Сказание о Луне и Солнце.

      Я очнулась и тут же пожалела об этом. На меня, не отрываясь, смотрели два желтых кошачьих глаза. Эти глаза я узнаю везде. Так же как и этот тошнотворный запах. Запах смерти. Запах Азога Осквернителя. — Вот ты и попалась, девочка, — он усмехнулся, потерев подбородок здоровой рукой. Его, испещренное шрамами лицо, исказилось в злорадной усмешке.       Я огляделась. Голова кружилась, в горле стоял непроходящий ком. Попытавшись пошевелиться, я поняла, что привязана к стволу дерева. Предрассветные лучи уже слегка золотили траву под онемевшими ногами. Азог продолжал пристально разглядывать меня и не двигался с места. Он смотрел на меня, исхудавшую, измотанную битвами, с саднящей раненой рукой, которая не давала покоя еще с нашей прошлой встречи, со спутанными черными волосами и помутневшими глазами.       Сквозь мутнеющее сознание, я разглядела еще девятерых орков. Пятеро стояли в карауле, а остальные копошились у костра, видимо готовя фирменное орочье варево из червивого мяса, которое они называли похлебкой. Я не знала, как долго продлится их привал. До Дол-Гулдура от Эребора полутора суток пути. — Вы не успеете донести меня до Дол-Гулдура, — прохрипела я, не узнав собственный голос. — Меня найдут раньше.       Азог хищно усмехнулся, щуря кошачьи глаза. — А кто сказал, что мы несём тебя в Дол-Гулдур?       Внутри что-то оборвалось и потянуло за собой все внутренние органы. Меня не везут в Дол-Гулдур. Это означает только одно. Азог направлялся в Гундабад. А это значит, что к середине ночи мы уже будем там. Маленький отряд озерных жителей да пара измотанных эльфов даже при большом желании не смогут взять неприступные стены Гундабада. Я была обречена.       Откинув голову я закрыла глаза. Последнее, что я помнила — это удар по голове сзади. Я сражалась с орками, выпрыгивающими на наш лагерь из кромешного ночного мрака. Один из них был сбит стрелой Леголаса, остальные двое продолжали атаковать меня. Отбиваясь практически вслепую, я краем глаза пыталась следить за араненом. Из правого предплечья у него текла кровь и огромный орк навис над ним, замахнувшись ятаганом. Кинув ему в голову свой меч я, оставшись без оружия, приготовилась вступить в рукопашный бой. Но не успела. Удар сзади. И все померкло.       И вот теперь я здесь, привязанная к дереву, без шансов на побег или даже последний бой.       Лучше умереть в битве, чем под пытками. — Что ты хочешь, Азог? Лучше убей меня сразу, — мой голос звучал слабо и как-то отдаленно. — У меня нет никакой магии, никаких камней — ничего нет. Даже если бы и было, я бы скорее умерла, чем что-то отдала тебе.       Бледный орк в мгновение оказался около меня, приблизив свою морду к моему лицу. Каждый раз, когда он так делал, внутри все сжималось. — Я знаю, дорогая моя. Я уже понял, что ты не можешь мне отдать это. Потому что-то, что мне нужно — это ты, твоя сущность, — в его глазах зажглись бледно желтые огоньки. — Поэтому мы и едем в Гундабад. Грядет большой праздник. -Какой еще праздник? — я представила, как мне торжественно отрубают ноги на жертвенном столе. — Наша с тобой свадьба, дочь Луны, — он взял меня за подбородок. Поддавшись малодушию, я закрыла глаза. Интересно, как мне сделать так, чтобы меня просто убили? — В орочьем царстве настолько страшные женщины, что тебе хочется чего-то экзотического? — удивительно, но сарказм не покидал меня даже в такой ситуации. — Впрочем, никогда не видела ваших женщин, хоть и пять лет провела в Дол-Гулдуре. Они вообще существуют? — Существуют. Наши женщины находятся только в Гундабаде и Мордоре и не покидают их пределов. Поэтому вы никогда их не видели, — хохотнул Азог и еще сильнее сжал мой подбородок. — Они продолжают наш род, готовят нам еду и удовлетворяют нас, когда мы возвращаемся из походов. У меня уже есть восемь орочьих жён, три человеческие рабыни, и вот теперь будет эльфийская красавица жена. Обещаю, ты будешь моей любимой.       Слово «любимая» прозвучало из его безгубого рта, как-то уж совсем издевательски. Орк и любовь… свет и тьма не так сильно противоположны. Второй раз за жизнь я должна была стать чьей-то женой. И в первый раз все было не так плачевно, хотя тогда мне казалось, что мир рухнул.       Я раньше никогда так не ошибалась. Мир рухнул сейчас. — Тогда зачем тебе я, если у вас с этим делом все в порядке? — парировала я, попутно соображая, что делать.       Я не знаю, зачем задавала эти вопросы. Может быть, я тянула время. Может быть пыталась таким образом справляться с накатывающей на меня паникой. — После свадебного обряда, часть твоих сил перейдет ко мне, — просто ответил Азог и отпустил меня, сев поодаль. — Я выпью твоей крови и Луна будет подчиняться мне.       Если бы не связанные руки, я бы ударила себе по лбу. Как наивно! Глупый орк, хочет заставить Луну подчиняться. Неужели он думает, что я управляю лунными силами? Луна помогает лишь тогда, когда это необходимо. И она сама выбирает момент. — К тебе? А как же твой хозяин? Не для него ли ты берег меня долгие пять лет? — С помощью лунной мощи я захвачу Эребор, девочка. Насажу на пику голову этого гномьего царька, и тогда Некромант вознаградит меня так, как тебе и не снилось. А после, я захвачу для него все Средиземье. — Как наивно ты мыслишь, Азог Осквернитель. Такие как твой хозяин властью не делятся.       Азог лишь оскалился, дав понять, что комментировать свои действия больше никак не собирается.  — Что вы там возитесь, мерзкие отродья! — рявкнул он на орков у костра.       Те поспешно подали своему предводителю плошку с похлебкой и флягу. Орки всегда пили гнилую воду или же какое-то отвратительное черное пойло. Видимо оно было хмельное, потому что после него орки становились еще более дикими и злыми, чем обычно. — Супчика? — гоготнул один из орков, поднося плошку к моему лицу. Запах гнили был настолько сильным, что закружилась голова. О, Эру, только бы меня позорно не стошнило себе на грудь!  — Оставь ее, — лениво протянул Азог, делая глоток. — Позже она привыкнет и будет еще добавки просить.       Я закрыла глаза, чувствуя как слезы предательски жгут их изнутри. О, Эру, не оставляй меня. Или дай мне умереть. Что делать. Что делать. Что делать. План пришел сам собой. — Азог, — я подняла на него свой уставший вымотанный взгляд — Развяжи меня. — Я похож на дурака? — Развяжи меня. Я хочу есть. — Ваше эльфийское высочество, — с издевкой сказал он, потирая здоровой рукой свой нож-руку. — У нас в рационе только похлебка, от которой вы только что отказались. — Я передумала, — сжав губы процедила я. — Я безоружна, да и вас слишком много. У меня нет шансов убежать.       Осквернитель подозрительно прожег меня взглядом. — Да и сейчас день, — продолжила я, как ни в чем не бывало. — Луна никак не сможет мне помочь.       Помолчав с полминуты, бледный орк встал, возвышаясь надо мной. Кивнул.       Пара орков-рядовых поспешили меня развязать и, сделав это, тут же обнажили клинки. Но я и не думала сопротивляться. Растерев затекшие конечности, неуверенно встала. — Так что, пригласите к костру? — придав голосу как можно больше беспечности я сделала осторожный шаг в сторону костра. Азог следил за каждым моим движением, казалось, не моргая. Я, так же не отрывая от него взгляда, присела около висящего над огнем котелка и зачерпнула ложкой мутно-зеленую похлебку. Отхлебнула. Подавив желание опорожнить желудок, я улыбнулась. — А это не так плохо, как я думала.       Азог подозвал одного из орков и шепнул ему несколько фраз. Мой эльфийский слух сумел разобрать только «налей ей плошку, и гущи побольше» и " смотри за ней в оба».       Конечно, конечно Азог Осквернитель не верил мне. Я понимала, что он освободил меня, зная, что я, вымотанная чередой прошедших битв, не смогу убежать. Он освободил лишь забавы ради.       Но я все равно продолжала пить орочье варево, обжигающее желудок. Пусть Азог мне не верил и следил за каждым моим движением. Все же я успела оторвать от камзола пару пуговиц и кинуть на дорогу, в надежде, что те, кто будет искать меня заметит их изумрудный блеск на пыльной земле. Как бы там ни было, руки мои были развязаны.       Осталось лишь дождаться ночи. ******       Но я ошиблась. Как только солнце поспешило к горизонту, меня снова связали. — Я видел, что ты сделала с драконом, девочка. Не думай, что я позволю тебе гулять с развязанными руками под луной, — шепнул Азог, вскидывая обездвиженную меня себе на плечо. Весь прошедший день мы трусцой бежали вдоль леса. Вот-вот вдалеке должна была показаться орочья крепость. — Привал на полчаса и бежим дальше, — скомандовал бледный орк, когда солнце уже совсем закатилось за вершины деревьев.       Небрежно бросив меня на траву, орки опять поспешили разводить костер. Леголас, где же ты? Ты не можешь меня бросить, дядя Элронд никогда не простит тебе этого.       Я закрыла глаза и представила, как сильные руки прижимают меня к себе и укрывают от орочьих стрел. О, Эру, молю тебя, пусть он догонит и вытащит меня отсюда. Внутри все натянулось в струну, вот-вот стремясь порваться. — Азог, — обратилась я, пытаясь сесть. Мне оставалось лишь тянуть время — Почему мы не бежим через лес? Боишься королеву пауков?       Развалившись на траве, орк оскалился. Хотя, возможно, это было чем-то наподобие улыбки. — Орки не ведают страха, эльф. — Конечно, — настала моя очередь улыбаться. — Поэтому большинство из вас вечно прячутся по темным норам и нападают со спины.       Бледный орк перестал скалиться и провел пальцем по лезвию своего кривого меча. — Если бы не лунный камень, я бы уже размазал твой череп о вон то дерево, — он кивнул в сторону леса. — Нет, ну я серьезно не понимаю, почему такой сильный и могучий орк как ты боится какого-то паучка? — проглотив подступивший к горлу ком, продолжила я. Остальные орки, жарившие на костре нечто похожее на кусок мяса на вертеле, возбужденно зашушукались. — Молчать! — рявкнул на них Азог, и они тут же затихли, начав крутить вертел с мясом с бешеной скоростью, создавая этим видимость усердной занятости. — Не думай, что ты умная дочь Луны. Хочешь, чтобы я вошел в лес, вступил в схватку с пауками, а ты смылась под шумок в земли Лесного Короля? — Да нет, — я бы махнула рукой, но обе были связаны за спиной. — Я просто не поняла ваших разногласий в прошлый раз. Вы же должны быть на одной стороне, разве не так?       Азог встал и навис надо мной заслоняя угасающее солнце своим мощным корпусом. — О какой стороне ты говоришь, эльф? Пауки не принимают чью-либо сторону. А со старухой Вельзевулой у меня старые счеты. Мы не пойдем в лес. Еще одно слово, и я сломаю тебе одну из конечностей.       И он отвернулся, дав понять, что разговор окончен. — Рядовой-разведчик, — рыкнул он на одного из орков. — Беги вперед, проверь все ли чисто.       Я закрыла глаза, чувствуя, как ночь оповещает о своем прибытии легким холодком.       Надежда постепенно угасала. Я была обречена. ******       Я слышала лишь крики рядового-разведчика, которые затихли на полуслове. Топот множества копыт содрогнул землю и звон мечей разрезал, казалось бы, замерший воздух. Около двух десятков всадников возникли из ниоткуда, разя мечами костлявые орочьи тела.       Я слышала как Азог зашелся в яростном рёве. Он вскочил и замер в полуприседе, сжимая в здоровой руке меч. Его широкая белоснежная спина заслонила собой картину происходящего. Я лишь успела заметить развевающиеся на ветру темно-зеленые плащи.       Запах крови пропитал ночной воздух, казалось, что я даже ощущала ее солоноватый вкус на языке. Будучи связанной по рукам и ногам, я начала извиваться в надежде, что веревки ослабнут. Но вдруг, развернувшись, Осквернитель подхватил меня на плечо и с нечеловеческим рыком бросился бежать вдоль лесной чащи.       Я закричала, но крик мой растворился в потоках воздуха. — Даже не думай звать на помощь, — донеслось до меня рычание бледного орка. — Убью. «Да пусть так», — подумала я и тут же закричала вновь.       Четверо всадников отделились от дерущейся толпы и бросились нам вслед. В одно мгновение они поравнялись с нами и преградили путь, оттесняя в сторону лихолесской чащи. Деревья угрожающе заскрипели. Я слышала их нешуточные угрозы сквозь непрекращающийся шум ветвей.  — Отдай нам девушку, — чей-то железный голос из-под темного капюшона.       Азог скинул меня с плеча и прижал к себе спиной, подставив руку-кинжал к горлу. Я закрыла глаза, приготовившись к смерти. Страха почему-то не было. Мое тело и дух настолько устали, что я мечтала лишь уйти за черту. Туда, где меня уже давно ждут мои предки. Туда, где я смогу познакомиться с моей матерью и обнять отца. — Ты проиграл, Азог Осквернитель, — тот же железный тон. — Смерть дочери Луны лишь ускорит твою собственную смерть.       Я чувствовала, как вздымается бледная могучая грудь орка. Казалось, я слышала, как бьется его сердце. Очень странно, но в тот момент я лишь удивилась, что оно вообще присутствует. Интересно, а куда попадают орки после смерти? И есть ли у них душа? — Как насчет переговоров, воин? — прошипел орк где-то около моего уха. — Я не веду переговоров с отродьями Моргота, — последовал железный ответ. И все четверо всадников нацелили на нас луки.       Взошла Луна, тут же заиграв светом на серебристых наконечниках стрел.       «Тьма, тьма накрыла Средиземье» — гудели деревья позади.       Сердце Азога забилось еще сильнее. Я чувствовала, чувствовала впервые, как Осквернитель испугался. — Мы еще встретимся, дочь Луны, — прорычал он. — И в следующий раз я вырву лунный камень из твоей груди, а твое ненужное тело скормлю варгам.       С этими словами он резко бросил меня в сторону одного из всадников, оттолкнулся от земли и, взмыв в тяжелом прыжке, вскарабкался на ближайшее дерево, нырнув в густую крону. Вслед ему полетел град стрел, но тьма уже укрыла свое порождение от посторонних глаз. — Увидимся у подножия Эребора, — ветер донёс до нас эту фразу и затих. — Оставьте его, — крикнул воин в капюшоне. — Лес сам разберется с ним. — Эта тварь живучая, — ответил другой воин. — Думаю, мы скоро встретимся. И тогда уже я не промахнусь.       Меня подхватили чьи-то сильные руки. Я была спасена.       Я хотела обрадоваться, но не получилось. Усталость, с которой я боролась слишком долго, накрыла с головой, погрузив в свою бездонную пучину. Я хотела упасть, но сильные руки все еще держали, подхватив под спину и коленки, прижали к груди. Я снова ощущала чье-то сердце, которое билось и щебетало раненой птицей. — Я выдвинулся в поход, как только получил весть о том, что ты жива. Искал тебя везде: в Лесном Королевстве, в Озерном Городе, у подножия Эребора. И лишь чудо свело нас сегодня, — железный тембр смягчился, превратившись в бархатный, до боли знакомый баритон. Это было последнее, что я услышала. Сознание медленно уплывало по реке покоя и безмятежности. Я знала этот голос слишком хорошо. Это был голос не того, о ком я молила Эру.       Не Леголас спас меня этой ночью. Это был голос моего наставника. Моего друга.       Это был голос того, кто впервые назвал меня дочерью Луны.       Это был голос главы стражи северной границы Лориэна.       Это был голос Халдира.