Прерванная игра

      Перейдя ров по подвесному мосту, Элис оказалась за крепостной стеной. Когда высокие ворота оказались позади, девушка скинула с головы капюшон. Какое, оказывается, это приятное чувство, когда ни от кого не нужно прятать свое лицо. Она с удовольствием огляделась. Высоко в небе плыли белоснежные ленивые облака. Вдалике виднелась зеленая роща, через которую нужно было пройти, чтобы попасть в город. Неподвижная вода на дне глубокого рва напоминала зеленое бутылочное стекло. Цапля, замершая на замшелом каменном выступе, будто почувствовала, что на нее смотрят, расправила крылья и полетела над самой водой в сторону островка камышей.       Слушая стрекот кузнечиков, которые прятались в густой траве вдоль дороги, вдыхая дурманящий запах цветов, Элис задышала полной грудью. Никто не пытался ее остановить и вернуть во дворец «по приказу Королевы». Вивальди отпустила ее. Свобода. И никаких безликих поблизости, не считая Клариссы.       Служанка бесшумно следовала за ней, приотстав на пол шага. Элис оглянулась на камеристку. Та улыбнулась, от чего на ее бледных щеках заиграли ямочки, и, прибавив шаг, поравнялась с чужестранкой.       — Чудесное утро, — проговорила девушка, заправляя за маленькое аккуратное ушко рыжий локон.       Действительно, чудесное, хотя бы потому, что оно не спешило обернуться кромешной ночью. Элис проследила за рукой камеристки, отмечая, как она поправляла свою прическу, и как при каждом легком движении головы в ее волосах вспыхивали сотни крошечных золотистых искорок.       Красивая, словно дорогая фарфоровая кукла, с тонкой и нежной кожей, на которой еще долго будут гореть следы от поцелуев и несдержанных ласк. Возможно, прошлым вечером отвергнутый Питер нашел утешение в ее объятьях. То-то она старательно, не смотря на начинающуюся жару, прикрывала лилейную шею тонким газовым платком. И губы припухли. Элис живо представила, как пальцы с острыми ноготками, которые каждый день умело расправлялись с шнуровкой на ее корсете, проворно перебирают рифленые пуговицы, рискуя «с мясом» вырвать петлицы из дорогого сукна. И вот уже Кларисса нетерпеливо стягивает китель с плеч Уайта.       Элис на мгновение зажмурилась. Стоп. Почему в ее воображении на Питере оказалась одежда Эйса?       Заметив, что Кларисса бросает на нее любопытные взгляды, девушка в смущении отвернулась.       — Ты действительно приходишься Марте родственницей? — спросила вдруг Элис. Кларисса, от которой не укрылось то, с каким выражением лица чужестранка пялилась на ее прикрытую платком шею, ожидала совсем другого вопроса. Девушка на мгновение растерялась, но через секунду на ее полных губах расцвела профессиональная полуулыбка вышколенной прислуги: в меру доброжелательная и приторно-сладкая.       «Мы же не во дворце, здесь то зачем?» — Элис покосилась на нее и основа устремила взор на дорогу.       Она хорошо помнила наставления Вивальди и Чешира о том, что путешествуя по Расчудесному миру нужно все время держать в голове четкое представление о том месте, куда направляешься. Иначе рискуешь заплутать и оказаться где угодно.       Первое время Элис так и плутала. Стоило чуточку отвлечься, и вместо городского рынка узкие, мощенные серым булыжником, улочки выводили ее к пристани, где у высокого, закованного в гранит берега покачивались маленькие рыбацкие лодочки, а на выходе из бухты на приколе стояли бригантины и шхуны с поднятыми парусами. Во дворце вместо библиотеки она могла оказаться на кухне, пугая своим внезапным появлением поварят, или, если повезет, в винном погребе. Но ей катастрофически не везло. Обычно коридоры приводили ее на чердак или скотный двор. А однажды ноги принесли ее на порог комнаты Эйса…       …Потрясенная горем Вивальди, Элис тихо поднялась с кресла и так же тихо и незаметно вышла из комнаты, оставив Королеву на попечение Бориса. В груди нестерпимо болело. Завтра ей предстояла встреча с человеком, чья сестра все еще не смирилась с утратой. Вивальди потеряла подругу, Блад — любимую женщину, и Элис не представляла, как и о чем она будет с ним говорить. Но он ищет с ней встречи. Зачем?       Чтобы лично убедиться, что Элис — полная противоположность его погибшей возлюбленной? Если так, то чтобы она ни сделала, чтобы ни сказала, Дюпре будет сравнивать ее с безупречным образом мертвой невесты. Не то, чтобы Элис собиралась произвести впечатление на Кровавого Шляпника. Совсем нет. Будь ее воля, она бы осталась во дворце. Но «добровольное затворничество» могло нарушить хрупкое перемирие между Замком и Поместьем. А Вивильди сейчас была не в том состоянии, чтобы воевать.       «Дурацкая Игра с идиотскими правилами!»       Элис бесконечно долго бесцельно бродила по дворцовым галереям, пока не оказалось напротив стеклянной двери, за которой простирался великолепный сад. В этой части замка она оказалась впервые. Элис глубоко вздохнула и распахнула дверь. Ей нужно отвлечься, и пусть она поступает наперекор желанию Королевы, розарию Ее Величества это пойдет на пользу. Внимательно осмотрев цветник, Элис решительно направилась к безликому садовнику, который огромным секатором с заточенными лезвиями подравнивал великолепный топиарий, изображающий не то павлина, не то одному этому миру известную птицу.       — Добрый день, — девушка мельком взглянула на солнце, чтобы убедиться, что сейчас именно полдень, а не розовеющий вечер. — Где я могу взять химикаты? У вас там грибок на листьях.       Пожилой мужчина, испуганный появлением чужестранки, вздрогнул. Румяной лицо под широкополой соломенной шляпой вмиг приобрело землистый оттенок, тонкие губы искривились и съехали на бок. Интересно, он на самом деле так боится ее или переживает за вверенные ему растения?       Элис чувствовала страх, исходивший от безликого, удушливый и тяжелый, который не мог заглушить даже аромат роз. Понимая, что еще чуть-чуть и часы в груди безликого остановятся, Элис склонилась к пышно разросшемуся кусту и указала пальцем на ржавые пятна на стеблях растения.       — Вот здесь, видите? Нужно обработать.       Через несколько минут у Элис было все необходимое для работы в саду. А через какое-то время девушка услышала робкое покашливание за спиной. Садовник принес ей шляпу, чтобы она прикрыла голову от палящего солнца, и глиняный кувшин с холодной водой.       — Спасибо, — она приветливо улыбнулась и приняла из его мозолистых ладоней тяжелый сосуд.       Мужчина порывался что-то ответить, но так и не решился с ней заговорить. Просто махнул рукой, показывая, в каком закоулке сада его искать, если ей понадобиться что-нибудь еще.       Шляпа оказалась великовата и съезжала на глаза. Элис щелчком сбила ее на затылок. Она жадно пила. От ледяной воды сводило зубы и саднило горло. Но девушка была несказанно рада проявленной заботе. Не по принуждению, а по велению сердца. «Часов», — мысленно поправила себя Элис.       — Пора бы передохнуть.       Голос Чешира раздался совсем рядом, но, оглянувшись, Элис его нигде не увидела.       — Никто, кроме тебя и Вивальди не знает, что я в Замке.       — Ты — не моя тайна, — поставив кувшин на землю, Элис подоткнула платье и полезла в кусты, обнаружив сорняк, который она проглядела при прополке. — Как она?       — Уснула.       Так рано? Элис удивленно посмотрела на небо. Солнце было все еще высоко. Точнее оно осталось на том же месте, когда она приступила к работе в саду и где, возможно, зародилась ее дружба с нелюдимым садовником. Это же еще один день. Второй день подряд. Опять проделки этого мира. То-то она почувствовала, что ее уже покачивает от усталости.       — Ты прав, на сегодня, пожалуй, хватит.       Элис расправила и отряхнула подол. Потом, глянув на свои испачканные в земле ладони, стряхнула и их. Холщовые перчатки неплохо сослужили свою службу. Они защитили руки от острых шипов и колючек, а вот земляную пыль задержать не смогли. Она с легкостью проникла сквозь грубые волокна и въелась в кожу. Пожалуй, стоило найти минутку для того, чтобы переодеться. Кларисса будет недовольна, но как всегда промолчит. Чистюля-горничная заберет ее платье и, не пророня ни слова, отнесет его в прачечную.       Элис стянула перчатки и бросила их под розовый куст. Рядом в траву положила пустой кувшин. Остатки воды она вылила себе на руки в жалкой попытке их отмыть, но только размазала грязь.       Когда вернется садовник он сможет легко найти свои вещи.       — Борис, ты еще здесь?       Кот не ответил. Ушел, не попрощавшись. Как же это в его духе: появиться из ни откуда и исчезнуть в никуда. Но самое главное: он сообщил ей, что Вивальди стало лучше.       В пустынных коридорах дворца тоже стояла невыносимая духота. Прислуга распахнула все окна и двери и задернула плотные шторы, оставив узкие лазейки для солнечных лучиков. Но не смотря на всех их старания, под крышей было не намного прохладнее, чем снаружи.       Всю дорогу Элис обмахивалась широкополой шляпой, словно большим соломенным веером. Девушка приложила ладонь к горячему лбу: кажется, ей все-таки напекло голову. Или же она просто устала так, что едва держалась на ногах.       Когда дверь распахнулась, и Элис вошла, как ей казалось, в свою комнату, она мгновенно осознала свою оплошность. Эта была не ее спальня, в ней были не ее вещи, и самое страшное — в ней не должно было быть Эйса. А он был.       Комната покачнулась перед глазами. Но фигура, закутанная с головы до ног в серебристый плащ, осталась стоять неподвижно, и, казалось, заняла собой все свободное пространство.       Услышав звук открываемой двери, рыцарь стремительно обернулся и взвел курок мушкета, направив дуло в грудь чужестранки. Шляпа выпала из рук Элис, как только она услышала тихий щелчок за спиной. Дверь бесшумно закрылась, отрезая ее путь к отступлению.       — Эйс, прости, не хотела тебя беспокоить. Просто сегодня коридоры и двери выглядят совершенно одинаково. Я думала, что это — моя комната, а попала к тебе…       Смутившись, Элис замолчала, понимая, как глупо звучит ее объяснение. Похоже, она переплюнула самого Рыцаря Сердец, о топографическом кретинизме которого Игроки слагали легенды, в которых не было ни доли правды. Он охотно подыгрывал им, время от времени подбрасывая новый повод для сплетен. Но Элис знала, что Эйс — великолепный притворщик. Как Игрок, он обладал способностями, делавшими его уникальным. К примеру, Питер носил длинные уши и мог при желании обернуться кроликом; Вивальди превращала любой предмет в смертоносное оружие; Борис Эрей становился невидимым и открывал любые двери. А Рыцарь… Он был неуязвим для мечей и копий и умел управлять с дверями не хуже Чеширского кота. Та дверь, в лабиринте, была создана им специально, чтобы выманить ее из дворца и в случае чего без свидетелей прикончить ее в лесу. И сейчас он одним усилием мысли запер дверь на замок.       — Ты видела его, — произнес Эйс, не сводя с чужестранки рубиновых глаз.       — Кого или может быть — что? — рискнула спросить девушка.       — Мешок.       Элис стало не по себе от его внимательно немигающего взгляда. Ироничный, острый на язык Эйс был необычайно серьезен. Вот бы еще понять, о чем идет речь. Рыцарь откинул полу плаща, и тут Элис увидела в его руке грязный серый мешок. Ткань которого была пропитана какой-то темной жидкостью, отдаленно напоминающей кровь. Капли падали на начищенный пол и собирались в багряные лужицы у перепачканых в глине сапог Эйса.       — Как я могла его увидеть, если ты прятал его под своим плащем?       — Но теперь-то ты видишь.       Эйс неожиданно усмехнулся. Убрав мушкет за пояс, он подошел к столу и развязал тесемки, стягивающие горловину мешка.       — Даже знать не хочу, что в нем!       Встревоженный голос девушки заглушил грохот вывалившихся на столешницу часов. Это же сердца безликих. Целая гора сломанных, остановившихся часов. У Элис мгновенно пересохло во рту.       Эйс правильно истолковал полный ужаса взгляд чужестранки:       — Ты думаешь, что это я убил всех этих безликих?       — Эйс, открой дверь.       Ее голос дрожал. Она хотела оказаться как можно дальше от Рыцаря и его страшной ноши, чтобы больше не видеть кучу наваленных в беспорядке часов, растрескавшиеся циферблаты и замершие стрелки, которые совсем недавно отсчитывали минуты жизни безликих.       — В этот раз никто не пострадал. Почти, — Эйс устало вздохнул и, расстегнув пряжку плаща, сбросил его с плеч на пол. — Это Игра, Элис. И здесь не бывает случайностей или совпадений. То, что ты пришла ко мне в тот самый момент, когда я вернулся в Замок с «добычей», означает только одно: тебе пора стать хранительницей моей тайны. Алиса знала, — добавил он загадочно. — Ты идеально подходишь для этой роли.       Он осторожно приблизился к ней и взял ее ладони в свои руки. Элис попыталась высвободить пальцы и тут же охнула от боли, когда Эйс с силой сжал ее запястья.       — Послушай меня, безликие умирают в Расчудесном мире каждый день. Война здесь не прекращается ни на минуту, в не зависимости от того — объявлена Игра или нет. Воют все против всех и каждый сам за себя. А когда кто-то умирает, остаются часы, который можно починить. Но есть люди, которые этого не хотят. И моя миссия заключается в том, чтобы помешать им уничтожить часы, разыскать сердца и отнести их Джулиусу Монрею. Только он может починить их и вдохнуть новую жизнь. Я бы вас представил друг другу, но Часовая башня осталась в Стране Сердец, а мы пока что прозябаем здесь, в Стране Клевера.       Девушка слушала его, понуро опустив голову. Он говорил ей о том, что она и так знала. Но она совершенно оказалось не готовой к тому, чтобы увидеть все своими глазами.       — Между прочим, — продолжал Эйс, — от безликих, с которыми расправилась ты, осталась только куча тряпья. Ты опасна, Элис, очень опасна. Так может это мне стоит бояться тебя, а не наоборот?       Элис раздраженно вскинула голову и тут же снова потупилась в пол, встретив насмешливый взгляд рубиновых глаз. Конечно же, он подшучивал над ней. С него станется.       Игроку нечего опасаться чужестранку, какие бы козни она не строила. Ну, а чужестранке не стоит доверять Игроку.       — Я думала, твоя миссия — служить Королеве.       — Мне не нравится эта роль. Я выбрал себе другую.       В комнате вдруг стало темно. Мрак обрушился внезапно, ослепил и оглушил девушку, заставил сердце биться с удвоенной силой. Как будто кто-то взял и выключил Солнце. Элис инстинктивно прижалась к Эйсу, и только потом сообразила, что это — не начало Конца света. Просто в Расчудесном мире наступила на редкость непроглядная ночь.       Комната, дворец, весь остальной мир исчезли. Остались лишь она и мужчина, который крепко сжимал ее в своих объятьях.       — Останься…       Горячие ладони сомкнулись на ее талии. Невесомо прошлись по спине, проверяя на прочность шнуровку корсета. В ту же секунду Элис почувствовала дыхание Рыцаря на своих губах.       — Нет, Эйс, не сегодня. Как-нибудь в другой раз…       Она чуть отстранилась.       «Что ты несешь?! Какой такой «другой раз»? Он же тебя не на партию в шахматы приглашает. Лучше молчи»       За окном один за другим зажигались уличные фонари, осветив темный силуэт Рыцаря. В его глазах промелькнуло разочарование, но он улыбнулся и разжал руки:       — Спокойной ночи, моя прекрасная Элис.       Дверь распахнулась. Наваждение развеялось, и Элис оглянулась. Не ответив любезностью на любезность, она молча подобрала с пола оброненную шляпу и вышла в коридор…       «Другой раз…» Как она вообще додумалась такое ляпнуть?       Элис не понимала, что на нее нашло. Эйсу не обязательно было пытаться ее соблазнить. Она и так не собиралась ни кому рассказывать о том, чем он занимается в свободное от королевской службы время. Но надо признать, у него почти получилось. Еще чуть-чуть, и она сама бы его поцеловала.       «Боже… Да она такая же сумасшедшая, как и все в этом мире. Он же просто играет. Не забывай об этом. И что могло бы значить это его: «Алиса знала»? Не собирался ли он тем самым сказать, что их «секрет» тоже является частью Игры? Голова кругом. Но почему она просто не может отмахнуться от Эйса, как запросто отмахивалась от настырного Белого Кролика?»       Элис от досады скрипнула зубами и прислушалась: Кларисса, с ее подачи, увлеченно рассказывала ей о своей семье и о Марте в частности, не замечая, что ее госпожа витает где-то в облаках.       «Правильно, сосредоточься на Марте: Марта, Тим, мельница, — подбадривала себя Элис. — А иначе дорога снова приведет тебя в Замок Сердец»