Прерванная игра

      Когда Элис падала, медленно погружаясь во мрак, словно в толщу воды, ее ослепила яркая вспышка. Она инстинктивно прикрыла лицо руками, и все же на внутренней стороне век проступили раскаленные белые пятна. Через секунду свет втянулся в открытую дверь, которая тут же с грохотом захлопнулась, поглотив сияющие искры. И наступила непроглядная тьма. Девушка испугалась. Так страшно ей еще никогда не было за все время прибывания в Расчудесном мире. Тревожные мысли, как бестолковые бабочки, роились и сталкивались в голове. Что если она навсегда останется в этой темноте? Что если Эйс обманул ее и запер внутри дерева? Возможно ли это? У него был такой взгляд, как будто он и сам был не до конца уверен, уцелеет ли чужестранка, пройдя через портал. И все же, не смотря на сомнения, он столкнул ее. Элис отказывалась верить, что у рыцаря не было выбора. Она бы не помешала ему собирать часы-сердца безликих, но и помогать бы тоже не стала. Так почему же…       Додумать она не успела. Тьма обрела плотность и сомкнулась вокруг ее тела. Падение замедлилось, а потом и вовсе прекратилось. Элис пошевелила пальцами, стряхивая с них невесомые нити паутины. Потом ощупала пространство вокруг себя. Она совершенно ничего не видела, но чувствовала, что лежит на чем-то мягком и пружинящем под ее весом. Следом за осознанием своего положения в пространстве обострился слух. Элис повернула голову на неясный звук. Где-то совсем рядом раздавались приглушенные голоса и плеск воды. Воздух был влажным и тяжелым, и пахло по-другому, не так, как в лесу: мылом и стиральном порошком.       — Кто-нибудь слышит меня? Помогите! — Элис кое-как перевернулась на бок. Путаясь в длинной юбке, попробовала подняться и тут же ударилась головой обо что-то твердое.       «Не может быть…»       Она провела рукой. Так и есть: там, где раньше была пустота, теперь находилась гладкая ровная поверхность.       Невидимые люди на секунду смолки, будто испугавшись внезапного шума, а потом снова зашелестели на непонятном наречие, как листва на ветру. Элис вытянула руки и, пригнув голову, пошла на звук голосов. Через несколько шагов она снова наткнулась какую-то стену. Чуть надавила на нее ладонью. Темноту прорезала ниточка золотистого света. Девушка прижалась к ней лицом, пытаясь рассмотреть, что там — на другой стороне. В темноте нащупала дверное кольцо и потянула его на себя: дверь не поддалась. Рассердившись на возникшее препятствии, Элис сделала шаг назад, а потом со всей силой навалилась плечом на тонкую полоску света.       Деревянные доски прогнулись, и Элис услышала, как упал сорванный железный крючок, удерживающий расходящиеся створки. Под оглушительный визг перепуганных дворцовых прачек чужестранка вывалилась из кладовой. Подскользнувшись на залитом мыльной водой полу, Элис потеряла равновесие и грохнулась на колени.       Где-то хлопнула дверь, перестала дребезжать опрокинутая бадья. Пенная волна мутной воды докатилась до чужестранки. Уронив голову на грудь, девушка безучастно смотрела, как темнеет ткань ее юбки, впитывающая влагу словно губка. Ее замысловатая прическа рассыпалась. Темные пряди рассыпались по плечам, свились кольцами на полу, но она даже не пыталась их собрать. От запаха распаренного грязного белья и недавно пережитого ужаса девушку замутило. Она закрыла ладонями лицо и постаралась дышать через раз. Тело содрогнулось от спазма: ее желудок настойчиво пытался избавиться от кулинарных изысков шеф повара поместья Шляпника.       — Вот она! Ваше Величество, сюда!       За громким возгласом последовали торопливые шаги, и вот уже кто-то, отняв ее руки от лица, осторожно промокал батистовым платком перепачканные губы и подбородок.       — Моя дорогая… — Королева нежно обняла девушку за плечи и с помощью Клариссы подняла ее с пола. В голосе Вивальди сквозило неподдельное сочувствие, а фиалковые глаза смотрели на осунувшуюся Элис с неподдельной тревогой.       Элис смутно помнила, как безликие горничные вывели ее под руки из королевской прачечной. Будто издалека до нее доносился уверенный голос Вивальди, отдающий приказы.       Девушка позволила раздеть себя и усадить в глубокую ванну, уже наполненную горячей водой, над которой курилось белесое облачко пара.       «Я дома», — расслабленно думала она, слушая, как за ширмой Королева распекает служанок и гремит какими-то склянками, сметая их с полочек ванной комнаты в накрахмаленный передник Клариссы.       — Кто же знал, что ты так плохо переносишь порталы, — Вивальди решительно прошла за ширму, и Элис тут же погрузилась в воду по подбородок, прикрыв грудь руками.       — Постарайся все выпить, — с этими словами подруга протянула ей глиняную кружку и, расправив юбки, села на бортик ванны. Запустив руку в передний Клариссы, который та придерживала двумя руками, Вивальди выудила стеклянную колбу, зубами вытащила пробку из узкого горлышка и вылила содержимое в воду.       Наблюдая, как, переливающаяся в дрожащем свете свечей и пахнущая луговыми травами, жидкость вливается воду, Элис маленькими глоточками цедила сладковатый отвар, приготовленный королевскими лекарями. В животе разлилось приятное тепло. Недомогание, выворачивающее ее внутренности наизнанку, прошло без следа. Сделав очередной глоток, девушка почувствовала, что ее начало клонить в сон.       «Дом» Почему это слово не давало ей покоя? Она благополучно вернулась во дворец, Вивальди рядом и ей больше ничего не угрожает. И все же. Элис внимательно посмотрела на лакированную ширму с аляпистыми розами, пылающими багрянцем на черном фоне. Она бы такую никогда не купила. Все эти размашистые, небрежные мазки — по ней — слишком вычурно, да и ванная комната в ее доме была намного меньше королевской купальни.       В голове что-то щелкнуло. За последние несколько дней она ни разу не вспомнила о свое настоящем доме и о людях, которые ее там ждут. Ни разу. Словно и не было никакой другой жизни.       — Все хорошо? Вода не слишком горячая? — спросила Вивальди, заметив, как брови Элис хмуро сошлись на переносице, а сама она отставила пустую кружку в сторону и, привстала, собираясь покинуть ванну.       — Посиди еще немного, царапины почти затянулись. Или тут дело в чем-то другом? — Королева испытывающе посмотрела на девушку.       — Это трудно объяснить.       — А ты попробуй.       — Я очень испугалась. — Элис устало прикрыла глаза. — И это… было ужасно. Знаешь, трудно голышом рассуждать на эту тему. — Она замолчала, подбирая слова, чтобы донести до Вивальди чувства, которые ей довелось испытать. Та же сложила руки на коленях, не перебивала и, сосредоточив взгляд на сплетенных пальцах, терпеливо ждала продолжение. —  Это было похоже на бесконечное падение в бездну.       — Вот как… — задумчиво протянула Королева. —  Игроки обладают множеством талантов, но никто из нас не способен видеть будущее. Я уверена: Эйс нашел бы другой способ доставить тебя во дворец, если бы знал, каким кошмаром для тебя обернется портал.       — Ты так в этом уверена? — едко спросила Элис, не удержавшись от сарказма.       — Почему я должна сомневаться в своем Рыцаре? — удивилась Вивальди. — Правда, иногда мне кажется, что он, мягко говоря, недолюбливает меня. Но тебя, как чужестранку, он обязан оберегать. Таковы правила. Ваша первая встреча-недоразумение — не в счет.       Последнюю фразу Вивальди договорила уже в проеме двери, многозначительно подняв указательный палец вверх.       «Все-то она знает», — раздраженно думала Элис, выходя из ванной.       Вивальди лишь мельком взглянула на ее тюрбан из полотенца и углубилась в чтение. Королева, словно ей не хватало света от пышущего жаром камина, читала, близко поднеся исписанный белоснежный лист к глазам. А дочитав, скомкала и бросила его в огонь.       Элис молча подтащила тяжелое кресло к камину, села и, повесив полотенце на подлокотник, принялась сушить волосы. Костяной гребень мягко скользил по ее волосам. Она неторопливо перебирала пряди, скоса бросая взгляды на Королеву. Она знала, что Вивальди тоже наблюдает за ней и не понимает, почему подруга не в духе. Элис и сама не могла объяснить причину, от чего в душе поднялась удушливая волна негодования, тисками сжимающая горло и не позволяющая заговорить первой.       — Это было письмо от Блада, — наконец произнесла Вивальди, указав головой на пылающие поленья. — В поместье случился пожар.       — С ним все в порядке? С поместьем, — уточнила Элис. Сердце девушки учащенно забилось.       — Да: и с ним, и с поместьем.       — Надеюсь, Премьер Министр тоже не пострадал?       — Уайт? Пострадало только его самолюбие. — Вивальди взглянула на нее: — Ты же отослала его во дворец сразу же после приезда.       Рука Элис дрогнула. Она посмотрела на Королеву: не шутит ли? Но та говорила серьезно. Только в прищуренных фиалковых глазах игриво плясали язычки пламени.       — Похоже, в твоей семье только ты и играешь по правилам, — сказала чужестранка после недолго раздумья.       — И это тоже часть Игры. Играем по привычке, никак не наиграемся, — Вивальди как-то криво усмехнулась. — Но, как бы там ни было, Блад передает тебе пламенный привет и жаждет новой встречи, Питер где-то во дворце в районе винных погребов и… Эйс недавно вернулся.       Почувствовав болезненный укол в сердце, Элис поспешно отвела глаза. Как бы не клялась Вивальди в своей вечной любви и дружбе, Эйс, чтобы тот не вытворял, был ей очень дорог. Все они — Королева, Рыцарь и Премьер Министр, — словно прикипели к Замку Сердец и друг к другу. Она же — очередная чужестранка, занятная безделица, которая должна — что? Развлекать заскучавших Игроков? Не в этом ли суть пресловутой Игры? Когда (а может и — если) Элис вернется в свой мир, Белый Кролик разыщет новую Алису. А потом еще одну, и еще. Бесконечная вереница лиц. И только Рыцарь и Питер Уайт неизменно будут подле Королевы.       Вот и сейчас: зачем Вивальди снова напомнила о нем? Переживает, что если их хлипкие отношения окончательно разладятся, она переберется в поместье к Дюпре?       Элис не хотела говорить о Рыцаре. Не хотела даже вспоминать о нем.       — Я кое-кого встретила в поместье, — сказала она, — странных мальчиков-близнецов.       — Ты не голодна? Я так умираю от голода, — вдруг перебила ее Вивальди. — Кларисса!       Услышав свое имя, понятливая горничная поклонилась и выпорхнула из комнаты, прикрыв за собой дверь. Вивальди выждала секунду, открыла шкаф и, взяв с полки аккуратно свернутое платье, положила его на колени Элис.       — Думаю, тебе действительно есть, что мне рассказать.       «Странно… Почему нет охраны?»       Элис удивлено оглядела пустынную галерею. Обычно, один-два стражника всегда маячили в конце длинного коридора. А теперь — никого.       Она подошла к окну. Отдернув тяжелую портьеру, Элис залюбовалась мерцающим звездным небо и тонким серпом месяца, зацепившимся золоченным рогом за шпиль главной башни. Издалека прилетел и замер глухой собачий лай. У освещенного стекла суетливые летучие мыши ловко ловили мошкару. За закрытой дверью одной из комнат часы робко пробили полночь. Замок спал.       Элис не покидало ощущение дежавю. Совсем недавно она пила чудесный чай, остатки которого подсыхали на полу в прачечной, с Кровавым Шляпником. А чуть позже побывала на ночном чаепитии в компании его старшей сестры.       Как она и ожидала, Вивальди ничего не знала о проделке близнецов и о подозрительной роли Пирса, который каким-то образом был связан с бандой безликих. Видимо, Блад забыл упомянуть об этом в письме, либо умышленно не стал посвящать Королеву во внутренние дела поместья. Не переставая хмуриться, Королева выслушала Элис, лениво гоняя серебряной ложечкой чаинки по дну фарфоровой чашки.       — Я разберусь, — сухо обронила она, когда девушка закончила свой рассказ больше похожий на отчет о проделанной работе.       — А еще Рыцарь забрал кулон, который ты мне дала. Я не смогла ему помешать, — Элис машинально поднесла руку к шее, словно на ней до сих пор болталась цепочка с массивным украшением. — Что в нем было?       — Судя по взрыву и грохоту, о которых мне доложили, это была граната, — ответила Вивальди, зевая. — Эйс взорвал дерево, чтобы больше никто не смог воспользоваться порталом и последовать за тобой.       Переваривая услышанное, чужестранка с негодованием посмотрела на Королеву. Как можно было умолчать о таком: она весь день проходила с гранатой на шее!       — Могла бы и предупредить. — Элис с резко встала, чуть не опрокинув свою чашку на белоснежную скатерть. Ножки отодвигаемого стула визгливо скрипнули, шаркнув по паркетному полу. — Сегодня на редкость был тяжелый день. Пожалуй, я пойду к себе.       «Да что с ней такое?», — Вивальди в недоумении пожала плечами, провожая взглядом удаляющуюся чужестранку.       Последние несколько метров до своей комнаты Элис прошла на цыпочках. Даже издалека было видно, что дверь чуть-чуть приоткрыта. После всего, что с ней произошло за день, этот маленький зазор внушал благоговейный трепет. Она замерла, положив ладонь на холодную ручку, и через щелочку рассматривала освещенный кусочек ковра, на котором волнами сходились и расходились тени от колышущихся на сквозняке занавесок. Где-то в глубине полутемной спальни едва различимо потрескивали догорающие свечи. Мелькнули трусливые мысли — вернуться в гостиную к Вивальди (возможно, Королева все еще там) или заглянуть в комнату прислуги и позвать Клариссу. Все-таки зря она ее отпустила. Но решительно отметя в сторону и то, и другое, Элис глубоко вздохнула и попыталась войти.       Именно попыталась. Дверь, хоть и была незаперта, не сдвинулась ни на миллиметр. Как будто что-то надежно подпирало ее изнутри. Элис толкнула сильнее и протиснулась в увеличившийся проход. Присмотревшись, она увидела большой запечный мешок и сапоги с высокими голенищами, небрежно сваленные в кучу у самого порога. Девушка легонько подопнула их носочком туфельки и сразу же брезгливо отдернула ногу.       «Невероятно!»       Кровь прилила к лицу, лоб и щеки запылали. Как заправская ищейка, идущая по горячему следу из разбросанных повсюду деталей мужского гардероба, Элис стремительно прошла через всю комнату и остановилась возле кровати. Глядя на безмятежно спящего Рыцаря, она задохнулась от возмущения.       Это была ее комната и ее кровать. Книга, которую она читала, все так же лежала корешком вверх на письменном столике, стоящего у окна. И все так же из верхней полки комода выглядывал краешек шелковой ленты, которую Кларисса собиралась пришить к корсажу юбки. Это точно была ее спальня. Она не ошиблась, как посчитала вначале, когда воевала с дверью.       «Тогда какого черта Эйс делает в моей постели?! Да еще в таком виде!» Ему хватило сил лишь на то, чтобы добраться до кровати, бросив на пол пустые бутылки, и упасть навзничь в чем был — грязных штанах и с обнаженным торсом.       Сон сняло как рукой. От клокочущего негодования движения девушки утратили былую плавность: стали дергаными и резкими. Она зачем-то подняла с пола его рубашку и тут же в сердцах швырнула ее в спящего мужчину.       — Просыпайся! —  громко сказала девушка. От волнения ее голос осип и перешел в свистящий шепот. Эйс и не подумал. Лишь заворочался и прикрыл глаза рукой, как будто его ослепило яркое солнце.       «И что мне делать? Ну не ложиться же рядом?»       — «Спящая красавица», подъем! — Элис бесцеремонно похлопала Рыцаря по коленке. — Эйс, это моя кровать. Иди к себе.       — Сейчас… Еще минуточку.       — О! Есть контакт: услышал. Вставай! Я жду.       Эйс тяжко вздохнул. Потом, просыпаясь, потянулся всем телом, неторопливо перевернулся со спины на бок и, посмотрев на девушку … передумал уходить.       Элис смутилась, не выдержав тяжелый взгляд исподлобья.       Гордо вскинув голову, она отошла к комоду — поправить огарок свечи. Прозрачные стеариновые слезы стекали по черненому серебряному канделябру и тут же живописно застывали. Элис выдвинула ящичек — может, Кларисса припрятала парочку свечей? Камеристка знала, что чужестранка любит зачитываться допоздна.       Перебирая безделушки похолодевшими пальцами, Элис прислушивалась к тому, что происходило у нее за спиной. Скрипнула кровать. Похоже, Эйс все-таки решил подняться.       — Я люблю тебя. — Признание Рыцаря прозвучало подобно грому среди ясного неба. Элис резко обернулась.       — Эйс, ты пьян. Не начинай.       Рыцарь, не соглашаясь, покачал головой.       — Я очень тебя люблю, — повторил Эйс с какой-то затаенной злобой в голосе, заставившей девушку содрогнуться и замереть от недоброго предчувствия. — Мы все здесь любим тебя, да так, что готовы поубивать друг друга.       — Эйс…       — Я должен тебя поцеловать.       — А вот это плохая идея!       — Это почему же?       — Потому что… — Элис, упершись копчиком в низенький комод, настороженно смотрела на поднявшегося с ее постели мужчину, который приближался к ней медленно и неотвратимо. Все аргументы показались ей недостаточно убедительными. Просто сказать, что она не испытывает к нему теплых чувств? Навряд ли его это остановит.       — Потому что мы практически не знаем друг друга. И тебе действительно пора уходить: уже поздно.       Эйс хмыкнул и осторожно взял лицо девушки в свои ладони. Она дернулась, но он удержал ее, и прижался к ней своим телом. Элис до боли сжала кулаки, чувствуя, как острые ногти вонзились в ладони.       «Только один поцелуй… Пусть сделает то, что хочет и проваливает. Не провоцируй его. Просто дыши», — уговаривала она себя.       Но… Он был невероятно красив, слишком настойчив и непозволительно близко.       Эйс осторожно, соблазняя, поцеловал ее в один уголок губ. Потом в другой.       — Все? Теперь уходи.       Девушка смотрела сквозь него и казалась абсолютно безучастной к происходящему. Вдруг она почувствовала, как сильные пальцы мягко легли ей на затылок и потянули за волосы, принуждая запрокинуть голову и наконец-то взглянуть на него.       — Прекрати, — строго сказала Элис и попыталась оттолкнуть парня, глядя с нарастающей тревогой в потемневшие от желания рубиновые глаза.       Горячая ладонь, скользя вниз по обнаженной шее, легла ей на грудь.       — Как быстро, — прошептал пораженный Эйс, чувствуя через ткань платья сумасшедшие удары настоящего сердца. Его пальцы чуть сжались, лаская девичью грудь. Элис судорожно выдохнула. Он снова нежно поцеловал ее, вжимая дрожащее тело в деревянный комод и настойчиво раздвигая языком ее стиснутые зубы.       «Нет!»       Кажется, она его укусила и попыталась расцарапала лицо, но рыцаря только завел металлический привкус поцелуя с пряными нотками Каберне Совиньон, за которым он и министр Ее Величества в компании друг друга коротали унылый вечер. Больше не сдерживаясь, мужчина разорвал до пояса лиф ее платья, осыпая ключицы быстрыми поцелуями и обнажая упругую грудь. Элис извивалась змеей, пытаясь уклониться от жадных губ, изучающих ее тело, и сыпала проклятьями. Не обращая внимания на боль от скользящих по плечам острых ноготков, Эйс подхватил чужестранку под ягодицы и усадил на гладкую крышку комода. Девушка испугано вскрикнула, когда он, задрав подол испорченного платья, навалился на нее и вклинился бедрами между ее ног, рывком разведя их в стороны.       — Эйс, пожалуйста! Не так!       Он не слышал ее.       — Плевать на правила. К черту Игру. Я люблю тебя, — исступленно, словно в бреду, твердил Рыцарь, скользя губами по ее шее, чуть прикусывая нежную кожу, в то время как его руки срывали с нее кружевное белье.       — Остановись, — четко, по слогам произнесла Элис. Ее пальцы сжали горло Эйса, продавливая напряженные мышцы, словно собирались вырвать кадык. Другой рукой, вырывая волосы, она вцепилась ему в густую челку.       — Прости. — Эйс нехотя повиновался. Затуманенные взгляд прояснился. Его ладони все еще лежали на ее бедрах. Оба тяжело дышали, соприкасаясь разгоряченными телами, и пытались внять слабеющему голосу разума.       — Как же я тебя ненавижу, — прошептала Элис, когда его губы снова невесомо коснулись ее губ, а комната плыла перед глазами.       — Знаю.       — Ненавижу…       Белый Кролик проснулся и в недоумении протер лапкой заспанную мордочку. Что-то его разбудило. И он никак не мог понять — что. Чудесный сон, в котором Питер парил на белоснежных облаках, каждое из которых благоухало, как его ненаглядная Алиса, будто сама девушка нежно прижимала его к своей груди, растаял без следа. Кролик с сожалением протяжно зевнул и огляделся. Мягкая тьма, полная загадочных звуков, со всех сторон сжимала его худое тельце и укачивала, словно он плыл по волнам нового сновидений. Кролик принюхался. Может, его острое чутье подскажет ему, где же он все-таки оказался?       Пахло Алисой. Как будто чужестранка была совсем рядом — стоит только протянуть лапку.       Доверившись своему носу, Питер выбрался из горы подушек и тут же стыдливо юркнул обратно под из защиту.       Элис действительно была рядом. При желании он мог бы коснуться разметавшихся смоляных локонов или лизнуть розовым языком кончики ее пальцев, безжалостно терзающих белоснежную простыню. Она бы не заметила и не почувствовала.       Но Кролик не смел даже пошевелиться. Из своего укрытия из пуха и перьев он завистливо наблюдал за чужой страстью, стыдясь охватившего его возбуждения.