Я хочу быть с тобой...

Воспоминания захлёстывали волной. Они прокручивались в голове Диппера по порядку, в мельчайших подробностях, теперь калеча наружную оболочку его души, поскольку внутренней уже не осталось. В тот прекрасный летний вечер мэр города решил устроить маскарадную вечеринку. Здесь собирались все горожане, старше шестнадцати лет. Планировалось грандиозное веселье. Для него и для Пасифики двадцать шестое июля стало судьбоносным днём. Он этого не знал, но Нортвест пошла не по своей воле. Гидэон очень хотел узнать, как там всё будет, но ему оставался чёртов месяц до шестнадцатилетия. Поэтому он назойливо упрашивал подругу пойти, пока та не согласилась, правда, с условием, что он будет ей должен. Она не любила вечеринки, и Ламаник прекрасно это знал. И он очень удивился, поняв, что… Глифулы стояли в стороне со своим обычным надменным видом, отчасти скрытым масками, и смотрели на веселящийся народ как на идиотов. Мало кто стал бы присматриваться, но если бы нашлись такие люди, они бы наткнулись на колючий взгляд в прорезях масок и побоялись бы и вовсе смотреть в сторону близнецов. Однако, из толпы вынырнул парень в светло-сером костюме и довольно простой, но красивой белой маске, из-под которой виднелись гладко уложенные чёрные волосы. Добрые зелёные глаза взглянули на Глифулов, к счастью, не заглядывая в и собственные. Парень улыбнулся и подошёл к Амабель. — Разрешите пригласить вас на танец? — Галантно спросил он. Девушка еле заметно закатила глаза, но всё же как можно вежливее кивнула и вложила свою ладонь в синей атласной перчатке в его протянутую руку. Как раз заиграл медленный танец. А Ламаник остался один. Раздражённо пнув камень ногой, он пошёл по периметру танцпола, организованного прямо на улице. Зачем-то, сам не понимая, зачем, парень снял с шеи свой амулет и положил в карман. Чтобы успокоить внутреннее непонимание сего действия, он решил, что не хочет, чтобы источник его силы был украден. Диппер шёл вдоль танцпола, разглядывая пары, в то время как взгляд его из колючего медленно стал мутным после чего плавно перешёл в обычный равнодушный. Шум и веселье доходили до него будто сквозь сон. Он думал о чём-то, сам не понимая о чём. Странное чувство струилось едкой змейкой у парня в душе. Будто прямо здесь и почти сейчас жизнь Диппера под корень изменится… Вдруг он заметил, что ему навстречу идёт какая-то девушка, видимо так же размышляя, как и он. Парень остановился. Она не замечала ничего вокруг, но это было Ламанику только на руку — он мог спокойно рассматривать её. На ней было довольно простое, но не менее красивое от этого нежно-розовое платье чуть ниже колен. Подол, завышенный пояс и декольте украшали чёрные кружева. Из прорезей маски, так же чёрно-розовой, задумчиво глядели добрые голубые глаза. Этот взгляд показался Дипперу смутно знакомым, но он не придал этому значения. Чем-то эта девушка его заинтересовала. Он даже стал любоваться тем, как ветер слегка колыхает её уложенные в красивый узел светлые волосы… Не понимая, что именно им движет, даже не успев отдать себе отчёт в своих дейсвиях, Диппер вновь пошёл ей навстречу и остановился только тогда, когда девушка оказалась буквально в нескольких сантиметрах от него. Что забавно, так это то, что только тогда она и заметила Диппера. Блондинка вздрогнула и подняла на парня глаза. Встретившись с его взглядом, теперь леденяще-равнодушным, а не колючим, она вздрогнула и ощутила, как по коже пробежали мурашки. Глифула это позабавило, но внешне, как и всегда, он остался хладнокровен. — И-извините, — заикаясь, пробормотала незнакомка. Её голос показался Дипперу знакомым, но это лишь больше притянуло его внимание к девушке. Он остался хладнокровен и ничего не ответил. Блондинка собралась уже идти дальше, но парень мягко, но настойчиво взял её за предплечье и явственно ощутил, как она напряглась. — Пойдём потанцуем, — скорее утвердил, чем предложил он и, не дожидаясь ответа, утянул ошалевшую девушку на танцпол. Уже тогда Диппер начал смутно понимать, что делает что-то не то. Он и сестра пришли сюда только потому, что это городское мероприятие, на которое обязаны прийти все высокопоставленные личности города, если хотят сохранить свою репутацию. Не то чтобы они действительно аристократы, но репутацию имеют и посещение этого праздника поможет им её сохранить. Тем не менее, танцевать ни с кем, ни Ламаник, ни Аннабель не планировали. Возможно, даже скорее всего, Мэйбл не отказала тому парню от скуки. А вот какой чёрт дёрнул его приглашать девушку, тем более, первую попавшуюся, шатен не понимал. Диппер продолжал равнодушно смотреть на партнёршу, в то время как спина покрылась мурашками, даже сквозь ткань пиджака ощутив неуверенное прикосновение её руки к плечу. Парень ловко и быстро влился в ритм музыки и легко закружил незнакомку среди других пар. Хоть краски на её лице не было, Диппер видел, что она смущена. Об этом свидетельствовали часто моргающие глаза, глядящие очень взволнованно (всё-таки, он где-то видел этот взгляд…) и частое дыхание, причиной которого явно был не только танец. Ламаник не хотел этого признавать даже самому себе, но в тот момент он тоже испытывал волнение. Противное чувство, которое он испытывал пока ходил по периметру танцпола теперь стало волнением, сохранив при этом едкость. Но он не мог не признать, что танцевать с этой незнакомкой это просто несравненное волшебное удовольствие. И даже знакомые голубые глаза и ещё более знакомый голос смущали гораздо меньше, когда танец до середины едва дошёл. Дипперу было приятно видеть на её лице такое же удовольствие, едва различимое под смущением. Вдруг Ламаник заметил, как мелькнуло, неумолимо приближаясь, до колен облегающее, дпльше пышное синее платье в пол. Голубой шлейф, красивая причёска, спускающая длинные каштановые волны чуть ниже лопаток и, наконец, голубая маска с синей окантовкой лучше любых других улик подтвердил опасения парня — к нему и его партнёрше движется Амабель Глифул. Сложно представить тот стыд, который охватит его, когда сестра, которой он уже сто раз сказал, как ему осточертели эти вечеринки и, в особенности, танцы, увидит его танцующим с какой-то девушкой. Глифул уже начал двигаться в сторону сестры. Он явственно ощутил смятение, охватившее партнёршу когда шатен вдруг плавно развернул её в другую сторону. Диппер умудрился даже не сильно сбиться с ритма, ускоренно двигаясь в сторону от сестры. Внешне он всё ещё был спокоен, но на самом деле он видел, что Мэйбл и её партнёр двигаются сюда же и ужасно нервничал. Когда незнакомка, с которой он танцевал, стала крепко утягивать его в свой темп, Ламаник был вынужден остановиться, хотя всё ещё боялся, что Амабель скоро настигнет. Вдруг прямо в соседней паре он разглядел синее платье. Сердце успело уйти в пятки, в очередной раз не трогая наружную маску, как вдруг шатен понял, что это другая женщина. Даже оттенок синего совсем не совпадал. Он еле заметно облегчённо вздохнул. Как раз на этом моменте закончилась песня. Диппер продолжал стоять на месте, держа руку блондинки в своей ладони, вторую же размещая на её спине. То ли он отходил от переживания, то ли просто задумался, но даже когда по ушам ударила громкая подвижная песня, он не сдвинулся с места. — Я больше не хочу танцевать, — перекрикивая шум сказала наконец незнакомка. Её голос показался ещё более знакомым, и именно это вернуло Ламаника в реальность. — Да, извини, — сказал он и ловко повёл её сквозь танцующую толпу. Когда они вышли к столам с едой и напитками, партнёрша заметно облегчённо выдохнула. Ламаник же вновь остался равнодушен. — Спасибо за танец, — ровным тоном сказал он и поцеловал её руку. Девушка вздрогнула. Её тело будто сковал саркофаг, полностью повторяющий её позу и форму. Язык тоже отнялся, и она не могла даже поблагодарить в ответ. А Глифул, еле заметно ухмыльнувшись на её смятение, уже стал удаляться. — Подожди.! — Вдруг услышал он вскрик незнакомки, явно прозвучавший громче, чем планировалось. Он будто застрял у неё в горле огромным комом, где было и много всего другого, но только когда это другое отвалилось, девушка смогла сказать хоть что-то. Но из-за сильного толчка от отвалившихся слов одно-единственное слово было сказано слишком громко. Диппер обернулся. Партнёрша покраснела под его взглядом, почему-то вновь обретающим колючесть. — Как тебя зовут хоть.? — С трудом выдавила она и устремила взгляд в пол, явно борясь с желанием закрыть лицо руками. Ламаник уже хотел раскрыть свою личность и даже коснулся маски, чтобы снять её, как вдруг едкое волнение распространилось по всему его существу и сделалось на этот раз нездоровым азартом. Так и держа руку на маске, он ухмыльнулся и сказал: — Скажи сначала ты. Блондинка вновь посмотрела на него, на этот раз с удивлением и лёгким недоверием. Она поджала губы и, видимо, сделав у себя в голове какие-то выводы, проглотила негативные предчувствия и с готовностью сняла маску, стараясь не испортить причёску, и простодушно произнесла: — Пасифика Нортвест. Ухмылка сошла с лица Ламаника. В первые мгновения он даже не сразу понял, что потерял обычную равнодушность. Как так могло быть, что с девушкой, с которой они вечно ругаются, может получиться настолько волшебный танец?! Почему он не придавал значения таким знакомым голубым глазам, такому известному ему наивному голосу?! Как романтичный придурок он увлёкся танцем и не заметил болезненной истины, которая была прямо под носом!.. Этот позор навалился на бедного парня сплошным залпом и почти увлёк в какую-то неведомую бездну, но в последний момент у Диппера получилось не терять самообладание. В любой ситуации можно сделать хитрый ход — перевести стрелки. В данном случае он переведёт собственные эмоции на Пасифику. Глифул вновь ухмыльнулся и лёгким движением, что лишь придало его укладке новый шарм, снял маску со словами: — А ты хорошо танцуешь, Нортвест. В тот момент Пасифика для любого являлась открытой книгой. Не столько потому что все эмоции были написаны на лице, сколько потому, что её ситуацию легко представить. Однако, и внешне было легко её прочитать. Поза, в которой она застыла, резко изменившееся выражение лица и глубокий шок в глазах, дающий им синеватый оттенок, перемешанный со… страхом? Да, там явственно читался страх. Невероятный. Такой, какой испытываешь только тогда, когда сбывается самый худший кошмар. Когда умирает близкий человек. Когда ты сам на пороге смерти… Однако, нелегко под маской злорадства прочитать истинные эмоции Диппера. Как бы он ни желал не чувствовать это, всё же в сознание прокралась струйка жалости, разросшаяся в целый водопад. Фраза «Такого и врагу не пожелаешь» никогда к нему не относилась. Этот хладнокровный шатен всегда желал врагам самого худшего. Но именно тогда эта фраза пронеслась в его голове. Глядя, пусть и с внешней усмешкой, в эти бездонные лазурные глаза, он будто сам испытывал её шок, её страх. Диппер никогда бы в этом не признался, (по крайней мере, в те дни), но именно тогда он впервые воспринимал Нортвест не как врага, пусть и подсознательно. — Ты… — Тихо проговорила тем временем блондинка. — Ты, — это она сказала уже громче, после чего вдруг сорвалась на крик. — Ты знал! Ты всё это подставил! Диппер лишь рассмеялся, хотя неведомая раньше жалость безжалостно охватывала всё его существо. — Дурочка, — сказал он. — Мерзавец! Ненавижу тебя, Глифул!!! С этими словами девушка побежала прочь со всех ног. Ламаник остался стоять, зачем-то продолжая смеяться. Она ушла, спектакль можно заканчивать, на него никто не смотрит… Но иногда парню казалось, что он разыгрывает эту показуху и для себя, чтобы казаться сильным самому себе. Вернее, он понял это потом. Глупенькая Нортвест. Хоть ей и шестнадцать, она размышляет как десятилетний ребёнок. Поэтому Диппер, считавший себя взрослым, всегда искренне, насколько он способен на искренность, удивлялся, что между ними всего-то год разницы. Такие мысли проносились в его голове, когда на горизонте стала вырисовываться Мэйбл.