Сказание о Луне и Солнце.

      И я вскинула руки вверх.       Чувствуя как лед расходится под нами толстыми черными трещинами, и вода стремительно утягивает вниз, сковывая холодом. Я и Азог Осквернитель стремительно шли на дно взбешенного озера, что, разгневанное пробуждением, пело над нами погребальные песни, которые терялись в шуме бушующей воды. Бледный орк с расширенными от ужаса глазами из последних сил работал могучими, но замерзающими ногами, расталкивая тяжелую воду и пытаясь выбраться на поверхность. «Нельзя дать ему выбраться!»       Луна, что виднелась размытым пятном по ту сторону водной глади, стремительно прошла своими лучами насквозь, заставив кружиться в бешеном вальсе, окутывая себя светом.       И вода поднялась, выталкивая меня на поверхность, поднимая над потревоженным озером бешеным водяным смерчем, что, закручивая воду, уносил Азога на самое дно.       Где-то внизу я видела три убегающие фигуры: Маухур и Лилит тащили на себе Торина Дубощита, пытаясь отдалиться от поля боя подальше. К ним навстречу бежали еще две фигуры, в одной из которых я узнала Леголаса. Сердце мое радостно забилось.       Он жив!       Он жив несмотря ни на что!       «Пришлось подлатать твоего гордеца», — шепнула мне на ухо Луна и ликование, поднявшееся внутри меня, вырвалось наружу в виде победоносного крика.       Я парила над землей, закручивая проснувшуюся от долгого сна воду, погребая Азога Осквернителя под ее непомерной тяжестью. И Луна, светившая сквозь меня, лилась бесконечным потоком, радостно разнося новость шепотом ночного ветра.       Победа.       Победа.       Победа.       Мы победили!       Тьма отступает!       «Элениэль…»       Имя моей земной матери вторглось в сознание, заставив глаза потухнуть. Бледный Орк, что захлебывался под тяжестью воды, уносил с собой в могилу бесчисленные тайны.       И эти тайны были связаны с Элениэль.       С моей матерью.       «Нельзя оставлять такого сильного врага на свободе…», — взволнованно шепнула Луна, почувствовав, как напряглись мои руки и выпрямилась спина, точно в нее воткнули кол. — Но ты же мне не расскажешь ничего?! — спросила я, прекрасно зная ответ. — Ты не расскажешь мне, как Азог Осквернитель связан с моей матерью?       Но Луна лишь промолчала, нежно погладив меня по щеке.       Я же, тем временем, лихорадочно соображала, пытаясь принять правильное решение. Все было слишком сумбурно и одновременно взаимосвязано. Старина Азог каким-то непонятным образом был знаком с моей матерью. Спустя триста лет после ее смерти он похищает меня, ее дочь, дабы забрать лунные силы, присутствующие во мне из-за того, что кусочек лунной души неведомо как попал в мое тело еще в далеком детстве.       И точно кладя вишенку на праздничный торт, бледный орк заявил мне о том, что превратился в отвратительного кровожадного монстра именно из-за меня!       И сейчас он тот, кто, возможно, знает ответы на мучившие меня вопросы тонет в озере.       И топлю его я.       «Если ты спасешь его, то только представь, сколько невинных жизней он заберет после этого…» — предостерегающе шепнула Луна. — «Не совершай ошибку… Дочь Луны живет на благо человечества… Дочери Луны чужд эгоизм…» — Не совершу! Я только спрошу… и потом его голова полетит с плеч! Я должна знать, за что страдала пять лет, терпя пытки и унижения! Я должна знать, как это чудовище связано с Элениэль!       Петля горечи прожитых лет затянулась на горле с новой силой.       И я, опустив руки, медленно сошла на твердую поверхность замерзшего озера. Устремив взгляд на огромную прорубь, что утянула меня и Осквернителя под воду, я сосредоточилась, впуская в себя лунный свет. — Я хочу, чтобы ты восстал, Азог Осквернитель! Мы еще не договорили!       Лед снова пошел трещинами, и земля, казалось, задрожала от ужаса. -Ошибка… ошибка… — прокаркали пролетающие над головой вороны Эребора.       Волна, поднявшись и закрутившись, выбросила бледного орка на берег.       Непрерывно кашляя, Азог встал было на четвереньки, но тут же слабо повалился на лед, переворачиваясь на спину и пытаясь отдышаться.       В его кошачьих глазах метались страх и непонимание.       В один прыжок я приблизилась и поставив ногу ему на горло, придавила к белоснежной озерной глади. — Только попробуй двинуться и отправишься обратно! — прошипела я.       «Ошибка, дочь моя, это ошибка…» — грустно шепнула она, отпуская мое плечо. — Зачем ты вытащила меня, Дочь Луны? — прокаркал Азог, пытаясь дотянуться до меня рукой-лезвием, но я лишь сильнее придавила его ногой ко льду. — Соскучилась по моим нежным ласкам? — рассмеялся он рвано и ядовито. Из черного рта тонкой струйкой стекала черная вонючая кровь. — Что тебя связывало с моей матерью?! — выпалила я, не отрывая взгляда от его желтых глаз, что в мгновение пристально сощурились. — Отвечай, отродье Моргота! Отвечай или отправишься обратно на дно озера кормить рыб! — Мы с твоей мамашей любили друг друга в те времена, когда я был немного посимпатичнее, — прорычал Азог и зашелся смехом-кашлем, закатив так ненавистные мне глаза. — Что…       Ошеломление.       Казалось, что ночь ударила меня по затылку огромной булавой. «Мы с твоей мамашей любили друг друга…»       Эта фраза тут же начала носиться по кругу, воспаляя сознание.       Элениэль…       Все, что я слышала об этой эллет, было связано с нежностью, робостью и кротостью. Но никак не с бешеной любовью к Азогу Осквернителю. — Анариэль, какая она была? — любила спрашивать я, сидя на резном подоконнике, свесив ноги вниз.       Светловолосая сестра грустно улыбалась и, устремив глаза в ночное небо, всегда говорила одно и то же. Из раза в раз повторяя фразы, что отпечатывались на моем сердце нарисованным образом доброй любящей мамы, чьи руки были мягче облака.  — У нее были длинные золотые волосы, как у меня и серые большие глаза, прямо как у тебя, — сестра щелкнула меня по носу, и я расплылась в улыбке. — Она всегда носила красивые платья, прекрасно танцевала и пела, точно соловей по весне. И наш отец до безумия любил ее…       «Именно из-за тебя я стал таким…» — еще одна фраза, ударившая под дых.       А кем же ты был раньше, бледный орк?       Нога, прижимавшая горло Азога к земле, дрогнула и этого было достаточно.       Резко дернувшись, орк схватил меня за лодыжку, бросив на жесткий лед.       Ударившись головой, я сдавленно вскрикнула. Нависнув сверху, он приставил к моей шее руку-лезвие и, оскалив острые желтые зубы, зашептал, приблизив свое лицо к моему уху. — В те времена, когда я был молод и красив, мы с твоей матерью любили друг друга, девочка. Но из-за твоего мерзкого папаши, этого тщеславного Аулендура, у нас ничего не получилось. Сначала она родила твою глупую сестру, а затем породила на свет тебя. И ты убила ее… Твое проклятое рождение забрало у нее жизнь, мерзкая девчонка. Эта проклятая Луна забрала у нее жизнь. Ты думаешь, мне нужны лунные силы для Некроманта? — от снова рвано рассмеялся. — Да что мне он… лишь тень Саурона, что не может принять физическую оболочку! Я хочу мести, девочка… и я убью всех, кто встанет у меня на пути! — и будто в подтверждение своих слов он медленно, явно смакуя, провел лезвием по моей щеке, оставляя глубокий порез. — Ты чудовище… -прохрипела я, чувствуя как тупая боль режет мне глаза, выпуская наружу непрошеные и такие позорные слезы. — Да, я убил многих на своем веку… — шепот бледного орка буквально обжигал мою щеку. — Но даже я не убивал свою мать… Она отдала свою жизнь из-за тебя… — он с секунду помолчал, отстраняясь. — А теперь ты умрешь, Дочь Луны. Именно Луны, потому что ты не имеешь права называться дочерью Элениэль, чья красота была прекраснее света звезд…       И он занес лезвие над моей головой.       А я лишь закрыла глаза, чувствуя как ноги и руки немеют от охватившего меня шока и осознания. Осознания того, что… вихрь, нет, смерч эмоций скрутился у меня внутри, не давая дышать.       Я закрыла глаза, на мгновение представив, что вот-вот все закончится.       И пусть все закончится… там я встречу Элениэль и моего отца. И они расскажут мне, что это все неправда. И они обнимут меня, провожая через порог маленького уютного домика, в котором они живут вдвоем, греются у камина и пьют ягодный пунш, ожидая, когда я и Анариэль присоединимся к ним.       Запах крови ударил мне в нос, отрезвив. Я открыла глаза и резко села, осознав, что яростная ухмылка Азога больше не стоит перед моим взором.       Вместо этого, я окунулась в такие родные синие глаза, что смотрели на меня с испугом и даже с ужасом. — Ты совсем сошла с ума! — прорычал Леголас, хорошенько встряхнув меня за плечи. Лицо его раскраснелось, пальцы будто налились свинцом и сжимали мои руки с яростной силой. — Что… что произошло? — только и смогла выдавить я, растерянно оглядываясь. — Где…       Но я замолчала, наткнувшись рассеянным взглядом на голову Азога Осквернителя, что, забрызгав черной кровью белоснежной лед, покоилась отдельно от тела, навечно застыв в яростно-искаженной усмешке.       Мертвые ядовито-желтые глаза все еще продолжали смотреть на меня, выворачивая душу наизнанку. — Ты… ты… ты убил его… — как-то совсем жалобно прохрипела я, мысленно ругая себя за слабость. — Конечно, убил! — Леголас все еще внимательно вглядываясь в мое мокрое от слез лицо, вдруг дотронулся до моей щеки, вытирая кровь, что сочилась из оставленного орком пореза. — А что я должен был сделать? Вежливо поздороваться и подождать, когда он проткнет тебе своей уродской рукой глаз? — Он… моя мать… он сказал…       Но тут самообладание окончательно покинуло меня, и я, разрыдавшись, закрыла руками лицо. Аранен привлек меня к себе, прижимая голову к своей груди. Я чувствовала, как его сердце носится бешеным галопом по грудной клетке, а руки слегка подрагивают, прикасаясь ко мне. — Моя мать… он сказал… он знал ее… — Тише, Исилиэль, тише… мы со всем разберемся…- шептал Леголас, властно прижимая мое дрожащее тело к себе. — Сначала ты отдохнешь… а потом со всем разберемся…       И он, подхватив меня на руки, пошел медленно ступая по потрескавшемуся льду. Его черные трещины будто отпечатывались на моем сердце с каждым пройденным шагом.       Но сильные руки аранена прижимали меня к себе, будто укрывая от всего мира. А я, закрыв глаза, все еще видела желтые насмехающиеся зрачки. Будто пытаясь спастись, от преследовавшего меня взгляда, я ухватила аранена за шею, уткнувшись в нее носом, жадно вдыхала такой спасительный запах. — Я больше не отпущу тебя… — услышала я голос Леголаса. Твердый и решительный. Будто это было самым важным в мире.       Не война.       Не наша победа над Азогом и его бесчисленной армией орков.       Не тысячи спасенных жизней.       А только это.       «Я больше не отпущу тебя».       И я, все еще глотая слезы, снова закрыла глаза, пытаясь прогнать навязчиво стоящие перед взором желтые радужки кошачьих глаз бледного орка.       Что замерли навсегда, унося с собой в могилу сотни нерассказанных тайн.