — поздоровалась Рей злым хрипящим голосом. Не нарочно, просто горло слегка болело. Она откашлялась.
Рен против обыкновения здороваться не стал: ни смиренным поклоном, ни дышащими губами. Всю прошедшую неделю с момента его непрошеной помощи Рей с ним не разговаривала и не поднимала взгляда к его лицу. Стоило ей завидеть его лохматую голову, вырастающую между перилами, она делала на выбор две вещи. Первый вариант: уходила к себе, и стояла за дверью в ожидании пока он не скроется за своей, чтобы выйти и докурить сигарету. Второй: она продолжала дымить в подъезде с не.благодарно поклоненной головой, представляя, как ставит подножку соседским коленям, и выбивает из рук кейс с гитарой… Двухметровый кусок мяса живописно растягивается на полу, а вечно молчащая гитара вылетает из своего черного гроба с жалобным «трыньк»… На фантазию Рей никогда не жаловалась.
Ей было плевать понимает Кайло или нет, что это его бедность и хамское отношение навлекли на нее божий гнев. Она все равно не была в обиде на него. Всего лишь ненавидела. Не люто и кроваво, иссушая гневом свою душу. Тихо. Скромно. Бессильно.
Спина помнила боль от удара со ступенями, лицо помнило тарелку с летящими из нее окурками, тело помнило безыдейный подход к нему в постели, туманности на щеках помнили отсутствие оплаты за честно и безукоризненно выполненную работу, голова Рей…
Полбутылки стодолларового виски хватило, чтобы навлечь на воспоминания девушки о том, как именно на ее столе оказалась аптечка, густой туман.
После ночи прощения и утреннего роскошного завтрака Рей едва вспомнила откуда у нее на столе оказался небольшой темно-синий чемоданчик. Методом исключения она пришла к выводу, что ее видимо застал в неглиже на лице сосед, и его борьба с брезгливостью родила мерзко-пахнущую отрыжку помощи: мази на лице пахли отвратительно. Но, что было хуже, мозг Рей вспомнил в похмельном тумане, что эта гадость оказалась на ее лице не с помощью ее собственных рук. Это шло вразрез с мыслью о брезгливости Рена, но в глубокий анализ Рей вдаваться не стала, как и не решилась высказать претензию Рену. Все равно лицо по-прежнему страшно.не болело, а подушка стала вонять так, словно на ней спала мокрая грязная кошка. Иллюзия благодарности соседу снилась Рей с восьми часов утра до двух часов дня. Рассеялась она вместе с мраком дня, стоило девушки разлепить глаза.
Первой трезвой мыслью была мораль, рожденная из горького болезненного опыта: не спите с соседями, не убедившись, что они платежеспособны и в принципе понимают с кем они имеют дело. Рей не была злопамятной и умела прощать. Потому она просто избегала любых встреч с соседом, простив его за хамское отношение после ночи не.любви и за бессовестное вторжение в личное пространство (тактильная память все же подбрасывала ей ощущение грубых рук на лице, старательно, с болью втирающие в ее кожу вонючую жижу).
Сейчас видеть дьявольский лик со шрамом ей не хотелось, но дверь уже была открыта.
Рей опустила свои влажные ресницы с лица соседа на уровень его живота. В своих руках он держал записку. Рен протянул ее Рей. Она прочла: «Скольких максимум клиентов ты можешь обслужить за одну ночь?»
Рей подняла удивленный вопросительный взгляд к порезанному лицу, замершему над ней. Оно было ровным и спокойным, как всегда. Рей не знала, не догадывалась, и даже не хотела гадать откуда растут ноги у такого вопроса соседа. Единственной мыслью, вертевшейся в голове было воспоминание о худшей ночи в ее жизни, проведенной с этим человеком. Рей до сих пор давалась диву, как музыкант, человек творчества, может обладать нулевой фантазией в постели. Она-то привыкла — была обучена — к чистой, искренней, самое главное — разноцветной любви. Теперь она знала как выглядит ее извращенная версия, лишенная всех красок (анала, БДСМ, 69 и дальше по списку…), ибо ее сосед подарил ей этот печальный опыт. Больше повторять его ей не хотелось. Из вопроса о количестве человек за ночь она вынесла лишь один вывод, первый, что пришел на ум: ей предлагали участие в оргии. Это был не ее профиль, так что она поспешила разочаровать соседа.
— Я не работаю больше, чем с одним человеком за раз.
Прежде, чем она протянула бумагу обратно, Кайло опередил ее, забрав клочок из ее рук. Он прислонил его к стене у двери, написал что-то и отдал обратно ей.
«Я не про это».
Рей все еще не понимала чего от нее хотят, но с легким прищуром она ответила, сомневаясь, что вопрос состоял в этом:
— Одна рабочая ночь — это максимум пять человек.
Ответ удовлетворил парня и диалог продолжился тем же образом. Бумажка. Ручка. Стена. Руки Рей.
«За какое время?»
— Зачем ты спрашиваешь? — несмотря на тихую ненависть, она подспудно чувствовала интерес.
Кайло поморщился от ее слов. Он обвел на бумаге свой последний вопрос в круг, настаивая на ответе.
— С десяти вечера до шести утра.
«Цена одной встречи?»
— Сотня.
«Сутенер получает семьдесят процентов?»
— Девяносто. Слушай, объясни что происходит. Ты что нашел мне босса получше? Или график?
Рей спросила с неприкрытым и очевидным сарказмом, но к ее удивлению, почти шоку, Рен кивнул.
— Ты это не серьезно!
Кайло повел бровью. Для Рей была дикой сама мысль о том, что она когда-то изменит боссу с другим. Это было совершенно смертельно невозможно. Если Рен хотел так помочь — Рей подумала об этом, но не делала на эту версию правды больших ставок — он точно не понимал, что загонит ее этим в могилу.
— Даже если так — убери это! — она протянула ему бумагу, словно на ней было какое-то непристойное предложение. — Мне не нужен другой босс. Мне хорошо с моим.
Кайло обвел пальцем вокруг своего лица, обводя глазами ее морду.
— Мне повезло. У Арми легкая рука.
Рей мысленно хлопнула себе по губам и зажала рот. Она нарушила заповедь: не поминать имя Господа всуе.
Рен не стал больше ничего уточнять. С тихим вздохом посмотрел себе под ноги и направился к своей двери, не задавая больше никаких вопросов.
— Постой! — окликнула его Рей.
Он остановился на полпути и обернулся. Рей не знала ни мотивов, ни картины, возникшей в лохматой угольной голове соседа. Предположение о помощи стало непродуманным, ложноинтуитивным и навязчивым. Ее сизое лицо было истолковано в корне неверно. Рей даже выдала тихий смешок. «Он же не думает, что Хакс был жесток со мной или несправедлив?..» Рей снова прищурилась, будто сквозь невидимую щелку пыталась найти невидимую правду. В конечном счете версии правды были неважны. Никакого контакта с человеком, стоящим напротив, Рей иметь не желала. Ей с головой хватало того, что он был соседом и, несмотря на правду о ней, продолжал здороваться. Это был идеальный баланс отношений между соседями — Рей теперь знала, что он выглядит именно так и никак иначе — иных дополнений и связи Рей для себя не искала.
— Если ты думаешь, что можешь вторгаться в мою жизнь — нет. Черта с два, я уйду от Хакса к кому-то другому, даже если он платит больше или график лучше. Хакс не просто мой босс, я люблю его. И да, — Рей распалялась все больше, надеясь, что из-за своих слов не нарвется на новый полет через перила или иного вида насилие и/или оскорбление. — Возможно, из-за виски я наговорила в то утро чего лишнего — забудь, это была не я. А мое лицо заживет и без твоих богомерзких мазей. Всегда заживало.
Кайло молча смотрел на нее, не двигаясь с места. Рей стало неуютно под его взглядом, и она добавила, разом высказывая ему все наболевшее:
— Если ты хочешь секса — плати. Я ни с кем не работаю за бесплатно. Я думала, ты знаешь устройство этого мира. Бесплатной любви не бывает. Что-то хочешь — сначала купи это, только потом используй и наслаждайся, — Рей не верилось, что ей в двадцать один год приходится объяснять такие простые истины человеку на десяток лет старше. — Как видно, я ошиблась. К счастью, эта ошибка обошлась мне относительно дешево. К чему бы ни вели твои вопросы о тарифах, времени и оплате… Новый босс мне не нужен, как и твои извинения, если вдруг это они. Будем считать, что мы оба ошиблись друг в друге, — незаметно для Рей ее тон стал мягче, возмущение остывало. — Если быть до конца откровенной, я тебе не подхожу. Поверь, у меня глаз наметан. Тебе будет лучше с новенькими. Правда. Они любят все делать точно как ты. Поверь, я знаю о чем говорю. Приедешь на Сансет — я дам тебе хороший совет.
Рей не понимала каким образом ее гневная тирада закончилась добрыми словами и искренним дельным советом. Само вышло. «Дьявольское наитие, будь оно неладно!»
Ответом на ее тихогневную тираду и непрошеный совет стало новое оскорбление из уст Рена — он пожал плечами. Рей истолковала жест как «больно надо» или «мне все равно». Отвисшая от такого хамства челюсть, поднялась обратно только со звуком закрывшейся чужой двери.
— Каков Хам*! — прохрипела Рей в пустоту подъезда.
Она к нему со всей душой, а он… Рей вздохнула, поняв, что это новый — её — промах. Она не нарывалась на непрошенную помощь, Кайло не нарывался на непрошенный совет. Простая истина, на которую было бессмысленно обижаться. Соседи были квиты.
«И все же, каков Хам!» — снова подумала Рей, но уже без злобы, лишь скромно даваясь диву. Вот только она не могла понять которому диву из двух: тому, что сосед открестился от доброго совета или тому, что он в очередной раз беспричинно причинил ей боль… втирая вонючие мази в ее нежную кожу.
***
Неделю спустя. Рей вышла на работу. Вторая подряд сытная неделя подошла к концу, и девушка вздохнула с предвкушением. Четырнадцать дней отсутствия на рабочем месте — это очень долго по меркам жрицы любви. Рей разгуливала по Сансету, думая о том, как же она любит свою работу. Любовь. Разве можно ее не любить? Ведь она прекрасна.
Закатное небо готовилось к ночи. Время было к десяти вечера. Рей настолько истосковалась по работе, что пришла заранее. К ее радости и легкому удивлению Кайло всецело понял ее при их последнем разговоре — речь о новом работодателе больше не заходила. Что бы он ни планировал, его убедили ее слова, что она любит своего нынешнего босса и всем довольна. Избитое лицо было досадным упущением, случившемся по ее вине.
— Выглядишь просто божественно, Скай!
Рей почувствовала мужские руки, скользнувшие по талии. Арми Хакс. Пастырь вышел на работу как всегда вовремя, чтобы приветствовать и править своей паствой. Стадо было не самым большим, но коллеги Рей были поголовно преданы своему коневоду.
— Спасибо, — нежно ответила она с лукавой улыбкой на устах.
Рей знала себе цену — она выглядела на все сто. Долларов. Разодежда сидела на ней как всегда идеально. Черный ажурный бюстгальтер, на плечах легкая леопардовая кофточка. Бархатная черная юбка прикрывает рабочее место, ниже голые ноги, от середины бедра и ниже красные лакированные сапоги на высоком каблуке. Глаза кричали о своей красоте чернотой туши, густотой подводки, и темно-серыми тенями на верхних веках. Любимый наряд ее босса, что он и оценил, пройдя мимо. Зажившее лицо шло к нему приятным бонусом.
Нескладная фигура восемнадцатилетнего подростка, с какой ее нашел когда-то Хакс, с годами трансформировалась в прекрасное тело женщины. Рей расцвела и выросла. Тело сформировалось до конца, завершив все процессы по взращиванию женщины. Бедра приятно округлились, талия стала тоньше, благо диета была хорошая. Что до небольшой груди - вопрос был лишь в том, кто как видит красоту, ведь о вкусах и цветах не спорят.
Хакс учил Рей смотреть на себя без стыда и совести, так, как он это делает: любя ее тело глазами, не касаясь. Потому Рей шла по Сансету с грацией самки леопарда, в расцветку шкуры которого и была одета. Будь она голой, ее спина была бы столь же прямой, а тело даже еще более стройным. Сумочка на коротком ремешке болталась у нее в руке.
Подходила к концу первая минута ее пребывания на рабочем месте, когда к ней подъехал первый клиент. Она с цветущей улыбкой подошла к черному Форду Мустанг. Машина была роскошной. Рей склонилась к открытому окну, радуясь, что ей выпал такой приятный клиент: иные на таких машинах ей еще не встречались.
Сладострастное «Привет» застряло у нее в горле, а улыбка убежала с лица. За рулем был ее сосед.
— Дьявол, что ты здесь делаешь? — прошипела она сквозь зубы, с тревогой оглянувшись на Хакса. Грубо разговаривать с клиентами строго запрещалось, но иных слов она просто не нашла, обомлев от неожиданности. Босс гулял вдалеке, не глядя в ее сторону.
Рен махнул ей головой, зазывая сесть в машину.
— Черта с два я с тобой поеду! — Рей снова использовала змеиное наречие, но Кайло прекрасно все слышал. Он достал из кармана бумажник и вытащил оттуда… Всю ночную зарплату Рей. Тот самый максимум, о котором шла речь на прошлой неделе. Пятьсот долларов. Рей жадно пожирала глазами зеленые бумажки, но садиться в авто не спешила.
— Мне не нужен новый сутенер, я тебе уже говорила.
Лохматая голова закачалась отрицательно.
— Что?
Кайло указал пальцем на нее, затем на себя. Рей надеялась, что она неверно истолковала этот жест.
— Ты хочешь купить меня на всю ночь… для себя?
Рен к животному ужасу Рей кивнул.
— Скай, в чем дело?
Рей обернулась на Хакса, стоящего в стороне. Он заметил ее промедление. Как известно — промедление смерти подобно. Рей дернула плечами, отвечая боссу, что волноваться не о чем, и села в машину. Мотор был заведен, и Кайло тут же отъехал.
Дорога была о-о-очень долгой. Рей сбилась со счета сколько маленьких комов в горле ей пришлось проглотить за время в пути.
— Я же говорила, я тебе не подхожу, — она посмотрела на спидометр, скорость была умеренная. — Я не хотела тебя обидеть или грубо отказать. Я хотела помочь тебе советом. Тебе будет приятнее с другими, правда.
Рей взглянула на Кайло. Он смотрел прямо. Лицо было печально-нечитаемым. Всю дорогу Рей боролась с простой истиной — совет мужчина услышал, принял к сведению, но не воспользовался им по самой простой причине. Он не хотел другую.
Рей помнила, что он спал в их единственную ночь как младенец, что сказало ей о том, что для него все прошло просто отлично. Она упустила это из вида неделю назад, когда зашла речь о смене ее руководства, и вспомнила об этом только сейчас.
Рей едва не плакала. Он купил ее на всю ночь. С десяти вечера до шести утра она полностью в его распоряжении. Ей предстоит очередной примитив, пародия настоящей красочной любви. Член в вагине. Больше ничего. Любовный вакуум с одной точкой соприкосновения. Единственный плюс, какой она не могла отрицать после предыдущего опыта это то, что Рен прилично целовался. Но этого было для такой образованной девушки как она убийственно мало. Рей начало подташнивать.
Ужас грядущей ночи продолжился, когда Рей увидела, что они остановились возле их дома.
Двадцать этажей пешком разогрели ее тело, но природного желания в себе она наскребла с трудом и капельку. Что толку иметь тело Аполлона и не использовать — не давать использовать — все его ресурсы? Что толку иметь тело Афродиты и не иметь возможности — о, Дьявол! — дарить его во всей красе мужчине?
— Где ты взял машину? — спросила Рей, когда они шли на девятнадцатом этаже. Смирение настигло ее, открыв глаза на иные вещи, позволив думать думы о другом. Она обернулась на Кайло, который шел сзади. Рей про себя хмыкнула, подумав, что парень не дурак, не стал упускать возможность столько времени пялиться на ее зад. Отличный разогрев.
Рен не ответил, только дернул подбородком вверх, говоря ей подниматься. По его лицу она поняла, что ответа не получит, но все же задала другой, более важный вопрос:
— Откуда столько денег? В тот раз в твоем бумажнике была только двадцатка.
Молчаливая баталия угольных и болотных глаз закончилась ничьей. Рей развернулась и пошла дальше. Она сглупила, по привычке начав диалог с Кайло, словно он все еще ее сосед. Больше нет. Сейчас он в первую очередь ее клиент.
Они дошли до его двери, и он достал ключ. Рей отстраненно осознала, что сглупила и в своих словах, открыв Кайло, что без спросу лазила в его бумажнике. Не хотела будить — это не аргумент. К счастью, он ничего ей не высказал.
Рен открыл дверь в свою квартиру и зашел внутрь. Захлопнув дверь перед самым носом обалдевшей девушки. В коридоре повисла тишина.
Минута молчания и Рей постучалась, не понимая, что только что случилось. Шестьдесят секунд в ее голове не было ничего, кроме многозначительных животрепещущих вопросов: «Э? Бэ? Мэ?»
— Эй? Какого черта? — крикнула она в пустоту подъезда.
Ответом ей стали пять зеленых бумажек, просунутых под дверь. Рей склонилась и собрала их, убирая в сумочку.
— Дьявол, что за цирк?! — она стукнула кулаком по двери, гадая, что за безумие здесь творится. Месяцами Рен выглядел и вел себя вполне адекватно, хоть и не всегда благоразумно — полет на лестницу — а сейчас вслед за адекватностью, за дверью скрылась и логика.
— Открой чтоб тебя! — Рей пнула бело-грязную деревянную дверь. — Что с тобой не так, а?! Я тебе на пальцах все разжевала в те выходные! Ты ошибся, не заплатив мне в тот раз — хрен с ним, забыли! Это что — твои извинения? Мне они не нужны! Дьявол, открой дверь!
Тишина была безответна. Рей поджала губы и в последний раз пнула дверь.
Дойдя до своей, она зашла внутрь и закрыла ее, падая на кровать. У нее была оплаченная ночь. Но она — парадоксально, невероятно, неправильно, удивительно, — не работала.
Время шло, Рен не стучал в ее дверь с объяснением своего необъяснимого поступка. Рей скучала по работе, но шок не давал ей мыслить трезво, ощущения в теле путались похлеще бегающих в голове мыслей. Быть или не быть? Вопрос на вес мировосприятия. Он висел в голове Рей битые два часа.
Когда время настало полночь она все еще лежала на кровати.
Борьба тела и разума окончилась ничьей. Тело пришло к выводу, что еще один день без любви оно проживет. Разум пришел к выводу, что поспать в ночное время — это почти забытая приятная редкость. Обе инстанции пожали друг другу руки, и Рей, сняв сапоги, уснула в чем была, свесив ноги с кровати…
***
Следующее утро, день, вечер, и ночь ответов не принесли. Рен повторил свой выкрутас точно так же в десять ноль ноль забрав ее с Сансета на той же машине, с той же суммой в руках. Точно так же привез ее домой, и точно так же захлопнул дверь своей квартиры перед ее носом.
На дьявольской цепи Ангел просидел долгие две недели. Пока беспорочный круг не оказался разорван. Молитвы были услышаны, и Бог пришел на помощь. На пятнадцатый день шоковая терапия Скай подошла к концу. Ангел расправил насильно сложенные крылья. Рей вновь была свободна. Первый отпуск в ее жизни вышел навсегда запоминающимся...
