Прерванная игра

***

      Вивальди сладко потянулась, прогоняя остатки чудесного сна, и, скинув легкое одеяло, села в кровати. Плотные шторы, цвета переспелой вишни, были приоткрыты, пропуская в просторную комнату полоску ослепительного солнечного света. Королева Сердец обвела хозяйским взглядом свою опочивальню и поняла, что снова осталась одна. Она не удержалась и, вытянув руку, провела ладонью по прохладной простыне. Эрей давно ушел, как всегда, не простившись. Уголки губ королевы обиженно дрогнули, но женщина тут же взяла себя в руки. Она не имела право требовать от него больше, чем он мог бы ей дать. Ведь она — Королева Расчудесного мира, а Борис — отчаянный, дерзкий, горячо любимый — ее Борис — всего лишь Кот. Решив быть вместе, они и так нарушили правила игры. И если об это узнают…       «Наверное, я сошла с ума, — горько усмехнулась брюнетка, запахивая на пышной груди белоснежный кружевной пеньюар, который нашла скомканным на ковре возле кровати. — Хотя, все мы здесь немного не в себе».       Подойдя к ореховому туалетному столику на выгнутых ножках, Вивальди внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале и, выдвинув узкий ящичек, вынула из его глубин ярко-красную губную помаду. «Как неосмотрительно с его стороны». Нанеся бальзам и основу, она накрасила и без того яркие от природы губы, тщательно маскируя маленькие ранки. Нельзя, чтобы горничные и фрейлины, которые с минуту на минуту придут пожелать ей доброго утра (или сейчас уже день?), увидели свою госпожу в таком виде. А ей самой в следующий раз не следует забывать, что у ее возлюбленного очень острые зубы. Но сбудется ли  ее долгожданный «следующий раз»? Вивальди на секунду замерла и очень медленно сложила тюбики и баночки обратно в ящик, служивший ей домашней «косметичкой». С того памятного дня, когда в ее жизни появилась Элис, Борис больше не исчезал на долго.       «Неужели мы действительно так сильно любим чужестранку, что на самом деле готовы ее опустить?», — Королева перебирала в памяти все слова, которые были сказанный прошлой ночью.       Она терпеливо ждала, пока безликая горничная затянет ее в корсет, от чего ее узкая талия станет казалась еще тоньше, и наденет на нее парадное платье. В последнее время Вивальди частенько пыталась разобраться в собственных чувствах. И в конце концов, решив, что пора быть честной хотя бы по отношению к себе, поняла, что дело вовсе не в ее гостье, а в ней самой. За невероятно короткое время она успела «прикипеть» к Чеширу, и ей становилось невыносимо больно даже от одной мысли, что он может смотреть на кого-то еще. Как когда-то смотрел на ту, другую, настоящую Алису. И как теперь смотрит на свою Королеву.       Она ревнует… Она влюблена и умирает от ревности. И это тоже — не по правилам!       Чешир обожал бывать в Замке Сердец. Мужчина приходил и уходил, когда ему вздумается, (он же кот, который гуляет сам по себе), чем доводил Питера Уайта до белого каления, а безликих служанок, которым посчастливилось встретить красивого экстравагантного игрока в темных дворцовых коридорах, повергал в состояние «восторженной экзальтации». Коту нравилось щекотать нервы и себе, и другим. Аловолосый с легкостью обходил все хитроумные ловушки, капканы и западни, расставленные предприимчивым кроликом, и откровенно издевался над дворцовой стражей, которую каждый раз оставлял в дураках. Премьер-министр рвал и метал. Блондин клялся однажды пристрелить хвостатого наглеца, но прежде грозился оторвать ему все выступающие части тела. Вивальди только диву давалась: оказывается, кролики невероятно опасные существа, особенно, когда ревностно защищают вверенные им владения. Но не вмешивалась. Благо, Эрей благоразумно старался не попадаться ей на глаза и не отвлекал от важных государственных дел. Иначе — не сносить бы ему головы.       Когда же в очередной раз во дворце поднялась суматоха, и ночную тишь прорезали громкие вопли встревоженных привратников: «Чужак во дворце!», Королева, которая в это позднее время нервно мерила широкими шагами паркетный пол в своем кабинете, решила, что — все, с нее хватит. Шум действовал ей на нервы и просто сводил с ума. Это и так был не самый лучший день в ее бесконечно долгой жизни. Если не сказать больше. Это был на редкость кошмарный, отвратительный день, плавно перетекший в столь же гадкое утро и превратившийся в не менее омерзительную ночь.       Все началось с того, что Уайт совершил роковую ошибку и привел в Расчудесный мир «неправильную» Алису, которую этот самый мир по непонятным пока что-то причинам отказывался принимать, а Эйс — рыцарь Замка Сердец, чуть не прикончил чужестранку, когда той удалось сбежать от кролика-ротозея. Иногда Королева сама не понимала, что творится в головах ее подчиненных. Ладно, с ними она разберется чуть позже. Пока же ей нужно было решить, как поступить с Элис — так, кажется, представилась чужестранка, которая вот уже несколько часов безутешно рыдала в отведенных ей дворцовых покоях. Отправить ее обратно домой или переправить другому игроку? Не придумав ничего путнего, Вивальди чуть было не дала слабину, собравшись послать гонца за своим младшим братом, который в трудную минуту мог бы помочь дельным советом. Но вспомнив, чем обычно заканчиваются знакомства красавца Блада Дюпре с молодыми симпатичными девушками, Королева быстренько передумала, рассудив, что утро вечера мудренее. Да и к тому же, она же все еще «дулась» на братца из-за истории с предыдущей Алисой, которую Кровавый Шляпник в конце концов единолично присвоил себе.       Услышав за стеной дробный топот множества ног — погоня за неуловимым лазутчиком была в самом разгаре, — женщина решительно распахнула створки дверцы, соединяющей ее кабинет и спальню, и обомлела. В полумраке огромной комнаты, у противоположной стены под массивной дверью притаился Кот. Прижавшись острым ухом к холодному дереву, парень внимательно прислушивался к тому, что происходило в коридоре по ту сторону королевских покоев.       — Ты!!! — только и смогла выдавить она из себя.       Чешир от неожиданности вздрогнул и резко обернулся. Оказывается, не он один мог внезапно появляться на публике. Борис сразу же признал в разгневанной молодой даме, застывшей на пороге, Вивальди. С каскадом густых фиолетовых волос, свободно ниспадающих вдоль спины, со сверкающими от негодования великолепными глазами, в элегантном бархатном домашнем платье зеленого цвета, скроенном по точеной фигуре, от созерцания которой у Эрея защемило в груди, она была чудо, как хороша. Такой он ее еще никогда не видел.       Придя в себя, мужчина шутливо отвесил изящный поклон, приветствуя злющую Королеву, которая что-то лихорадочно искала в складках пышной длинной юбки.       — Что вы здесь делаете?       — Я??? Это я хочу знать, что ты забыл в моей спальне!       «Плохо дело — не «мы», а «я»…»       — В вашей спальне? Упс, ошибочка вышла: я собирался нанести визит чужестранке, — Чешир беззаботно пожал широкими плечами, не сводя настороженного взгляда с брюнетки, которую его ответ, кажется, привел в бешенство.       — В такое время? Ты хотел прокрасться в спальню невинной девушки?! Негодяй!       Вивальди, наконец, выудила из глубокого кармана маленький дамский револьвер и взвела курок.       — Миледи, вы же не будете стрелять в безоружного человека?       — Ошибаешься, Котик!       Чешир не стал искушать судьбу. В семействе Дюпре все были отличными стрелками, и Королева Сердец — не исключение. Он это прекрасно знал.       Через мгновение красавица была уже грубо припечатана спиной к стене. Цепкие пальцы с острыми когтями стиснули тонкую кисть, и дымящийся револьвер с глухим стуком упал на пол.       «Вот же… Опять в «молоко». Один-ноль», — с досадой думала Вивальди, подсчитывая в двери следы от пуль, стараясь абстрагироваться от высокого парня, который, почему-то, все еще зажимал ее у стены.       — Ваше Величество, вы — мазила, — доверительно шепнул Эрей ей на ушко.       — Да как ты смеешь! Пусти…       Но Борис отчего-то медлил.       — Стража!!!       Эрей разорвал страстный поцелуй только тогда, когда услышал, как перепуганная выстрелами дворцовая челядь начала выламывать запертую дверь. И исчез. Вивальди, которую больше не удерживали его сильные мускулистые руки, покачнулась и, чтобы не упасть, ухватилась дрожащими пальцами за каминную полку. Голова плыла. Она чувствовала, как горят ее истерзанные губы, а низ живота сводит от сладкой истомы. Этот паршивец посмел ее поцеловать и тут же трусливо сбежал, испугавшись собственной дерзости.       «Я убью его!» — после рычала разъяренная Королева, разметавшись на своем одиноком ложе, освещенном полной Луной. Сон не шел, зато в прекрасной темноволосой головке зрели планы страшной мести, один кровожаднее другого. Дойдя до точки кипения, она начала было вслух цитировать своего хамоватого премьер-министра. Как вдруг:       — Ты злишься?       Услышав рядом с собой знакомый вкрадчивый голос, женщина громко вскрикнула и подскочила на кровати. Судорожно прижимая руки к груди, из которой от страха чуть не выскочило ее механическое сердце, она с ужасом смотрела на ночного визитера. Чешир же, лежа поверх покрывала, в свою очередь невозмутимо рассматривал побледневшее лицо перепуганной и смущенной Королевы.       Кажется, он уже считал ее спальню своей территорией. Как могла Вивальди забыть, что дверные замки и засовы для Кота — не преграда? Ей нужно было оставить при себе хотя бы парочку безликих фрейлин, возможно, тогда бы Борис постеснялся заявиться сюда во второй раз. Но самое неприятное заключалось в том, вдруг осознала Королева Сердец, что, несмотря на многочисленную свиту, окружавшую ее «денно и нощно» (за редким исключением), она была совершенно беззащитна. Эрей играл с ней в «кошки-мышки» и получал от этой игры несказанное удовольствие.       Не спуская глаз с хищника, Королева осторожно потянулась к подушке, под которой прятала свой револьвер. Однако, мужчина, разгадав ее намерение, проворно перехватил руку и нежно сжал ее тонкие пальчики в своей ладони.       — Подожди. Я пришел извиниться за свое недостойное поведение.       — Извинения приняты, но ты бы мог повременить с этим хотя бы до утра, — торопливо произнесла прекрасная брюнетка, глядя в его лукавые зеленые глаза, прикрытые длинной челкой.       Она ворчала, пытаясь скрыть охватившее ее смятение, однако руку свою отнимать не спешила. Не выдержав испытывающий взгляд Эрея, Вивальди отвела взор и завороженно уставилась на чуть приоткрытые бледные губы парня, прикосновение которых она все еще чувствовала на своих устах. Все мысли о мести тут же напрочь вылетели из ее головы. Чешир обольстительно улыбнулся и, ощутив нарастающий жар женского тела, придвинулся к Королеве.       — Только прикажи, и я уйду.       Острый коготок осторожно устремился к тонкой ночной сорочке и ухватил бант, крепко завязанный на соблазнительной груди Ее Величества. Медленно, словно дразня, Эрей потянул за атласную ленту.       — Только прикажи, — прошептал он снова, невесомо целуя обнаженное плечо, едва касаясь прохладной кожи губами. — Но знай, что мне очень хочется остаться…