You and Me and All Other People

Анатоль пишет хотя бы одно письмо в день. Это помогает ему справиться с первыми ощущениями тоски по Родине. Он может написать целых четыре письма за один день, но всегда будет одно для Феди. Он не жалеет время на то, чтобы описать в занудных деталях все аспекты своей новой жизни — Париж, его наставников, его новые знакомства и друзей. Он жалуется, что учитель латинского слишком суровый и старомодный, но не против своего учителя танцев. Его родные добрые, но не совсем приветливы, и он скучает по дому. Его круг друзей растет каждый день и Анатоль заботится о том, чтобы заполнить свой письма различными анекдотами об их выходках и проступках. Он пишет о девушках, которых встречает, в попытке казаться взрослым, но в итоге оказывается претенциозным до такой степени, что Федор читает вслух эти части писем некоторым из его друзей, как развлечение. Это плохо, но он не может сдержаться от того, чтобы не развлечь себя за счет мальчишки. Втайне он находит эти откровенности милыми. Первое письмо от Федора приходит почти через месяц после того, как Анатоль впервые написал. Анатолий открывает его с таким восторгом, что ему удается удивить даже самого себя. Федя пишет плавно, в уверенной и твердой манере, которая заставляет Анатоля чувствовать себя в безопасности просто глядя на это. Здесь нет никаких моральных уроков, как от его родителей, ни одной из напыщенности и общественности — обусловленных банальностей Елены, ни детскости его сверстников или неизмеримой холодность его брата. Федор мало пишет о себе, кроме самого основного или очень интересного. Его письма, к сожалению, короткие и между их прибытием проходит много время, но Анатоль ждет каждого, затаив дыхание и цепляясь за каждое слово. Жизнь в Париже вскоре начинает отвлекать его от мыслей о доме, и Анатоль начинает писать реже, а иногда только через три дня. Письма Федора приходят раз в месяц без изменения, независимо от того, сколько Анатолий пишет, так что молодой человек чувствовал себя в праве поразвлечься миром вокруг себя. Его французский великолепно развивался и это отражается в его письменности, поскольку русские слова и фразы начинали быстро уступать место их французским аналогам. Анатоль далек от несчастья, но что-то ноет и мешкается на краю его разума, привлекая внимание Анатолия в полдень, когда он пытается учиться или в середине ночи, когда он не может спать. Чего-то не хватает, и он не может понять, чего именно. Единственное, что Анатоль заметил, это то, что когда приходит новое письмо от Феди, это чувство мгновенно исчезает.

***

Федор удивлен от того, насколько быстро ему удается овладеть трюками, которые показывает ему Козлов. После некоторых первоначальных потерь он начинает быстро совершенствоваться, его движения становятся более уверенными, и его способность контролировать каждую эмоцию и каждую мимику все более развита. Он быстро выплачивает свои долги перед Козловым и те, от первых потерь. — Просто будь осторожным с такими вещами. Тебе не нужны проблемы с законом, — говорит Козлов, беря деньги, которые Федор вручает ему после каждой из своих первых пятнадцати побед. — Я не тупой! Я буду осторожен, — всегда отвечает Федор, слегка оскорбленный из-за того, что его считали таким легкомысленным. У него всегда была привычка все анализировать, быть предусмотрительным и ответственным. Когда они прощаются через полгода после того, как он начал свое «образование» под руководством Козлова, Федор чувствует новую волну свободы и азарта. Козлов уезжает на Кавказ — Бог знает только, что он там забыл; его оправдание — семья, но Федор ему не верит, и, маловероятно, что они будут видеться когда-нибудь в ближайшем будущем. — В восторге от того, что будешь сам по себе? — спрашивает Козлов, садясь в экипаж, который отвезет его на следующую остановку. — В восторге, что ты не будешь смотреть мне через плечо каждую секунду? Кто бы не был? — поддразнивает Федя. — Сегодня вечером в Джентльменском клубе у меня запланирована ночь. Я настроен выиграть по-крупному. Козлов одобрительно кивает. — Напиши, как-нибудь! — говорит Козлов, когда карета двигается с места, начинает катиться по гравию и колеса издают хрустящий звук на песке. Федор кивает в ответ, но знает, что не будет делать этого. Ни один из них не будет. Это и к лучшему.

***

Запах виски сильный и опьяняющий. Ночь в самом разгаре, и большинство мужчин довольно пьяны. Ужин уже прошел, начались карточные игры и политические дискуссии. Сигаретный дым еще не стойкий, однако уже тяжелеет в воздухе, смешиваясь с остатками алкоголя, придавая чисто мужскую атмосферу. Федя делает глубокий вдох, наслаждаясь знакомому чувству адреналина, мчащегося по его телу и разрушающего все его сомнения, чтобы освободить место для холодного спокойствия, которое ему понадобится на ночь. Он крутит колоду карт в одной руке; знакомые закругленные углы и гладкие края колоды, успокаивают своей прочностью и равномерностью. Он берёт напиток и присоединяется к небольшой группе знакомых, c осторожностью выбирая круг из тех, кто моложе и богаче, и потому, вероятно, более доверчивые. Не упоминая, что ещё и пьяные. Он мало говорит, но слушает с явным интересом. Кто-то предлагает карточную игру, и Федор, показывая им свою колоду, предлагает сделку. Они сидят за одними из столов, по кругу, и Федор начинает перемешивать карты сосредоточено, с непроницаемым выражением лица. Он побеждает один раунд, затем ещё один и еще один. Его спутники говорят, что он везучий, а он просто улыбается, считая прибыль в голове. Он видит новую шляпу для Галины — желтую, этот цвет идёт ей — и достаточно денег, чтобы оплатить месячные долги пекарни.Федор снова поднимает колоду для последнего раунда и начинает раздавать карты. — Делайте свои ставки, господа, — спокойно говорит он, ненадолго встретив взгляд Соболева, который был самым молодым из компаний, приблизительно таково же возраста, как сам Фёдор. — Не делай ни одной ставки больше, Дмитрий. Он подлец. Федор поднимает глаза, карты все еще находятся в руке в наполовину сложённым, наполовину развернутом положении. Андрей Болконский стоит за Соболевым, взирая на Федора с надменным, негодующим выражением. Федор не заметил, что он присоединился к их группе; он был слишком сосредоточен на игре.Федор встречает его взгляд и разворачивает карты. Он ненадолго взглянул на карты из своих рук, затем положил их лицом вниз на стол прежде, чем снова взглянуть на Болконский. -Что вы имеете в виду? — В комнате вокруг них всё стихает.Разговоры за другими столами и в углах продолжаются, но все, что ближе к ним ощущают напряжение и поворачиваются, чтобы посмотреть. Федя чувствует новый приступ гнева и неприязни, но он держит свое выражение лица безучастным. — Вы шулер! — Это оскорбление, князь. Я советую вам быть более осторожными с вашими словами, — Федор откидывается назад, смотря вызывающе. — Не притворяйся, что у вас есть честь, Долохов, — усмехается Болконский. — Это порок всей вашей семьи- столь же бесчестные, как и бедны. Федор оказывается на ногах прежде, чем осознает, что он сделал движения. Его бокал опрокинулся и вино разлилось по столу, стекая малиновыми ручьями у краев и пропитывал заброшенные карты, оставленные лежать лицом вниз. Федор открывает рот, чтобы говорить, но не может сказать ни слова из-за вспышкой гнева, которая душит его. Наконец, ему удается успокоить себя достаточно, чтобы произнести на одном дыхании: — Вы можете оскорбить меня, но как ты смеешь оскорблять мою семью! Я-зач… Я бросаю вам вызов!