Раздражающий фактор

Когда обитатели замка, наконец, разошлись по своим комнатам, чтобы отдохнуть и набраться сил перед воскресеньем (формально, оно уже наступило, но мы, как правило, считаем начало дня с пробуждения), дом погрузился во тьму. Окрестности освещал только лунный диск, огромный и очень яркий. В ясном ночном небе то и дело носились маленькие крылатые силуэты летучих мышей, реже на фоне луны пролетала гораздо более крупная тень — вышедший на охоту филин. Из озера в парке доносился плеск играющих рыбин и жизнерадостный многоголосый хор лягушек. Залитые лунным светом деревья и кусты казались вырезанными из черной бумаги — можно было различить каждый листик, а сам замок казался миражом, проступившим из иного мира, где в парадных залах всё еще пируют и танцуют фейри, а не спят после сытного праздничного ужина довольные профессиональные снукеристы и менеджеры. Во всем имении свет горел только в сторожке, где дежурил сторож Макадамс. Раз в несколько часов он брал ружье и обходил дом, а потом возвращался к себе, заваривал какао и доставал очередной кроссворд. Около двух часов ночи, когда в сторожке разлился аппетитный пряный запах, а Макадамс улегся на кушетку и прикрыл ноги пледом, радуясь предстоящим часам спокойствия, дверь на втором этаже замка скрипнула, открываясь, и через пару секунд открылась соседняя — абсолютно бесшумно. Две темных фигуры — одна выше и мощнее, вторая помельче и поизящнее — обменялись парой жестов и разошлись в разные стороны. Марк Уильямс осторожно спускался вниз по лестнице. Он был одет в пижамные кальсоны и футболку, на ногах его были домашние мягкие туфли — учитывая обстоятельства, он предпочел бы классическое черное трико и маску, в которых щеголяют грабители музеев в кино, однако, от этой идеи его отговорил Кен. Он убедил товарища, что если они все же наткнутся на кого-то, можно придумать десятки совершенно невинных причин, по которым гость дома Стивена Хендри может проснуться среди ночи и покинуть свою комнату, отправившись бродить по дому, а вот объяснить столь необычный наряд будет куда сложнее. И тогда Марк согласился — в конце концов, они планировали маленькое быстрое домашнее ограбление с минимумом внешних эффектов. Кен справился быстро и нагнал Марка около столовой. Сообщники переглянулись и замерли перед закрытой дверью: дальше им предстояло совершить настоящее преступление, а это не каждый день случается, знаете ли. Глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, Уильямс повернул дверную ручку и первым вошел в столовую. Там оказалось темно — окна закрывали плотные шторы, не пропускающие лунный свет. Кен достал из кармана фонарик и провел лучом по стене: в световом круге мелькнул акварельный этюд, потом натюрморт с фруктами, пресловутый «пейзажик с берегом моря» и, наконец, грозный лик Короля Снукера. — А знаешь, — задумчиво сказал Кен, продолжая освещать картину фонариком, — на самом деле автор вовсе не бездарен. Просто он изобразил не Стивена Хендри, каким мы его знаем, а какого-то другого персонажа, которого, подозреваю, придумал Дойл. Взгляни, — он качнул рукой, чтобы луч фонарика обвел лицо нарисованного шотландца, как указкой, — здесь видны и характер, и воля, и агрессия настоящего правителя, не желающего поступиться своей властью ни на мгновение… — Рожа тут видна жуткая, — вздохнул Марк. — Посвети-ка мне. Он подтащил к стене табурет, влез на него, двумя руками осторожно приподнял картину и снял её с гвоздя. В ответ раздался дикий пронзительный звон, переходящий в потустороннее завывание, оглушающее как ударом по голове. Марк чуть не загремел со стула на пол, не подхвати его сзади Кен. — Быстро повесь на место! — громким шепотом сказал он, и тот повиновался, но в этот миг двери распахнулись, и портрет выскользнул из рук валлийца, шлепнувшись на пол. Уильямс успел отскочить в сторону и пинком загнать табурет под стол, когда в столовую ворвались Макадамс с ружьем наперевес, Стивен и Мэнди Хендри в пижамах и Ли Дойл в одном шлепанце, на ходу завязывающий пояс халата — Боже, Кен, Марк, что здесь происходит? — перекрикивая завывание сигнализации, спросила Мэнди. — Да ничего, — крикнул валлиец. — Всё в порядке, отключите тревогу. Хендри быстро сказал что-то сторожу, тот понятливо кивнул и тут же бросился прочь из столовой. Ли Дойл почему-то побежал за ним. Вскоре сигналы тревоги стихли, и воцарившаяся тишина показалась не менее оглушительной. — Но что вы вдвоем делаете здесь, в столовой, в начале третьего ночи? — Стивен сел ближайшее кресло и выжидающе посмотрел на товарищей. — Поесть пришли, — сказал Марк. — Два часа ночи, у меня в это время часто случается приступ голода. — У меня тоже, к сожалению, — поддакнул Кен и с непринужденным видом опустился в соседнее кресло. — Ты же сам знаешь, каково нам на турнирах: перед матчами о еде даже не думаешь, пока они закончатся — уже поздно, а тут-то и есть хочется, и приходится идти в ближайший открытый индийский ресторан. Или засыпать под бурчание живота. Правильные пищевые привычки, конечно, сильно страдают, — драматически добавил он. — А сейчас вы на каком турнире были? — фыркнула Мэнди, складывая руки на груди. — По гольфу, — сказал Уильямс и посмотрел на всех очень честным взглядом. — Терри считает, что такие нервные реакции могут возникать из-за перенесенного стресса, а у нас с Кеном сегодня случился стресс! Поражение есть поражение. Хоть мы и крепились, не показывая, как расстроены, но время прошло, и нервы взяли своё, я решил заесть стресс. — Так вы вместе проголодались и решили спуститься? — с улыбкой спросила Мэнди. — Нет, по отдельности, — опроверг Марк. — Я сначала долго колебался, да и за ужином вроде бы сытно поели, как-то даже неудобно было. Но потом понял, что ничего не помогает, спустился, чтобы пройти в кухню, гляжу — а тут и Кен идёт, и глаза у него такие голодные. — Я не совсем уверен, что дело в стрессе, — пожал плечами ирландец. — Скорее грешу на джетлаг, я только недавно вернулся из Австралии, мы с женой гостили у её родителей. У меня после этих прыжков по часовым поясам некоторое время день с ночью путается и есть хочется в самое неподходящее время. — Джетлаг наверняка, — кивнул Уильямс. — Помнишь, как Ронни всегда на выездах страдает? Вот так и вышло, что у меня — стресс, а у тебя — джетлаг. — А давно вы вернулись? — с подозрением в голосе спросил вернувшийся Ли Дойл. — С неделю назад. — Должен был уже пройти, — прищурился Дойл. — А это очень коварный джетлаг, — ответил вместо Кена Марк. — С отложенным действием. У меня так постоянно: прилетаю в Китай — и всё нормально, бодр и весел, возвращаюсь домой — тут-то и накрывает. Ли, ты на что-то намекаешь? — добавил он слегка раздраженно. — Если да, то лучше говори прямо, я на голодный желудок плохо разгадываю загадки. Дойл открыл, было, рот, и тут же закрыл, уставившись за спину Марка. — «Король Снукера»! — выпалил он. — Где картина? Все дружно посмотрели на стену — и увидели пустое место. — Да вот же он! — указал пальцем Кен. — Должно быть, сорвался со стены… — Слава богу! — Ли подскочил к портрету, вцепился в него двумя руками и прижал к груди. От этого зрелища Хендри чуть заметно скривился и посмотрел на Марка поверх головы младшего Дойла. Тот развел руками, мол, понимаю. — Картина цела. Но почему она на полу? — Может, плохо закрепили? — предположил Догерти и получил в ответ полный негодования взгляд. — Я лично наблюдал за тем, как её крепили! — возмутился Ли. — Всё было абсолютно надежно, она просто не могла упасть сама! — Тогда, может, здешний призрак шутит? — усмехнулся Уильямс. — Я слышал, что есть такие, их называют шумными духами, в стенки стучат, вещами бросаются. Ты же сам тут кого-то видел прошлой ночью? — Думаю, мне просто показалось, — ответил тот. — Была ночь, в окна падал лунный свет, у меня перед этим выдался сложный день, это всё игры воображения. — Или нечистая совесть? — подмигнул Уильямс. — Всё, хватит, — сказала Мэнди Хендри. — Вторую ночь не можем нормально выспаться из-за каких-то глупостей. Я иду в спальню. Она вышла из столовой, оставив мужчин. Ли Дойл поставил картину на кресло и придвинул его к стене. — Я завтра вызову плотника, пускай он глянет на крепление картины, может, действительно там что-то не так, — сказал Стивен, тоже подходя к портрету и мрачно глядя на него. — А может, пускай она у вас в Стирлинге пока побудет? — предложил он, словно невзначай. — Нет, Стивен, это неправильно! — воскликнул младший Дойл. — «Король Снукера» должен быть у тебя, здесь его место! Хендри выдохнул сквозь зубы и беспомощно посмотрел на друзей. — Вообще, в этой картине что-то есть, — сказал Уильямс. Сняв портрет с кресла, он поднял его перед собой, чтобы взгляд нарисованного на полотне Хендри оказался на одном уровне с его глазами. — Думаю, может, стоит себе такой же заказать? Кен, ты как думаешь? — Ну, написано это весьма технично, — пожал плечами Догерти. — Хорошо сделан фон, детали прорисованы, игры со светотенью довольно изящны. Да, светотень мне определенно нравится. Не Караваджо, конечно, но для эпохи постмодернизма работа очень тщательная. — А ты, Ли, этого художника как нашел, по рекомендациям, или в галерее? — Марк поставил картину обратно и обернулся. — Мне позировать ему самому, или он фотографиями обойдется? Стивен же не позировал, вроде. Я не против, если что, правда, долго не смогу, но пару дней для набросков могу выкроить. Только пусть он мне еще на заднем плане наш флаг нарисует, с драконом, чтобы развевался под ветром, а я на его фоне, с кием. Килт могу тоже надеть. — Я тебе дам его визитку, — пообещал Дойл. — Завтра утром, если ты не против. — Не вопрос, за завтраком, — разрешил Марк и встал. — Ладно, я тогда на кухню, а то из-за этого искусства так и не перекусил, — добавил он. — Кен, ты как, не пропал аппетит? — Составлю тебе компанию, — усмехнулся ирландец. — Может, мне тоже перекусить? — задумчиво пробормотал Стивен. — Если от стресса хорошо помогает, тем более, тут через пять минут будет полиция, придется с ними объясняться насчет ложной тревоги. — Тогда тем более подкрепить силы надо, — поддержал друга Марк. — Общаться с копами на голодный желудок нельзя, язву заработаешь, будто тебе карри мало. В душе он прикидывал вероятность того, что им с Кеном удалось выкрутиться — это будучи пойманными на горячем! Конечно, было обидно, что ограбление не получилось, но, в конце концов, это первая попытка. А любой снукерист знает, что, даже если ты сразу почувствовал душевное родство с этим спортом и начал забивать, едва взял в руки кий в семь лет, пройдет еще много-много времени и усердных тренировок, прежде чем ты начнешь играть и выигрывать всерьез. И если преступники посвящают всю сознательную жизнь оттачиванию своего противозаконного искусства, то с их стороны было, наверное, слишком самонадеянно ожидать, что всё сложится с первого раза…и шанс еще представится! Дверь кухни открылась, и в столовую вошел Макадамс. — Мистер Хендри, — сказал он, — я проверил дом еще раз, всё на месте. Но потом я решил обойти его снаружи — и нашел разбитое окно! Уильямс мысленно застонал, Догерти нахмурился, а Ли Дойл подскочил и бросился на кухню, откуда вернулся через пару секунд, бледный и перепуганный. — Эээ, Кен, — позвал он, — а когда вы зашли в столовую, картина уже лежала на полу? — Вполне возможно, — невозмутимо ответил Догерти. — Признаться, я не приглядывался, и мы не собирались включать там свет и сервировать стол. — Но при вас она не падала? — не сдавался Дойл. — Мы бы это заметили, — ответил Уильямс. — Значит, остаётся только одна возможность, — драматически произнес Ли Дойл. — Стивен, боюсь, тревога не была ложной! Стекло на кухне разбито, а через кухонную дверь легко проникнуть в дом. Думаю, кто-то пытался тебя ограбить. Возможно, они успели войти и начали творить свои черные дела, но в столовую вошли Кен и Марк и спугнули грабителей. — Он сделал театральную паузу. — А вдруг преступники еще где-то поблизости? — Ну что ж, полиция сейчас прибудет, — спокойно ответил Стивен. — Пускай проверят. — Я их встречу, — решительно произнес Дойл. — Мистер Макадамс, пойдемте за мной, полиции понадобятся ваши показания. Три чемпиона остались втроем в столовой. — Ты что, это страшилище под сигнализацию поставил? — спросил Уильямс, кивая на «Короля Снукера». — Да уж не его персонально, — огрызнулся Стивен. — Мой дом, конечно, не поместье Драмлеринг с герцогской коллекцией, но вон там, — он ткнул пальцем в сторону, — у меня висит подлинник Тёрнера, а это, как подозревает Мэнди, может быть одной из неизвестных работ Луизы Рэйнер. А это, — он указал на пейзаж с морским берегом, и Марк перебил его: — Пеплоу, основатель группы Шотландских Колористов. — Кен одобрительно кивнул. — Не знал, что ты разбираешься в шотландской живописи, — с уважением сказал Хендри. — В общем, они тут все вместе под сигнализацией. Ты лучше поясни, что вы сами затеяли? Вы же не думаете, что я куплюсь на байку о внезапном голоде посреди ночи. — Мы решили тебя ограбить, Стивен, — ровным голосом произнес Догерти. — Забрать у тебя «Короля Снукера». — Забрать вот это? — опешил Хендри. — Да нахрена он вам сдался? И Марк, тяжко вздохнув, рассказал. — Я тоже обдумал тут…кое-что…разное, — признался Стивен, когда его друг закончил. — И позвонил Терри, поделиться своими мыслями. Он, понятно, сначала был очень недоволен, что я его разбудил, но потом согласился, что эта чертова картина могла на меня так влиять. И в любом случае, сказал он, если нечто меня так сильно раздражает, нужно от него избавиться. Если честно, я решил сегодня ночью, когда все уснут, встать, взять нож и… — Ты что, порезать её собирался? — спросил Кен. — Вырезать из рамы. Вроде как изобразить ограбление. — Думаешь, приличный грабитель на такое польстился бы? — заржал Уильямс. — Попрошу! Например, это могли быть неопытные грабители, или они могли работать на какого-нибудь коллекционера. — Фетишиста, — кивнул Догерти, и Уильямс махнул рукой в традиционном «дай пять» жесте. — Не завидуйте, — царственно парировал Хендри. — Так если собрался, нужно было сигнализацию сначала выключить, ты, инсценировщик, — поддел его Марк. — В том-то и дело, — хозяин дома помрачнел. — Я её выключил. Снаружи донеслись звуки полицейских сирен. Общение с полицией продлилось дольше, чем надеялся Стивен, хотя и меньше, чем могло бы, не успей он перехватить Ли Дойла до того, как он вывалит на головы патрульных все свои подозрения. Хендри решительно оттер его в сторону плечом и, глядя прямо в глаза, напомнил, что хозяин — он, и общаться с полицией — его прерогатива. «Но не забудь рассказать им о попытке ограбления! — умоляюще произнес Дойл. — Нужно немедленно прочесать округу!» Марк и Кен наблюдали за происходящим из окна второго этажа. Когда, наконец, Хендри и патрульные распрощались, Уильямс присел на подоконник и достал сигарету. — А еще я читал про одно ограбление, которое прошло под прикрытием сигнализации, — сказал он, закуривая. — Представь себе: ночь, роскошный дом спит, и вдруг срабатывает сигнализация! Во, звон, гул. Понятное дело, приезжает полиция, всё осматривает — всё на месте! Естественно, решают, что случился какой-то сбой, может, короткое замыкание. И уезжают. Хозяева ложатся спать, а наутро оказывается, что пропала куча картин! В общем, сначала воры просто заставили сработать сигнализацию и смотрели, как быстро приедет полиция, а когда те всё обыскали и решили, что тревога ложная — залезли в дом и стырили всё, что планировали. Сигнализацию-то потом включили, но они успели прошмыгнуть внутрь сразу после окончания обыска, хозяева еще прощались с полицейскими, а эти ушлые ребята уже вытаскивали картины через заднюю дверь. — По-моему, я видел что-то такое в кино, — отозвался Кен с дивана. — Может быть, — согласился валлиец. — Но эта история подлинная, Рассборо-Хаус под Дублином, не слышал? Их вроде несколько раз грабили, каждый новый главарь ирландской мафии, вроде обряда посвящения в должность. — Не самые приятные новости о делах своих земляков, — сказал Кен. — Конечно, про ограбления в этом имении много писали, хотя, про эту выходку с сигнализацией я не слышал, их обычно гораздо проще грабили: врывались в дом, вязали хозяев или таранили стены. Сейчас поговаривают, что семейство Тейт, владельцы Рассборо-Хаус, собираются передать свою коллекцию Национальному музею в Дублине. От души надеюсь, что не передумают. В музее им точно будет безопаснее, а произведениями искусства должны любоваться все. — Но некоторые, всё же, лучше никому не видеть, — сказал Марк и аккуратно положил недокуренную сигарету на край пепельницы. — Но знаешь, на какую мысль меня навела эта история? А почему бы нам снова не попробовать, когда все уснут? — Опять заорет сигнализация. — А как думаешь, насколько быстро приедет полиция по второму вызову, если первый был ложным? — подмигнул Уильямс. — Вот это я точно видел в кино. Но ведь Стивен тоже согласился, что от картины нужно избавляться. Думаю, он сам справится. — Думаю, что нет, — Марк снова взял сигарету. — Если действительно её уберет — будет мучиться чувством вины. Или она так и будет висеть на стене, а он станет садиться за обедом к ней спиной. — Но ведь это решит проблему? — Нет, потому что он ведь будет знать, что картина там. — И ты считаешь, что нам стоит попробовать второй раз почти сразу же после предыдущей попытки? — Ну, время у нас есть. Еще через полчаса дом успокоился, свет в окнах опять погас, пустые коридоры и комнаты заполнили тишина и лунный свет… Марк вышел из своей комнаты и постучал в дверь соседа. Кен открыл, посмотрел на товарища, оценил решительный вид и безнадежно махнул рукой. Они спустились в столовую вдвоем. Но когда открыли дверь — оказалось, что «Король Снукера» по-прежнему стоит на кресле у стены, а по соседству с ним бдит Ли Дойл, сидя на табурете с чашкой кофе в руке и ружьем Макадамса на коленях. — Ты что, здесь ночевать решил? — спросил Уильямс. — Да, именно. Наша полиция оставляет желать лучшего, меня просто возмутило их отношение к такому происшествию! Словно бы их вызвали из-за разбитого стекла, а не попытки ограбления. Поэтому, я возьму охрану коллекции Стивена на себя, — гордо ответил младший Дойл. — И если преступники надумают вернуться, — он нежно провел ладонью по прикладу, — я их встречу. В коридоре Кен прислонился к дверному косяку и глянул на Марка, иронически приподняв бровь. — Может, просто дать ему по голове и потом сказать, что бедняга пострадал, пытаясь помешать грабителям? — вопросил валлиец куда-то в пространство. — Ты уверен, что он тебя не запомнит? Мне, если честно, совершенно не хочется на допрос в полицию, а в тюрьму хочется еще меньше. — Ли Дойл, — протянул Уильямс, — все проблемы — из-за него. — Потом он осекся и посмотрел на сообщника удивительно ясными глазами, в которых пылала Идея. — Кен, я идиот. С самого начала я подходил к этому делу не с той стороны! — Ты о чем? — испуганно спросил Догерти. — Мы пытались избавиться от картины, считая её причиной проблем Стивена со снукером. Но она не причина! Она — следствие! А причина всего — Ли Дойл! * * * Тайна ночной тревоги, сработавшей после того, как её отключили, раскрылась на следующий день. Марк спустился к завтраку и застал Стивена и Ли Дойла за яростным спором на заметно повышенных тонах. — Ты охренел? Какое ты вообще имел право лезть в мои настройки сигнализации? — Твои настройки — курам на смех. Код отключения тревоги — день рождения сына, и давай посчитаем, сколько твоих соседей в округе об этом не знают, пальцев на одной руке будет достаточно, или многовато? Просто чудо, что тебя раньше не ограбили! — Меня и сейчас не ограбили! — Ограбят завтра! Нормальная благодарность за заботу о своей безопасности, и это после того, как я угробил всю ночь, сидя у тебя в столовой и охраняя коллекцию! — Напомни, будь так добр, когда именно я тебя об этом попросил? — почти рявкнул Стивен. — Ты мне систему сигнализации поменял, пока я был в отъезде! И я об этом узнаю только сейчас, когда пытаюсь ввести код, а он не срабатывает! Надо же, чтобы разобраться с собственной системой безопасности я должен консультироваться с тобой? — Не просто поменял, а улучшил! Можешь считать это подарком от «110 Спорт» постоянному клиенту. — Ладно, — Стивен вдруг заговорил очень спокойно. — А теперь говори мне правильные коды, и я сам разберусь. — Эээ… — Ли Дойл отвел взгляд в сторону, наткнулся на Марка, с интересом следящего за их перепалкой, и быстро отвернулся в другую сторону. — Я их не помню. Да не смотри ты на меня так, я себя чувствую как один из этих твоих чертовых шаров перед ударом! — Он перевел дух. — Систему еще не доработали, коды пока временные, их генератор сделал, наизусть не выучишь — там буквы, цифры, большие, маленькие, и всё перемешано, никакой системы. Они у меня записаны в блокноте. — Ну так давай блокнот! — Сейчас не могу, там есть другие важные данные, а мне срочно нужно срочно поехать в офис к отцу и кое с чем разобраться. — Сегодня воскресенье, — напомнил Хендри. — Для «110 Спорт» нет праздников и выходных, мы работаем на благо наших клиентов двадцать четыре часа в сутки! Отец велел приехать. Я вернусь к ужину, тогда отдам тебе все коды — и можешь менять их и перенастраивать как хочешь. Хоть на семь единиц. Да пожалуйста. На ходу допив кофе, младший Дойл поставил чашку на столик и рванул к выходу с такой скоростью, что стоявшие в вазе цветы закачались как под ветром. — Вот падла, — сказал Марк, наливая себе из кофейника и подсаживаясь к Стивену. — Не будь он сыном Йена… — Хендри не закончил фразу, но по тону становилось понятно, что ничего хорошего Ли Дойла не ждало бы. — Не могу же я попросить Йена, чтобы он придержал своего…отпрыска. — Кстати, если Йен тебе как отец… — Это правда, — холодно сказал Стивен. — Тогда Ли, получается, тебе как сводный брат? — Тьфу на тебя! — отмахнулся Хендри. — Вот уж чего мне в жизни точно не нужно, так это Ли Дойла в родственниках. — Надо ему намекнуть, что отныне лучше не соваться к тебе домой. — Он плохо понимает намеки, — Хендри сжал виски ладонями. — Поеду в Стирлинг, потренируюсь в клубе. Надеюсь, удастся сделать пару брейков и выпустить пар. — Ну, здоровая злость в любом виде спорта полезна, — глубокомысленно поддакнул Марк. — Ты со мной? Марк ответил не сразу. — На тренировку — сегодня нет, — сказал он через несколько секунд. — Мне нужно съездить кое-куда и кое-что купить. Но если подбросишь до Стирлинга — будет здорово. Вернулся он один, на такси. Расплатившись, забрал из багажника большую птичью клетку и здоровенный сверток грубой ткани, закинул его себе на плечо, взял клетку под мышку и направился в парк, весело насвистывая на ходу мелодию популярной песенки.