Асханские Руны

      Ирина, старшая, похожа на лютую зиму. Холодная, цепкая, кусачая, бросающая ледяные крупинки в лицо. Даже ещё не став Ириной Волк, она уже рычит волчицей на всякого, кто посмотрит косо. Ирина может быть спокойной, как редкие зимние деньки, может быть яростной, как тёмная жгучая метель. Ирина красива, как залитый солнцем белоснежный пейзаж в крепкий мороз, когда сверкает белый иней на ветвях деревьев и падают замертво птицы. Но, в отличие от своей сестры, Ирина может дать жизнь.       Антон — это весна. Он пахнет тающим снегом и первыми цветами. Лицо у Антона такое же — светлое, чистое, как вода в пробившихся из-под земли ключах, но характер все равно отдаёт зимней изморозью, что бывает по утрам. Ладони у него тёплые, греют, но когда он касается живота жены, в котором растёт его ребёнок, та говорит, что все равно от его прикосновений веет холодом.       Из всех времён года Кирилл в детстве всегда любил лето: жаркое, сухое, знойное. Он и сам такой, как те летние дни, когда от духоты голова кругом, и грудь спирает, и дышать тяжело, а от жары и солнца вспыхивает трава. В такое лето разум дурманит и боли в голове сильнее. И ночи в такое лето светлые, тёплые, дающие отдых от дневного зноя. Но теперь, в Шио, у Кирилла вечно день. И ему не до отдыха.       Как Анастасия на себя ни взглянет, так делается тоскливо. Тоска эта душащая, тягучая, как осенняя хандра. Осень — время жатвы, время снимать урожай, но Анастасия не может ничего дать, только забрать. И взгляд у неё, как у все видевшей старухи, тяжёлый, лицо хмурое, даром что выглядит она как дитя. Осень — это последняя договорённость перед смертью года, Анастасия — последний её заверитель. Но бывает, мелькнёт солнце, повеет ушедшим летнем зноем, и Анастасия улыбнётся, как давно не улыбалась. А потом вновь подует холодный ветер.