Сказание о Луне и Солнце.

      За свою долгую жизнь я видела много смертей. Но смерть Кили стала для меня грузом, что я пронесла через столетия. В будущем множество ночей я просыпалась от кошмаров, где раз за разом говорила ему: " Прощай".       Я не смогла спасти его.       И эта вина легла мне на плечи железным плащом.       Конечно, меня никто не винил. Когда я вышла из спальни королевского племянника, вся бледная, с красными опухшими глазами и трясущимися руками, все сразу все поняли без слов. Леголас тут же подбежал ко мне, и в его темных глазах читался ужас.       Торин лишь коротко кивнул, и глаза его наполнились безысходной непроходящей тоской. Подойдя ко мне, могучий сын Дурина, положил руку на мое плечо и тихо сказал: — Не вини себя, дочь Луны. Значит, такова была его судьба.       С этими словам Король под Горой развернулся и ушел в темноту мрачных коридоров. За ним последовали и остальные гномы, что пришли к покоям умирающего Кили.       И как я слышала потом, Торин закрылся в своих покоях и больше не выходил.       Тауриэль зажала рот рукой, глуша непрошенные всхлипы. Уткнувшись в плечо Лилит, она снова спрятала свое лицо, исказившееся от неимоверной боли. — Мне нужно к нему...— одними губами сказала Тауриэль и давясь рыданиями, скрылась за дверью. — Прости меня...прости — шептала я, чувствуя как щеки горят от слез.       Бильбо Бэггинс, маленький храбрый хоббит, понурил голову, и на пол закапали крупные капли горьких слез.       Лилит сочувственно посмотрела на меня и, взяв хоббита под руку, медленно повела по коридору вслед за Торином. — Держитесь, мистер Бэггинс, — тихо сказала она. — Жизнь часто бывает несправедлива и забирает лучших. И только Эру известно по каким именно причинам.       Леголас обнял меня за плечи и, развернув к себе, сжал в объятиях, несвязно шепча на синдарине слова поддержки. Почувствовав родной запах сандалового дерева, я, не выдержав, зарыдала в голос, заливая слезами его рубашку.       Как я оказалась в своей комнате, я не помню. Туман, что застилал глаза, стер из памяти следующие несколько минут или даже часов. Леголас бережно положил меня на кровать, укрыв пледом. — Я больше не чувствую Луну. Она покинула меня. — глухо прошептала я, смотря в одну точку и не видя ничего кроме тумана. — Поэтому, я не смогла спасти Кили...       Аранен молча лег рядом со мной, обняв сзади. Он прижал губы к моему затылку и замер, мерно дыша. Развернувшись к нему я прижалась к его груди, вдыхая живительный запах. — Не оставляй меня сегодня. —Никогда. - ответил он, целуя меня в лоб. — Я всегда буду рядом.       Я чувствовала, как колотилось его сердце. Точно раненая птица бьется в клетке.       Точно он чувствовал мою боль, как свою. —Постарайся уснуть — прошептал он мне на ухо. — Я буду охранять твой сон. —Почему? — я подняла на него свои заплаканные глаза и мы соприкоснулись носами. — Почему ты это делаешь? — Потому что я люблю тебя — твердо сказал он, нежно касаясь губами моего подбородка. — Amin mela lle. (синд. " я люблю тебя") — Amin mela lle — отозвалась я, чувствуя, как сердце пропускает удар. Боль, бушевавшая в груди, прорвалась наружу новым потоком слез. Бесчисленные смерти, долгие годы плена, пытки, отчаяние, осколки разбитого сердца, что резали изнутри...все это он мог прочитать в моих распахнутых глазах, смотревших на него, не отрываясь. — И я никогда не прощу себе того, что позволил своей гордыне взять верх. —продолжал Леголас. Я чувствовала, как дрожат его руки, что с такой силой и нежностью прижимали меня к груди. — Я никогда не прощу себе, что отдал тебя Халдиру без борьбы. —Но я никогда в жизни не была с Халдиром, Леголас — выпалила я вдруг неожиданно громко. Конечно, обсуждать наши любовные распри в такой момент, казалось абсолютно неправильным. Но слишком долго этот разговор висел в воздухе и время от времени бил нас под дых. —Халдир влюблен в меня, но это не значит, что это взаимно. А вот Анариэль... — Это уже не важно, — тихо перебил аранен, прижимаясь губами к моей щеке.— Не важно то, что было раньше. И не важно, что будет потом. Важно только то, что есть сейчас...— он запнулся и взгляд его унесся куда-то в прошлое. —Потому что сам путь всегда важнее его конца.       Я, задохнувшись, продолжала смотреть на Леголаса во все глаза. И снова я видела картины прошлого, калейдоскопом отражающиеся на его лице. Казалось, будто еще вчера мы лежали на берегу лесного ручейка, и аранен пел мне балладу о Берене и Лютиэнь, начав с последних строчек песни. — Ты начал с конца, — рассмеялась я тогда, и ночные колокольчики в наспех сплетенном венке тихо зазвенели, вторя моему смеху. — Зачем ты спел только конец баллады о Берене и Лютиэнь? — Я начал с главного… — То есть ты хочешь сказать, что для тебя главнее конец пути, а не сам путь? — спросила я тогда, радуясь смятению аранена.       В ту ночь мы были так счастливы. Мы были сотканы из любви и нежности к друг другу. Между нами искрились радость и откровение.       Искренность и доверие, что мы топтали сапогами все последующие годы.       Леголас улыбнулся воспоминаниям и тихо запел, заставляя раствориться в его бархатном голосе, что был словно глоток прохладной воды из горного источника. — В глуши лесов, где гаснет взор, В холодном царстве серых скал, В извивах черных рудных нор Их стерегли моря разлук… Но миг свиданья вновь настал, Как рок сулил; и с этих пор На том пути, что их призвал, Они не разнимали рук.*       И я , уже в полусне, почувствовала, как Леголас сжал мою руку.       Чтобы никогда не отпускать.

***

      Я бросила увесистое полено в камин и с интересом наблюдала, как пламя стремительно заключает дерево в свои жаркие объятия. Казалось это был уже далеко не первый сгоревший брусок за прошедший вечер.       Огонь успокаивал и хоть ненадолго согревал в этих мертвых каменных комнатах. И как только гномы выносят жизнь среди нескончаемого холода Одинокой горы, что так отличалась от моих родных Мглистых Гор!       Те горы были родными и теплыми, ведь Солнце нескончаемо согревало их своими ласковыми лучами. И я мысленно переносилась к их западному подножию и бродила по поросшим вереском долинам Ривенделла, кидала камни в речку Бруинен или, как называют ее люди, Лаудвотер. Халдир всегда говорил, что я и Бруинен похожи характером, поэтому никак не можем подружиться. " Ты такая же своенравная" - шутил он.       Чуть поодаль от камина сидела Лилит, укутавшись в теплое козье одеяло, листала увесистый фолиант, найденный в кованом сундуке, находившимся в комнате. Арагорн, снова удравший от заботливой Гилраэнь, сидел рядом с ней и заглядывал в книгу через плечо. — Что это за язык такой? —поинтересовалась она, с интересом водя пальцем по древним рунам. — Кхуздул — ответил ей Леголас не отворачиваясь от окна, в которое уже продолжительное время внимательно смотрел — Это один из гномьих языков. Говорят, что его придумал сам Ауле. — Никогда не встречала его раньше,— задумчиво отозвалась Лилит, поджимая губы. — А поверьте, за свою недолгую жизнь прочитала я достаточно. —И где ты достала книги, живя в лесу? — глухо спросила я, пытаясь сосредоточиться на их разговоре. —Я часто натыкалась на разграбленные орками экипажи, застрявшие на лесных тропинках. Орки брали лишь золото, да съестное, оставляя все, как им казалось, ненужное нетронутым. И там можно было найти все, даже книги. А читать я уже умела, ведь Вельзевула нашла меня, когда мне было уже около шести лет. —Не знала об этом! — удивленно воскликнула я на секунду забыв о боли, что терзала изнутри. — Я думала Королева пауков нашла тебя младенцем! — Нет, — Лилит покачала головой, теребя пальцами кожаную потрепанную временем книжную обшивку.—Мне было около шести лет. Наш караван шел через Темный лес в Эсгарот. Я помню, как мы расположились на ночлег посреди леса. И как ночью на нас напали орки. — она запнулась на мгновение, передернув плечами — Моих родителей убили, и к рассвету Вельзевула нашла меня и забрала с собой. Так я и осталась жить среди пауков. — Да, я помню тебя — Леголас издал смешок. — Никогда не забуду нашу первую встречу. — Кстати говоря, как ты вообще попала в плен к Трандуилу? И плен ли это был как таковой? Что-то не слишком ты держишь зло на лихолесцев. — я выгнула бровь и уже с интересом повернулась к говорящим. Полено слегка насмешливо треснуло в камине. —Я скорее была там гостьей, чем пленницей... до поры до времени.—глаза Лилит потемнели ещё больше и она мрачно посмотрела на Леголаса. — Все же, в подземелье мне пришлось посидеть какое-то время. Там я и познакомилась с Маухуром. — Сама виновата.—отмахнулся Леголас —Тем более мой отец уже планировал выпустить тебя, но ты сбежала.. — Надо было все-таки устроить Вам веселую жизнь при нашей первой встрече- буркнула Лилит, с неподдельным интересом уставившись на свои ногти. — Так что было-то? — снова спросила я, параллельно думая, что многое пропустила за годы моего пребывания в плену. — Около пяти лет назад эта девчонка натравила на Арвен своего паука... — Не правда! — разозлилась Лилит, вскочив с пола — Это было вовсе не так! Пиро сам бросился защищать меня от вас, я его не просила! — Арвен не причинила бы тебе вреда — примирительно сказал аранен, подмигнув мне. — Она пришла туда не за тобой... — Я помню...я слышала ваш разговор, сидя на ветке дерева....— Лилит повернулась ко мне — Тогда я впервые услышала твое имя, Исилиэль. Потому что Арвен оплакивала тебя в тот день.       Арвен....моя нежная, любимая Арвен бродила по лесу в поисках утешения. Сердце тоскливо сжалось при мысли о любимой кузине. Тоска по дому накрыла меня с новой силой, и я отвернулась к догорающим поленьям.       Имладрис, казалось, звал меня сквозь расстояние. И я безумно хотела домой. — А кто такая Арвен? — спросил Арагорн, с интересом внимая каждому нашему слову. Видно было, как влекут мальчика "взрослые разговоры". Казалось, что он впитывает каждое слово, точно губка. — Арвен Ундомиэль, дочь Лорда Элронда, владыки Имладриса. Ее красота сравнима только со светом Вечерней звезды. А доброта не знает границ...— грустно ответила я, чувствуя, как предательски щиплет глаза. — Аааа...— безразлично протянул Арагорн и снова вернулся к изучению древней гномьей книги. — Ты первый, кто так отозвался о красоте дочери Элронда. — я рассмеялась впервые за двое суток. — Он еще маленький — улыбнулась Лилит, потрепав растерявшегося мальчишку по голове. — Я уверена, что когда он увидит прекрасную Арвен, то его " аааа" будет звучать скорее восхищенно, чем безразлично. Арагорн брезгливо поморщился и скорчил рожицу. — Меня не интересуют какие-то девчонки! — скривился он, отмахиваясь от нас руками.       Леголас, наконец окончательно оторвавшись от созерцания вида за окном, улыбаясь повернулся к нам. — Когда ты подрастешь, то будешь рассуждать по-другому. Когда я был в твоем возрасте, я тоже не думал о девушках, поверь. Меня интересовали лишь мои лук и меч. А потом я слегка подрос и стал замечать то, что было скрыто от меня ранее.- он усмехнулся и пронзительно посмотрел на меня, заставив смущенно опустить взгляд.       Перемены в поведении Леголаса меня немного пугали. Казалось, что я сплю и этот сон настолько прекраснее реальности, что я никак не могла заставить себя проснуться. Всего лишь несколько дней назад мы отвешивали друг другу тысячи нелестных комплиментов. А сейчас я купаюсь в синеве его глаз, чувствуя, что взлетаю каждый раз, когда он дотрагивается до меня.       Лилит многозначительно кашлянула в кулак. Ее обычно распущенные кудри были аккуратно заплетены в тугую косу. На ней было бежевое легкое платье, украшенное простой вышивкой из красного бисера. И откуда она только достала его! Единственное, что я узнала от девчонки, так это то, что она, проводив свою вдоволь навоевавшуюся приемную семью в лесную чащу вернулась обратно в Эребор. " У меня здесь неоконченные дела" - ответила она на мой немой вопрос. - " Да, и что-то скучновато мне стало в лесу."       И вот сейчас она сидела в моей комнате и листала неподъемный фолиант на неведомом ей языке. — Ну наконец-то! — паучья девчонка театрально захлопала в ладоши. — А я то думала, что вы уже никогда с вашими любовными перипетиями не разберетесь!       Настала очередь Леголаса краснеть и смотреть в пол. — Все-то ты знаешь... — смущенно буркнул он.       Арагорн встал, тряхнув кудрявой головой. Вид у него был крайне скучающий. — Пойду, найду Маухура. Он обещал научить меня стрелять из лука! — с этими словами он выбежал из комнаты, высоко поднимая худые коленки — Увидимся за ужином!- крикнул он на ходу.       Лилит умилительно рассмеялась, проводив мальчишку ласковым взглядом, так несвойственным ей. — Забавный мальчишка! И какая сила струится в нем, в его то возрасте! — задумчиво сказала она — Что-что, а силу я сразу в людях замечаю. Паучье чутье, так сказать. — Да, силы в нем хоть отбавляй.— согласилась я, снова подбросив дров в огонь — Там на Вороньей высоте этот мальчик проявил несказанные мужество и храбрость.       И снова желтые глаза Азога в насмешливом прищуре возникли в языках пламени. Дёрнувшись, я резко отодвинулась от камина. Судорожно выдохнув, я встретилась с встревоженным взглядом Леголаса. — На рассвете мы отправляемся в Имладрис! — серьезно сказал он — Я предупрежу отца и попрошу у него десяток воинов. — То есть вы не собираетесь выяснять, кто пытался убить Маухура? — как-то уж слишком резко тряхнула головой Лилит.— Если ты не помнишь, дочь Луны, ему прилетел кинжал в живот! И если бы не серый маг, то одному Эру известно, что бы было! — Вообще-то я хотела предложить вам обоим поехать с нами. — примирительно сказала я, хотя воспоминания о женских следах на снегу и орочьем ржавом клинке с новой силой забеспокоили меня. А В Маухура ли целились? Единственным выходом, как мне казалось, было увезти ребят подальше от Лихолесья и Эребора. — Арагорн и его мать тоже отправятся в Имладрис. Почему бы нам не пуститься в это занимательное путешествие всей компанией? В Ривенделе вас будет ждать кров и защита. Мой Дядя Элронд никогда не откажет в помощи! Погостите у нас, отдохнете, наберетесь сил.        " И я отдохну и наберусь сил" — эту фразу я уже произнесла только в своей голове.       Лилит с минуту помолчала, явно обдумывая мое предложение. Леголас одобрительно кивнул ей, и слегка постукивая пальцами по каменному подоконнику терпеливо ждал. — Мне не нужна помощь, но я согласна.— Лилит снова напустила на себя так свойственное ей высокомерие. Но в глазах ее я внезапно прочитала радость и ликование. Счастье от осознания того, что она больше не одинока. Ведь именно одиночество я видела за непроницаемой маской безразличия, что так любила надевать паучья девчонка- К тому же, я уже попрощалась с семьёй, сказав, что отправляюсь в путешествие. Конечно, у меня был немного другой план...мы хотели отправиться с Маухуром в Рохан. — На поиски его матери! — догадалась я, вспомнив разговор с полуорком на Вороньей высоте. — Это слишком опасно!— воскликнул Леголас— Дорога до Рохана кишит орками! Вы и дня не продержитесь, детишки! — Вот тут даже не буду спорить — неожиданно согласилась Лилит, поджимая губы. — Я и сама думала об этом. Тем более Маухар еще не достаточно окреп после ранения. — Она поднялась с пола, аккуратно сложив плед и положив его на кровать. — Это я пожалуй заберу с собой — она прижала фолиант к груди. — В любом случае, я должна обсудить ваше предложение с Маухуром. Оставляю вас одних на этой ноте. Не балуйтесь.       И Лилит, нагло сверкнув белоснежными зубами, удалилась, тихо хихикая. — Язва — я закатила глаза и улыбнулась.       Раз, и я упала на мягкую кровать. Леголас, нависая надо мной, замер, всматриваясь в мое лицо. Буря, что я разглядела в его потемневших глазах, вогнала меня в краску, и я как-то уж совсем по-детски зажмурилась.       Невесомые, казалось бы облачные поцелуи нежно коснулись моей шеи и устремились вниз, к ключицам. Прохладные пальцы одним движением расстегнули пуговицы на рубашке, обнажив грудь. Судорожно выдохнув, Леголас прильнул к ней, заставив потолок и пол слиться в размытое пятно перед моими глазами. Я впилась ногтями в его спину, чувствуя, как сердце ударяется о грудную клетку, разгоняя кровь по телу, снова и снова поджигая каждую мою клеточку неистовым пламенем.       В горле пересохло. Я подняла его голову и, найдя губы, впилась в них, точно они были живительным источником.       Он прижимал меня к себе, буквально впечатывая свое тело в мое. — Я больше не отпущу тебя. — в очередной раз повторил он сквозь поцелуи. — Не отпущу и все!       И я кружась в этом нежном водовороте лишь улыбалась, выгибаясь под его губами, чувствуя себя расплавленным железом, из которого кузнец мог сейчас выковать все что угодно. Ощущая его шероховатые пальцы на своих плечах, я притянула аранена к себе как можно ближе, желая чтобы наши тела стали одним целым.       Чтобы мы сгорали в пламени друг друга до тла.       И я мечтала сгореть, чтобы фениксом возродиться из пепла.       Чтобы чувствовать себя снова живой.       Луна тихо освещала комнату безжизненно и молчаливо, как никогда раньше.       Я больше не слышала и не ощущала ее присутствия, но сейчас пустота, медленно убивавшая меня весь прошедший день, наполнялась чем-то новым, таким полыхающе - жарким, тягучим и сладким.       Amin mela lle. ___________ * " Баллада о Берене и Лютиэнь" в исполнении группы " Мельница".