В волчьей шкуре

Её не закрывают, но желание убегать отсутствует напрочь. Это такое странное ощущение. Касс так рвётся на свободу, но когда получает её силком, то сразу же как-то теряется. Словно теперь не зная, что следует сделать. Джейкоб возвращает её в особняк, раздаёт поручения и сваливает. Похоже, романтичная поездка чёрт пойми куда проваливается. Не то, чтобы ей особо обидно, но всё же… Оставшись наедине с собой Кассандра придаётся тяжким думам. Честно, даже пытается осознать произошедшую ситуацию и то, какое сопротивление может быть отвратительным. По идее, они борются за правую идею, но от осознания этого не лучше. У Касс логика проста: человек, желающий её убить, враг. Как бы тут уж никаких моральных терзаний. Мир порой крайне жесток, и если хочешь в нём жить, то нужно придерживаться простецких правил. Только вот мыслями Ривер больше отвлекается на другое. Голову забил образ рыжего солдата, в особенности его последний поцелуй, который до сих пор горит на губах невидимым клеймом. Это прямо наваждение. Хочется побиться лбом об стену, чтобы вся дурь вылетела, но как-то страшно. И волнительно. Ха, до чего она докатилась? Джейкоб не возвращается ни на следующий день, ни после. Касс успевает облазить почти весь особняк, старательно избегая комнат, из которых доносятся душераздирающие крики. Сектанты поглядывают на неё не шибко добро, но пристрелить не спешат. Честно? Она не знает нужно ли этому радоваться. На третий день на территорию въезжает автомобиль. Кассандра честно убеждает себя в том, что это глупое любопытство, а то, что сердце делает неоднозначный кульбит… да это так, нервишки шалят. И, припадая к окну, она сверлит взглядом водительское место. Дверь открывается. Мужчина легко спрыгивает на пыльную поверхность, поднимая вверх солнцезащитные очки. От его ослепительной улыбки в глазах аж защипало. Нет. Нетнетнет. Касс быстро-быстро моргает, а после вновь припадает к окну, но картинка не желает меняться. Джон Сид собственной персоны уверенным шагом преодолевает оставшуюся часть пути, скрываясь в особняке. Ведомая неясным, но херовым предчувствием, Касс оглядывается на дверь, словно та именно в эту секунду откроется, но ничего подобного не происходит. Ей требуется примерно минуты три, чтобы успокоиться. Отставить панику. После всего, что с ней приключилось, самое последнее — это бояться ненормального мужика, который удачно топил её в реке. Для достоверности она выжидает ещё немного, а после всё же решается спуститься вниз. Не то, чтобы она ощущает себя здесь полноправной хозяйкой, так, неясной нахлебницей на сомнительных правах. Последний приход Джона не принёс ничего хорошего. Да и к тому же, тогда он был не один. И, да, в доме находился Джейкоб. Из двух зол следует выбирать меньшее. И жестокий мудаковатый солдат для Касс в подобном положении является наилучшим выходом. Джон стоит на первом этаже у окна и курит. Его белые пальцы крепко сжимают сигарету, а губы периодически выпускают сизый дым. Несколько удивлённая, Касс в нерешительности останавливается, прежде чем подойти чуть ближе. — Что ты здесь делаешь? — вопрос звучит несколько грубо, но она и не собирается расшаркиваться перед ним в реверансах. Вестник не дёргается, даже не оборачивается. — Курю, как видишь. — Да, разумеется, — она хмыкает и становится рядом. Достаточно, чтобы попасть в его поле зрения, но в то же время далековато. Если захочет её схватить, то придётся попотеть. — Логично было входить внутрь, чтобы закурить. Сид усмехается и тушит сигарету о подоконник, выбрасывая наружу, прежде чем повернуть голову. Засранец хорош. Чертовски горяч просто. Кассандра всего на секунду задерживает взгляд на его глазах, прежде чем спуститься чуть ниже. По шее с характерными венками к провокационно расстегнутой сверху рубашке. — Ты одна из нас, хоть и ведёшь себя как невежа, — говорит он без обид, — Джейкоб совсем не занимается твоим воспитанием. Передёргивая плечами, Касс щурится и невольно напрягается. Этот наигранно доброжелательной тон с покровительственными нотками не шибко ей нравится. — После твоего обряда — единственное, что он делает, так это трахает меня, а, ну, и насилие. Как же без него? — смелое высказывание, настолько, что она аж осекается, украдкой следя за реакцией. Уже понятно, что они тут все повёрнутые на религии. Крайне извращённом её понятии, поэтому она смутно представляет, как подобное может повлиять на настроение вестника. Ривер прекрасно осознаёт, что доброта в его голосе понятие чересчур эфемерное. Вот сейчас она есть, а уже в следующую секунду её могут душить голыми руками, проникновенно смотря в глаза. — Джейкоб направляет тебя на путь истинный. — Интересные у него методы. Они сверлят друг друга тяжёлыми взглядами. Джон до беспредела учтив и мил, словно в сигарете находятся тяжёлые наркотики, которые туманят его мозг без остатка. Аж не по себе. С трудом давя желание сбежать, Кассандра спрашивает: — Так, что ты здесь делаешь? Джейкоба давно нет, и я не знаю, когда он вернётся. — Я знаю, на вас напали сопротивленцы. Дело рук Илайя. Глупец всё дальше и дальше отдаляется от наставлений Отца… что ж, его жизнь скоро оборвётся. — Илай? — Тебе не столь важна эта информация. Кассандре разговор совершенно не нравится. — Окей, но вопрос всё ещё открыт, если ты помнишь. Видят все, она очень старается быть вежливой, сама не до конца понимая нахер это нужно. Просто вся ситуация такая… странная. И у неё в мозгу давненько перемыкает важный механизм, который когда-то заставлял бежать без разбору. — Я забираю тебя, — великодушно поясняет Джон, — Джейкоб всё равно не скоро вернётся, дел много, а Вера успела соскучиться. — Что? — Есть ли смысл ждать, пока ты соберёшь вещи? — продолжает вести учтивый разговор вестник. — Ах, постой-ка, у тебя же их нет. Тогда собирайся, поехали. Касс ошарашенно округляет глаза, ощущая, как воздух становится поперёк горла. Простите? Её собираются тягать меж собой как какую-то игрушку? — Джейкоб знает? — единственное, на что её хватает. — Разумеется. И ведь Джон ещё так уверенно смотрит, аж подавляет. Ривер бросает быстрый взгляд за окно, будто в любую секунду может появиться рыжий солдат и расставить всё по местам. Уезжать не хочется. Происходящее всё больше и больше напоминает непонятный цирк. Она только привыкает к одной клетке, а тут её резко тащут в другую. Только вот, судя по позиции вестника, её мнение здесь ничего толком и не решает. Выхода не остаётся. Хотя, нет, она может плюнуть ему под ноги и заявить, что чёрта с два она с ним куда-то поедет, правда, потом огребёт по лицу и всё же поедет. Она хреново разбирается в здешней делёжке территории, но всё выглядит до безумия странно. Вроде как владения Джона находятся не так уж и близко, чтобы каждые выходные сюда ездить. Да и что это такое? Искреннее желание проверить брата, да угодить сестрёнке? Культ семьи, конечно, бывает силён, но не у психов же. — Мне долго тебя ждать? — и пусть он ничуть не меняется в улыбке или чём-то ещё, по коже прокатывается скрытая угроза. — Нет, поехали. Чувство проделанной ошибки не оставляет ни на секунду. Касс честно садится на пассажирское сидение и всю дорогу смотрит прямо, особо не запоминая дороги. Лишь замечает, что позади сидят двое крепких мужчин, способных уложить её при любом раскладе. Джон что-то уверенно трещит. Она впервые видит его таким довольным. Время течёт неясными завихрениями. Кассандра невольно теряется в происходящем и даже не запоминает по какой дороге её везут. Подобный пофигизм ей совсем не свойственен, но, знаете, плевать. Ей смутно представляется, чтобы Джейкоб так просто отпустил её куда-то, но спорить с Джоном не хочется. Пора занять выжидательную позицию, в принципе, как она и любит делать с завидной регулярностью. Конечной точкой становится небольшой дом с огромным садом на заднем дворе. Автомобиль плавно тормозит, шурша гравием. Наружу сразу выглядывает Вера, приветливо улыбаясь. Кассандре кажется, будто она попала в некую программу со скрытыми камерами и теперь вынуждена по контракту разыгрывать семейные узы с левыми ребятами. В душе смутное ощущение тревоги, которое усиливается, стоит лишь вдохнуть сладковатый запах цветов. — Я так рада, что Джей разрешил тебе приехать, — щебечет Вера, когда Касс всё же находит в себе силы выбраться наружу. — Порой мне так одиноко, знаешь, не хватает женского плеча. Как прекрасно, что ты теперь с нами. — Да, я тоже так рада, — вяло отмахивается Ривер. — Джон, ты, наверное, устал с дороги, — резко переключается девушка, — задержись на ночь, обожди с возвращением. — Разумеется, сестра. Касс косится то на одного, то на другого, и искренне желает вернуться обратно к Джейкобу. А лучше в цивилизацию, но это уж совсем какие-то далёкие мечты на данный момент. — Не стесняйся, проходи внутрь, — советует Вера, подхватывая её под локоть, упрямо таща к двери, — выпьем с тобой по чашке чая и поговорим по душам. Хорошо? Ответа не следует. Желания кивать отсутствует, как и желание мило пить чай. Зато тело переполняет чувство сопротивления. Кассандра моргает и видит как уносит отсюда ноги. Только поздно уже. В нос забивается запах цветов. Дверь за спиной захлопывается. Пути назад больше нет.