Тайна моего сердца

      Сегодняшний день — самый счастливый в моей жизни. День моей свадьбы. С самого раннего утра, едва на небосводе забрезжил рассвет, в моей резиденции — дворце Чхуллан — царит предсвадебная суматоха. Придворные беспокойно мечутся туда-сюда, пытаясь как можно скорее окончить ещё вчера начатые свадебные приготовления. А ушлые придворные дамы под пристальным надзором наложницы О Су Ён хлопочут над моим свадебным нарядом. И из-за столь пристального внимания со стороны всегда таких робких придворных дам, которые несколькими месяцами ранее предпочитали вообще не попадаться мне на глаза, я чувствую себя неуютно. С того самого момента, как мне изувечили лицо, я был вынужден одеваться сам. И даже в течение долгих десяти лет, которые мне пришлось провести в треклятом Шинджу, ни единая живая душа не уделяла мне столько внимания. Даже полоумная наложница Кан в минуты своего замешательства не заботилась обо мне так, как это делает в этот знаменательный день наложница О. Сколько я её знаю, она всегда такая строгая и холодная, как ветер в зимнюю ночь. Я ни разу не видел на её хмуром лице даже намёка на улыбку. Но сегодня наложница О Су Ён улыбается. Её улыбка такая искренняя и такая нежная, будто сегодня свадьба её собственного ребёнка. И не удивительно, ведь моя Су смогла снискать и её благосклонность.       Когда хозяйка дворца Дамивон ещё в серых сумерках деловито распахнула двери в мои покои, я подумал, что всё ещё сплю. Хотя спал я сегодня ничтожно мало. Мысли о том, что ещё до обеда мы с моей ненаглядной Су наконец-то станем законными супругами и перед Небом, и перед людьми, до сих пор не даёт мне покоя. Я с нетерпением жду этого момента и в то же время ужасно боюсь, что что-то может пойти не так. Что я опозорюсь перед всеми из-за своей полной неосведомлённости относительно свадебных традиций и обрядов, которыми я никогда не интересовался. Более того, я ни разу не присутствовал ни на одной свадьбе. Потому что вряд ли кто-либо из жителей Шинджу осмелился бы звать на столь важный праздник прозванного Волком ущербного принца. Да и во дворце за всё время моего пребывания не проводилось ни одной свадебной церемонии. И эта — моя первая. Я совершенно не знаю, как всё должно проходить, что мне следует делать, где становиться и что говорить. Но я очень надеюсь, что наложница О всё же сможет хотя бы в общих чертах обрисовать, что я должен делать. И я очень рад, что она решила заняться именно моим приготовлением, а не моей невесты. Пусть это и звучит немного самолюбиво. Но, думаю, моя Небесная Фея простит мне эту жадность.       Моё сердце неистово колотится в груди от каждого уверенного прикосновения придворных дам, надевающих на меня каждый новый элемент свадебного одеяния. Мне приходится стоять изваянием перед напольным бронзовым зеркалом и терпеливо ждать, пока они закончат все необходимые приготовления. Сегодня мне пришлось отказаться от привычных чёрных паджи с такого же цвета чогори и заменить их на белоснежные. К счастью, паджи мне позволили надеть самому, но чогори, как я не упирался, на меня надевали уже две придворные дамы. И мне пришлось всё это вытерпеть под строгим взглядом наложницы О Су Ён. Бр-р-р, до сих пор мурашки по всему телу. Ещё никогда в жизни я не позволял стольким женщинам пялиться на мою испещрённую белёсыми шрамами спину и грудь. Слава Небесам, что они довольно быстро натянули на меня то чогори и, запахнув его на груди, умело завязали откорым в узел. Иначе я бы не выдержал их пристального любопытного взгляда.       Пока две придворные дамы приводят в порядок надетые на мне чогори и паджи, постоянно касаясь меня, служанка подносит на деревянном подносе с бледно-жёлтыми кисточками аккуратно свёрнутое пхо из узорчатого чёрного шёлка. Оно подобно императорской мантии моего отца и расшито такими же благожелательными символами: летящими драконами, водорослями, фазанами и ритуальными чашами с рисовым вином. И всё начинается сначала. Две проворные женщины, споро развернув церемониальное пхо, принимаются натягивать его на меня, неприятно касаясь моих рук и спины. О Небо! Я готов волком взвыть, чтобы они оставили меня в покое. Я и подумать не мог, что процесс одевания может быть таким долгим и таким неприятным. Обычно я натягиваю на себя одежду меньше, чем за три минуты, но сейчас время тянется убийственно медленно. И это меня больше всего раздражает.       Когда стоящая за моей спиной придворная дама принимается тщательно разглаживать малейшие складки, то и дело поправляя расположившихся на моих плечах двух летящих драконов, я не выдерживаю. Я нервно сбрасываю её руки со своих плеч и отталкиваю от себя вторую придворную даму, которая пытается зафиксировать полы моего свадебного пхо при помощи откорым… на поясе. На поясе!.. Этого я уж точно стерпеть не могу. Однако, как только я хватаюсь за шёлковые ленты, пытаясь самостоятельно завязать их на узел, за моей спиной раздаётся укоризненное «Ваше Высочество!» — и в следующее мгновение передо мной становится сама наложница О. Она пристально смотрит мне прямо в глаза, предупреждая всякие возражения, и ловким выверенным движением принимается завязывать злосчастные откорым на узел. Хоть мне и неприятно, но я вынужден терпеть. Всё-таки до свадебной церемонии осталось не так уж много времени. Ума не приложу, чего это придворному астроному Чхве Чжи Мону пришло в голову назначать проведение свадебной церемонии на утро, между часом Дракона и часом Змеи. Мог бы назначить хотя бы на вечер, когда дневная жара окончательно спадёт. Так нет же, ему заблагорассудилось назначить всё на утро. Дотошный астрономишка! Я это ему ещё припомню. Знал же, что для приготовлений мне понадобится гораздо больше времени, чем тем, кто хотя бы малость смыслит в свадебных обрядах…       — Ваше Высочество, — раздаётся спокойный голос наложницы О Су Ён, вырывая меня из раздумий, — я понимаю, что вам неприятно, но вы должны потерпеть. Сегодня — самый счастливый день в вашей жизни. Поэтому вы должны приложить все усилия, чтобы он прошёл как можно лучше.       — Но я не имею ни малейшего представления о том, что я должен делать, — честно признаюсь я, немного расслабившись. Нужно признать, что прикосновения хозяйки Дамивона едва ощутимы и менее раздражающие, в отличие от прикосновений других придворных дам низшего ранга.       — Для начала разведите руки в стороны. Я должна расправить рукава вашего пхо, — серьёзным тоном говорит наложница О, разводя мои руки на нужное ей расстояние. — А что делать во временя проведения самой церемонии, вам расскажет ведущая, — добавляет она и ловкими, выверенными движениями принимается расправлять обшлага моих широких рукавов, богато расшитых следующими друг за дружкой по кругу тремя водорослями, тремя фазанами и тремя чашами с ритуальным рисовым вином.       Я лишь глубоко вздыхаю, плотно сжав губы. Мне уже порядком надоели все эти ужасно утомительные приготовления, однако я не могу ничего с этим поделать. Я лишь вынужден терпеливо сносить всё это, чтобы поскорее увидеть мою драгоценную жемчужину, мою Су в свадебном дэребоке.       — Подайте пхесыль, — без каких-либо эмоций произносит наложница О Су Ён, покончив с разглаживанием складок на моём свадебном наряде. Едва она успевает договорить, как к ней тут же подходит служанка с деревянным подносом в руках, на котором лежит красно-чёрный передник.       И снова меня будут обнимать за талию! Я крепко зажмуриваюсь, заставляя себя думать о чём угодно, но только не о том, как опытные руки наложницы отца едва ощутимо скользят по моей талии. О Небо! Да почему же всё настолько сложно?! Если я сейчас же не возьму себя в руки, то до самой свадебной церемонии я точно не доживу — терпения не хватит. Я крепко сжимаю кулаки и, разведя руки в стороны, позволяю наложнице О надеть на себя очередной элемент моего свадебного дэребока. Полноправная хозяйка дворца Дамивон благодарно кивает и едва ощутимо обвивает мою талию, надевая на меня передник. Когда она наконец заканчивает с повязыванием пхесыля, я облегчённо выдыхаю. Но лишь затем, чтобы снова напрячься из-за того, что ей ещё предстоит надеть на меня пояс хусу, расшитый различными благожелательными символами. На его лицевой стороне изображены расположенные друг напротив друга пары: водорослей, выложенных в круг рисовых зёрен, обращённых друг к другу секир и напоминающих натянутый лук символов огня. Когда наложница О Су Ён заканчивает с повязыванием пояса хусу, она наконец принимается надевать на меня кожаный пояс тэдэ с нефритовыми вставками, защёлкивая его спереди. Теперь я точно могу выдохнуть с облегчением.       — Ваше Высочество, это ещё не всё, — хозяйка Дамивона безжалостно рушит все мои ещё не до конца окрепшие мечты об долгожданном отдыхе. — Я должна привести ваши волосы в порядок и надеть на них сантхугван. С этого дня вы больше не сможете завязывать волосы обыкновенной лентой, — терпеливо поясняет она, словно неразумному дитяти, однако я нисколько не злюсь на неё. Я прекрасно понимаю, что наложница О знает гораздо больше меня. Ведь ей приходилось готовить к свадьбе наследного принца Му, третьего принца Ё, множество наложниц отца, а теперь ещё и меня. Да и к тому же сегодня самый счастливый день в моей жизни. Поэтому я не имею ни малейшего права на ошибку. Нравится мне это или нет, но я должен подчиняться.       Я терпеливо опускаюсь перед напольным зеркалом на стул и закрываю глаза, позволяя наложнице О Су Ён заняться моей причёской. И пока она с необычайной осторожностью принимается расчёсывать мои тёмно-каштановые волосы, втирая в них какие-то неизвестные мне, но тем не менее приятно пахнущие благовония, я позволяю себе подумать о Су. Моей ненаглядной невесте. Дочери клана Ким. Несомненно, она будет невообразимо прекрасна в своём сине-красном свадебном дэребоке, богато украшенном вышивками драконов и фазанов. Я невольно представляю, как будет сверкать её улыбка и как будут сиять её светло-карие глаза, когда она увидит меня на свадебной церемонии. И сам начинаю невольно улыбаться от этого.        «Моя драгоценная Су, — мысленно обращаюсь я к своей возлюбленной, искренне веря, что она услышит меня. — Потерпи ещё немного. Ещё до обеда мы станем с тобой законными супругами — и больше никто не посмеет разлучить нас. Больше никто не будет препятствовать нам видеться друг с другом. И никто не посмеет причинить тебе вред. Потому что я этого не позволю».       Моё сердце сладко замирает в груди от нетерпеливого предвкушения и всё моё существо наполняется радостью. Ведь меньше чем через час я смогу увидеться с моей Небесной Феей, смогу заглянуть в её сияющие глаза и согреться её искренней улыбкой. И от мысли об этом моё сердце бешено трепещет. Оно с непоколебимым упорством рвётся из груди, так и норовя сбежать к моей ненаглядной невесте. Моей будущей жене. Я счастливо вздыхаю — и моё взбудораженное воображение принимается старательно вырисовывать прекрасные картины. Одну заманчивее другой.       Точно наяву я чувствую, как под моими вспотевшими ладонями скользит гладкий шёлк одежд моей драгоценной жемчужины. Я ощущаю её обжигающее дыхание на своей шее и от этого моё сердце начинает биться быстрее. Мои руки сами собой обвивают талию моей Су, а жаждущие губы с жадностью впиваюсь в её полураскрытые лепестки губ. Ещё мгновение — и мы лежим на нашем широком брачном ложе. Терзая губы Су требовательными поцелуями, я принимаюсь нетерпеливо высвобождать её из шёлкового кокона одежд. Всё внутри меня пылает неугасимым огнём, а низ живота начинает наливаться нестерпимым желанием. Наконец-то я могу слиться с моей Небесной Феей в одно целое, не боясь ни гнева Небес, ни порицания людей. Она — моя и только моя. Моё дыхание становится частым и прерывистым, а сердце ещё больше ускоряет свой неистовый бег. Я принимаюсь жадно лобзать обнажённую шею моей супруги, неторопливо спускаясь ниже. Прокладывая дорожку из влажных поцелуев, я невольно заставляю мою драгоценную жемчужину извиваться подо мной, подставлять для моих поцелуев своё разгорячённое тело. С губ моей прекрасной возлюбленной срывается сладостный стон, когда я принимаюсь лобзать её персиковые груди. Мои пальцы жадно блуждают по обнажённому телу моей Су, исследуя каждый его чхи. Всё её тело трепещет от нетерпения. Я чувствую это. Моей бесценной супруге так же, как и мне не терпится познать ещё неизведанный нами, но такой желанный мир. Я стягиваю с себя последний элемент моего свадебного одеяния — белые паджи и…       — Ваше Высочество, вы должны поторопиться, — строгий голос наложницы О Су Ён вырывает меня из сладких грёз, заставляя вернуться к неприглядной действительности. Я недоумённо смотрю на неё и краем глаза замечаю, как стоящие в стороне придворные дамы и прислужницы смущённо улыбаются и приглушённо шушукаются между собой. Вот же! Я раздражённо сжимаю пальцы в кулак, стараясь утихомирить начавший зарождаться в моей душе гнев. Неужели я настолько увлёкся своими мечтами, что невольно выдал, о чём они?! Я грозно смотрю в сторону распоясавшейся прислуги и одним взглядом заставляю их умолкнуть и виновато опустить глаза. Я никому не позволю глумиться надомной. Тем более в день моей свадьбы.       — Поторопитесь, Ваше Высочество. Свадебная церемония вот-вот начнётся, — сдержанно произносит хозяйка Дамивона, серьёзно глядя на меня. По её бесстрастному виду я совершенно не могу понять, открыл ли я свои сокровенные мечты перед ней или же нет. Я досадливо вздыхаю и, поднявшись со стула, направляюсь к выходу.       Передо мной тут же распахивают двустворчатые двери две проворные прислужницы и с поклоном отходят в стороны. Как только я подхожу к выходу, то сразу же обращаю внимание на то, что с обеих сторон от двери стоят придворные и целый сонм прислужниц. Едва завидев меня, они тут же почтительно кланяются и, дождавшись пока я выйду, выстраиваются по двое и покорно следуют за мной. У самого выхода два придворных помогают мне обуть кожаные хва. Посмотрев по сторонам, я замечаю, что неподалёку на ступеньках моей резиденции будто на продажу рядами выставленная обувь прислуги.       — Следуйте за носильщиком гуся, — произносит остановившаяся подле меня наложница О, указывая рукой на облачённого в лиловую мантию придворного, держащего в руках живого гуся, туловище которого обмотано красной и синей шёлковой тканью.       — А гусь обязательно должен быть живым? — в полголоса произношу я, недоумённо глядя на хозяйку дворца Дамивон.       — Такова традиция, Ваше Высочество, — также вполголоса без малейшего презрения отвечает она, глядя на меня своими печальными тёмно-карими глазами. — Пара гусей на свадьбе — это символ супружеской верности, любви и согласия. Одного несёт ваш носильщик гуся, другого — носильщик гуся вашей невесты, — терпеливо поясняет наложница О Су Ён, предупреждая мои дальнейшие вопросы. Я лишь слегка киваю ей в знак благодарности и направляюсь вслед за идущим впереди меня придворным — носильщиком гуся, как его назвала хозяйка Дамивона.       Пройдя через просторный внутренний двор, придворный с гусем направляется в сад, и я молча следую за ним. Миновав ворота и оказавшись в саду, я ступаю на широкую тропу, по обеим сторонам от которой стоят селадоновые вазы с разнообразными цветами: от горицвета и до цветущих веточек магнолии. Воздух наполнен утренней прохладой, смешанной с чарующим ароматом цветов Змеиного месяца. Со всех сторон раздаются развесёлые трели птиц, стыдливо прячущихся в ветвях тенистых деревьев и пышных кустарниках. Птицы словно знают о том, что сегодня необычный день, и радуются от всего сердца. И от этого на моей душе становится светлее.       С каждым новым шагом смелость и уверенность будто бы покидают меня, от чего моё сердце начинает биться быстрее. И каждый его оглушительный стук словно измеряет оставшиеся мгновения до встречи с моей судьбой, моей возлюбленной, моей невестой — моей Су. И от этого всё у меня внутри будто бы начинает пылать огнём. И в этом обжигающем пламени пробуждается жгучая тоска. Тоска по моей драгоценной жемчужине, которую я не видел несколько дней. Наложница О Су Ён объяснила эту до безумия долгую разлуку просто: жених и невеста не должны видеться до наступления дня свадьбы, такова традиция.       Поначалу я заставлял себя терпеть, постоянно убеждая в том, что это всего лишь на три дня. Но уже под конец первого дня я не выдержал и рванул к дворцу Изящного цветка, чтобы встретиться с моей Небесной Феей. Но так и не смог. В главные ворота меня не пустила стража, как бы я её не уговаривал, а все боковые ворота были запечатаны императорской печатью. Мне оставалось только лезть через стену. Однако я так и не смог преодолеть это досадное препятствие. И дело не в том, что я не смог взобраться на стену — это было проще простого. Дело в том, что я не смог слезть с той стены — меня остановил укоризненный взгляд моей возлюбленной. Я мысленно молил Су позволить мне прикоснуться к ней хотя бы раз, но она была непреклонна. Моя Небесная Фея лишь покачала головой и неторопливо скрылась в своих покоях. По её поникшим плечам я видел, что она не хотела расставаться со мной, но была вынуждена. Ведь того требовали традиции. А моя драгоценная жемчужина просто обожает придерживаться всех этих замудренных правил, как я уже заметил. Поэтому я был вынужден вернуться в свой дворец. Хоть мне и ужасно хотелось увидеть свою упрямую возлюбленную в течение оставшихся двух дней, но я упрямо заставлял себя терпеть. Я не хотел огорчать свою Су, не хотел видеть в её глазах молчаливый упрёк. Раз моя Небесная Фея хочет, чтобы наша свадьба прошла согласно всем местным традициям, я не могу ей в этом отказать. Ведь я готов исполнить любое её желание.       Я глубоко вздыхаю и внезапно замечаю, что меня отделяют всего несколько шагов от гостеприимно распахнутых боковых ворот дворца Юхва. И от осознания того, что я очень скоро увижу свою возлюбленную, моё сердце начинает биться быстрее. Я очень хочу увидеть свою прекрасную невесту, но в то же время я ужасно боюсь опозориться перед всеми. Ведь в отличие от меня, моя Небесная Фея более осведомлена в вопросах проведения свадебной церемонии, чем я.       Пройдя сквозь внутренние ворота, я оказываюсь в полностью заполненном пёстрой толпой дворе. Собравшиеся о чём-то оживлённо беседуют, но когда они замечают моё приближение, то тут же умолкают и поспешно занимают свои места. Среди них я замечаю толпу моих многочисленных братьев и сестёр, а также нахожу взглядом наложниц и жён моего отца. Однако ни отца-императора, ни матери-императрицы среди них нет. Моей невесты тоже нигде не видно. Однако прежде, чем я успеваю огорчиться, идущий впереди меня носильщик гуся останавливается напротив родственников невесты и отходит чуть в сторону. И тут я замечаю Мён Воль вместе с чонсыном Ким Бу. Моя нуна приветливо улыбается мне — и у меня на сердце тут же становится теплее. Я так давно не видел её и оттого очень рад нашей неожиданной встрече.       — Ваше Высочество, вы должны один раз поклониться родственникам невесты, — вполголоса произносит наложница О, как только я останавливаюсь подле носильщика гуся. Я почтительно кланяюсь семье моей возлюбленной — и все её члены кланяются мне в ответ.       — Будьте счастливы, брат, — с искренней улыбкой начинает Мён Воль. — Берегите и любите вашу супругу как самую большую в мире драгоценность. И тогда в вашем доме будут царить любовь, взаимопонимание и мир.       Я кланяюсь ей в знак благодарности, не зная, что и сказать. И все присутствующие кланяются мне в ответ. Поклонившись, Мён Воль и министр Ким вместе с восьмым братом и его супругой направляются в сторону соседних ворот. Я с замиранием сердца следую за носильщиком гуся и становлюсь к востоку от церемониального стола, поперёк которого поверх жёлтой скатерти разослан кусок бардовой ткани. На этом куске и сидит второй гусь, туловище которого так же, как и моего, обвязано красной и синей тканью. Но в отличие от моего гуся, его клюв перевязан красными нитями. Подле стола стоит придворная дама четвёртого ранга, которая, по всей видимости, призвана следить за гусем. Позади неё расположилась большая складная ширма с горным пейзажем, по бокам которой стоят вазы с цветами.       С любопытством осмотрев окружающую обстановку, я обращаю свой взор на родственников моей Небесной Феи, которые остановились перед широкой тропой, также ограждённой рядом ваз со всевозможными цветами. Собравшаяся чуть в отдалении толпа начинает приглушённо переговариваться — и я с замиранием сердца замечаю, как из соседних ворот появляется моя невеста в сопровождении придворных дам и служанок. О Небо, как же она прекрасна! Этот сине-красный свадебный дэребок, украшенный вышивками драконов и фазанов, так ей к лицу! Светло-каштановые волосы моей драгоценной жемчужины собраны в высокую причёску, которую венчает золотая корона с рубином и золотые квансик в форме цветов персика. Ещё никогда я не видел мою ненаглядную Су настолько прекрасной. В этом свадебном наряде она действительно похожа на Небесную Фею.       Едва наши с Су глаза встречаются, лицо моей прекрасной невесты освещает лучезарная улыбка. И я улыбаюсь в ответ. Я так счастлив оттого, что наконец-то могу свободно видеть её и что мне больше не нужно совершать безумных поступков, только бы встретиться с ней. Как только закончится свадебная церемония, я наконец-то смогу взять мою новоявленную супругу за руку и ни за что не отпущу её до конца празднества. До тех пор, пока мы не останемся с Су наедине.       Идущая впереди моей драгоценной жемчужины придворная дама четвёртого ранга, почтительно отходит в сторону, позволяя ей поприветствовать свою семью. Моя Су приветствует собравшихся глубоким поклоном — и те кланяются ей в ответ. Затем чонсын произносит свои напутствия, после него берёт слово жена моего восьмого брата. Самым последним высказывается Ук, после чего снова следует обмен поклонами между моей драгоценной жемчужиной и её родственниками. Я стою слишком далеко, чтобы слышать, какие наставления они дают моей Су. Однако судя по её счастливой улыбке, все они искренние и благожелательные.       После обмена приветственными поклонами моя бесценная невеста занимает своё место у церемониального стола, становясь напротив меня. И когда наши глаза встречаются, моё сердце наполняется ликованием. Моё лицо освещает счастливая улыбка — и моя Небесная Фея улыбается мне в ответ.       — Поклонитесь друг другу! — во всеуслышание объявляет стоящая позади стола придворная дама, заставляя меня отвлечься от созерцания моей прекрасной возлюбленной. Следуя примеру моей ненаглядной Су, я глубоко кланяюсь ей, отставая от неё всего лишь на одно мгновение. В отличие от меня, во время поклона мою драгоценную жемчужину поддерживают две придворные дамы. И когда наконец заканчивается обмен приветственными поклонами, ведущая свадебную церемонию придворная дама громко объявляет: — Принесите гуся и накормите его куксу!       Едва ведущая церемонии успевает договорить, как вперёд выходит носильщик моего гуся. Он направляется к вышедшей к нему навстречу придворной даме, не так давно шедшей впереди моей драгоценной жемчужины. И как только они подходят друг к другу достаточно близко, как придворный опускает связанного гуся в приподнятый подол чхимы придворной дамы. Выполнив своё задание, носильщик отходит в сторону, а две проворные прислужницы с наполненной куксу чашей приближаются к недоумённо вертящему головой гусю.       — Если птица закричит во время кормления, то не видать тебе счастья в браке, — с едва различимой издёвкой произносит стоящий неподалёку от меня третий брат так, чтобы я мог его слышать. — Так говорят, — с ехидной улыбкой поясняет он, когда я обращаю на него недоумённый взор.       — Глупости, — поспешно возражает девятый брат, небрежно махнув рукой. — Когда у меня на свадьбе гусь закричал, мне тоже говорили, что это может разрушить мою семью. Но, как видите, я до сих пор женат и вполне счастлив.       Ё лишь фыркает в ответ на его замечание и, самодовольно заведя руки за спину, принимается наблюдать за кормлением гуся. Когда две прислужницы подсовывают гусю чашу с куксу под клюв, я начинаю мысленно молить Небеса о том, чтобы птица ни в коем случае не закричала. Я знаю, что Вон не испытывает счастья в браке, хоть этого и не признаёт. И я не хочу повторять его судьбу. Поэтому очень хочу, чтобы Небеса были милостивы ко мне и к моей супруге.       Гусь поначалу мотает головой, совершенно не понимая, чего от него хотят, и даже пытается вырваться, однако у него ничего не выходит. Придворная дама четвёртого ранга держит его достаточно крепко. Когда одна из прислужниц в очередной раз тычет его миской с куксу в клюв, он наконец-то начинает есть. Молча, не проронив ни единого звука. И только когда прислужницы с куксу отходят в сторону, я выдыхаю с облегчением. Слава Всевышнему! Он всё-таки смилостивился надо мной и Су.       — Поставьте птиц рядом друг с другом! — громко объявляет ведущая свадебной церемонии, и придворная дама с гусем в подоле сразу же направляется к столу.       — Вы должны посадить гуся слева от гуся вашей невесты, — приглушённо произносит наложница О позади меня, и я сразу же направляюсь к церемониальному столу, где стоит принимающая гуся. Как только я подхожу к ней поближе, она аккуратно передаёт разволновавшегося гуся мне в руки. Птица начинает вскрикивать и вырываться, но всё тщетно. Я держу её достаточно крепко. Подойдя к столу, я сажу гуся подле гуся моей драгоценной жемчужины, как и сказала мне хозяйка дворца Дамивон. Птицы тут же начинают тянуть друг к другу головы. И гусь моей Небесной Феи наконец избавляется от докучливых нитей, отчего обе птицы начинают радостно гоготать.       Моя новоявленная супруга со счастливой улыбкой на алых губах становится напротив меня с противоположной стороны стола, и ведущая свадебной церемонии громко объявляет:       — Поклонитесь друг другу!       И мы с моей драгоценной жемчужиной практически одновременно склоняемся в приветственном поклоне. Как только мы выпрямляемся и с нежностью смотрим друг на друга, счастливо улыбаясь, ведущая продолжает:       — Принесите рисовое вино и предложите его молодожёнам!       Я недоумённо смотрю на свою Небесную Фею, совершенно не понимая, как она собирается с этим справляться. Ведь мы оба хорошо знаем, что моей прекрасной возлюбленной ни в коем случае нельзя пить алкоголь, иначе быть беде. Однако моя ненаглядная Су лишь тепло улыбается на мой молчаливый вопрос и слегка качает головой. Хоть я и не понимаю, что это значит, однако у меня нет времени поразмыслить над этим как следует. Потому как ко мне подходят две прислужницы, одна из которых держит в руках деревянный поднос, на котором стоят две медные чаши и селадоновый кувшин с рисовым вином. Одна их прислужниц с поклоном протягивает мне наполненную вином чашу. И к своему немалому удивлению я обнаруживаю, что это никакое не вино, а обыкновенная вода. С любопытством наблюдая за моей реакцией, моя драгоценная жена смешливо улыбается. И я понимаю, что моя изобретательная Су нарочно заменила рисовое вино водой, чтобы лишний раз не испытывать судьбу. И я благодарно улыбаюсь ей в ответ.       Как только я ставлю опустевшую чашу на поднос, прислужницы снова кланяются мне и неторопливо направляются к моей супруге. Когда и моя Небесная Фея ставит опустевшую чашу на поднос, ведущая свадебной церемонии объявляет во всеуслышание:       — Совместный поклон супругов гостям!       Су сразу же выходит из-за стола и протягивает мне руку. Я послушно следую её примеру и, едва заметно коснувшись её руки, вместе с ней кланяюсь собравшимся. И те кланяются нам в ответ.       — Поздравляю вас со свадьбой, муж мой, — с радостной улыбкой произносит моя драгоценная жемчужина — и я понимаю, что свадебная церемония окончена.       — Поздравляю тебя со свадьбой, жена моя, — радостно вторю я ей и незаметно переплетаю свои пальцы с её. Широкие рукава нашего свадебного дэребока прекрасно скрывают это, так что никто со стороны даже и подумать не может, что мы взялись за руки. Я не знаю, может ли жених прикасаться к невесте на свадьбе. Но я точно знаю, что мы уже законные супруги и никто из окружающих не посмеет сказать нам ничего против.       — Поздравляю со свадьбой! Поздравляю со свадьбой! — раздаётся со всех сторон — и нас с Су окружают многочисленные родственники, каждый из которых желает высказать свои пожелания. И только сейчас я понимаю, что самое сложное было не на свадебной церемонии. Самое сложное будет на свадебном пиру, когда все гости соберутся за свадебными столами на берегу озера Тонджи, в тени раскидистых деревьев, и начнут засыпать меня различными вопросами. По крайней мере Ё и Ук так точно. Сначала, когда придворный астроном предупредил меня о подобном, я не придал этому особого значения. Я полагал, что никто не станет особо тревожить свирепого Волка, хоть я уже и не ношу ту треклятую маску. Однако судя по тому, сколько желающих собралось, чтобы поприветствовать меня с моей Небесной Феей и поздравить нас со свадьбой, я понимаю, что этот свадебный пир я запомню надолго.       Примечания:       Дворец Чхуллан (춘란궁; 春蘭宮) — дворец Цветущей весной орхидеи — бывшая резиденция помешавшейся наложницы Кан Чжи Со во дворце Манвольдэ, ставшая домом для четвёртого принца Ван Со.       Откорым (옷고름) — ленты, которыми кофту-чогори завязывают на груди.       Пхо (포) — пальто или одеяние, которое носили преимущественно мужчины в эпоху Корё и Чосон.       Час Дракона (진시) — час чинси, с 7:00 и до 9:00.       Час Змеи (사시) — час саси, с 9:00 и до 11:00.       Дэребок (대례복; 大禮服) — одежда, надеваемая на государственных церемониях (также свадебная одежда).       Пхесыль (폐슬; 蔽膝) — передник, часть мужского церемониального костюма, надеваемого на государственных церемониях и свадьбе.       Хусу (후수; 後綬) — шёлковый пояс, поверх которого крепился на пояснице на спине кожаный пояс с нефритовыми вставками.       Тэдэ (대대; 大帶) — парадный кожаный пояс с нефритовыми вставками, часть церемониального костюма. На свадьбе является частью одеяния невесты.       Сантхугван (상투관) — небольшой золотой (шёлковый/ нефритовый/ серебренный и т.д.) купол, который женатые мужчины надевали на пучок волос сантху (상투). У императоров, королей это украшение было из золота, у людей не знатного происхождения – из дерева. Юноши же просто сплетали волосы лентой, как и незамужние девушки.       Чхи (치) — корейская мера длины, равная 3,3 см.       Хва (화) — чёрные кожаные сапоги, одеваемые на государственные церемонии и свадьбу. Часть чиновничьего костюма.       Змеиный месяц (사월; 四月) — месяц саволь, четвёртый лунный месяц — июнь, современный апрель.       Дворец Изящного цветка (유화궁; 柳花宮; дворец Юхва) — резиденция министра Ким Бу и принцессы Мён Воль, в которой временно проживала Хэ Су. Согласно «Корёса», этот дворец располагался в восточной части дворцового комплекса Манвольдэ и считался одним из лучхих.       Нуна (누나) — в корейском языке вежливое обращение младшего брата к старшей сестре.       Квансик (관식) — украшение, прикрепляемое на короны, шляпы или вставляемое в волосы.       Куксу (국수) — корейская лапша.