Двенадцать стульев...в Зойкиной квартире

-Пожа-алте! Дверь открылась, и Ипполит Матвеевич, к своему удивлению, увидел пухлого длинноногого человека с красной звёздочкой на пыльном мышином пиджачке, и поразился ещё больше, когда увидел, как великий комбинатор принял в свои широкие, похожие на ворота морского шлюза, объятия товарища с подозрительной звёздочкой. Тогда толстячок, высвободившись из могучих воротообразных объятий Остапа, деликатно пожал предводителю руку и объявил: - Александр Аметистов, профессиональный аферист, бывший дворянин и кузен этого обалдуя. Пардон-пардон. Значок ещё ничего не значит, он у меня для солидности. Пивка? Убедившись, что опасности толстячок не несёт, Ипполит Матвеевич почтительно принял стакан и, осушенный долгим и голодным плацкартом, опустошил его в десять секунд. Толстячок, вертясь, как юла, вокруг Остапа, схватил его за руку и поволок в комнату, где восседала в плетёном кресле важная дама еврейской внешности с сигарой в свешенной с подлокотника ладони, обрамлённой фамильными камушками. Увидев Остапа, дама округлила глаза, вскочила и прохрипела: - Тебя же в тюрьму садили! - Верно, верно, - пропел Аметистов, - а меня в Баку расстреляли. Зойка! Дорогая кузиночка, позволь, мы отлучимся на пару минут а парт, как говорится. И великий комбинатор-старший увёл даму в коридор. Ипполит Матвеевич, в полном неведении, повалился в кресло, взял зажёванную до синевы сигару и пробормотал: - Ну ничего себе, династия... Великий комбинатор, с поугасшим уже восторгом, призадумался, облокотившись на дамский шкафчик. - Значок... Такие значки просто так не одевают... Затеял, зараза, что-то. Слушайте, Ипполит Матвеевич, мне сдаётся, что нам придётся завязать на недельку языки и принять кратковременный обет молчания. - Эээ...почему? - А потому, - зевнул Остап, - что народец они неважный. - Почему? - Нелегальщину любят, - лениво объяснял Остап. - А почему молчания? - Да потому, недогадливый вы мой, Агату Кристи надо читать, или Конана Дойля. Как я уже сказал, ну, кхм, вернее, на что я уже сделал намёк, они могут представлять интерес для ответственных товарищей из органов. А ежели хоть один узнает, что в Белокаменную приехал бывший предводитель, то... - Ареста не избежать, - догадался наконец предводитель. - Вот то-то. А теперь пройдёмте-ка на кухню, я страшно хочу жрать после этого вагонного стойла.