Сказание о Луне и Солнце.

POV Леголас       Мы шли по Лихому Лесу в сторону королевского дворца. Здесь, на очищенной от тьмы территории, стояли маленькие домики простых жителей королевства. Деревья оплетали крохотные здания своими древними корнями, защищая и согревая в холодные ночи. Солнце просвечивало сквозь листву, золотило древесные кроны. Простые, незнатные эллет и эллон в легких ситцевых одеждах неспешно прогуливались по лесным тропинкам и подвесным мостам. В детстве мы часто бегали здесь, среди обычных жителей. Мы любили гоняться друг за другом, перепрыгивая через могучие корни дубов, прячась в их основаниях. Мы любили сидеть на берегу лесной речки, слушать прекрасные песни старой Нерданэль. Старая Нерданэль была одной из прекраснейших эллет во всем Средиземье. Будучи некогда великим воином короля Орофера, в наши дни она предпочитала одиноко сидеть на берегу лесной речушки и петь песни о красоте Луны, Солнца и бесконечных звезд. Она и сейчас сидит там, переплетает пальцами золотистые волосы, изредка одергивает вниз открывшее щиколотку голубоватое платье. Закрывает глаза и поет своим сахарным голосом, заставляющим остановиться, прислушаться и мысленно побежать вслед за героями древних сказаний и легенд. Лишь затуманенные бледно-зеленые радужки выдают, сколько тысяч лет живет старая Нерданэль на свете. — Леголас, — догнав, Тауриэль окликнула меня. — Леголас, что будет с Исилиэль?       Она посмотрела на меня испытывающе, выжидающе, призывая к справедливости и благородству. — Это будет решать король, — сухо ответил я и ускорил шаг. Я не хотел говорить о ней. — Да, ты прав… — протянула глава королевской стражи, заправляя рыжий локон за ухо. — Будет так, как решит Его Светлейшество.       Пройдя мимо золотистой глади лесного озера, мы достигли многоярусного дворца, так же опутанного растениями, с затерявшимся среди них солнечным лучом. — Ведите пленника в тронный зал и доложите моему отцу, — распорядился я и кивнул двум близстоящим воинам и Тауриэль. Отдав честь, солдаты взяли за локти мальчишку. Тот, проходя мимо меня, кинул презрительный взгляд исподлобья и ухмыльнулся. Такой маленький, полуорк, бледный с впалыми кошачьими глазами, кривым вздернутым носом, перекошенными синеватыми губами и растрепанной копной вороных волос. Конечно же, только дочь Луны способна жалеть этот комок тьмы. Вечно ее тянет, куда не нужно.       Я обернулся на нее, делая вид, что наблюдаю за солдатами. Она шла, замыкая нашу процессию. Камзол был немного не по размеру: слишком исхудала она будучи в плену. Черные волосы обрамляли худое заостренное бледное лицо, струились волной по плечам и спине. Под глазами залегла тень, губы потеряли свой малиновый цвет. Только зеленые глаза, живые, яркие напоминали мне прежнюю Исилиэль, дочь Луны. Я вспомнил как она сражалась, яростно, беспощадно, люто убивала орка за орком, борясь с тьмой вокруг. Или же с тьмой в себе. Поравнявшись со мной она остановилась и кинула на меня гордый взгляд. — Надеюсь, его Высочество сдержит слово, и не убьет ребенка. — Это будет решать король, — снова повторил я, сжимая губы. Я прекрасно знал, что отец никогда не убьет дитя, пусть даже орочье. Но пусть любительница орков понервничает.       Раньше я любил, когда она нервничает. Закатив глаза, Исилиэль направилась дальше, легко задев меня плечом. Она уже вошла во дворец, но в воздухе все еще оставался ее еле заметный аромат. Аромат, который не убивает даже самый лютый смрад битвы. Она неисправима. Или я неисправим. *****       Трандуил обходил орочьего мальчика уже в третий раз. Пленный стоял посреди тронного зала, поддерживаемый двумя стражниками под локти. Мальчишка стоял и выжидающе следил за движениями Лесного Короля.       Я стоял поодаль, чуть позади трона, положив руку на рукоять меча, готовый, если что, сделать выпад. Тауриэль стояла рядом с Исилиэль, которая, в свою очередь, напряженно следила за происходящим. Что было в ее голове, оставалось только догадываться. Она сказала, что мальчишка спас ей жизнь. Если это правда, то, значит, человеческое берет в нем верх. Иногда. А раз так, то и вытащить это человеческое наружу можно. Если мой отец захочет. — Такова природа зла, — мой отец медленно продолжал ходить вокруг мальчонки с интересом оглядывая его. — Там на полных невежества просторах оно плодится и множится, растёт словно тень на закате. Неусыпное зло, чёрное как самая глубокая ночь. Так было всегда. И так всегда будет. В свой час всякая тварь выходит на свет.       Мальчишка лишь зашипел и оскалился. Я подался вперед. — Вы преследовали отряд из тринадцати гномов. Зачем? — меня волновали более насущные вопросы. Я чувствовал перемены, летающие в воздухе. Они носились ветром по коридорам дворца и гулко гудели по темным углам. — Их не тринадцать. Уже нет, — мальчонка злобно усмехнулся. — Тот молодой темноволосый лучник — мы всадили в него моргульскую стрелу. Яд уже в его крови. Скоро он ей захлебнётся.       Его смех прервала Тауриэль, вихрем возникшая рядом с ним, схватив за шею. Исилиэль подалась вперед, но вдруг замерла в внезапной нерешительности. На ее лице отражалась борьба прошлого и настоящего. Я мог лишь догадываться, что чувствовала дочь Луны. Мальчишка был другом на земле врага и выглядит врагом на земле друга. — Ты любишь убивать, орк? Любишь смерть? Так сдохни же сам! — Тауриэль приставила к его горлу кинжал. В ее глазах зажегся яростный огонь — Тауриэль нет! — крикнула Исилиэль, звонко и надрывно.- Он всего лишь ребенок! — Мне нет дела до мёртвого гнома, — Трандуил взял Тауриэль за плечо, отстраняя. Та сжала кулаки, но убрала кинжал и отошла в сторону. — Отвечай на вопрос. Тебе нечего бояться, дитя тьмы. Расскажи нам что знаешь и я освобожу тебя.       Исилиэль приблизилась еще на пару шагов и вопрошающе взглянула на пленного. — Маухур, — обратилась она к нему по имени. — Тебе приказали убить их. Почему? Чем вам досадил Торин Дубощит? — Этой гномьей твари не бывать королём, дочь Луны, — мне показалось, или все же тон пленника смягчился, как только Исилиэль вступила в разговор.       Королем?! Так вот что задумали эти малорослые! Насколько нужно быть глупыми и алчными, чтобы ставить под удар не только свой отряд, но и все близлежащие земли. Ведь если проснется дракон, то пострадает каждый. — Нет больше короля под горой и не будет уже никогда. Никто не посмеет войти в Эребор пока дракон жив, — озвучив свои мысли, я еще сильнее вцепился в рукоять меча. Бессмысленная злость наполнила все мое существо и вот-вот была готова расплескаться через край. — Ты ничего не знаешь, твой мир пожрёт огонь. Наше время снова настало. Мой отец служит Ему. Понял теперь, эльф? Смерть идёт за вами, огонь войны поглотит вас, — мальчишка в этот раз не расхохотался, а лишь мрачно усмехнулся продолжая упрямо оглядывать присутствующих.       Отец, до этого молча наблюдавший за происходящим, резко подлетел к мальчику, и его лицо замерло в нескольких сантиметрах от его лица. — Запереть мальчишку в камере, — процедил он сквозь плотно сжатые губы. — Тебе повезло, что мы не убиваем детей.       Я видел, как сжимает свой кинжал Тауриэль, как смело и яростно сверкают ее глаза. Взмах руки короля и она тут же обезглавит это порождение тьмы, которое распространяло мрак, казалось бы, по всему залу.Так же я заметил тревогу в ее взоре. Тревогу за кого-то. Уж не за гномов ли она переживает? Или же тьма тревожит ее сознание? Так же как и мое.       Исилиэль же отвернула голову в сторону, обратив взор на сад, видневшийся в окне. Вчера я загадывал там желание перед светом звезд. Мне казалось, что видел край ее зеленого платья на балконе среднего яруса. Каждый год, вот уже две сотни лет я прошу об одном и том же. И может быть однажды звезды помогут мне. Из раздумий меня вывел звонкий голос Исилиэль. — Но ведь вы обещали освободить его! — удивленно воскликнула она. — Скажи спасибо, что я не снес его голову с плеч за его темные речи, — томно отозвался король плавно приближаясь к трону и устало садясь. — А с тобой, — он наклонил голову в сторону Исилиэль, — С тобой мы поговорим после. Ты либо тронулась умом… либо… либо тронулась умом, дитя. Только так я могу обьяснить, что Исилиэль, дочь Луны, помогла гномам выбраться из эльфийского плена. — Возможно, я просто болезненно отношусь к плененным, — довольно толсто намекнула Исилиэль и ее зеленые глаза обдали короля изумрудным холодом. Тот лишь махнул рукой, жестом показывая, что вернется к этому позже. Сейчас возникла более важная проблема.       Тронулась умом… как умно подмечено, отец. Я улыбнулся своим мыслям. Она тронулась умом уже лет так 150 назад, а плен лишь усугубил положение.       Стражники поспешили исполнить приказ, и мальчишку увели в сторону подземелий. — Что за огонь войны он упомянул? — задумчиво спросил я, опираясь на резную колонну. — Это значит, что они хотят бросить в бой оружие, с которым не совладать никому, — ответила Исилиэль, отводя вгляд от окна. Я видел как они встретились взглядом с Трандуилом. И тот вдруг переменился в лице. Я и сам чувствовал дымку тьмы на краешке сердца. Что-то темное надвигалось на Средиземье. Кромешный мрак, готов был вырваться на свободу и лишь ждал своего часа. — Удвойте охрану наших границ! У всех дорог и рек! — отец, казалось бы усталый, вдруг резко встал с трона. — И да, приведите ко мне старую Нерданэль! Немедленно! Никого не впускать без моего ведома! Никто не войдёт в моё королевство! И никто не выйдет. ******       Старая Нерданэль явилась спустя несколько минут. Она медленно вошла в тронный зал и, перебирая руками золотистые волосы, не спеша подошла к трону. В руках у нее был глиняный кувшин с водой. Я напрягся. Это означало только одно. — Vedui (синд. Приветсвую всех)! Ты звал меня, сын Орофера? — ее голос всегда звучал немного потустороне. — Mankoi lle irma sint? (синд. Что вы хотите узнать?)       Трандуил сидел на троне в той же усталой позе. Когда Нерданэль подошла ближе, дочери Леса и Луны вежливо поклонились. Я так же склонил голову. — Пришло время заглянуть в зеркало. Какая судьба ждет Лихолесье и его обитателей в ближайшем будущем, — Трандуил приподнялся со стула и подошел к эллет, разведя руки. По его шелковому серебристому одеянию струился солнечный свет, пробивавшийся сквозь окна. Золотые лучи забавно переливались с серебристым холодом ткани. — Как пожелает его Величество, — старая эллет подняла в руках кувшин. — Lle desiel? (синд. Вы готовы?)       Трандуил кивнул, опять же жестом приказал нам всем приготовиться. Я уже знал, что сейчас будет. Нерданэль — одна из немногих эльфов, обладающих даром предвидения. Я уже много сотен лет не заглядывал в будущее. Признаюсь честно, я не хотел ничего знать о грядущем. Но мой отец всегда прибегал к помощи зеркала в моменты опасности. «Я смотрю в будущее не для того, чтобы его бояться. А для того, чтобы его исправить», — всегда отвечал он моему испуганному взгляду.       В свою семидесятую осень я впервые заглянул в это зеркало и увидел то, что не смог изменить. Моя мать умерла следующей зимой. И я заранее это знал. Я видел в зеркале ее мертвое тело, но остальное было сокрыто от моих глаз. Я не знал обстоятельств ее смерти. И ничего не мог сделать. Лишь проводить с ней каждое свое мгновение, каждый день ожидая прихода конца. Поэтому сейчас я мученически наблюдал, как старая эллет медленно выливает воду из кувшина на пол. — En! (синд. Смотри)- прошептала старая Нерданэль, все так же невозмутимо перебирая локоны, заплетая их в невесомую косу на концах. — En!!!       Традуил подался вперед и слегла склонился над разбежавшейся по полу водой. Он замер и не двигался с минуту. Затем приподнял голову и с полнейшим удовлетворением на лице вернулся на свой трон. — Благодарю тебя, дева, — он довольно потер руки. — Опасность не грозит Лихолесью. Тень дракона не ляжет на наше государство, — оповестил он нас. — Tula sinome, (синд Подойди сюда) — кивнула она Исилиэль. Та подошла к провидице. Я знал, что Исилиэль, так же как и я, не любила все эти сеансы предсказаний. Это ее сестра обычно ходила хвостом за старой Нерданэль и просила разрешения заглянуть в зеркало и поискать там своего будущего мужа. Та лишь посмеивалась и шутливо отмахивалась. — Tula sinome, — вдруг сказала она мне то же самое. — Tula sinome, Legolas.       Удивленный я, не смея ослушаться, приблизился к ней. Впервые она пригласила двоих заглянуть в зеркало. Переглянувшись с лунной эллет я шагнул вперед. Трандуил скрестил на груди руки и молча наблюдал. Вдохнув я встал рядом с Исилиэль и заглянул в прозрачную воду, переливающуюся на дворцовом полу. Тронный зал медленно растворился вокруг.       Я видел ночь. Лунную и без звезд. Я видел дерево с большими зелеными листьями. Я видел, как луна играет светом на зеленой листве. Картинка померкла перед глазами, сменяясь новой.       Я видел себя, стоявшего на вершине Белой Башни Минас Тирит. Я смотрел вдаль. Я видел полчища орков у белых врат. Я вытянул вперед руку и разжал кулак. На моей ладони лежал небольшой камень. Белее цвета звезд. По моим щекам текли слезы. Картинка вновь поменялась. Я видел ее. Лежащую неподвижно, навечно смотрящую в небо. Я видел стрелу, пробившую ее грудь насквозь. Я видел мертвую Исилиэль в своих руках.       Я обнимал ее хрупкие плечи и плакал. Плакал громко, как ребенок. — НЕТ! ХВАТИТ! — услышал я собственный крик. — ХВАТИТ!       Морок рассеялся. Я увидел серьезное лицо старой провидицы и услышал взволнованный голос отца. — Что вы оба видели? На вас обоих нет лица!       Я тяжело дыша перевел взгляд на Исилиэль. Та испуганно смотрела на меня во все глаза. Конечно… конечно дочь Луны испугалась, ведь она только что увидела собственную смерть. Конечно… конечно я испугался. Ведь я уже второй раз вижу смерть в этом проклятом зеркале. — Это последний раз, когда я повинуюсь твоей воле, отец, — выдавил я, чувствуя как на грудь начинают давить невидимые гири. — Но что ты видел, сын мой? — Трандуил удивленно развел руками и округлил глаза. — Что так напугало тебя в грядущем? — Пусть же оно будет открыто для нас и сокрыто от вас, — вмешалась Исилиэль. И я впервые за много лет почувствовал благодарность. — Помните, будущее всегда можно изменить, — тихо подытожила старая Нерданэль и все так же не спеша поплыла к выходу, снова начав напевать старинные песни.       Я коротко взглянул на Исилиэль. Она стояла и, замерев, смотрела в одну точку. Должно быть, увиденное не на шутку шокировало ее. — А где Тауриэль? — вдруг спохватился Трандуил, в очередной раз жестом призывая стражников. — Почему она не заглянула в зеркало?! — Владыка, Трандуил… — один из стражников потупил взгляд и его острые уши заалели. — Тауриэль покинула дворец несколько минут назад. — Что заначит покинула?! — вскинулся Трандуил. — Я приказывал ей оставаться на месте. Или я непонятно выразился, что никто не выйдет из дворца? — Но владыка… — Вон с глаз моих!!! — лесной король вновь устало откинулся в кресле. — Все вон с глаз моих, глупые создания, не думающие о своей безопасности.       Я и Исилиэль не стали дожидаться повторного приказа. ******       «Тауриэль… какой черт заставил ее покинуть дворец. Какого Балрога вечно послушную главу стражи понесло за границы царства совершенно одну», — мрачно думал я, поправляя седло на своем коне. Надеюсь, хоть у Исилиэль хватит ума остаться во дворце. А я… а я должен был спасти друга. Если же эту лунную девчонку дернет спасать Тауриэль, то я не смогу быть сосредоточен. Теперь я знаю, какое будущее уготовано ей. Теперь я не смогу не закрыть ее собой от стрел. Я оседлал коня и, пришпорив его, понесся к королевским воротам. Стражники не посмели мне противостоять. **** POV Исилиэль       «Тауриэль… какой черт заставил ее покинуть дворец», — думала я, карабкаясь по толстой яблоне, росшей около ограды, служившей границей Лесного королевства. Если бы меня увидел случайный похожий, он бы наверное посмеялся над тем, как королевская эллет, точно ребенок, лезет вверх по яблоне. Исилиэль, которая по словам лесного короля "тронулась умом". Почему Тауриэль вдруг ослушалась приказа короля, оставалось для меня неразрешимой загадкой. Я покачала головой и в последний раз оглянулась на Лихолесье. Где-то в подземельях среди пленных сидел маленький Маухур. Мне оставалось лишь надеяться, что Трандуил не причинит мальчишке вреда. Сердце сжалось с двойной силой.       Сад дремал, встречая последние вечерние лучи, водяная гладь озера, казалось, замерла, точно зеркало. Зеркало… сердце мое болезненно сжалось. Увиденное до сих пор стояло у меня перед глазами. Надеюсь, Леголаса не дернет сейчас бежать на помощь Тауриэль, и я справлюсь с этой задачей сама. Ведь если я встречу его на пути, то больше не смогу быть сосредоточенной. Я же знаю, какое будущее уготовано ему. Теперь я не смогу не закрыть его собой от стрел.       Ведь в зеркале я видела мертвого Леголаса. Он лежал на изумрудной траве.       И глаза его навечно смотрели в голубое небо.