***
«Не мое дело», — подумала Элис, стоя на своем балконе и наблюдая, как Чеширский Кот, появившись в окне королевской спальни, лихо спрыгнул вниз с высоты третьего этажа и скрылся в густых парковых зарослях. «Пятый раз на этой неделе. Да они издеваются!». Девушка поймала себя на мысли, что начинает завидовать Червовой Королеве, тайну которой узнала совершенно случайно. Она очень испугалась, когда однажды рано утром, так же, как и сейчас, кутаясь в теплый плед и любуясь последними звездами в предрассветных сумерках, увидела подозрительные маневры Чешира под окнами Ее Величества. Красивая, решительная, умная, с фантастическим цветом волос — Вивальди ей нравилась. Даже ее пресловутое «мы» со временем перестало резать слух и больше не раздражало. Элис по-настоящему была ей благодарна за то, что та не выставила ее за дверь, а позволила остаться и жить в замке до тех пор, пока ситуация с ее ролью в игре не проясниться. Девушке объяснили правила, и она знала, что участники могут причинить друг другу вред и даже попытаться убить. Не раздумывая больше не секунды, Элис со всех ног бросилась в покои Королевы, готовясь к самому худшему. И потеряла дар речи, когда ворвавшись в спальню, застала правительницу Расчудесного мира в неглиже перед зеркалом с расческой в руках. Королева легкомысленно мурлыкала себе под нос незатейливую мелодию, а увидев взъерошенную и запыхавшуюся черноволосую чужестранку в ночной рубашке на пороге, с писком нырнула обратно под одеяло. — Прости! Я ничего не видела! — выкрикнула Элис, быстро отводя глаза, чувствуя как пунцовый румянец разливается по ее щекам. Теперь ей стали понятны и эти быстрые таинственные взгляды из-под ресниц, которые Королева изредка бросала на Кота во время редких собраний, и примерное поведение Чешира: в последнее время Борис редко появлялся в замке и перестал задирать Уайта по мелочам. Вивальди хихикнула и завозилась на кровати, выбираясь из-под груды подушек и одеял. Элис украдкой взглянула на молодую женщину, которая обернув простыню вокруг своего тела на подобие греческой тоги, лучезарно улыбаясь, величественно направилась к ней. — Как же ты меня напугала! — искренне сказала Королева смущенной девушке. — Ты меня тоже! — Чем же? — Я думала, что он тебя убил, расчленил и съел! Боже, Вивальди, не заставляет меня произносить такие ужасные слова! — Ты волнуешься за нас: это так мило! — Королева приобняла девушку за тонкую талию и доверчиво положила голову ей на плечо. Похоже, она действительно была счастлива. — Ты же никому не расскажешь? — подумав, тихо спросила она. — Кому например? — К примеру, Бладу или Питеру… — Вот еще! За кого ты меня принимаешь, — брюнетка фыркнула. — Можно спросить? И… давно вы вместе? Солнце стояло в зените, но Элис, жаворонок по натуре, прислушалась к своим ощущениям. Внутренние часы — их не обманешь, — подсказывали ей, что сейчас утро, раннее утро. В ее родном городе еще не рассвело, а здесь — день, будь он не ладен, который в любой момент может сменить глубокая непроглядная ночь. Девушка отвела взгляд от окон королевской опочивальни и устремила тоскливый взгляд темных глаз на лес, простирающийся за дворцовой стеной до самого горизонта. «Я хочу домой…»… — Ты простудишься. Королева вышла к ней на балкон. Элис слышала легкие шаги и шелест накрахмаленной юбки, но не повернула готовы. Вивальди встала рядом с ней у балюстрады и заботливо поправила плед, сползший с плеча чужестранки. — Опять бессонница? — подруга участливо заглянула в ее покрасневшие печальные глаза. Девушка кивнула и чуть сжала тонкие пальцы с продолговатыми блестящими ноготками, которые все еще бережно обнимали ее за плечи. — Сегодня я хочу пройтись еще раз к Водяной мельнице. Мне кажется, что я что-то упускаю из вида, будто бы выход прямо перед глазами, а я смотрю в другую сторону, — Элис задумчиво потерла переносицу. — Мы все очень хотим тебе помочь. Но это не безопасно, ты же знаешь. Мы не любим, когда ты надолго уходишь одна из замка. Возьми с собой хотя бы Питера или Эйса, — забеспокоилась Вивальди. Девушка промолчала: ей не нравились кандидаты в сопровождающие — оба вместе и каждый по отдельности, — которые все время пытались залезть к ней «под юбку». И если настойчивость первого раздражала, то второго парня она просто боялась.***
«Окно» между парами образовалось как нельзя во время. Элис Вуд, третьекурсница и староста потока, с трудом высидела лекцию по античной литературе. Кажется, она даже умудрилась уснуть, когда, подперев голову рукой и без конца украдкой зевая в кулачок, пыталась делала заметки в тетради. «А ведь закрыла глаза только на секунду. Стыдно-то как… Больше никаких сериал-марафонов». Ее героическая борьба со сном, которую она проиграла, не осталась незамеченной. Преподаватель, статный седовласый мужчина, только укоризненно покачал головой, когда она покидала лекционный зал, пытаясь затеряться в толпе спешащих студентов, но ничего не сказал. Выйти на улицу было правильным решением, как и купить стаканчик горячего капучино в «магазине-автомате» в фойе. «Как же хорошо», — думала девушка, подставив бледное лицо весенним солнечным лучам и потягивая обжигающий напиток. И плевать, что делала она это, стоя на ступеньках крыльца корпуса, вынуждая ворчащий людской поток обтекать ее с двух сторон. — Элис, вот ты где! К ней подскочили ее лучшие подруги: белокурая Миранда Майер и огненно-рыжая Фортуна Бейли. — Ели мы уйдем прямо сейчас, мы успеем съездить в магазин и вернуться обратно? Ты с нами? Модницы, каждый наряд которой, от туфель на высоких шпильках до стильных приталенных пиджачков, оценивался в не одну сотню американских президентов, пританцовывали на месте от нетерпения. «Магазин?», — Элис пригладила гладкие черные волосы, и тут же отдернула руку. Хорошо, что хоть не начала накручивать длинную прядь на палец, как это делала в глубоком детстве, когда не могла собраться с мыслями. Она совершенно забыла, что сегодня последний день распродажи. «Прощай, сумочка мечты…». — Увы и ах: у меня еще дела в деканате, — сказала она со вздохом, запустив бумажный стаканчик в урну, и взяла обоих под руки. — Давайте, я вас провожу до машины. В парке, через который им нужно было пройти, чтобы попасть на охраняемую студенческую стоянку, Элис увидела на своей любимой лужайке миниатюрную девушку в синем платье с белокурыми локонами, стянутыми на затылке в хвост. Блондинка играла с кроликом. Она, смеясь, ласкала его, гладила по спинке и щекотала за ушком. Зверек ластился к ней, спрыгивал с ее колен и задорно носился вокруг по газону. Уединенных полянок, закрытых со всех сторон высокой живой изгородью и деревьями, в парке было множество, но именно эта находилась около небольшого пруда, куда каждую весну выпускали живых золотистых карпов. План посидеть в одиночестве и погреться на солнышке перед парами пошел прахом. — Кто это? — недовольно спросила Элис. — О, нет, режим старосты активирован! — проследив за ее взглядом, подружки дружно закатили глаза. — Какая-то первогодка. Не знаем ее. — Девочки, вы идете. Я вас сейчас догоню. — Элис, ты с ней помягче, не пугай ребенка, — девушки хихикнули и, звонко цокая каблучками, удалились. — Привет. Блондинка испугано вскинула глаза на незнакомку и прижала кролика к груди. Кажется, она уже видела ее сегодня в университете: кожаная сумка-хобо через плечо, белая хлопковая рубашка, синие потертые джинсы, широкий дорогой пояс и невероятно длинные смоляные волосы с прямой густой челкой. Вот только утром на занятиях она затягивала их в пучок, а сейчас, при желании, могла укутаться в них, словно в плащ. — Ты знаешь, что в университет нельзя приносить своих питомцев? — Это не мой! Он сам ко мне прибежал, — произнесла девушка с бирюзовыми глазами, робко рассматривая хмурую черноволосую студентку. «По-моему, кто-то врет», — подумала Элис и подозрительно прищурилась. Уж слишком был ухоженный зверек с белоснежной шелковой шерсткой. Да еще этот огромный красный бант на шее. Не сам же он его себе повязал? Зачем она вообще притащила кролика в универ? — Я просто сидела, читала, а тут, откуда не возьмись, он . Подбежал и сразу на коленки запрыгнул. Наверное, домашний. Совсем ручной, — начала оправдываться блондинка, часто хлопая длиннющими ресницами, будто вот-вот собирается заплакать. Раскрытая книга, корешком вверх действительно лежала рядом с ней на траве. «Безответная любовь» про себя прочитала Элис на яркой кричащей обложке. «Пфф…». Брюнетка строго посмотрела на девушку. И почему-то ей поверила. Она всегда интуитивно чувствовала, когда люди ей врут, а когда говорят правду. — Эй, староста, привет! — заорали проходившие мимо парни, приветливо размахивая руками. — Привет-привет, лодыри, — помахала она им в ответ. — Ну, и что думаешь с ним делать? — снова обратилась она к девушке. — Здесь его нельзя оставлять: собака сожрут или бездомные коты. Элис присела рядом на корточках, и не удержавшись, осторожно поскребла острым ноготком за белым длинным ушком. При упоминании о котах кролик как-то странно дернулся, будто ему внезапно скрутило живот, и волком глянул на девушку. — Правда, он хорошенький? — Ну, да, милый зайка. — Я уже собираюсь домой, и, пожалуй, возьму его с собой. Нужно дать объявление о пропаже, кто-нибудь его обязательно ищет. Думаю, мои родители не буду возражать, если он пару деньков поживет у меня. Он же такой лапочка! — Блондинка потерлась носом о маленький розовый носик. Элис брезгливо поморщилась. — Кстати, я — Элоиза Мидлл. Первый курс. — Элис Вуд. Третий. Приятно познакомиться. Девушки осторожно, приглядываясь друг к другу, пожали руки. — Элис, мне так неловко, но можно тебя попросить? Пожалуйста, присмотри за кроликом, а я быстро сбегаю в аудиторию — за вещами. С ним меня не пропустят. — Ладно, давай, а я посижу с твоим зайцем. Только не долго. А ты, ушастый, даже не пытайся сбежать: у меня была морская свинка, и я знаю, как обращаться с грызунами. Элис аккуратно уселась на траву, положила рядом с собой сумку и посадила кролика себе на колени. «И почему я сегодня такая добрая?». — Я мигом! Первокурсница, взмахнув светлыми волосами, помчалась в сторону корпуса. Не успела, она скрыться за высокой зеленой изгородью, как кролик сделал отчаянную попытку рвануть следом за ней, но был тут же сжат изящными пальцами за мохнатые бока. — Потише, ты, — шикнула на зверька Элис. Но кролик не унимался. Он активно вырывался, загребая когтистыми задними лапами, так что девушка начала беспокоиться за целостность своих новеньких джинсов. Внезапно раздалась громкая трель телефона. Зверек замер и испуганно прижал уши к спинке. Элис, придерживая его за бант, быстро запустила руку в раскрытую сумку. — Ало! — Да, могу говорить. — Тоже соскучилась. — У меня еще две пары. Потом сразу домой. — Сидеть! — Ой, прости, милый, это я не тебе. Не поверишь: одна девчонка попросила присмотреть за ее зайцем. Сижу теперь, нянчусь. — Сама не знаю, зачем мне это нужно. — Вот, черт! Зверек, который, казалось, внимательно прислушивался к разговору девушки с невидимым собеседником, почувствовал, что она, увлекшись, ослабила хватку. Кролик пустился на утек. — Я — не заяц! Я — Кролик! — рявкнул ушастый, отпрыгнув от нее безопасное расстояние, и нырнул в кусты. — Марк, я тебе позже перезвоню… Что это было? Слуховая галлюцинация? Ее скептический ум требовал немедленного рационального объяснения происходящему. Вчера возле университетского пруда травили комаров. Наверное, она надышалась какой-то дряни. Надо было идти с девчонками, а не воспитывать первогодку. Элис вскочила на ноги и подбежала к изгороди: пушистый комок шерсти стремительно удалялся от нее, мелькая белым пятном в молодой листве. Но вдруг кролик резко остановился, как будто налетел на невидимую преграду. Элис раздвинула гибкие ветки. Так и есть: огромный ярко-красный бант зацепился за сучок, чуть не придушив беглеца. «Попался!», — злорадно подумала девушка, продираясь сквозь кусты. Когда она, согнувшись в три погибели, уже почти дотянулась пальцами до длинных ушей, кролик высвободился и в два прыжка оказался на другой стороне. Девушка заскрежетала зубами от злости, но, так как большая часть изгороди, как ей казалось, осталась позади, последовала за ним. Пообещала же она, на свою голову, Элоизе присмотреть за этой зверюгой. Внезапно ветка с острыми шипами больно хлестнула ее по лицу, и Элис быстро прикрыла глаза рукой: она не хотела лишиться зрения, играя в догонялки с неугомонным «зайцем». Чувствуя, как колючки цепляются и больно дергают ее за длинные волосы, девушка теряла терпение: когда же все это закончится? Она же ясно видела перед собой лужайку, на которую выскочил прыткий зверек? Но кусты, как будто сговорившись, становились все гуще, ветки переплетались все плотнее и не давали ей возможность даже приподнять голову, чтобы осмотреться. Наконец, она почувствовав, что растительность больше не пытается снять с нее скальп и вроде бы даже расступилась. Элис выбралась из зарослей, отделавшись парой царапин на руках и грязным земляным пятном на щиколотке. В паре метров спиной к ней стаял высокий стройный человек. Девушка шагнула к нему и нерешительно остановилась. Мужчина с платиновыми волосами старательно счищал прилипшую грязь к рукаву камзола носовым платком. Потом, брезгливо встряхнув утративший белизну кусок материи, сложил его в несколько раз и спрятал в нагрудный карман. Элис хотела окликнуть его, но почему-то, не могла произнести ни слова. Приоткрыв рот от удивления, она смотрела на уши незнакомца. Длинные, покрытые короткой светлой шерсткой кроличьи уши. Блондин, почувствовав ее пристальный взгляд, оглянулся. Недовольство на красивом худом лице сменилось удивлением, а потом и нескрываемой радостью. — Мне так жаль, что вы поранились, но я так счастлив, что вы здесь со мной! — странный парень кинулся к ней и попытался было обнять, но Элис шустро отпрянула в сторону. — Да кто вы такой? И где кролик? — дрожащим голосом спросила она. Молодой человек растерянно посмотрел на нее, а потом, будто опомнившись, поправил очки на переносице и учтиво поклонился: — Я — и есть Белый Кролик. Питер Уайт — премьер-министр ее Величества, к вашим услугам. Девушка лихорадочно соображала. Ее сумка и телефон — все осталось по ту сторону изгороди. Ей нужно вернуться и предупредить охрану, что в университетский парк забрел ненормальный косплеер. Элис оглянулась и не поверила своим глазам. Прямо за ее спиной высилась трехметровая живая изгородь. Великолепные огромные кусты багряных роз росли плотной стеной и источали удивительный запах, терпкий и резкий, от которого начинала кружиться голова.