История не окончена. Часть I

Солнце зашло за вершины гор, и долина, в которой располагался город, практически мгновенно стемнело. Однако, людям, ещё со времён первых представителей этого вида, тьма ночи была нипочём, стоило только найти огонь. А у жителей Франсевилля он был. Десятки фонарей освещали улицы и оранжереи, почти во всех домах было светло и если бы вас попросили сравнить город в дневное и ночное время, вы вряд ли бы заметили какие-либо отличия кроме цвета неба. Оказалось, что в этом районе находится большое количество пещер, система которых распространяется от гор и идет на северо-запад на несколько десятков километров. Однажды исследуя эти катакомбы, устроители фундаментов обнаружили весьма широкую и довольно быструю подземную реку, которая, впоследствии, стала источником само возобновляемой электрической энергии. Эта энергия и питала десятки ламп, которые были созданы по электродинамическим теориям Румкорфа. После заката путешественники были приглашены в апартаменты доктора. После перехода по небольшому коридору, журналисты оказались в главном зале. При виде этого помещения у Жюля невольно пронеслись мурашки по спине: прямо посреди зала располагался огромный орган. Конечно, он не был похож на тот, что когда-то был на Наутилусе, но воспоминания были не очень приятными. Трубы, отходящие от органа, направлялись прямо в потолок, на котором образовывали некое подобие лабиринта. Система труб не имела неправильных углов поворота, все сгибы были расположены под углами в девяносто градусов. В узлах труб, находились, необычного устройства лампы, ориентированные вниз, назначение которых было сложно определить. Весь «лабиринт» был закрыт стеклянной плитой, в точках параллельного расположения с лампами, на стекле были выплавлены треугольные призмы, почти не заметные в электрическом свете. Стены, на уровне трёх с половиной метров, были усеяны вытяжками воздуха, возможно, предназначенных для вентиляции. Чуть ниже находились ряды зеркал, обрамлявших весь зал. Пол был выложен в виде шахматного поля: с чередованием пластин чёрного и молочно-белого мрамора, отполированных так, что можно было спокойно использовать их как зеркала. София, сразу прыгнувшая на мрамор, заскользила по нему и с визгом пронеслась по комнате и остановилась только, ударившись о стену. Эстер одарила лемура недовольным взглядом и та, смотря извиняющимся взглядом, спряталась за ногу Амели. Все журналисты были заинтригованы назначением этого зала и, поняв это, месье Саразен поспешил утолить их любопытство.  — Вижу, вы хотите знать, что это за устройство? — Доктор улыбнулся, посматривая на гостей. — Думаю, мы все были бы весьма признательны, если бы вы поведали нам эту тайну, — Ответил месье Люкас и вопросительно посмотрел на остальных. — Да, да! Одновременно закивали Амели и Жюль. — Это зеркально-дымовая камера, — Саразен остановился, определяя реакцию зрителей, но заметив непонимающие выражения лиц, решил не спешить, — Давайте я лучше покажу, как она работает! Мадемуазель Люкас, вы не будете против помочь с испытанием машины? — Нет, но что я могу сделать? — Амели была немного удивлена. — Нужна только ваша фотография, — Доктор кивнул своей ассистентке, — Виолетта, проведите юную леди. — Конечно, герр Саразен, — Блондинка махнула Амели рукой, — Пойдем! Та махнула копной тёмных волос и девушки вышли. Тем временем Саразен вызвал слуг, и те начали проводить настройку машины. Под одним из фонарей был установлен диск с выпуклой зеркальной линзой, в это же время были открыты решетки, закрывавшие «вытяжки» которые оказались скрытыми трубами, похоже, не связанными с органом. Через несколько минут Виолетта и Амели вернулись и передали уже проявленный негатив доктору. Тот поблагодарил обоих и отдал снимок слуге. — Чтобы запустить камеру требуется создать мощную воздушно-звуковую волну, — Пояснил месье Саразен. — То есть, нужно играть на органе? — Жюль взглянул на доктора. — Точно так, юноша, — Кивнул тот, — Виолетта, позволишь? Блондинка села за орган и ударила по клавишам. В тот момент, когда по трубам начал разлетаться звук игры, а свет ламп на стенах стал приглушённее. Музыка разлеталась по всему дому, мелодия была лирической, но в тоже время довольно бодрой. Амели мысленно перебирала всех известных ей композиторов, но так и не смогла определить, кто был автором этой мелодии. Жюль посматривал на Вейн и с интересом вслушивался в её игру. А представление продолжалось. Двери закрыли, и через некоторое время в зале стал ощущаться довольно сильный кисловатый запах, исходящий из вентиляции. Доктор подошел к панели управления, размещённой на стене, и нажал на несколько рычагов. Лампа на потолке блеснула, и из неё вырвался свет, пройдя сквозь призму стеклянной панели, он сфокусировался, превратившись в луч, и осветил линзу на полу. Линза буквально засияла, ослепляющим светом и над ней в полуметре от пола возникла фигура Амели в полный рост. Она была объёмной, почти живой, хотя и подсвеченной розовым светом. «Фотография» слегка искажалась от движения газового облака по залу, от чего создавалось ощущение танца. Жюль раскрыл рот от удивления, и месье Саразен был весьма доволен произведённым эффектом. — Изображение создаётся благодаря сочетанию света, зеркал и специальной смеси натриевых солей и летучих спиртов, — пояснил он Артемиусу. — Весьма эффектный эксперимент, — Согласился директор. — Это не всё, на что способна эта машина, за ужином я покажу вам кое-что более масштабное, — Доктор подмигнул Эстер, — Вы же не против, оценить работу моих поваров? — Конечно, нет, нам всем будет интересно, верно, Амели? — Компаньонка посмотрела в сторону девушки, которая впрочем, уже была на другой стороне зала. Амели заметила застывшее состояние Жюля и ущипнула его за руку. — Я здесь! — Она хихикнула. — Прости, — Парень замялся и покраснел, — Это завораживает, нужно сделать набросок! С этими словами, писатель достал из сумки планшет и начал делать рисунок. Амели посмотрев на него, улыбнулась и покачала головой. Виолетта закончила играть и встала из-за инструмента. Раздались аплодисменты, и блондинка сделала поклон. Двери открыли, свет снова загорелся на полную мощность, а изображение Амели исчезло. — Хорошо играешь, — Похвалила Виолетту брюнетка, — Ты училась? Кто автор мелодии? — Спасибо, стараюсь, — Та улыбнулась в ответ, — Я иногда практикую, а создатель этого произведения перед вами! Вейн указала на месье Саразена, но заметив это, тот отрицательно замахал руками. — На самом деле, я тут не при чём, это было написало моим братом, уже давно, — Доктор оправдался и посмотрев на часы, хмыкнув продолжил, — Что ж, до ужина ещё час и если вы не против, то мы можем продолжить экскурсию!