***
Он склонился к зеркалу, едва не касаясь носом холодного стекла, вцепившись пальцами в края раковины так, что побелели костяшки, и уставился на своё отражение. Широко распахнутые зеленые глаза, казалось, занимали бо́льшую часть его шокированного бледного лица. В отражении он видел молодого нескладного мальчишку в мешковатой футболке, с припухлыми щеками и короткими волосами. Джерард включил воду, набрал немного в ладонь и протер зеркало, словно надеясь, что этот магический жест вернёт ему прежние острые скулы, легкую щетину и челку, спадающую на глаза. Вода же лишь оставила неаккуратные разводы, а отражение не изменилось, как бы Джерарду ни хотелось поверить в чудо. Стащив марлевую повязку со лба, он придирчиво рассмотрел следы от швов и, обреченно вздохнув, стал умываться. Эти дни, проведённые в больнице, Джерард практически не спал. Если ему и удавалось заснуть, то только когда организм был уже совершенно вымотан, да и этот сон, как правило, длился недолго: несколько часов спустя Джерард просыпался, вновь в ужасе вспоминая о произошедшем, и каждый раз надеясь, что всё это окажется неправдой, но, к сожалению, всё по-прежнему оставалось на своих местах. Умывшись, Джерард отправился в столовую, но не для того чтобы наесться за все эти дни голодания, а, скорее, на разведку. Честно говоря, он рассчитывал, что как только он впервые выйдет в общественное место, то все сразу зааплодируют и сообщат ему, что он был участником какого-то очередного реалити-шоу, где люди жестко разыгрывают друг друга. Но ничего подобного не произошло. Никто даже не посмотрел в его сторону, когда он с опаской появился в дверях. Где-то в другой вселенной ему бы не дали ступить и шагу дальше, закидывая вопросами и тыча телефонами в его лицо. Но здесь у людей был лишь один кумир – повар, а до него, обычного неприметного парня, никому не было дела. Получив свою порцию жиденького супа, Джерард уселся за пустой столик, одиноко стоящий у окна. Присев, он заметил оставленную кем-то газету на соседнем стуле. Дрожащие пальцы поспешно притянули ее поближе и стали листать страницу за страницей. Не нужно было вчитываться или искать дату выпуска – со всех страниц на него взирали одни и те же фотографии с обрушившимися высотками, но под разными заголовками. «11 сентября в США боевики-смертники террористической организации «Аль-Каида» захватили четыре пассажирских самолета, направив два из них на символ делового Нью-Йорка — башни Всемирного торгового центра, а два других — на Пентагон и, предположительно, на Белый дом или Капитолий. Все самолеты, кроме последнего, достигли целей.» Джерард знал это. Знал, что за этим терактом стояла «Аль-Каида» и сколько человек погибло. Иногда у него возникало ощущение, что некоторые вещи он знал ещё до того, как ему рассказывал об этом Майки или очередная газета, но, если подумать – эту тему не обсудил только ленивый (хотя нет, даже самый ленивый человек на Земле её бы не обошёл стороной), и Джерард вполне мог случайно услышать разговор каких-нибудь врачей. Страшно представить, что сейчас творится в соцсетях... Точно, как же он не подумал о соцсетях! Джерард быстро доел безвкусный суп и направился к ресепшену. Там он обнаружил миловидную медсестру, что-то сосредоточенно пишущую в толстой тетради. Джерард включил все своё обаяние, положил руки на стойку и опустил на них подбородок. Девушка подняла на него глаза и вмиг изменилась в лице, будучи очарована милой улыбкой парня напротив. – Я могу вам чем-то помочь, мистер Уэй? – Да, пожалуй, – он опустил взгляд на бейджик, – Сара. – И чем же? – её щеки залились румянцем. – Могу ли я воспользоваться вашим компьютером? – Вообще-то использовать его в личных целях строго запрещено! – заметила Сара, а потом огляделась по сторонам и, приподняв бровь, жестом пригласила парня подойти. – Только быстро. – Вы меня очень выручили! – Джерард сложил руки в молитвенном жесте, а потом склонился над допотопным компьютером. – Со мной можно на «ты», – краем уха услышал Джерард, уже не особо вникая в её щебетание. Пережив первую порцию шока от медлительности этого ящика с гвоздями, Джерард размеренно вздохнул, открыл браузер и набрал в поисковой строке «Facebook», чтобы зайти на свою страницу. Он завёл там свой аккаунт после того, как Фрэнк показал ему несколько посвящённых их группе пабликов, где люди делились друг с другом всякими слухами, рисовали арты и писали очень неприличные истории о них с Фрэнком. Джерард улыбнулся, вспомнив, как они оба настолько всем этим увлеклись, что даже завели фэйковые страницы и писали в одном из пабликов разные хейтерские комментарии, пока админ не отправил их обоих в бан. Спустя пять минут безрезультатного поиска Фэйсбука до Джерарда наконец-то дошло, в чём дело. Обессилено запустив пальцы в волосы, Джерард уткнулся в цветастый логотип Гугла, не решаясь реализовать следующую идею. – Я, конечно, не хочу тебя торопить, – сказала Сара, присев рядом на свой вертящийся стул, – но если главврач увидит тебя за моим рабочим местом, то я получу строгий выговор. Понимаешь, там находятся все записи о наших пациентах, а они вроде как конфиденциальны. – Одну минутку, пожалуйста! – взмолился парень. – Только одну! Джерард поставил курсор на поисковую строку и быстро ввёл «My Chemical Romance», грохоча непривычно высокими клавишами. На странице появились различные сайты, посвящённые химическим экспериментам, обложки различных женских романов, даже портрет какого-то седовласого мужика в очках, но только не то, что нужно. Там не было ни одного упоминания об их группе. Просто ничего. – Время, – медсестра постучала по часам перед лицом Джерарда. Он встрепенулся и поднялся на ноги, чувствуя себя совершенно потерянным. – Спасибо! – подавленно сказал он и отправился в сторону своей палаты. Погрузившись в свои мысли, он шёл на автомате, даже не смотря перед собой, и едва не врезался в каталку с пациентом под капельницей, которого быстро везли по коридору навстречу ему. – Он скоро придёт в себя, – сказал один врач другому, передавая тому что-то на ходу. – Пульс ровный, реакция зрачков есть. Джерард обернулся, провожая неизвестного мужчину взглядом, задумавшись, как когда-то его самого так же привезли сюда. Он представил, как спасатели вытаскивали его бессознательное тело из-под завала от обрушения небоскреба. Судя по многочисленным царапинам и гематомам на ногах, на него обрушилась часть окна, от этого он упал и ударился головой об асфальт. Конечно же, при этом его засыпало слоем пыли и копотью от взрыва, и спасатели не сразу его заметили. Возможно, какой-нибудь парень по имени Джо абсолютно случайно увидел его ладонь, торчащую из-под здорового металлического куска, накрывшего его предсмертным одеялом. Дальше он представил, как сильные руки вырвали его из этого плена и поместили на носилки, которых, конечно же, не хватало на всех, как и карет скорой помощи. Но он точно лежал на носилках, грязный с головы до ног, в порванной на плече рубашке и изодранных джинсах. Его окровавленные волосы облепили его лицо так, что если бы Джерард на мгновение открыл глаза, то он определенно мог бы почувствовать себя в аду в его классическом понимании. Но он их так и не открыл, провалившись в самые далекие глубины сознания, словно мозг, защищаясь, не желал знать об ужасах, происходящих вокруг, о сотнях мертвых тел, о беспомощных криках, он не желал знать, что и сам был уязвимым и смертным. Воображая всё это, Джерард как бы пытался объяснить самому себе, что с ним произошло. Он словно наблюдал за всем сверху, рисуя новые всё более красочные образы. Вернувшись в свою палату, он ещё долго стоял у окна, прижавшись лбом к холодному стеклу. Там, за стенами этой больницы, вовсю заявляла о своих правах осень, которой Джерард впервые в своей жизни был не рад. Он любил первые осенние недели за запахи, за яркие краски, за первые холодные вечера, которые можно было проводить в тёплом свитере на террасе. Ему нравилось бродить по воскресным блошиным рынкам в Джерси, выбирать потрепанные редкие комиксы, наслаждаться запахами собранных яблок и тыкв, небрежно разложенных на самодельных деревянных прилавках. Он открыл окно, впуская в комнату ворох пожелтевших листьев, закружившихся в танце у него над головой, и вдохнул полной грудью осенний воздух, когда ветер взъерошил его волосы. Ещё совсем недавно они с ребятами радовались цветению яблонь в Центральном парке, прогуливаясь по традиционному маршруту со стаканчиками кофе в руках накануне концерта... Они строили планы на лето, один безумней другого. Они надеялись провести несколько недель, уехав в какое-нибудь дикое место в любой из каньонов, и пожить там, наслаждаясь обществом друг друга и покоем. Хотели ловить рыбу, готовить мясо на гриле и петь по вечерам под гитару, любуясь ночным небом. Но всё тот же октябрьский ветер, захлопнувший окно у Джерарда перед носом с оглушающим звуком, словно нагло заявил, что лето уже давно прошло. Оставшиеся дни в больнице Джерард просто изнывал от желания скорей оказаться дома. Здесь было определённо нечего делать, особенно после того, как Майки перестал строить из себя его няньку и вернулся на работу. Спасало только чтение и небольшие зарисовки для его будущей книги комиксов, которую он задумал, во что бы то ни стало, довести до конца. В очередной день его вынужденного заточения он всё так же сидел на койке и прорисовывал парочку злодеев, как вдруг он замер, уставившись в пустоту. Неожиданная отчаянная мысль пришла ему в голову, он подскочил, свалив все свои наброски, и ринулся к двери. Выскочив в коридор, он затормозил, и, изо всех сил стараясь не бежать и выглядеть спокойным, дошёл до знакомой медсестры и попросил дать ему позвонить. – Странный ты, – заключила она и улыбнулась, заметив, как тот нервно грызёт ногти, жадно посматривая в сторону телефона. – Ммм? – переспорил Джерард, мысленно пребывая совсем в другом месте. – Да так, – Сара снисходительно покачала головой и махнула рукой, как бы разрешая Джерарду воспользоваться телефоном. За несколько лет работы медиком она не раз сталкивалась со странными людьми. Скажем так, её сложно было чем-то удивить. Джерард тут же чересчур резко схватил трубку и, не думая ни секунды, на автомате набрал номер. Он замер, предвкушая услышать, наконец, знакомый голос. В животе неприятно засосало, а ожидание тянулось бесконечно долго. «Хэй, привет, как ты?» – должен был вот-вот раздаться голос с игривой ноткой, всегда заряжающий позитивом и внушающий спокойствие. Джерард уже представлял Фрэнка, как обычно державшего телефон плечом у уха, потому что его руки заняты либо готовкой, либо написанием очередной песни, либо поводками с его обожаемыми псами. «Теперь хорошо» – ответил бы Джерард, широко улыбнувшись. – Данного номера не существует! – отозвался бесстрастный голос на том конце провода. Сердце Джерарда рухнуло к его ногам на пошарпанный кафельный белый пол. Оно билось в конвульсиях, изрыгая из себя брызги крови, а потом стало затухать, пока вовсе не остановилось. Это была его последняя надежда – позвонить ему, человеку, который, возможно, ещё где-то ждал его. Джерард продолжал стоять, упершись невидящим взглядом в стену и прижав трубку к уху. Он пытался понять, откуда в его голове взялся этот набор цифр, и с чего, чёрт возьми, он вообще взял, что это сработает. – Кому звонишь? – раздался где-то за спиной голос Майки. Джерард слегка вздрогнул и медленно вернул трубку на место. – Получается, что никому, – тихо констатировал Джерард и развернулся, с трудом натягивая улыбку. * Как оказалось, Майки пришёл с хорошими новостями: уже на следующий день Джерарда выписали и отпустили, наконец, домой. – Ну что, всё забрал? – в третий раз спросил Майки. – Да, мамочка, – закатил глаза Джерард, выходя из палаты. Кажется, за время, пока Майки присматривал за ним в больнице, он забыл, кто из них на самом деле старший. В коридоре их ждал отец, которому как раз давал последние наставления лечащий врач: – ...и не забудьте, что я жду его через неделю на контрольный осмотр. Уверен, всё будет в порядке, но сами понимаете, в таких ситуациях лишний контроль не повредит. О, а вот и вы! – широко улыбнулся доктор, увидев подходящих братьев. – Я бы прочитал тебе нотацию о том, как вести себя после выписки, но с таким заботливым братом, думаю, мне не стоит за тебя переживать, – подмигнул он Джерарду. – Так что – всего доброго и до свидания! – Спасибо, доктор Дориан! – кивнул Джерард и вместе с Майки последовал за отцом, который уже направился к выходу. – Вот видишь, даже доктор считает, что ты ведешь себя, как моя мамочка, – ехидно сказал он, слегка склоняясь к брату. – Отвали, а! – отмахнулся тот, не сдержав, однако, короткий смешок. – Если бы я тебя не выгонял, ты бы всё ещё ночевал тут всю последнюю неделю! – Просто я за тебя волновался, – вздохнул Майки. Натянув на себя капюшон толстовки, Джерард вышел на улицу следом за братом. Они не спеша подошли к парковке, как вдруг Джерард резко остановился. – Джерард? – удивленно окликнул его Майки, обернувшись. Джерард неотрывно смотрел на машину, где сейчас сидел отец, что-то ищущий в бардачке. Машину, в которую ему предстоит сесть. Приглушенные крики, грохот и вспышки. Туманные воспоминания пронеслись в его голове. – Джерард! Он почувствовал, как Майки взял его за руку, и только тогда поднял глаза, очнувшись от наваждения. – Что-то случилось? – послышался обеспокоенный голос отца. – Все в порядке, пап! – бодро ответил Майки, с улыбкой повернувшись к нему. – Мы идем, дай нам минуту, пожалуйста. – Я не могу... – тихо пробормотал Джерард. – О Господи... это из-за той, эээ, аварии, да? Джерард молча кивнул. – Так, – выдохнул Майки и, положив вторую руку на плечо Джерарду, продолжил, смотря прямо в глаза, – мы же с тобой выяснили, что все это тебе приснилось, да? Ты жив и почти здоров, то, что мы выходим из больницы – никак с машинами не связано, и бояться их нам ни к чему, да? Джерард вновь неуверенно кивнул, судорожно вздохнув. – Давай, я же с тобой, – ободряюще улыбнулся Майки, чуть сильнее сжав руку брата. Дождавшись, когда Джерард сделает осторожный шаг, Майки уверенно повёл его к машине, открыл заднюю дверь и пропустил брата вперед. Как только они сели, Джерард потуже затянул капюшон, словно стараясь спрятаться, и нервно вцепился в сиденье. Паника от мимолетного видения действительно постепенно уходила, и к тому времени, как они доехали до дома, увлеченные радио и беспечными разговорами, Джерард, кажется, совсем расслабился. Дома приезда Джерарда с нетерпением ждала семья: ещё с улицы был слышен соблазнительный запах выпечки, и Джерард уловил в нём что-то давно забытое, напоминающее ему о детстве. – Мы, конечно, обсуждали, что тебе прописали диету, но разве бабушку это остановит? Она испекла твой любимый пирог, но, пожалуйста, не налегай слишком... – Что ты сказал? – Джерард не сразу осознал прозвучавшие от брата слова. В очередной раз Майки развернулся, чтобы посмотреть на остановившегося парня. – Ну что теперь? Джерард, кажется, смирился с тем, что последних лет жизни, какими он их помнил, на самом деле не существовало. Но то, о чем он даже и не думал – о встрече с бабушкой. Он так привык, что её больше нет, что даже ни разу не вспомнил о ней со дня пробуждения. – Бабушка? Елена? – Эм, ну да. Она... Странно, что ты ни разу не удивился, что она не приходила тебя навещать, но это, вроде как, было нам на руку, мы не хотели тебя волновать. Тогда, после теракта, она так переживала, ей стало плохо... В общем, почти всё это время она провела в больнице, и только на днях её выписали... Джерард его не слушал. Он смотрел на дверь дома, пытаясь справиться с мыслями и эмоциями. Радость и облегчение смешивались с животным страхом: он смирился с её смертью, и готов ли он увидеть её вновь? Не успев внятно ответить себе на этот вопрос, он сорвался с места и побежал. Он забежал в дом, в гостиную, где на мгновение замер, чтобы оглядеться, прежде чем увидел в кресле хрупкую женщину, которой ему так не хватало эти годы. Тут же бросившись к ней, он крепко её обнял, не в силах больше сдерживать слёзы. – Ну, ну, малыш, не сто́ит, тебе досталось побольше моего, – мягко засмеялась Елена, гладя парня по спине. – Ты не представляешь, как я скучал, – пробормотал Джерард, уткнувшись ей в плечо. – Молодой человек, я сейчас обижусь. С нами-то даже не поздоровался, – послышался весёлый голос матери. – Будет тебе, Донна, вы ведь навещали его в больнице, – отозвалась Елена, слегка отстраняя Джерарда и вглядываясь в его лицо. – Мой храбрый мальчик, ты столько пережил. Не нужно плакать, – легким движением она смахнула слёзы со щек внука. – У тебя есть время переодеться и принять душ, если хочешь, – сообщила мать. Джерард коротко кивнул, и, еще раз посильнее обняв бабушку, встал. По пути поцеловав в щеку мать и слегка улыбнувшись в ответ на обеспокоенный взгляд брата, он направился к себе. Зайдя в свою комнату, он тихо закрыл дверь, и, прислонившись к ней спиной, нервно выдохнул. Закрыв глаза, он сполз по двери вниз и сел на пол, уткнувшись лбом в колени. День ещё только начался, а на него уже свалилось слишком много. С тех пор, как он пришел в себя, прошло около двух недель, но там, в стенах больницы все ощущалось по-другому. Да, он осознал и смирился с тем, что тот сон был всего лишь сном: точнее, они вроде как договорились с Майки, что он это осознал и с этим смирился. И хотя те воспоминания действительно с каждым днём все больше угасали, а всё вокруг кричало о том, что на дворе 2001 год – где-то в глубине души можно было надеяться, что там, в большом мире, всё по-другому: миллионы людей подпевают их песням, а Фрэнк всё ещё ждёт его решения. Конечно, Джерард никому не говорил об этих мыслях, даже Майки. Вся эта неуверенность и неопределенность сводила Джерарда с ума, но он верил, что, когда он выпишется из больницы, всё встанет на свои места, и, чёрт возьми, так и получилось, пусть и не так, как он ожидал. Вы можете напялить очки на Майки Уэя, вы можете подговорить целую больницу вести себя так, словно всё происходит в другом времени, но вы, блять, не сможете вернуть к жизни мертвеца. И вот, Елена Ли Раш, такая улыбчивая, тёплая и живая – словно отрезвляющая пощёчина, она стала жирной точкой в прошлой "жизни" Джерарда. Он всё ещё не мог разобрать, что он чувствует: бушующую радость от того, что один из самых дорогих ему людей жив; холодящий ужас от того, что ещё сегодня утром он был уверен, что она покоится в фамильном склепе; едва уловимую тоску от окончательного осознания того, что его смутные воспоминания – действительно не более, чем сон, с которым стоит распрощаться раз и навсегда. Спустя несколько минут блужданий в собственных мыслях Джерард встрепенулся, поднял голову и огляделся вокруг. В комнате, мрак которой разгонял лишь луч света, льющийся сквозь небольшое окно, творился привычный творческий беспорядок. Нервно потерев глаза, он вздохнул, поднялся на ноги и направился к шкафу. Уже взявшись за ручку, он зацепился взглядом за письменный стол, заваленный скетчами и набросками для будущих комиксов. Джерард вспомнил тот трепет, с которым держал в руках первый выпуск своего комикса, только прибывшего из типографии. Или вернее... чувство, которое нафантазировало его сознание, пока он находился в коме. Мысленно заметив, что ему стоит дописать сюжет комикса, находящийся в его голове, пока он совсем его не забыл, Джерард сам себе слегка кивнул и отвернулся к шкафу. Снова внутри что-то предательски сжалось: вещи, которые, как ему казалось, он давным-давно износил, сейчас лежали аккуратно сложенными на полках. Немного поколебавшись, он собрал чистую одежду и направился в душ (конечно, в больнице он был, но что такое те холодные общественные душевые по сравнению с горячим душем в домашних стенах?). К семье он вернулся как раз вовремя: мать заканчивала накрывать на стол. – Джерард, тебе пора бы постричься, – заметила Донна, окинув взглядом сына. – Я, эм... думаю их отрастить, – ответил он, проводя рукой по влажным волосам. – Ну, как знаешь, – пожала плечами мать. – Присаживайся, всё уже готово. Джерард уселся рядом с Майки, что-то бурно обсуждавшим с отцом. – О, Джи, мы хотим в субботу выбраться в парк, как на мой День рождения! – Куда? – осторожно спросил он. Повисшая на несколько секунд за столом тишина показалась Джерарду вечностью. Он практически чувствовал, как его прожигают взгляды брата и отца, пока он силился вспомнить День рождения Майки: хоть с тех пор и прошло чуть больше месяца, воспоминания о нём затерялись, словно прошло уже много лет. Джерард лишь покачал головой, виновато закусив губу. – Ничего, – поспешил успокоить сына Дональд, – это было всего за день... Доктор Дориан предупреждал о возможных провалах в памяти, это нормально в подобных случаях... Неожиданный звонок в дверь прервал его. Коротко кивнув, Майки поднялся из-за стола и отправился ее открывать. Отец не стал продолжать свою речь, а лишь ободряюще похлопал Джерарда по плечу и, честно говоря, этого парню было достаточно. – Ого, привет! – донесся до них бодрый голос Майки. – Привет, эээ, здравствуйте! – в дверях показался улыбающийся парень, держащий что-то в руках. – Привет, Джерард, как... как ты? – немного нервно поинтересовался он, кажется, заметив замешательство на лице Джерарда. Высокий длинноволосый мужчина, настоящая, мать его, рок-звезда... Джерард отогнал от себя всплывший в сознании образ: сейчас перед ним стоял обычный молодой парень со смешно торчащими кучерявыми волосами и с пачкой комиксов в руках. – Привет, всё хорошо, Рэй, спасибо, – улыбнулся Джерард, стараясь звучать как можно непринужденней. Облегченно улыбнувшись, Рэй вновь повернулся к Майки: – В общем, я зашёл отдать тебе вот это, – он протянул ему комиксы, – и заходите ко мне в воскресенье, поиграем в Dungeons & Dragons, или ещё чего, давно не виделись всё-таки. – Оу, спасибо, да, я думаю, мы зайдем, – ответил Майки, поворачиваясь к Джерарду – тот лишь неопределенно пожал плечами. – Ну, в любом случае, увидимся, – Рэй явно не горел желанием мешать семейному вечеру, – до свидания! – помахав рукой, он еще что-то тихо сказал Майки на прощание и удалился. Остаток вечера они провели за неспешным семейным ужином в разговорах обо всём. Джерард всё еще терялся в некоторых недавних событиях, но если такое случалось – родители лихо меняли тему, не заостряя на этом лишнего внимания. Джерард же с каждой минутой просто чувствовал всё большее облегчение. Здесь, в родных стенах, под тёплый смех близких людей, казалось, все надуманные воспоминания окончательно рассеивались. Параноидальное чувство всеобщего заговора отпускало и казалось глупым и смешным. Обрывки того безумного сна меркли, и лишь одно в сознании Джерарда оставалось по-прежнему ярким и четким: ореховые глаза безбашенного парня, который, к сожалению, существовал лишь в его голове.03. So Long And Goodnight
22 мая 2018 г. в 11:41
Когда это случилось – казалось, скорбело все вокруг. Небо накрыло Нью-Джерси низкими серыми тучами и поливало город холодным дождем. Мелкие капли падали вниз и разбивались о крышу небольшой церкви.
– Она научила меня всему, что я умею. Она подарила мне любовь ко всему, чем я занимаюсь.
Тихий голос Джерарда отдавался эхом от каменных стен, когда он, не отрывая глаз от накрытого кружевом гроба, говорил последние слова.
– Она была прекрасной любящей бабушкой не только для нас с Майки, но и для близких нам людей, – быстрым движением он вытер со щек горячие слезы и глубоко вздохнул. – Спасибо, что ты всегда была рядом со мной. И будешь всегда.
Когда процессия вышла из церкви и направилась к склепу – он шёл, подставив лицо дождю, надеясь, что тот смоет хоть часть этой горечи. Хрустальные капли смешивались с солёными слезами, но легче не становилось. Ему говорили, что нужно высказаться и не сдерживать чувств – но и это не помогало.
Её было уже не вернуть, и тёмная пустота внутри с каждой минутой лишь росла, окутывая его своими склизкими ледяным щупальцами.
Когда они зашли в склеп, всё, что он смог – уткнуться в плечо брата и молча плакать, совершенно не замечая происходящего вокруг. Люди с цветами подходили к гробу, в последний раз прощаясь с Еленой Ли Раш.
Лишь спустя некоторое время он выпрямился и, шмыгнув носом, подошел ближе.
– Прощай и спокойной ночи, – прошептал он, бережно кладя на гроб алую розу.
Когда они вновь вышли на улицу, он сощурился от прорезавшегося сквозь тучи солнца. Впервые за несколько дней его губы дрогнули в едва уловимой улыбке: казалось, эти яркие лучи проникали в самое сердце, рассеивая тьму и даря надежду, что всё будет хорошо.