Меропа
P. S. Я буду скучать по вашим историям, по кусачей чашке и по шкафу с привидениями». Подумав, она исправила «благадарна» в обоих случаях на «благодарна» и вздохнула, подумав, как Том будет жить с такой неграмотной женой. Конечно, если зелье сработает, он полюбит её любую, но ведь она же не собирается держать его под зельем вечно? – Я подумаю об этом после, – пообещала себе Меропа, склонив голову и придирчиво рассматривая записку. Сначала она хотела подписаться «Меропа Мракс», но девичья фамилия была для неё накрепко связана с тем, что она хотела забыть – с грязной хижиной, руганью отца, домогательствами брата... Потом она решила написать «Меропа Реддл», но испугалась, что по этой фамилии мистер Огден может легко вычислить, где она, и вернуть её домой. Она не знала, есть ли у Огдена какие-то основания быть против её брака с Томом, но какое-то шестое чувство подсказывало, что он не обрадуется, узнав об этом. Оставив письмо на столе и на всякий случай придавив его чернильницей, чтобы не сдуло ветром, Меропа побежала в свою комнату. Она привела себя в порядок ещё вчера вечером, приняв ванну и вымыв волосы тем самым чудодейственным зельем, которое ей посоветовала Юнона. Теперь Меропа тщательно расчесала волосы – перед варкой зелья она просто заколола их и покрыла платком – и заплела их в косу. Тёмно-синее платье с белым воротничком она сменила на ярко-красное – она купила ткань здесь, в Тинворте, и сшила наряд, сидя вечером перед камином и слушая истории Юноны. Оно было тоже простое, длиной чуть ниже колена, с короткими рукавами и без пояса. Меропа обула свои туфли, вычищенные вечером, надела маленькую круглую шляпку, плотно облегавшую голову, поправила висевший на шее медальон и, подумав, спрятала его за лиф платья. Теперь осталось взять только сумочку – и её, и шляпку Меропа купила в деревушке, в одном из магловских магазинчиков, – спрятать в неё зеркальце с розой, флакон с зельем, кошелёк со всеми заработанными за время служения Юноне деньгами и, чуть позже, волшебную палочку – карманов у платья не было, а рукава были слишком короткими. – Сюда, – позвала Меропа, и Серебринка легко скользнула ей на руки, а с них перебралась на шею и обвилась вокруг неё. Меропе стало немного щекотно и душно, кроме того, она опасалась, что змея на шее привлечёт внимание, но другого выхода не было – в сумочке Серебринка задохнётся, а заклинаниями невидимости Меропа не владела. – Будем надеяться, что тебя примут за ожерелье из змеиной кожи, – прошептала она, выходя из комнаты. Быстро сбежав по лестнице, Меропа пролетела через гостиную, не прибегая к помощи ключей, открыла дверь заклинанием «Алохомора», а выйдя, заперла её за собой. На дом Юноны Уэнтворт, насколько она знала, не были наложены никакие охраняющие чары. Меропа пересекла лужайку и обернулась, глядя на дом. «Всё-таки странно», – подумала она, рассеянно следя глазами за садовыми гномами, шустро шмыгавшими в траве. «За этот месяц я настолько привыкла к этому дому, что мне теперь жалко его покидать. И совсем не хочется возвращаться в лачугу, где я провела восемнадцать лет». «Но ты возвращаешься не в лачугу – ты идёшь к своему Тому», – напомнил внутренний голос. «Да», – подняла голову Меропа. «Я возвращаюсь к Тому». И она решительно зашагала к сараю, находившемуся позади дома. Меропа уже знала, как она доберётся до Литтл-Хэнглтона – на метле. В сарае у мисс Уэнтворт стояла метла, пускай достаточно старая, но всё ещё способная летать – Юнона рассказывала, что большинство её увлекательных путешествий были совершены именно на этой метле. По своей привычке мисс Уэнтворт даже дала метле имя – Плюметт, а как-то раз назвала её своей давней подругой. Открыв дверь сарая заклинанием, Меропа вошла внутрь и осторожно подошла к метле. Когда-то давно, в детстве, она пыталась научиться летать – у них с Морфином была одна метла на двоих. Потом, будучи уже подростком, Меропа что-то натворила, и брат в ярости сломал метлу. Сломал о спину Меропы... – Нет, сейчас я не буду об этом думать, – решительно сказала она себе, вынося Плюметт из сарая и закрывая дверь. Потом Меропа спрятала палочку в сумку, пристроила ту на плечо, велела Серебринке держаться покрепче (на её шее тут же сомкнулось тугое кольцо) и оседлала метлу. – Я не ворую, – сказала она не то самой себе, не то змее, не то Плюметт. – Просто одолжила метлу, чтобы слетать домой. Потом я обязательно отправлю её обратно, – с этими словами Меропа покрепче ухватилась за древко и скомандовала: – Вверх! Она бы не удивилась, если бы после этих слов ничего не вышло. Она бы не удивилась, если бы Плюметт скинула её на землю. Но метла послушалась – стрелой поднялась вверх и зависла на уровне нескольких футов над землёй. Меропа вскрикнула, но тут же попыталась успокоить сбившееся дыхание. – Литтл-Хэнглтон, – произнесла она. – Это на восток и немного на север, – Юнона рассказывала, на каком примерно расстоянии от Тинворта находится деревушка, в которой Меропа родилась и выросла, но теперь все мысли Меропы спутались, и объяснить метле, куда лететь, было сложно. Тем не менее, Плюметт её поняла – вздрогнула, точь-в-точь как норовистый жеребец Тома Реддла под седлом, взлетела ещё выше и взяла курс на восток.***
Впоследствии, вспоминая свой сумасшедший полёт, Меропа поняла, что только чудом не свалилась с метлы, не попалась на глаза маглам и не была задушена Серебринкой. Мало того, Плюметт отнесла её точно к окраине Литтл-Хэнглтона, где находилась лачуга Мраксов. И вот Меропа, отпустившая метлу домой, стоит посреди деревенской улицы, рассеянно оглядываясь. Людей вокруг как-то подозрительно много, они спешат, толкаются, суетятся, мельком бросая взгляды на девушку в красном платье и шляпке, с сумкой через плечо и со странным ожерельем на шее. – Простите, – Меропа осмелилась обратиться к сухонькой седой старушке, показавшейся ей самой безобидной, – почему на улицах такое оживление? Сегодня что, какой-то праздник? – Праздник? – переспросила старушка, которая, видимо, была глуховата. – Конечно, праздник! Вы, видать, не местная, раз не знаете! Сегодня молодой лорд женится на леди Сесилии! – Лорд? – прошептала Меропа, чувствуя, как внутри неё что-то только что оборвалось и стремительнее метлы падает вниз. – Ну да, лорд Реддл, как его зовут-то, запамятовала... Простое такое имя... – Том, – чужим, бесцветным и холодным голосом сказала Меропа и медленно, опустив голову, зашагала по улице, сама не зная куда. – Точно, Том, – донёсся до неё голос старушки. – Откуда вы его знаете, если не местная? – крикнула она, но Меропа не обратила внимания на крик, даже головы не повернула. Она знала, что сейчас на неё с любопытством смотрит как минимум один человек, но ей было всё равно. «Дождалась?» – ехидно поинтересовался внутренний голос. «Пока ты шила платья, стряпала яблочные пироги и шарахалась от привидений, Том уже всё решил за тебя. Ты что же, думала, что он будет тебя ждать? Будет каждый день скакать мимо лачуги на своём гнедом жеребце?» – Он меня никогда не любил, – прошептала Меропа, чувствуя, что на глазах выступают слёзы, а горло сжимается от рыданий. – Он меня даже не знает. Он женится на Сесилии, а я вернусь домой с позором. Если вообще смогу вернуться. Плюметт улетела, летучего пороха здесь не найти, мистер Огден не придёт, чтобы снова трансгрессировать вместе со мной... Она подняла голову и сквозь слёзы увидела расплывающееся, но всё равно величественное здание с широким зелёным газоном перед ним. Меропа поняла, что ноги сами привели её к дому Реддлов. Она опустила руку на шею, чтобы погладить Серебринку, и вздрогнула, коснувшись медальона. «Я ведь всё ещё чистокровная волшебница, верно?» – спросила она себя, вытирая глаза тыльной стороной ладони. «Я – колдунья, а невеста – ещё не жена. Я могу приворожить Тома и увести его прямо со свадьбы, ведь так? Даже в магловском мире женщины уводят мужчин из-под венца». И в этот самый момент в голове Меропы начал выстраиваться новый план – безумный и дерзкий, продиктованный отчаянием. Она отошла в сторону, за густо разросшиеся кусты, огляделась – не видит ли её кто, достала из сумки волшебную палочку и одним взмахом наколдовала букет роз. Меропа сама не ожидала, что он получится таким красивым – пышным, благоухающим, с огненно-красными лепестками. Спрятав палочку в сумку, Меропа спустила с шеи Серебринку и положила её в траву. – Жди здесь. Я скоро приду, – прошипела она и направилась к дому. На её робкий стук в дверь изнутри послышалось сердитое «Иду, иду!», и на пороге появился высокий мужчина с густыми пшеничными усами. Меропа раньше пару раз видела его мельком и знала, что это дворецкий. – Добрый день, – пролепетала она. – Я узнала, что у молодого лорда сегодня свадьба и решила, что ему пригодятся цветы, – она выставила вперёд букет, закрываясь им, как щитом. – Я сама вырастила их на своей грядке... – Ты из этих, которые живут в лачуге? – недружелюбно осведомился дворецкий, выпятив подбородок. – Кстати, где твои отец и брат? Их уже месяц не видно, в деревне шепчутся, что они пропали. – Я не знаю, – Меропа заморгала, притворяясь, что смахивает слёзы. – Они и вправду пропали, а я живу одна, и мне трудно зарабатывать на жизнь... Может, молодой лорд купит мои цветы? – Проходи, только побыстрей, – судя по взгляду дворецкого, он счёл её полнейшей дурочкой. Когда он закрывал дверь, Меропа слышала бормотание: «Пускать всяких нищенок – до чего я дожил...» Дом Реддлов был огромен и наверняка прекрасен, но у Меропы не хватило времени его рассмотреть – так стремительно развивались последующие события. Дворецкий провёл её по длинному коридору в гостиную, которая была куда больше и роскошней скромной гостиной мисс Уэнтворт. Меропа едва огляделась, а в следующий момент в комнату быстрой походкой вошёл Том Реддл. За прошедший месяц он стал ещё красивее – высокий, стройный, изящный и в то же время сильный, с гладкой белой кожей, небрежно растрёпанными чёрными волосами и тёплыми карими глазами, в которых блестели солнечные искры. Сейчас эти глаза смотрели с нетерпением. – Когсворт сказал, что меня желает видеть какая-то девушка, – он посмотрел на Меропу. – Что тебе нужно? «О Мерлин, какой же он красивый!» – в восхищении подумала Меропа. «А какой у него глубокий, сильный и звучный голос! О, как же хорошо его снова видеть!» – Ты что, глухая? – нетерпеливо переспросил Реддл. – Я спрашиваю, что тебе нужно? – О, простите, – Меропа сделала неловкий книксен и чуть не упала. – Я узнала, что у вас свадьба, и решила принести вам цветы... может быть, вы их купите... – Цветы? – он рассеянно взглянул на букет в её руках, но рассеянность тут же сменилась интересом. – Ого! Красивые розы. Ты сама их вырастила? – он взял букет из рук затрепетавшей Меропы. – Да, – пролепетала она. – Постой-ка, кажется, я тебя где-то видел, – Тот посмотрел на неё внимательнее. – Ты из лачуги того старика Мракса, верно? Кстати, где твои отец и брат? – Не знаю, – шепнула Меропа, закрасневшись от осознания того, что Том её помнит. – Они исчезли, и я ничего о них не знаю... – На твоём месте я бы тоже их не разыскивал, – хмыкнул Реддл, любуясь цветами. – Надо же – на этой мусорной куче могут вырасти такие красивые розы... Тебя как зовут? – Меропа. – Как-как? – Меропа, – повторила она чуть погромче. – С ума сойти, и кто только такое имечко придумал, – пробормотал Тот. Она уже открыла рот, чтобы ответить, но Реддла, судя по всему, ответ не интересовал. Он подошёл к столу, налил из стоявшего на нём графина в гранёный стакан какой-то янтарно поблёскивавшей жидкости и выпил. Меропа учуяла слабый запах алкоголя. – И сколько ты за них просишь? – Том снова повернулся к Меропе. – Сколько дадите, – прошептала она, глядя на графин и не веря, что всё складывается так удачно. – Хорошо, жди здесь, – и он вышел из комнаты так же быстро, как и вошёл. Едва высокая фигура Тома скрылась в коридоре, Меропа метнулась к столу, вытаскивая из сумки флакон с зельем. Она вытащила пробку, вылила в графин (судя по запаху, он содержал бренди или виски) около половины флакона и остановилась в задумчивости. Хватит ли этого? Не слишком ли много? Наверное, следует оставить какой-то запас зелья на будущее... – Что ты делаешь?! От неожиданного резкого окрика Меропа подпрыгнула, флакон вылетел из её руки, стукнулся об пол, и драгоценное зелье разлилось по полу, пропитывая всю комнату ароматом яблочного пирога, моря и мужского одеколона, но она этого даже не заметила, в ужасе шарахнувшись от Тома Реддла. Он ворвался в комнату, сверкая глазами, его прекрасное лицо было искажено гримасой ярости. – Что ты подливала в графин? – Ничего, – пролепетала Меропа, вжимаясь в стену, – ничего плохого, я просто... – Ты задумала меня отравить? Поэтому пробралась в мой дом? Признавайся! – Том схватил графин и швырнул на пол. Осколки вместе с брызгами янтарной жидкости полетели во все стороны, и запах алкоголя заполонил всё вокруг. – Я ничего не делала, вам показалось! – Меропа прижала к себе сумку, отчаянно стараясь достать волшебную палочку, и тут произошло нечто совсем уж невероятное: Том Реддл кинулся на Меропу, точно так же, как это делали её отец и брат, схватил за горло и прижал к стене. Сумочка упала на пол, красная шляпка съехала, а Меропе, отчаянной хватавшей воздух ртом, показалось, что сейчас она лишится чувств. – Что ты подливала в мой графин? – прошипел Том, и в этот момент разница между ним и Марволо, между ним и Морфином окончательно исчезла. Меропа вспомнила, как однажды её, ещё маленькую девочку, чуть не забодал бык, – сейчас Том, с его тяжёлым дыханием и горящими глазами, был очень похож на бешеного быка. Комната поплыла у Меропы перед глазами, но тут откуда-то издалека, как сквозь вату, послышался глухой стук каблуков, и дверь распахнулась. – Том! Реддл немедленно разжал руки, и сотрясающаяся в рыданиях Меропа сползла по стене. Между тем в комнату стремительно вошла молодая девушка – белокожая, со светло-каштановыми локонами и светлыми глазами, в пышном подвенечном платье. Она застыла в центре гостиной, изумлённо глядя на взбешённого Тома, рыдающую Меропу и пол, залитый зельем и засыпанный осколками стекла. – Том, что здесь происходит? – Сесилия, эта девчонка пыталась подлить мне яд в виски! – возбуждённо заговорил Реддл. – Я видел, у неё в руках был флакон... – Ты схватил её за горло, – медленно, обвиняющим тоном произнесла Сесилия. – Ты душил её! Знаешь, я многое тебе прощала, но это... – Она пыталась отравить меня, клянусь! Сесилия, она сошла с ума! – Вот именно! – Сесилия аккуратно обошла лужу на полу и приблизилась к Меропе. – Это ведь девочка из той злосчастной семьи, верно? Том, ты же видел, как они живут! Бог знает, что с ней делали отец и брат! Бедняжка, должно быть, тронулась умом, её надо лечить, а ты... – Сесилия, прошу тебя, уйди отсюда, – Том протянул руку и коснулся плеча невесты. Та отшатнулась, как от укуса змеи. – Не прикасайся ко мне! – её голос зазвенел металлом. Том некоторое время постоял, не зная, что ему делать, а потом вышел, с хрустом давя ногами осколки стекла и ругаясь себе под нос. В комнате стало тихо, и Сесилия осторожно опустилась на пол рядом с Меропой. – Расскажите, что случилось, – тихо попросила она. – Не бойтесь, я вас не трону. «Может, и не тронешь», – подумала Меропа, для которой в этот момент уже не существовало ничего – ни врагов, ни друзей, ни добра, ни зла. «А вот он непременно тронет, когда вернётся». – Он – не тот, – жалобно проскулила она, поднимаясь с пола и судорожно прижимая к себе сумочку. Сесилия, продолжавшая сидеть на полу, не сводила с неё изумлённого и вместе с тем сочувственного взгляда. – Он – не принц, он как бык, он никого не любит... – тут рыдания снова сдавили ей горло. Меропа вскочила, ничего не видя, пронеслась по коридору, вылетела из дверей и пустилась прочь по улице, продолжая сотрясаться от слёз.