Сказание о Луне и Солнце.

POV Леголас       Мы вернулись к Эребору, когда уже на горизонте заалела полоска рассвета. Солнце медленно поднималось над Ардой, покрыв степь вокруг да и саму Одинокую гору красно-золотой коркой. Ветра не было. Лишь изредка слышалось карканье воронов.       И больше тишину не нарушало ничто.       Я не стал разыскивать Тауриэль, что так резво ускакала вперед, предварительно назвав меня «надутым индюком». Усталость валила меня с ног и тянула к земле. Поддавшись ей, я понял, что не спал уже несколько суток. Такой режим был даже для эльфа изматывающим. Поэтому я, кивнув Барду, который уже ходил по разбитому людьми лагерю и проверял обстановку, направился на поиски места, чтобы поспать перед битвой. Ведь она должна была начаться со дня на день. С часа на час. С минуты на минуту.       Встречая заинтересованные людские взгляды, я, не помня себя, повалился на землю и, соорудив себе подушку из походного плаща, закрыл глаза.       Мыслей в моей голове не было. Лишь воспоминания то и дело всплывали перед глазами, точно явь. Точно сон на яву. *****       Я сидел за дубовым столом одной из самых шумных таверн Озерного города и играл в карты. На кону стоял мешок золота, который у меня пытались выиграть пара пьяниц-рыбаков. И я, признаюсь, откровенно им поддавался. Рыбаки попивали хмель и травили бородатые анекдоты, которые я слышал еще, возможно, от их дедов. Выиграв у меня мешок золотых, рыбаки на радостях заказали еще хмеля, перекричав надрывно поющую за прилавком жену трактирщика. Она задумчиво вытирала тряпкой стаканы и выводила фальшивые рулады. На ее полноватом краснощеком лице застыло выражение вселенской скорби.       Я никогда не думал, что балладу о Берене и Лютиэн можно так испортить.       С противоположного угла на меня смотрели выразительные зелёные глаза. Их не менее прекрасная обладательница с интересом поглядывала на меня, накручивая белокурый локон на палец. Я знал, что она знатных кровей и ума не мог приложить, что такая знатная горожанка делает в таверне. Неужто следит за мной? Я усмехнулся про себя. Знала бы эта красавица, насколько мне неинтересно ее внимание. Насколько мне не интересно ничье внимание. Насколько мне неинтересна эта таверна. Эти рыбаки. И эта жена трактирщика, которая так бездушно завывает мою любимую балладу. Нашу любимую балладу.       Неосознанно дотронувшись до полумесяца на шее, я не спеша поднялся и, так и не удостоив белокурую красавицу взглядом, направился к выходу из трактира. И столкнулся в дверях с Тауриэль. Рыжая грива растрепалась, лицо раскраснелось — видимо, глава королевской стражи, не прискакала на коне, а прилетела.       Налетев на меня, дочь Леса вцепилась в мои плечи и, тяжело дыша, выпалила: — Леголас там… там… нужно срочно во дворец! — Что-то произошло? — я удивленно поднял брови. В Лесном королевстве давно не происходило ничего. Каждый день был похож на предыдущий: заседания королевского совета, ночной патруль, набеги на орков, что осмеливались пересекать наши границы, редкие балы да званые обеды, на которых я был вынужден присутствовать. — Лучше просто поскорее седлай коня, принц! — все еще тяжело дыша ответила Тауриэль и, схватив меня за рукав, потащила во двор, где был привязан мой конь.       Все еще в замешательстве я последовал за ней. ****       Мне казалось, что Тауриэль загонит своего коня до смерти. Он мчался с такой скоростью, что я чувствовал, как ветер завистливо шепчет им вдогонку оскорбления.       Резко затормозив у входа во дворец, она соскочила вниз и помчалась вверх по обвитой плющом лестнице в сторону королевских покоев. Я, все еще еле поспевая за дочерью Леса, спешил следом. «Что могло случиться? Такая спешка, скорее всего, связана с моим отцом. Что же опять пришло в голову королю?» — прикидывал я варианты на ходу.       Буквально пролетев все бесконечные лестничные пролеты и витиеватые коридоры, мы остановились около одной из гостевых спален. За массивными дубовыми дверями слышалась какая-то беспорядочная возня. — К нам приехал кто-то в гости или что случилось? Скажи уже наконец! — не выдержал я. Тауриэль хотела было ответить, но не успела.       Дверь открылась, и из спальни вышел мой отец. В легком ночном халате и без короны. Вид у него был крайне взволнованный, в глазах явно блестели крупицы паники. Кивком головы он пригласил меня войти внутрь. Окончательно сбитый с толку и я прошел в покои.       На кровати, украшенной шикарным изумрудным балдахином лежал кто-то, охраняемый двумя стражниками. — Что здесь происходит? — спросил я одного из них.  — Мы нашли ее у восточной границы, владыка. У нее на предплечье клеймо Азога Осквернителя. Скорее всего, ей удалось бежать из плена. Один из моих лучников узнал в ней Исилиэль, дочь Аулендура, храбро погибшего в бою много лет назад, племянницу Элронда. Как знатная эллет попала в плен к самому Азогу остается загадкой… — отчеканил стражник. И он продолжил что-то докладывать, но я уже не мог слушать.       Оттолкнув его я бросился к кровати и замер. Мир сузился до одной точки. На пышных простынях лежала дочь Луны. Бледная, перевязанная бинтами, истощенная и израненная. Но живая. Черные волосы разметались по подушке, а грудь прерывисто вздымалась. И я видел, как тьма кружит вокруг нее, пытаясь увлечь за собой.       Я издал то ли всхлип, то ли вскрик и упал на колени у подножия кровати. Казалось, что я утратил способность думать и чувствовать. Отец положил мне руку на плечо. Вид его был крайне взволнованный. Я чувствовал как подрагивала его обычно твердая рука. — Мы все считали ее погибшей… — только и смог сказать он.       Я не знаю сколько я молчал. Я смотрел на ее бледное заострившееся лицо и душил слезы, рвавшиеся наружу. Я хотел кричать, но крик застрял где-то в горле. Казалось там же было и мое сердце. Ударив себя по щекам несколько раз я пытался убедить себя, что это не сон. Исилиэль.       Моя дочь Луны. Она лежала здесь, в сердце Лесного королевства. И она была жива.       Я поднялся на ноги, ощущая как волна ненависти поднимается во мне и накрывает с головой. Волна ненависти к себе. Почему я бросил поиски? Почему я не перевернул каждый камень в Средиземье, но не нашел ее? Исилиэль пять долгих лет томилась в Дол-Гулдуре, пока я, оплакивая ее, пропадал в людских тавернах и коротал время за азартными играми. Пока я вырезал орков один за одним, думая о том, что любой из этих мерзких тварей может быть ее убийцей.       Я был просто не достоин стоять здесь. Я был не достоин даже смотреть на нее.       Поэтому я резко развернулся к отцу и, взглянув не него твердо и решительно, отомстил самому себе: — Неудивительно, что она попала в плен. Это самый наглый сорванец во всем эльфийском народе. В наглости и невоспитанности она может посоревноваться даже с гномами. — процедил я, сам не веря, что говорю это вслух.       Отец, пораженный такими резкими переменами, удивленно вскинул брови. Он смотрел на меня так, будто я брежу от гоблинской лихорадки. -Сын, будь повежливее в выражениях. Эта девушка многое пережила. Посмотри на ее раны! — Трандуил сочувственно окинул взглядом ее истощенные бледные плечи, что виднелись из-под шерстяного одеяла.       Отдав распоряжения стражнику послать срочное письмо в Имладрис, он продолжил свой монолог, строго и непонимающе глядя мне в глаза. Конечно, даже для моего отца моя холодность казалась ужасной. — Будь повежливее и посдержаннее с королевской особой. Не забывай, что ты женишься на ее сестре! — казалось, отец хотел сказать что-то еще. Но он лишь опустился на край ее кровати и зашептал молитвы на синдарине. Молитвы, которые должны были помочь рассеять тьму над ней. Тьму, которая ждала момента, чтобы утащить дочь Луны за собой.       Я развернулся на каблуках и вышел из спальни. Дверь закрылась с мягким печальным скрипом. Я дошел до конца коридора и встал около резного окна, устремив взгляд на восходящую Луну, что уже постепенно начинала освещать погружающийся в сумерки королевский сад. Осознание медленно врывалось в мое сознание. И я впервые за много лет заплакал. ***** POV Исилиэль       Орёл величественно приземлился на юго-западном заснеженном отроге Эребора, который гномы называли Вороньей высотой. И не зря, ведь воронов здесь кружило бесчисленное количество. Каркая и хлопая крыльями, они парили вокруг нас беспорядочным черно-серым смерчем.       Воронья высота была полуразрушенной крепостью, которая в прошлом, видимо, служила дозорным пунктом для гномов Эребора. Теперь же лишь ветер одиноко гулял под каменными сводами, уныло насвистывая свои мелодии. Запорошенная снегом некогда величественная крепость была окутана мраком. Казалось, что солнечные лучи попросту не достают до ее ветхих стен. Попросту не хотят их освещать.       Для меня было загадкой, почему Гендальф направил орла на снижение именно над этой частью горы. Неужели гномы не заметят, что на их территорию спикировал огромный, точнее сказать, гигантский орел? Не приведи Эру, они перепутают его издали с драконом и закидают нас копьями из-за ближайшего валуна.       Даже если гномы не суются сюда, почему бы оркам не заглянуть на огонек? Развалины сторожевой башни были идеальным укрытием для привала или даже ночлега.       Гендальф вслед за мной резво соскочил с птичьей спины и погладив орла по твёрдому клюву, отпустил. Тот, прощаясь ткнувшись в его локоть и расправив перья, взмыл ввысь до облаков и скрылся из виду. — Митрандир, — я задумчиво вглядывалась в даль. — Это не воины Лихолесья там? — Они самые, — ответил старый маг и заметно помрачнел.       Внизу, в долине виднелся лагерь погорельцев из Озерного города. Я наблюдала с высоты, как люди лечили раненых, поили коней, перекрикивались, иногда переругиваясь друг с другом. Их простые крестьянские одежды контрастировали с гордыми эллонами в золотых шлемах. Воины лесного Таура покорно стояли смирно, и их доспехи сияли на дневном солнце, а бордовые плащи окутывали их точно вот-вот разгорающееся пламя. Пламя войны. — Это плохо, — подвела я очевидный итог. Митрандир лишь затянулся трубкой, устало оперевшись на свой посох. — Не все так плохо, как ты думаешь, дочь Луны, — неспешно протянул он и погрузился в свои мысли. По его морщинистому лицу было видно, как маг рассчитывает и просчитывает что-то. Что именно — оставалось лишь догадываться.       Интересно, он просчитал то, что на Воронью высоту может заявиться в гости несостоявшийся жених Азог или кто похуже. Впрочем, что могло быть хуже?       Но Митрандир излучал уверенность. Уверенность в том, что Воронья высота безопасна. И я, подавляя в себе тревожное чувство, доверяла ему.       Солнце уже было в зените и мерно освещало Одинокую гору, превращая серые камни в золотистые. Я смотрела на нее, на разбитый людской лагерь у подножия, на вытянувшихся по струнке лихосесских солдат, на вышагивающего на гордом олене Трандуила. Все это было полито солнечным теплым золотом и, казалось, что вокруг мир и покой. И внизу идет не усиленная подготовка к битве за Эребор, а просто дружеская встреча людей и эльфов. Того и гляди к гномам заглянут на кружечку эля. Солнце, какое же ты обманчивое! Создаешь иллюзию затишья. Затишья перед бурей.       Но здесь же, на Вороньей высоте было холодно, и ветер то и дело беспощадно щипал меня сквозь тонкий камзол и трепал за волосы. Я поежилась: — Какие дальнейшие действия, Митрандир?       Старый маг также наблюдал за происходящим, все еще устало облокачиваясь на посох, ответил: — Скоро сюда прибудут всадники Лориэна во главе с Халдиром. — он выдержал паузу, и я мученически покраснела. Неужели старый учитель решил, что у нас роман? Своевременные мысли для военного положения! — Поэтому, оставайся пока что невидимой, Исилиэль, — Гендальф вытряхнул из трубки прогоревший табак и принялся забивать ее по новой. — Если ты конечно не хочешь вернуться в Имладрис, — он лукаво взглянул на меня, чем вызвал непрошенную улыбку. И сам улыбнулся в свою густую серую бороду. — Приземление такого большого орла вряд ли осталось незамеченным… — Поэтому, я направлюсь вниз, — ответил Митрандир, потрепав меня за плечо. — А ты сиди пока что здесь, потому что только тут, я уверен, ты будешь в безопасности. Оркам сюда не добраться. С наступлением ночи я дам тебе сигнал.       И он, поправив свою серую шляпу, поспешно зашагал вниз по выступающим каменным глыбам, что когда-то были величественной лестницей.       В очередной раз поежившись, я направилась к мощным стенам башни, желая укрыться от пронизывающего ветра.       Достав из-за пояса клинок, одолженный накануне у Митрандира, я осторожно поднялась на несколько ступенек, ведущих к массивной арке-входу, которую раньше украшала такая же массивная дверь. Сейчас от нее остались лишь проржавевшие петли, что уныло поскрипывали на морозном ветру.       Маг сказал, что здесь безопасно, но все равно мне казалось, что в этой тишине, разбавленной лишь скрипом петель да вроньим карканьем закралась тьма.       Медленно и осторожно обследовав небольшую крепость, я присела у фронтальной стены и притаилась, изредка выглядывая на улицу и посматривая вниз на разбитый внизу лагерь.       Я видела, что Трандуил привез с собой не только войско, но и одеяла, продукты и пресную воду. Так же вместе с отрядом приехали десяток целителей, что, казалось бы, бескорыстно отдавали свою лечебную магию на благо людей. Тауриэль мрачно ходила между самодельными ветхими шатрами и ее волосы даже издали сверкали яркими огненными искрами. Но сердце мое тревожно сжималось. Леголаса не было видно.       Я, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание, вылезла из своего укрытия и присела за одним из заснеженных валунов и продолжила свои наблюдения.       Мне оставалось лишь надеяться, что аранен добрался до Одинокой горы без приключений. В целости и сохранности. Жаль, я не могла разглядеть эмоций вышагивающего на олене Трандуила. Если бы с его сыном что-то случилось, он бы так не гонял бедного рогатого зверя туда-сюда. Со стороны Трандуил верхом на столь гордом и красивом животном выглядел крайне комично посреди наспех разбитого лагеря погорельцев и стонов раненых. Мои мысли отвлекли меня. И развеселили. Поэтому я сначала даже не заметила, как мне приставили к горлу лезвие. Лезвие загнутого ятагана. Орочьего. — Кто это тут у нас? — тонкий голос заставил меня резко вскинуть глаза вверх.       Вместо ожидаемых мной орков, надо мной стояла девушка. Я тут же отметила, что вид у нее достаточно худощавый и хилый для воина. Она скорее напоминала благородную леди знатных кровей. Правда болеющую чахоткой. В тонких бледных пальцах был зажат орочий меч, а на тонкой кисти красовались серебряные завитки браслета, что крепко обнимал ее руку, поднимаясь до самого плеча. Волосы, как и мои, черные, рассыпались мелкими кудрями по плечам. Черное платье, некогда элегантно расшитое жемчужным бисером, свисало лохмотьями. — Я не враг тебе, — спокойно сказала я, смотря в ее черные, точно уголь, глаза. — Ты носишь цвета лихолесья, эльф, — последнее слово, девушка буквально выплюнула мне в лицо. Как будто это было для нее оскорблением. — Ты самый главный мой враг! — Я не из Лихолесья, — я старалась говорить ровно и контрастировать с надрывным тоном девчонки. — Я была гостем в замке Трандуила, но сама я из Мглистых гор. Я служу дому Элронда. — Какая неправдоподобная история, — она звонко рассмеялась и приблизила меч чуть ближе к моему горлу. «Почему меня вечно все пытаются либо припечатать к земле, либо перерезать горло», — пронеслось в голове. — «Неужели нельзя придумать новый способ застать меня врасплох?» — История что ни на есть правдоподобная, — ответила я. — А вот откуда ты, и что ты делаешь одна на Вороньей высоте так далеко от лагеря? — я подозрительно глянула на загнутое лезвие в ее руке. — Хотя что-то мне подсказывает, что ты не оттуда. — Смекаешь, — она обнажила свои белые ровные зубы. Если бы не злая гримаса на лице, девушка была бы достаточно привлекательной. Но она продолжала морщить нос, будто от меня разило гнилью. — Я не из лагеря. И тебе сейчас придет конец, лихолесец!       Раз, и лезвие уже слегка дотронулось до кожи на шее. Лишь пару ночей назад мое горло ждало удара Азога. Сейчас же, какая-то девчонка решила его обскакать! — Если бы ты хотела меня убить, то уже убила бы, — я мягко улыбнулась ей, попутно соображая, как бы лишить девчонку оружия.       Свой меч, который я беспечно спрятала за пояс, достать не успевала. Одно неловкое движение и странная девчонка снесет мне голову. Безопасное место! К Балрогам все! Не осталось больше безопасных мест в Арде!       Мысленно ругаясь на Митрандира, я продолжала смотреть девчонке в глаза, боясь отвести взгляд. — Отпусти ее! — обладатель тихого, но знакомого голоса стоял позади меня. — Она нас видела, — шикнула девушка. — Ты не видишь, она лихолесский воин, а значит — враг. — Она не враг, — снова ответил голос, но уже погромче. — Эта эллет правда из Имладриса. — Ты-то откуда знаешь? — все еще ерепенилась она. — Часто в Мглистые горы наведываешься? «И правда, ты-то откуда знаешь?» — я судорожно пыталась опознать по голосу обладателя. — Мы знакомы. И она не раз спасла мне жизнь. Поэтому, отпусти ее. Она может быть полезна!       Девушка сморщила нос и сжала тонкие бледные губы так сильно, что они посинели. Но меч все же опустила.       Стараясь не делать резких движений, я медленно развернулась назад и столкнулась с еще одной парой черных как ночь глаз. Я удивленно вскинула брови и, сама не зная почему, радостно улыбнулась. — Ну здравствуй, Маухур.