Сказание о Луне и Солнце.

- Нет, нет, нет и ещё раз нет, - Халдир мерил шагами шатёр. На лбу залегла глубокая морщина, а глаза стали темнее обычного.       Найдя главу Лориэнской стражи, я без лишних слов заявила о своём намерении отправиться на защиту Эребора и призвала Халдира собрать воинов в помощь гномам и людям. Но Халдир отказал мне. Впервые в жизни он сказал мне: «нет». - Халдир, - не унималась я, борясь с раздражением от мысли, что пока мы обсуждаем наши права и обязанности перед Ардой, орки Двух чёрных крепостей- Дол-Гулдура и Гундабада, уже соединились друг с другом и атакуют Одинокую гору. Что кровь уже льется рекой. - Халдир, нельзя бросить людей на произвол судьбы! Нельзя оставить гномов. Конечно, они сами виноваты в случившемся, но ведь, подумай, захвати орки Эребор... какое выгодное стратегическое положение они займут! - Тут ты права... -Халдир на мгновение остановился и потерев подбородок присел над картой Арды, которую мы развернули прямо на земле, закрепив увесистыми булыжниками по краям. - Ты права. Захватив Эребор, Азог не только укроется за их почти неприступными стенами, но и начнёт угрожать Лихолесью, которое первым окажется под ударом. С одной стороны Дол-Гулдур, а с другой -захваченный орками Эребор. Мы должны помочь.       Я победно поднялась и поспешно направилась к выходу, на ходу переплетая свои чёрные волосы в тугую косу и попутно соображая, где бы раздобыть годное оружие. И уже на улице он поймал меня за локоть. - Нет, дочь Луны, - он не отрывал от меня своих тёмных глаз, которые сливались с темнотой ночи. - Когда я говорил «мы», я имел в виду мой отряд. Ты отправляешься в Имладрис. Я дам тебе несколько своих лучников- они проводят тебя до дома.       Я задохнулась от нахлынувшего волной бессилия. Разве я могу остаться в стороне? Разве я могу жить спокойно, зная, что эльфы, гномы и люди сотнями гибнут у врат Одинокой горы? Разве я могу жить спокойно, если я знаю, что Леголас бьется там не на жизнь, а на смерть?       Но Халдир был непреклонен. Он, все ещё держа меня за локоть, повёл обратно в сторону своего шатра. Его светлые волосы были уже спрятаны под серебристым шлемом и на груди тускло поблёскивала кольчуга.       Какая-то детская беспомощность разбилась у меня внутри. И я с силой вырвала свой локоть из его пальцев.       Ветер неспешно колыхал натянутый брезент шатра. Снаружи было тихо, солдаты мирно дремали по палаткам, готовясь на рассвете выступать в сторону Одинокой горы. Лишь патрульные неспешно прогуливались по периметру.В этой тишине наш разговор раздавался, казалось, на мили вокруг. - Халдир, ты мой друг и наставник. Ты знаешь, я тебя люблю и очень ценю. Но ты не в праве решать за меня. Орки Гундабада уже наточили свои мечи. И я приняла решение. - Нет, Исилиэль, ты не пойдёшь больше в бой! - резко отрезал Халдир. - Ты ещё слишком юна для таких больших битв.       Тут я рассмеялась. Смех получился слишком громкий и хриплый. Какой-то ржавый. - Халдир, - я перестала смеяться, а он взволнованно продолжал смотреть на меня. - Та юная Исилиэль умерла 5 лет назад.       И я замолчала, резко осознав, что это правда. Что от озорной девчонки, рвавшейся в бой, мечтавшей стать героем людских баллад не осталось практически ничего. Разве только серые глаза да чёрные волосы. Внутри меня была лишь пустота, и я подгоняла себя вперед, боясь опустить свой лук. С момента моего освобождения, я ни разу не остановилась, чтобы перевести дух. Потому что я боялась пустоты, что нахлынет на меня, стоит только замереть на мгновение. - Не смей так говорить!- вскрикнул эллон и сжал кулаки. И я увидела боль в каждой черточке его исказившегося лица. - Ты выжила! Каким-то чудом, но выжила!       Я ничего не ответила. Я была зла, бесконечно и запредельно зла, но причинять Халдиру ещё большую боль не хотела. Подойдя ближе, я мягко дотронулась до его щеки. От неожиданности он вздрогнул, но вдруг закрыл глаза и прижал мою руку своей к лицу. Дыхание наставника заметно участилось. - Прости, друг мой... - но я не договорила. Его губы накрыли мои. Требовательно И отчаянно.       И у губ его был вкус непролитых слез.       Взяв его лицо в ладони, я мягко отстранилась. Эта мягкость далась мне с огромным трудом: внутри хотелось резко оттолкнуть эллона и убежать. Халдир все еще смотрел в мои глаза внимательно и выжидающе. И мне оставалось лишь догадываться, что глава стражи Лотлориэна пытается разглядеть в них. - Исилиэль, - почти беззвучно прошептал он, целуя мои ладони. Мое сердце предательски забилось с бешеной скоростью. Я знала, что не люблю Халдира, но такое поведение не могло не волновать. - Я прошу тебя... я прошу тебя поехать в Имладрис. Я обещаю, что мой отряд отправится на помощь если не Эребору, то Леголасу.       Сердце замерло и ухнуло куда-то вниз. В бескрайнюю пропасть. - Откуда ты знаешь, что Леголас там? - выпалила я, чувствуя, как щеки заливает краска. Халдир потупил взгляд, но не отстранился. Я заметила, как глубоко он вздохнул, прежде, чем ответить на вопрос. - Когда ты спала, Леголас был здесь вместе с Тауриэль и людскими воинами. Они искали тебя. - Что... - я задохнулась, так и не договорив. Леголас искал меня. Он бросился вслед за Азогом, но Халдир оказался быстрее! - Он сказал, что ты не готова к битвам. Он сказал, что ты лишь мешаешь.- закончил эллон, все еще не поднимая взгляда. - И я солидарен с ним. Ты еще слишком молода для таких боен. Твое место в Имладрисе. Ты должна восстановить силы!       Если бы я была одна, то непременно бы сломала или разбила что-нибудь. - Я не готова к битвам? Я мешаю? Я остановила древнего дракона, спасла Озерный город, а Леголас все еще считает, что я мешаюсь под ногами? Да сколько раз я спасла жизнь этому недоумку! - я даже не заметила как начала кричать. Мое возмущение эхом разносилось по дремлющему лагерю.       Халдир отступил на несколько шагов и внимательно оглядел меня с ног до головы. - Да ты, оказывается, тщеславна, дочь Луны - мрачно попытался пошутить он.       Я пропустила шутку мимо ушей и нервно прошлась из одного конца шатра в другой. Ветер уныло трепал плотную брезентовую обшивку. Одинокий орлиный крик разрезал тишину, и тут же стих. -Дай мне оружие, Халдир. И ты увидишь, что я уже давно не ребёнок.       Тот лишь покачал головой. - Я прекрасно вижу, что ты не ребёнок, - он как-то слишком страстно оглядел меня. Только сейчас я поняла, как выгляжу. Рубашка полурасстегнута и не заправлена в брюки. Луна грустным светом освещает мои бледные оголенные ключицы и растрепавшуюся спутанную вороную косу. Вид явно не достойный взрослой и уважающей себя эллет. Но Халдир упрямо смотрел куда-то в район моих ключиц и не мог оторвать взгляд. - Я вижу, что ты не ребенок...       Последняя фраза прозвучала еле слышно, на каком-то полувыдохе. Или полувдохе. И без того темные глаза моего наставника стали совсем черными. И в них я увидела то, что, возможно, не встречала во взглядах мужчин еще никогда. Откровенную страсть. Всепоглощающую и обезоруживающую. - Халдир... - Ничего не говори, - он снова подошел ко мне и взял мои руки, прижав к груди. Я чувствовала своими ладонями его скачущее галопом сердце. - Отправляйся в Имладрис, дочь Луны. И живи. А я вернусь к тебе. Вернусь и добьюсь твоей любви, чего бы мне это ни стоило!       Я хотела сказать, что отдала свое сердце другому, но слова застряли где-то у меня в горле. Халдир говорил так искренне и так страстно, что в тот миг, к тому же накануне битвы, я не смогла ничего сказать.       Мой темноглазый друг хотел добавить что-то еще, но шум снаружи отвлек его внимание. Я слышала, как солдаты повылезали из своих шатров и стали поспешно переговариваться, явно взволнованно суетясь. Я вышла на воздух вслед за Халдиром. И больше не смогла думать. Я больше не смогла дышать.       Он стоял, высокий и статный посреди воинов, которые приветствовали его, чествуя. Восхищаясь им.       Я услышала чей-то крик, и не сразу поняв, что это кричу я сама бросилась к нему, растолкав удивленных лориэнцев.       Он уже давно не видел воинов вокруг. Он смотрел на меня не отрываясь. И его глаза, всегда подернутые загадочной хитринкой, улыбались мне. Улыбались. И блестели от слез. Я утонула в его сером рваном плаще и спрятала в нем лицо, понимая, что больше не могу бороться с накатившими слезами. - Митрандир, - из всех тысячи тысяч слов я смогла произнести только его имя. - Ты жива, девочка моя - в его голосе я слышала улыбку. - Как ты узнал, Митрандир? - Халдир подошел к нам, приветственно кивнув старому магу. - Я был в Дол-Гулдуре. И встретил там того, кто сказал мне, что ты жива, - ответил Гендальф, все еще гладя меня по волосам. Услышав название ненавистной крепости я вздрогнула и подняла на старца свое заплаканное лицо. - Зачем ты был в Дол-Гулдуре, Митрандир? - Халдир жестом пригласил нас пройти обратно в шатер. Обняв меня за плечи, Гендальф прошел внутрь и устало присел на деревянное ложе, на котором я давече приходила в себя. - Тьма пришла в Средиземье. Зло пострашнее Азога Осквернителя вернулось в Арду... - Его хозяин! Хозяин бледного орка! Кто он? - слова вырвались прежде, чем я поняла, что перебила Митрандира. - Мы слышали о Некроманте. Леди Галадриэль встревожена, - добавил Халдир, оперевшись на свой меч. Его темные глаза грустно наблюдали за мной. Я, непонятно почему, смущалась.       Гендальф с секунду задержал взгляд на тусклом огне, тлеющем посреди шатра. - Его зовут Саурон. И мы все хорошо знаем его имя.       Резкий порыв ветра ворвался в шатер и задул догорающее пламя. Кони снаружи испуганно заржали.       Ледяной страх сковал мое сердце. Тьма, прилетев вместе с порывом ветра, казалось, расползлась по шатру и связала нам ноги. - Не может быть... - Халдир закрыл лицо руками и судорожно выдохнул. - Не может быть, Митрандир. Саурон пал! Я был там! Я видел! - последние фразы он почти прокричал, разрушив ночную тишь своим громким железным криком.       В тот момент я испытала легкий шок. Сколько же лет Халдиру, если он был свидетелем последнего союза людей и эльфов?       Он должен быть мудр и степенен как лорд Элронд. Но Халдир был другой. Халдир был страстным. Кровь бурлила в его венах и гнала вперёд. В бесконечный бой. - Это правда, - выдавила я, подойдя к другу и кладя ему руку на плечо. Он тут же накрыл мою руку своей, но не обернулся. - Когда я была в Дол-Гулдуре, я чувствовала тьму. Не просто тьму. Непроглядный мрак где-то в самых глубинах, под крепостью. Он поднимался все выше и выше с каждым днем. И я чувствовала даже его солоноватый запах. Он окутает все вокруг со временем. И мы должны быть готовы.       Халдир аккуратно снял мою руку с плеча, попутно прикоснувшись к ней губами. Я вздрогнула от неожиданности, а Гендальф, как-то странно по-старчески крякнув, затянулся трубкой. - Митрандир, - Халдир снова поднялся и прошелся по шатру - Отвези Исилиэль в Имладрис, прошу тебя. Отвези ее, а мы дадим завтра бой отродьям Моргота. - Хорошо, Халдир, - Гендальф, выпуская колечки дыма, смерил меня взглядом. Ночная бабочка, прорвавшись сквозь шторы, взмахнув бордовыми узорчатыми крыльями, села на плечо старого мага. И посидев с секунуду, взмыла вверх и улетела, скрывшись в ночной темени. - Ждите меня, когда солнце поднимется высоко над Эребором. Идем, Исилиэль, нам пора. - Митрандир... -голос мой дрогнул, и я замолчала, не в силах продолжить фразу. Я чувствовала себя маленьким ребенком, который напроказничал и теперь родители не выпускают его гулять. - Идем, Исилиэль, - с легким нажимом сказал Митрандир и, снова затянувшись трубкой, направился на свежий воздух.       Я молча встала, поправила рубашку, заправила ее, наконец, в брюки и обреченно поплелась за ним. Гендальфа ослушаться я не смела. Поравнявшись с Халдиром я коротко кивнула и сказала: - Я не прощаюсь, наставник.       Халдир, явно не ожидавший такой холодности, лишь грустно проводил меня взглядом. Пустота и боль накрыли меня с новой силой. Я ярко представила поле боя: израненный Леголас из последних сил борется за жизнь, Халдир лежит с пробитой грудью, Тауриэль, моя смелая и нежная Тауриэль, спит вечным сном на окровавленной земле. Кони, люди, эльфы, гномы и орки - смешались в сплошное кровавое месиво. И звон оружия будто служит музыкальным сопровождением. Обреченность. Вот что я чувствовала. Обреченность и пустоту. Они умрут, а я буду нести своё жалкое существование тысячи тысяч лет. - Халдир, - не выдержав, я обернулась на пороге. - Не смей умирать.       Его бледные губы тронула легкая улыбка. Он вдруг взглянул на меня с невероятной теплотой и нежностью. - Я умру лишь тогда, когда мне станет незачем жить. Но пока мне есть ради чего, я буду бороться до конца.       И я вышла, мечтая раствориться в лунном свете, что так отчаянно посылала Луна. *****       Мы летели на огромном орле. На том самом, о котором рассказывал мне полурослик. Я хотела рассказать о нашей встрече Митрандиру, но ветер бил по лицу и уносил все звуки прочь. Я хотела придвинуться поближе, но гордость не позволяла мне.       Гендальф сидел, ухватившись за толстую могучую птичью шею и задумчиво следил за дорогой. Густая седая борода растрепалась, а остроконечная шляпа съехала на бок, каким-то чудом все ещё держась на голове.       Он специально выбрал путь по воздуху чтобы я не смогла бежать. У меня было два выхода: спрыгнуть вниз и разбиться в лепешку или покориться судьбе и отправиться в Имладрис.       И лишь спустя час я заметила подвох.       Одинокая гора приближалась, а не отдалялась. Гендальф направил орла в сторону Эребора, а не Имладриса.       Гендальф обманул Халдира.       Сердце радостно запрыгало по грудной клетке.       Именно поэтому он так быстро согласился отвезти меня в Ривенделл. Пересиливая ветер, я без слов снова кинулась обнимать старого мага. Тот от неожиданности закряхтел и рассмеялся.       Я обнимала его и тихо плакала уткнувшись в плечо. Он гладил меня по волосам, грустно улыбаясь своими глубокими бесконечно мудрыми глазами. Мне всегда казалось, что я вижу все судьбы мира в этом добром любящем взгляде. -Ты все делаешь правильно, дочь Луны. Ты нужна в Эреборе. Халдир пытается спасти тебя, жертвуя сотнями людей и гномов. А ведь он,как и я,прекрасно знает, на какие вещи может быть способна Исилиэль Луноподобная, - он усмехнулся в бороду - А ты всегда все делала по справедливости. Даже твои детские выходки были таковыми. - Даже когда мы с Леголасом ограбили кладовую Беорна? - я улыбнулась своим воспоминаниям сквозь слезы. Ну и досталось нам тогда! Сначала нас наказал Трандуил, заставив мыть гору посуды на королевской кухне, а потом и дядя Элронд подключился, лишив меня моего лука на целый месяц. - Вы раздали эту еду голодающим из племени дунэдайн. Разве это не благородно? - Перед этим мы полакомились сами. Ты просто чересчур добр ко мне. Был и остаёшься. - Я всегда добр к тем, кто действует по велению сердца, - он ласково потрепал меня по голове, что-то крикнул орлу и мы полетели с двойной силой навстречу занимающемуся рассвету. - Я всегда добр к тем, кем движет любовь.