***
Зайдя в класс, Арнольд прошагал к своей парте, не забыв поздороваться со своими одноклассниками. Хоть за окном вот уже несколько дней висят свинцовые тучи и погода держится на грани дождя, блондин был в веселом расположении духа. Выкладывая нужные учебники и напевая незатейливую мелодию, парень размышлял о том, как проведет сегодняшний день в «Старых холмах» — доме престарелых. Общаться со стариками совершенно не скучно, как представляют себе современные подростки. За жизнью каждого кроется своя история. Человек — это как отдельная книга. И Шотмен безумно любил открывать новые страницы этих книг, узнавая истории из жизни людей. За своими размышлениями парень не заметил, как к парте подошел его лучший друг — Джеральд. Джоханссен же за эти годы изменился кардинально: стал больше времени уделять спорту, ходить в тренажерный зал и перешел на здоровое питание. Усердные тренировки и здоровый образ жизни помогли Джеральду стать капитаном баскетбольной команды, что принесло ему уважение среди парней и немало поклонниц женского пола. Но вместе с этим прибавилось ответственности, а потому почти все свободное время парень уделял баскетболу и, вопреки своей популярности, к восемнадцати годам так и не успел обзавестись подружкой, и в скором времени делать этого явно не собирался. Пожав друг другу руки, парни стали увлеченно обсуждать вчерашний матч. А между тем Арнольд краем глаза уловил, как в класс почти бесшумно вошла Патаки. Медленно, на ватных ногах она прошла к своей последней парте и легла на нее. Неестественная бледность и почти черные круги под глазами заставили парня напрячься, но вскоре он уже вновь увлекся беседой с Джеральдом, забыв о своей однокласснице. В это время к уже почти заснувшей девушке подошла Фиби. К двенадцатому классу Хейердал явно похорошела: ее фигуре могли бы позавидовать многие девушки. Но, пережившая в эти годы много неприятностей, брюнетка замкнулась в себе, а потому прятала всю свою красоту за мешковатыми кофтами и толстой оправой очков. В классе, да и в параллели, она по прежнему оставалась лучшей в учебе, что, хоть на немного, но все же поднимало ее самооценку. Единственной близкой подругой Фиби, которая знала о всех ее секретах и переживаниях, была Хельга. Подойдя к блондинке, Хейердал с сочувствием посмотрела на болезненный вид. Легонько потряся подругу за плечи, девушка тихим голосом, полным волнения, поинтересовалась: — Хельга, ты как? — Все в порядке, не переживай, Фиби, — вяло ответила Патаки, принимая сидячее положение. — Вчера снова сидели до пяти утра, так что я немного не выспалась. Девушка с азиатской внешностью лишь покачала головой. — Может, тебе лучше прекратить общаться с… — Фиби, прошу тебя, не надо, — взмолилась Хельга, полными печали глазами смотря на свою подругу. — Ты же прекрасно знаешь, что я не могу. — Прости, — виновато улыбнулась брюнетка, поправляя съехавшие на нос большие очки. В это время прозвенел звонок, и ученики вынуждены были разойтись по своим местам. Началась биология.***
Спрятавшись за учебником, Патаки благополучно спала. Фиби то и дело смотрела на Джеральда, чувствуя, как одного взгляда на брюнета хватает для того, чтобы ее ладони вспотели, а сердце неслось куда-то в бешеном ритме. Сам же парень усердно слушал учителя, записывая каждое слово в тетрадь и стараясь хоть немного понять тему урока. А Арнольд вновь вернулся мыслями к Хельге. Когда в начале урока девушку вызвали к доске решить генетическую задачу (с чем, к слову, она благополучно справилась), Арнольд случайно заметил на ее запястьях многочисленные следы неглубоких порезов, когда длинный рукав кофты на миг загнулся. И теперь все его мысли были заняты лишь этим. «Неужели Хельга и правда режет себе запястья? Но отчего? Или это кто-то так издевается над ней?» — эти и рой похожих вопросов крутились в блондинистой голове парня, а сам он то и дело поворачивался на мирно сопящую на задних партах девушку. Именно тогда он и понял, что, по-сути, совершенно ничего не знает о Хельге и ее жизни. Но поселившееся в сердце беспокойство не покидало добродушного парня. Лишь когда учительница сделала ему замечание, Шотмен решил не вмешиваться в дела Патаки и сосредоточился на уроке. А правда, кто он такой, чтобы копаться в ее жизни?..***
Как и планировал, после уроков Арнольд сразу же отправился к дому престарелых, уже предвкушая, как выслушает очередную историю из молодости нового человека. Зайдя в серое старое здание, парень направился к раздевалке. Молодая женщина с медными волосами, завязанными в пучек, и насыщенно-зелеными глазами, сидевшая на ресепшене, добродушно улыбнулась, лишь завидев блондина на пороге: — Привет, Арнольд. Сегодня снова пришел? — Здравствуйте, Миранда. Да, выдалась свободная минутка, вот и решил заскочить, — смутившись, протянул Шотмен, вешая ветровку на крючок. — Вот бы все подростки были, как ты, — мечтательно протянула женщина, а потом, словно вспомнив что-то, добавила. — Она сегодня тоже пришла, и уже убежала помогать старикам в их комнатах. — Спасибо, что предупредили, — уже на ходу бросил Арнольд, направляясь на помощь к своей подруге. Лайла Сойер — человек с очень добрым сердцем. Вежливая, опрятная, приятная на общение, она, как и Арнольд, приходила в дом престарелых помогать пожилым. Но, в отличии от парня, делала она это лишь из жалости к старикам, оказавшимся брошенными в последние годы своей жизни. И эта работа в «Старых холмах» сблизила двух подростков. Добежав до корпуса, где были спальные комнаты стариков, Арнольд встретил Лайлу. — Привет, Арнольд, — улыбнулась девушку, доставая пачку чистых полотенец. — Не знала, что ты тоже сегодня придешь. — Да, для меня тоже было сюрпризом встретить тебя здесь, — забрав у нее из рук тяжелую стопку, Арнольд отнес ее в нужный номер. Сойер же, еще раз улыбнувшись, принялась протирать пыль в номере одного из жителей этого дома.***
Руки дрожали. Звук льющейся воды эхом отражался от покрытых плитками стен. Лезвие в руке опасно подрагивало, норовясь упасть. Переведя взгляд в зеркало, Патаки увидела свое собственное отражение: с той стороны на нее смотрела болезненная и запуганная девушка со стеклянными глазами. Нервно усмехнувшись, она уже поднесла канцелярский нож к тонкой коже на запястьях и приготовилась сделать глубокий порез, который раз и навсегда прекратит ее жалкое существование, и… не смогла. Выронив нож из рук, она опустилась на колени и обхватила себя ледяными руками. Плечи ее подрагивали в немых рыданиях. Сегодня она снова не смогла. Вновь ей не хватило смелости на последний шаг. Поднявшись на ватных ногах, она выключила воду и направилась на выход из ванной, где ее уже ждал Эртон. Глубоко вдохнув, она открыла дверь, вновь погружаясь в этот поток безмозглых веселящихся подростков. «Ненавижу»