MY CHEMICAL INCEPTION

Паника от неожиданного появления Фрэнка прошла, а вместе с ней улетучилась и значительная часть волнения. Воспоминания о том, как легко ему всегда было с тем Фрэнком, помогали Джерарду ещё больше – особенно, если думать, что это он и есть. – Так вот каков твой главный секрет, – прищурился Фрэнк, выходя за Джерардом из дома, – ты вяжешь шарфики! А я надеялся, что ты банальный вампир. – С чего это вдруг? – усмехнулся Джерард, проворачивая ключ в замке. – Ты весь такой скрытный, – Фрэнк окинул его оценивающим взглядом, – сидишь дома и носишь чёрное. – Зря ты не спустился в мою комнату, у меня там вместо кровати гроб. – Я знал! – Фрэнк шутливо ударил ладонью о ладонь, и они оба засмеялись. Из соседнего дома на весь квартал разносилось пение, а это значило, что папина медовуха была прикончена. Джерард мысленно поблагодарил Бога, что он уберёг его от похода на эту вечеринку и подарил ему время наедине с Фрэнком. Загорелись первые фонари, и на дорогах стало меньше машин, что делало улицу тише и уютней. – А ещё та песня про вампиров, – продолжил Фрэнк. Они свернули на перекрёстке и оказались на небольшой тенистой аллее, что шла вдоль дороги и плотно закрывала высокими деревьями прохожих от посторонних глаз. – Да, это неспроста, – ответил Джерард, выразительно посмотрев на Фрэнка. – Ууу, что-то мне не по себе! – стал подыгрывать тот, всматриваясь в тёмные глаза Джерарда, на зрачки которых, опасно переливаясь, падал свет от фонарей. – Это значит, что тебе лучше бежать! – злорадно сказал Джерард, замедляя шаг. – И очень быстро! Фрэнк сорвался с места, едва не поскользнувшись на мокрой листве под ногами. Он нёсся с огромной скоростью, слыша за спиной сдавленное дыхание преследователя. Примерно на середине аллеи он соскочил на траву, подобрал пару палочек, и, сложив их в крест, выставил конструкцию прямо перед лицом Джерарда, который с разбегу едва в него не врезался. Щеки Уэя раскраснелись, а глаза блестели от азарта. – И что ты скажешь на это, проклятый демон? – продекламировал довольный Фрэнк. – Скажу, – Джерард широко улыбнулся, – что крест ненастоящий! Фрэнк двинулся на Джерарда, продолжая держать ветки перед его лицом – тот попятился и наткнулся спиной на дерево. – Ты же помнишь, только хорошо заточенный кол сможет убить меня! – Джерард выбил ветки из рук Фрэнка и хотел было броситься к его шее, но тот не растерялся, и, определенно настроенный победить негодяя, подпрыгнул и вцепился в огромную ветку над головой. Ветка угрожающе хрустнула и всей своей массой обвалилась на них обоих, накрыв их головы холодной багряной листвой. – Бляяяять! – сквозь смех выкрикнул Фрэнк, сжимая в руке тяжеленную ветку, раскинувшуюся на половину дорожки. – Ты меня реально убить хотел? – еле выдавил Джерард, держась за живот от хохота. – Нет, я, правда, не ожидал, – Фрэнк откинул в сторону ветку и привалился плечом к дереву. – Ничего личного. – Пойдём отсюда, – Джерард оглянулся, надеясь, что их сосед, всегда трепетно ухаживавший за этой аллеей, не заметил, как они с Фрэнком нагло мародерствуют в его святая святых, – пока ты тут всё не уничтожил. – Почему мне все это говорят? – усмехнулся парень, поднимаясь. – Ну, вспомни хотя бы тот прыжок на барабаны в клубе... – Ой, Мэтт потом все уши прожужжал о том, какие они дорогие, что можно одной такой выходкой попасть на кучу бабок, что это вообще-то пугает его, и всё такое. – Если так разобраться, то он прав, – улыбнулся Джерард. – Да я разве специально? – искренне возмутился Фрэнк. – Просто в какой-то момент меня так накрывают эмоции, что я уже не контролирую себя на сцене. – В чем-то я тебя понимаю, – задумчиво произнёс Джерард, вспоминая о том, как в своём сне поцеловал Фрэнка прямо на глазах у нескольких тысяч человек. – Ты выступал на сцене? – заинтересованно спросил Фрэнк. – Да не то чтобы, – помотал головой Джерард, невинно улыбнувшись. – Так, на парочке гаражных вечеринок, да в школе. – Тебе нужно быть посмелее, – Фрэнк ударил кулаком Джерарда в плечо. – Ау! – Джерард пошатнулся и чуть не врезался в прохожего с собакой. – Научись не бояться того, что ты делаешь, не бояться своего голоса, – как ни в чем не бывало, продолжал Фрэнк, не обращая внимания на укоризненные взгляды того самого прохожего и его собаки. – Я наблюдал за тобой на репетициях. Иногда ты словно стесняешься собственного текста. – Я стесняюсь? – удивлённо воскликнул Джерард. Знал бы Фрэнк, что он стеснялся его самого, его реакции, не более. Но он этого знать не мог... – Я сам прошёл через это, – утвердительно кивнул Фрэнк, – когда впервые выходил на сцену, когда делился с неизвестными людьми своим самым сокровенным. Честно, – он засмеялся, опустив взгляд, – на первом своём выступлении я все боялся, что мне кинут в лицо ботинок или что-то съестное и освистают. – Да брось! – не поверил Джерард. – Нет, правда, – Айеро помотал головой. – Я так лажал! Дерьмовей мог спеть только наш гитарист, у которого хронический ринит. Но видимо, моя энергетика, с которой я носился по сцене, так завела толпу, что им было уже не важно, что я там несу своим поганым ртом. Они прыгали, ужратые в хлам, подпевали, не зная текста, и орали, кайфуя от звуков гитар и барабанов. И тогда я понял, что действительно нужно зрителю: это заряд, электричество, сумасшествие. Когда ты на сцене, ты – лидер, ты – предводитель восстания, уничтожитель, как ты меня называешь. Поэтому в тебе должен быть стержень, мощь... Ну-ка, – Фрэнк остановился на середине дороги, повернувшись к Джерарду лицом, – крикни прямо здесь что-нибудь мотивирующее! – Прям здесь? – Джерард оглядел спокойную вечернюю улицу, обрамлённую серыми домишками и уставленную замершими автомобилями. – Прям вот здесь и сейчас! – подначивал Фрэнк. – Но я не могу, – Джерард пересекся взглядами с миниатюрной женщиной, катящей перед собой фиолетовую коляску. – Сделай это! – Да никогда! – Трусишь? – Не люблю беспокоить людей. – Рок-музыкант – эпатажная личность, и твоя задача – стать ей. Давай же, Джерард! И снова имя, слетевшее с языка Фрэнка, обожгло его слух, и беспокойство по поводу чьего-то комфорта ушло на второй план. – Что кричать? – сдался он под прицелом выпытывающего взгляда ореховых глаз. – А что ты сейчас бы хотел сказать всем этим людям? – губы Фрэнка растянулись в довольной улыбке. – Ну, – Джерард задумался, – не знаю... – Скажи, чтобы они поприветствовали великого Джерарда Уэя, легендарного солиста My Chemical Romance! – Что? – не поверил своим ушам Джерард, чувствуя, как сердце набирает обороты. – К этому же ты стремишься? – пояснил Фрэнк. – Давай же! – Поприветствуйте... – осторожно начал Джерард и закашлялся. – Громче! – приказал Фрэнк. – И сними уже этот шарф! – Он сдёрнул полосатый шарф с шеи Джерарда и накинул его на себя. Джерард усмехнулся, потом решительно расстегнул куртку, взлохматил волосы, в два прыжка добрался до чьего-то красного пикапа, забрался в кузов, поставил ногу на стенку и заорал что есть мочи: – Слышите ли вы меня, жители Богом забытого Джерси? Фрэнк одобрительно засвистел. В окне дома напротив показалась какая-то бабулька с кошкой на руках. – Я – великий Джерард Уэй, легендарный солист группы My Chemical Romance! Фрэнк стал имитировать, что ему не хватает воздуха от счастья лицезреть в этом районе любимого кумира. Джерард усмехнулся и послал ему воздушный поцелуй. Фрэнк приложил ладонь ко лбу и рухнул в кучу с аккуратно собранными листьями. – И я хочу, чтобы вы запомнили этот день, когда я вот так стоял и кричал в вашем квартале, как идиот, и здесь не было ни одного моего фаната! – Один был! – Фрэнк поднял руку, продолжая валяться в листьях и рассматривая темнеющее небо. – А ну пошли вон, наркоманы! – крикнула в окно та самая бабулька. – Мы – артисты! – ответил ей Джерард и принялся петь во все горло: Well now I'm back in the middle Of the day that starts it all. I can't begin to let you know Just what I'm feeling.¹ – Эй, какого хрена? – на пороге дома, рядом с которым они шумели, появился здоровый мужик с ружьем в руках. – Считаю до пяти и стреляю, артисты ебаные! Дальше последовал поток речи, состоящий в основном из "блять" и "пидарасы", но парни уже не слушали: Фрэнк подскочил, схватил Джерарда за куртку и они, смеясь на весь квартал, бросились, куда глаза глядят, не оборачиваясь на грозные выкрики хозяина пикапа. – Что за песня? – на бегу спросил Фрэнк. – Не знаю, я импровизировал! – засмеялся Джерард. – Тебе нужно ее записать! Они завернули за угол, остановились и облегченно выдохнули. – И в чем был смысл? – тяжело дыша, спросил Джерард. – Ну, этого перфоманса? – Привлечь внимание людей. Теперь ты знаменитость своего района. – Очень смешно, – хмыкнул Джерард, доставая из кармана сигареты. – Привет слухам, что я – наркоман-шизофреник! Фрэнк достал сигарету, потом ещё пошарил по карманам, но зажигалка куда-то пропала, и он громко раздраженно вздохнул. – Ну какая по счету, Фрэнки! – не задумываясь, засмеялся Джерард и достал свою. Пока он подкуривал им обоим сигареты, Фрэнк не сводил с него глаз. – Откуда ты знаешь? – Что? – не понял Джерард. – Что я постоянно их теряю. Зажигалки. – Оу, – Джерард похолодел. – Вроде, Рэй упоминал на той неделе. Помнишь, когда мы ждали Мэтта у Старбакса? – Ну да, – согласился Фрэнк, хотя Рэй, конечно же, ничего подобного Джерарду не говорил. – У меня это вечная проблема, – хмыкнул он. С минуту они молча курили, наблюдая, как мужчина и женщина пожилого возраста закрывают свою пекарню, опуская навес и убирая уличную мебель внутрь. – Ну и пусть считают наркоманом-шизофреником, – продолжил тему Фрэнк, выпуская плотную струю дыма изо рта. – Это же не так. – К сожалению, сложно доказать обратное, если ты ведёшь себя как наркоман-шизофреник. – Люди всегда будут всё извращать, – Фрэнк пожал плечами, стянул с себя шарф Джерарда и передал ему. – Что бы ты ни делал, они попытаются вывернуть наизнанку все самое худшее и ткнуть тебя в это лицом, но... – Если это пустышка, то и заморачиваться не стоит? – закончил Джерард. – Примерно так, – улыбнулся Фрэнк, крутя сигарету между пальцев. – Главное, что для тебя правда. – Я боюсь, что однажды подобное сломает меня, – признался Джерард. – Все эти разговоры, слухи, мои переживания, что я не соответствую чьим-то ожиданиям; страх публики, страх неприятия, ответственность... Я не создан для этого. Посмотри на меня! Разве я могу быть тем лидером, о котором ты говорил? – Почему бы и нет? – Потому что тут нужна харизма, а если во мне она и есть, то где-то ооочень глубоко внутри. Ты должен быть тем самым солистом, потому что у тебя это действительно хорошо выходит. – Я могу быть солистом миллиона других групп, но солистом My Chemical Romance должен стать ты. Это теперь твой крест: с тех пор, как ты написал первую песню и дал группе это странное название. – Не уверен, что я смогу. – Я тоже не уверен, что у меня хоть что-то в жизни получится. Никто до конца ни в чем не уверен, начиная что-то новое. Но блять, Джерард, отступить проще всего! Ты можешь в любой момент стать продавцом комиксов, для этого тебе потребуется только справка от нарколога. А вот то, чем ты решил заняться – это шанс на миллион. И если ты не отступишь – возможно, ты станешь легендой. Джерард улыбнулся, рассматривая зажатую между пальцев сигарету. – Но это не точно! – разбавил лиричную паузу Фрэнк, и они в очередной раз громко рассмеялись. – Спасибо, – сказал Джерард. – За что? – За то, что веришь в меня. – Знаешь, я по жизни верю во всякую чушь вроде воскресших мертвецов и призраков, так что поверить в чувака, который сначала притворяется вампиром, а потом с воодушевлением орёт на всю улицу, что он великий – это ко мне! – Вот как, значит? – Джерард кинул окурок под ноги и затушил его ботинком. Фрэнк сделал последнюю затяжку и, смеясь, повторил его действия. – Что ж, пожалуй, просить тебя не рассказывать об этом ребятам нет смысла? – Ты можешь попробовать угостить меня пивом, и я подумаю над этим, – хитро улыбнулся Фрэнк. – По рукам! Они двинулись дальше вдоль ряда уже закрывшихся магазинов и ночных баров. – Что-то не так? – спросил Джерард, поймав взгляд ухмыляющегося Фрэнка. – Оу, нет! – встрепенулся погрузившийся в какие-то свои мысли парень. – Я просто подумал, это так странно. С тобой так легко, мы как будто лучшие друзья – а ведь я про тебя почти ничего не знаю! До сегодняшнего дня я думал, что ты весь такой серьезный, тихий и замкнутый – ну, примерно так о тебе говорят, а мы-то виделись только на репетициях. Джерард лишь пожал плечами, слегка улыбнувшись. – Ну-ка, давай, расскажи мне о себе! – Что? – Джерард резко остановился от неожиданности вопроса. Он не очень-то любил о себе рассказывать, потому что не считал свою жизнь особенно интересной. А теперь, когда в голове реальные воспоминания всё ещё смешивались с тем сном, это было особенно проблематично. – Расскажи мне что-нибудь про себя! Какую-нибудь ерунду, или глупую историю, – Фрэнк широко улыбнулся, горящими глазами смотря на Джерарда. – Такое, что про тебя должны знать друзья! Джерард задумчиво почесал голову, пытаясь придумать интересный факт, и не спеша пошел дальше. – Окей, давай я начну. Хм, я вот постоянно таскаю с собой конфеты, – Фрэнк пошарил в кармане и вытащил пару вишневых леденцов. – Хочешь, кстати? Джерард сглотнул, вытаращившись на ладонь Фрэнка. Спустя мгновение опомнившись, он покачал головой. – Ладно, я... вчера примерно восемнадцать раз нарисовал Человека-Паука. – Вау, да ты фанат! – Комиксов – определенно! – Джерард засмеялся, не сводя глаз с широко улыбающегося парня. – Хорошо, так... – Фрэнк на секунду задумался. – В прошлом году я хотел сделать маме блинчики, но когда открывал смесь для них – что-то пошло не так, и она разлетелась по всей кухне! Представляешь? Меня так вообще с ног до головы засыпало! – Я тебе уже говорил, что ты – уничтожитель? – с трудом выговорил Джерард сквозь смех. – Зато тебе не побить мою историю! – закатил глаза Айеро. – Помнишь, того маньяка, который звонил Рэю? – отсмеявшись, продолжил Джерард. – Это был я. – Вот черт! – воскликнул Фрэнк. Джерард вопросительно посмотрел на парня, и тот со всей серьезностью продолжил: – Когда я выходил с тобой на ночную прогулку – то, что ты всё-таки не вампир, было мне на руку. Но раз ты маньяк... Мне стоит волноваться? – Фрэнк прищурился, подозрительно глядя на Джерарда. После секундного замешательства Уэй закатил глаза, и Фрэнк довольно захихикал. – А если серьезно, зачем ты ему звонил? Отчасти Джерард уже начал жалеть, что поднял эту тему, но что-то внутри так и тянуло его рассказать правду. – Честно говоря, я хотел у него попросить твой номер. А потом, ну... решил, что звонить тебе – плохая идея, и ты, может, даже не вспомнишь, кто я – и тогда я бы точно выглядел, как маньяк! – Вовсе нет! – воскликнул Фрэнк, с легким укором смотря на Джерарда. – Знаешь, тебе реально стоит перестать себя недооценивать! Ты правда умеешь произвести впечатление. – Да уж, – Джерард опустил глаза, вспоминая их встречу в баре клуба. – О, я работал здесь в прошлом году, – Фрэнк вдруг указал на тот самый музыкальный магазин, в витрине которого висели три гитары. Джерард удивленно вскинул брови. – Пару дней, правда. – Дай угадаю, – сказал Джерард, – ты поскользнулся, разбил стойку с медиаторами, и тебя уволили? – Всё намного прозаичней, – засмеялся Фрэнк, – я сам ушёл, поняв, что работа – не моё. По крайней мере, такая бездушная. – В чём-то мы похожи. – Ну представь меня, с кислым лицом стоящего за кассой. Дедушка зашёл в первый же день, чтобы поржать надо мной, и застал меня спящим на кассовом аппарате. Так знаешь, что этот старый перец вытворил? – Что? – Он вынес из магазина самую дорогую гитару, сыграл на ней в пабе своим старым друзьям полный концерт и вернул обратно под вечер, когда я уже поседел, написал завещание в двух экземплярах и заказал панихиду в свою честь. Джерард согнулся пополам посреди дороги. – Тебе смешно, а у меня после такого пропало всё рвение к работе. – Он у тебя шутник от Бога! Тебе бы сделать татуировку в его честь. – Да никогда! – воскликнул Фрэнк. – Никаких лиц на моем теле. – А ты бы хотел что-нибудь набить? – с интересом спросил Джерард, скользнув взглядом по его чистой шее и рукам. – У меня есть одна на спине, – Фрэнк завёл руку за спину и дотронулся до того места, где она была. – Там светильник Джека в честь Хэллоуина. На руках ещё хочу, и, возможно, на кистях... А ты? – Оу, ну нет, – Джерард поежился. – В смысле, может я бы и хотел, но я не переношу иголок, от одного вида мне становится плохо, так что я на это не решусь, – вздохнул Уэй, и Фрэнк едва повёл бровью, отмечая для себя новый факт о собеседнике. – А на шее? – Джерард решил уйти от неприятной темы, вновь переведя разговор на Фрэнка. – Не хочешь что-нибудь там набить? – Это слишком, – ухмыльнулся Фрэнк. – Хотя... – Подумай, – Джерард замотал потуже шарф, который так и норовил свалиться на асфальт. – Ну, раз ты настаиваешь, то я подумаю. Но как бы родители меня не выгнали из дома за это. – Ты вполне взрослый, чтобы принимать такие решения. – Чувак, мне только стукнуло двадцать! – Что? – Джерард споткнулся и едва удержал равновесие, но Фрэнк вовремя подхватил его за локоть. – Выгляжу старше? – Не то чтобы, просто... В его воспоминаниях Фрэнк был гораздо старше, и осознать то, что этому парню перед ним всего двадцать, было сложно. – Рэй не упоминал об этом? – Да я как-то не интересовался, – смутился Джерард. – А тебе вроде двадцать четыре? – Да, – не самым уверенным голосом ответил Уэй: ему-то в том сне было и вовсе за тридцать. – Ты же понимаешь, что я не просто так намекнул, чтобы ты купил мне пиво, – он подмигнул. – Теперь да, – с улыбкой кивнул Джерард. За разговорами они и не заметили, как добрались до набережной. Вид на Нью-Йорк завораживал, несмотря на то, что они наблюдали этот футуристичный пейзаж с детства как минимум раз в неделю. Они остановились у ограждения, наслаждаясь манящими огнями небоскребов Манхэттена. – У нас есть семейная шутка, – сказал Фрэнк, – что когда я родился, первыми моими словами было: "Мам, ты родила меня не на том берегу!". На что она мне ответила: "В Хэллоуин все приличные места были заняты". Джерард засмеялся, провожая взглядом уходящий вдаль паром. – Хотел бы я жить там, – вздохнул он. – Зачем тебе эта толчея? – Фрэнк запрыгнул на верхнюю перекладину, и уселся на неё, перекинув ноги. – Только Джерси, только хардкор! – Не знаю, – пожал плечами Джерард, – всегда мечтал быть частью чего-то масштабного, неугасаемого, необъятного. – Чтобы больше людей услышало «я легендарный Джерард Уэй»? – усмехнулся Айеро. Джерард улыбнулся: Фрэнк был именно таким, каким он себе его представлял. Это и пугало, и воодушевляло одновременно. Вот так, находясь рядом с ним практически наедине на просторной набережной, покрытой красной брусчаткой, он уже не чувствовал себя ничтожным муравьем перед давящими своим превосходством небоскребами с того берега. Впервые в жизни он ощущал прилив сил и энергии, зная, что он не один на этом захудалом берегу, да и берег уже не казался ему таким отталкивающим. Быть может, если бы Фрэнк дал ему шанс быть для него кем-то, то он смог бы перестать мечтать исчезнуть отсюда на другую планету; он смог бы полюбить эти места, снова познавая их с ним. Если бы он позволил. Джерард изредка кидал изучающие взгляды на профиль улыбающегося парня, а когда тот поворачивался к нему, то снова утыкался в переливающиеся отражения на воде. – Есть одно местечко, где вид получше, – вдруг сказал Фрэнк, неожиданно поднявшись и спрыгнув с ограждения обратно на набережную. – Пойдём, тебе понравится! По пути в тайное место Фрэнка, Джерард купил им пива в ближайшем арабском магазинчике, после чего Фрэнк пообещал, что вероятность рассказа о его сегодняшнем публичном выступлении стремится к нулю. Минут через пятнадцать они подошли к строящемуся небоскрёбу, обнесённому высоким забором по периметру. – "30 Hudson Street”, – прочитал Джерард на огромной вывеске над ними. – Как бы там в Нью-Йорке не умерли от зависти из-за нашего Хадсона, – Фрэнк хихикнул, таща Джерарда дальше вдоль забора. – Мы что, – поднял брови Джерард, – туда собираемся? – А ты думал, что я тебя к домику на дереве приведу? – Я вообще ни о чем не думал, я просто шёл за тобой, – усмехнулся Джерард, наблюдая за тем, как Фрэнк каждый пролёт останавливается и шарит ладонями по металлу. – А зря, – Фрэнк резко навалился на забор, и часть отъехала в сторону под его весом. – Я, конечно, всё ещё не уверен, что ты не маньяк, но и я мог бы сойти за серийного убийцу, – он бросил на Джерарда хищный взгляд и вновь отвернулся к ограждению. – Особенно сейчас, – согласился Джерард, когда Фрэнк слегка наклонился и прополз в образовавшуюся щель. – Осторожно, – предупредил его Фрэнк, едва завидев черноволосую макушку, и Джерард послушно нагнул голову, чтобы не встретиться лицом к лицу с бетонной плитой, нависающей на уровне глаз. – Черт! Откуда ты знаешь про эту лазейку? – Мой друг Винс работает здесь, и мы с ребятами пару раз зависали тут ночью на крыше. Он здесь всё знает. – С ума сойти, – Джерард закинул голову, оценивая высоту небоскреба. – Сейчас нужно как можно незаметней пробежать ко входу, чтобы охрана нас не увидела! – Может, не пойдём? – засомневался Джерард, заметив неподалёку небольшой вагончик с горящим светом, льющимся из окошка. – Джерард! – укоризненно посмотрел на него Фрэнк. – Ты же не хочешь сказать, что ты трусишь? – Ещё чего! – фыркнул Уэй. Фрэнк схватил его за руку и понёсся прямиком к главной двери. «Вертушка», естественно, не работала, но по правую руку была дверь для инвалидов, через которую они и проникли в здание. – Им следовало бы запирать эту дверь на ключ, – усмехнулся Джерард, как только они оказались внутри и перед ними распростерся огромный пустой холл, пахнущий ремонтной пылью. – Во время стройки её не закрывают на случай экстренной ситуации, – со знанием дела прокомментировал Фрэнк. Слова «экстренная ситуация» эхом отозвались в голове у Джерарда, и где-то внутри всколыхнулось чувство тревоги. Но это было настолько приглушенное ощущение, что Джерард вновь усомнился, что теракт мог быть всего два месяца назад. – Грузовой лифт для рабочих запущен, – сказал Фрэнк, быстрыми шагами пересекая холл. На ходу он накинул на себя капюшон, потом обернулся на Джерарда и коротко кивнул – Джерард на всякий случай ещё разок обернул шарф вокруг шеи и подтянул его повыше, закрыв часть лица. Подойдя к лифту, Фрэнк нажал на кнопку вызова: та окрасилась синим цветом, и двери с тихим жужжанием отворились. В последний раз оглянувшись на вход, Фрэнк затолкнул нерешительного Джерарда внутрь кабины, затем вошёл сам и ткнул на металлический кружок с надписью "42". Как только лифт двинулся наверх, он вынул изо рта жвачку и заклеил стеклянный глазок камеры наблюдения. – Зачем ты это сделал? – настороженно спросил Джерард, чересчур ярко ощущая чувство дежавю и медленно стягивая с лица шарф. – А вдруг нас найдут и оштрафуют, – усмехнулся Фрэнк, делая шаг к Джерарду. – Или что ещё хуже – посадят в тюрьму? С этими словами он придвинулся к Джерарду ещё ближе и протянул руку к его волосам. Тот дрогнул от его прикосновения. – Листик, – Фрэнк продемонстрировал четвертинку полузасохшего листка – видимо, с того дерева, от которого они отломали ветку пару часов назад. Джерард нервно хихикнул, когда парень отодвинулся и прислонился к противоположной стене. – Тебя будто мешком по голове огрели, – улыбнулся Фрэнк, разглядывая побледневшее лицо друга. – Не каждый день пробираешься на запретную территорию, – соврал Джерард. – Держи! – Фрэнк достал из рюкзака две бутылки пива, что купил Джерард, и протянул ему одну. – Какой штраф за распитие алкоголя на запретной территории? – спросил Джерард, открывая крышку о поручень. – У тебя в любом случае нет этих денег, – засмеялся Фрэнк. – Поэтому придётся сидеть. – Главное, чтобы не одному, – осторожно ответил Джерард. – Так уж и быть, я составлю тебе компанию, – он подмигнул. – А может, убегу, когда тебя повяжут. Тут уж не обессудь. Джерард хмыкнул, делая долгожданный глоток. Это было действительно невероятно: Фрэнк словно играл словами, которые Джерард когда-то давно уже слышал. Могло ли всё это в такой точности быть в его сне? Может, зря Майки смеялся, называя его вещим? Или же это просто случайность? Такое ведь бывает с людьми иногда, когда идёшь мимо незнакомого дома и внезапно понимаешь, что когда-то здесь уже шёл, причём в той же одежде, и из машины напротив играла та же самая музыка. Ненавязчивый звоночек возвестил о том, что они прибыли на нужный этаж. На табло над дверью высветилось зловещее «42», двери разъехались, и они шагнули во тьму. Фрэнк начал что-то наощупь искать в углу, и у Джерарда промелькнула мысль о том, что им бы сейчас не помешал тот телефон, что был у него во снах, чтобы подсветить фонариком темный коридор. Вдруг Фрэнк вытащил кирпич и положил его в проем двери лифта. – На всякий случай, – прокомментировал он, встретившись с удивленным взглядом Джерарда. – Хорошо, что они ещё не вынесли отсюда всё это строительное барахло, – пожав плечами, он взял Джерарда за запястье и повёл за собой в темноту. Удаляясь от света, льющегося из лифта в коридор, глубже в темноту, Фрэнк шел всё осторожней, нащупывая рукой шероховатую стену. Джерард послушно следовал за ним, иногда как бы случайно дотрагиваясь своими пальцами до его ладони. Сейчас он совсем не думал о том, что нарушает закон и что у него могут быть неприятности. Он был с ним – это единственное, что имело значение. – Туда, – вдруг произнес Фрэнк, и Джерард увидел синий квадратик неба, виднеющегося сквозь небольшое окошко в двери. – Надеюсь, дверь на крышу открыта. Через минуту они уже имели возможность созерцать перед собой звездную небесную гладь, гордую и неприступную. Джерард затаил дыхание, оказавшись на такой высоте, обдуваемый по-осеннему холодным ветром. Оттуда, с другой стороны, на них исподлобья взирал неподражаемый Нью-Йорк, поражая своим монументальным превосходством своего собрата. Хадсон представился Джерарду несчастным изгнанным на другой берег ребёнком, провинившимся чем-то перед отцом семейства Эмпайр-стейт-билдингом. И теперь он обречен быть вечной тенью тех лучезарных небоскребов, что притягивали взгляд любого на этой земле и за её пределами. – Оу, – выдохнул Джерард в восхищении. Фрэнк перевёл на него странный взгляд, поднимая бутылку с пивом ко рту. – Говорят, ты был там? – осторожно спросил он. Джерард сразу понял, о чем он, вглядываясь в пустующие промежутки между тремя домами впереди. Он поджал губы, боясь расспросов, которые могли последовать. Не то, чтобы он не хотел рассказывать Фрэнку о теракте, просто он почти ничего не помнил о нем. И это его напрягало всякий раз, когда вообще кто-либо интересовался. – Да, – ответил он. – И дверь не могла быть закрыта. После 11 сентября все крыши должны быть в свободном доступе. – Почему? – Для возможной эвакуации. В тот раз многие погибли из-за того, что оказались заперты там, наверху. Наступило минутное молчание, в течение которого Фрэнк сделал шаг к Джерарду и положил руку на плечо. Он больше ничего не стал спрашивать, словно почувствовав его безмолвную мольбу. Они стояли так, не говоря ни слова, достаточно долго. Просто смотрели вперёд, пили пиво и думали каждый о своём. Чувствуя тепло родной ладони на своём плече, Джерарду хотелось рассказать Фрэнку не о теракте: ему хотелось рассказать о том дне, который он помнил ярче всего. Когда он трусливо сел в то такси и попал в аварию. Хоть этого и не было. Но сейчас, ощущая его присутствие, Джерарду было жизненно важно объяснить ему свой поступок. Хоть этого и не было. Если бы Фрэнк сейчас не решил, что он сумасшедший, то Джерард бы сказал ему, что уехал тогда не от него, а от себя, от себя настоящего. Что он обманул сам себя, покинув тогда тот мир, который действительно имел значение в его жизни. Хоть этого и не было. Он бы поклялся, что никогда и ни с кем не был так счастлив все те годы, пока они вместе проходили всё то дерьмо, что с ними случилось, все те маленькие и большие победы, которые пережила группа; триумфы и падения, страх и риск, отчаяние и неописуемый восторг. Хоть этого и не было. И ни в ком он так отчаянно не нуждался, никто не умел его так успокоить и отрезвить, как Фрэнк, когда ноги сводило от волнения, и мозг отключался за минуту до выхода на сцену. Он просто говорил что-то смешное или излишне серьезное, но воинственно настраивающее, и Джерарду становилось легче. Он шёл и преодолевал все свои страхи хотя бы ради человека, который в него верит, и он не мог его подвести. Хоть этого и не было. – Прости, – обронил Джерард, не поворачивая головы. – Я понимаю тебя, это не просто пережить, – ответил Фрэнк, думая, что Джерарду неудобно за своё нежелание делиться событиями того дня, когда здания рухнули. – Как бы я хотел тебе всё рассказать. – Расскажешь, когда будешь готов, без проблем! – Фрэнк приобнял его и положил голову ему на плечо. – Главное, что ты жив. – Я неоправданно рискнул собой и всем, что у меня было. – Ты же не виноват, что поехал туда, ты не мог знать, чем это закончится. – Я должен был остаться. – Тогда, возможно, ты не понял бы многого для себя. – Это правда. Я осознал, что вёл себя так, словно у меня семь жизней, и я могу вертеть ими как хочу. Не ценил тех, кто рядом. – Теперь всё в твоих руках. Жизнь подарила тебе замечательный шанс всё наверстать и исправить. – Как бы я действительно хотел все исправить. – Что же ты натворил? – Я врал. – Все этим грешат. – Я прятался. – Просто ты интроверт. – Я боялся осуждения. – Я тоже иногда этого боюсь. – И я ненавижу себя за это! – Не нужно. Джерард подался вперед, вскочил на парапет, вцепившись в поручень руками, и громко закричал. Фрэнк подорвался за ним, не на шутку перепугавшись. – Все хорошо, Джи! – он схватил Джерарда за куртку, пытаясь стащить его вниз. – Слезай оттуда! – Я – великий Джерард Уэй, который все просрал! – заорал Джерард, обращаясь к невидимой публике с сорок второго этажа. – Поприветствуйте этого легендарного неудачника! – он наклонился вперёд и всплеснул руками, как в его снах он делал со сцены. – Джерард! – Фрэнк схватил его за руку и дёрнул на себя. Тот не удержался и отступил назад, но Фрэнк его удержал на ногах, сильно вцепившись в предплечья. Джерард начал истерически смеяться, а ночная тьма очень удачно скрывала выступившие на глазах слезы от стоящего рядом парня. – Джерард, – Фрэнк зачесал спадающие на лицо непослушные пряди Джерарда назад и заглянул ему в глаза. – Всё хорошо! Подумай, тебе же двадцать четыре. Это всего лишь начало. – Он довольно крепко сжал руками лицо Джерарда, словно боялся, что тот все-таки вырвется и прыгнет прямиком вниз. – Изменить всё – в твоих руках! Джерард перестал смеяться и уставился на напуганного Фрэнка широко распахнутыми глазами, вдруг осознавая, что тот сейчас мог думать о нем. – Прости... – ещё раз повторил он. – Мне не за что тебя прощать, – усмехнулся Фрэнк. – Нет, – твёрдо сказал Джерард. – Просто скажи, что ты меня прощаешь! – Если тебе станет легче, то я тебя прощаю. Джерард вдохнул полной грудью и закрыл глаза. Ему очень не хотелось выглядеть полным придурком, но он ничего не мог с собой поделать. Фрэнк притянул его к себе и обнял, и Джерард, не задумываясь, крепко обхватил его за спину и прижался к его виску. И всё исчезло. Все размышления Джерарда о том, что это не тот самый Фрэнк, а совершенно другой человек, не подтвердились. Это был тот самый Фрэнк. Джерард с головой окунулся в это родное тепло, знакомый запах горячей кожи. Это было, словно надеть любимый свитер: даже с закрытыми глазами ты его ни с чем другим не перепутаешь. И было совершено не понятно, как можно чувствовать нечто подобное к почти незнакомому человеку. Джерард сжал Фрэнка сильнее, желая быть к нему ещё ближе, а тот гладил его по волосам, стараясь успокоить. Со слов Рэя Фрэнк знал, что старший Уэй перенёс кому, и всё ещё находился под наблюдением врачей. Возможно, Фрэнк не мог до конца понять его внутренних терзаний и переживаний, но ему было известно о том, что в таких ситуациях лучше всего показать человеку, что он не одинок и у него есть на кого положиться. Так же обычно говорят психологи с телеэкрана? Джерард думал о том, как же это невозможно странно: полюбить вымышленного человека, а потом встретить его, и, обнимая, узнать его дыхание, услышать сердцебиение, почувствовать его запах... Страннее некуда, если учесть то, что он парень. И этот факт, как понял Джерард, сильно тревожил его в той жизни, где он был рок-звездой. Сейчас же он был совершенно свободен от подобных мыслей, потому что он был никем. У него и друзей-то особо не было, которые стали бы презирать его за подобный выбор, а родителям и вовсе не нужно знать такие подробности о его личной жизни. В этом был плюс быть обычным человеком: никто завтра не напишет в газетах, что фронтмен группы My Chemical Romance Джерард Уэй и его гитарист Фрэнк Айеро были застигнуты папарацци при весьма неоднозначных обстоятельствах... Потому что всем на них наплевать. И от осознания этого какое-то особое тепло растекалось у Джерарда в груди, и ему так захотелось разделить это тепло с Фрэнком, так отчаянно захотелось его поцеловать. Но не сейчас же. В этот момент Фрэнк сам немного отстранится, не убирая при этом рук с его плеч. Его взгляд блуждал по лицу Джерарда, словно оценивая риск повторения инцидента. Улыбка тронула его губы, а пальцы правой руки бережно прошлись по щеке Джерарда. Сейчас. Джерард слегка подался вперёд, даже не желая думать о том, какие его ждут последствия, но в этот момент их обоих ослепила вспышка света. Они отстранились друг от друга, закрыв лица руками от мощного луча. – Ах, вот вы где, гаденыши! – из темноты, тяжело дыша, вышел охранник: было понятно, что он преодолел весь этот путь в сорок два этажа пешком, и сейчас у него до ужаса резало в боку, и страшно хотелось пить. – Бежим! – выкрикнул Фрэнк, хватая Джерарда за руку. – А ну стоять! – собрав последние силы, охранник кинулся за ними. Казалось, в считанные секунды они добежали до лифта, несмотря на то, что по пути они успели врезаться друг в друга в проходе, потом в дверь, потом споткнулись о строительные материалы в темноте – но всё это только развеселило обоих. Запнув кирпич внутрь, Фрэнк завалился в лифт и, удостоверившись, что его друг тоже зашел, стал долбить по кнопке с цифрой "1", в панике наблюдая за приближающимся охранником. И когда тот был уже в шаге от лифта, Джерард вытащил из кармана пачку сигарет и с криком «Лови!», кинул её мужчине. Рефлекс сработал против человека в форме, и этой секундной задержки им хватило, чтобы железные двери захлопнулись прямо перед его носом. – Ты, блять, гений! – Фрэнк потрепал Джерарда по волосам. – Даже я бы лучше не придумал. – Сигареты жалко, – улыбнулся Джерард. – Чувак, я отдам тебе свои, – Фрэнк прислонился к стене, переводя дух. – Черт, у меня сейчас сердце выскочит. Как же он напугал! – Так ещё бесшумно появился, – согласился Джерард. – По крайней мере, у него ничего на нас нет, – он указал на все ещё заклеенную камеру. – У него не может быть напарника? – Возможно, – поджал губы Фрэнк. – Но другого выхода я не знаю. Если только через подземную парковку... Но там может быть закрыта дверь. – Тогда будь что будет, – пожал плечами Джерард. На табло высветилась цифра "3". Парни замерли, слыша только звук своего сердца и не сводя глаз с горящего окошечка с последними сменяющимися цифрами. – Если там кто-нибудь есть, то бежим в разные стороны, – предупредил Фрэнк перед тем, как лифт, остановившись, слегка качнулся, и двери разъехались. Слава Всевышнему – в холле стояла полнейшая тишина, нарушаемая лишь шелестом шин за окнами и завыванием ветра. Они выбежали на улицу, словно подгоняемые огненной лавой, и бросились к той щели, через которую пролезли на территорию. Только пробежав два квартала, они смогли остановиться и упали на ближайшую скамейку, чтобы перевести дух. Оба смеялись словно безумные, держась за животы несколько минут, вслух вспоминая всё произошедшее. – Держи, – отсмеявшись, сказал Фрэнк, протягивая Джерарду пачку сигарет. Джерард вытащил одну и подкурил им обоим. Блаженно затянувшись, Фрэнк повернулся к Джерарду. – Нам определённо нужно это повторить! Джерард лишь улыбнулся. – Нет, правда! Давно мне не было так весело! – И мне, – ответил Джерард, вообще не припоминая себя веселящимся за последние несколько месяцев. Ему казалось, что беспросветная депрессия давно стала его привычным состоянием. – Честно говоря, Рэй и Мэтт немного нудноваты. Им бы вечно сидеть в своём гараже, читать комиксы, да на гитаре бренькать. Рэй постоянно говорит, что от меня одни неприятности, поэтому мы нечасто куда-нибудь выбираемся. А я не виноват, что их притягиваю, понимаешь? – О, да, – усмехнулся Джерард. – Но знаешь, мне это даже нравится. – Короче, есть тут за городом заброшенная шахта... – воодушевленно начал Фрэнк, и их громкий смех разлился на всю улицу.