You and Me and All Other People

Дождь льется, как из ведра. Улицы превращаются в реки, утопающие в ливне. Они, в основном, пустынные, кроме нескольких одиночек, бегущих в спешке под зонтиком, чтобы войти внутри и избежать поганой погоды. Сапоги Федора создавали густые брызги, пока он слепо пробирался по улицам без определенного направления. Холодный дождь хлестал лицо и руки, просачиваясь сквозь одежду, заставляя ткань прилипать к его коже и зудеть. Он все ещё бежит, бежит от унижения его матери, которая должна просить продления платежа и унижается тем, чтобы быть в долгу у кого-то. Он бежит от боли, понимая, как выглядят модные платья Елены по сравнению с простыми и старыми Галины. Он бежит от боли, зная, что Анатоль будет учиться в Париже, пока его отдали в руки набережных наставников, потому что не было денег для кого-то получше. Когда Федор приезжает к Павловскому, он перестаёт метаться сквозь дождь за ответами, которых не знает где и когда найти. Он смотрит на привлекательно светящиеся окна, воображая праздник и фонтаны шампанского, которые ждут внутри. Здесь напитки бесплатные, так же как и мальчики. В пабе алкоголь никогда не бывает бесплатным или даже дешевым, не говоря уже о девушках. Федор толкает дверь и хочет уже войти, когда он стремительно врезается в другую высокую мужскую фигуру на пару лет старше его. Федор узнает этого человека практически мгновенно: Андрей Болконский, сын человека, который убил его отца на дуэли. Такой же противный богатый сноб и самодовольный идиот, по мнению Федора. — Что ты здесь делаешь, Болконский? — спрашивает Федор и уголки его губ изгибаются вверх в какую-то смесь насмешки и ухмылки.- Пришёл искать удовольствие? Андрей краснеет от смущения или гнева. В любом случае, Федор знает, что нашел место, на которое можно надавить, если придет время. — Не твою дело, Долохов, — резко отвечает Болконский, рыча слова сквозь зубы. Дождь продолжает падать вокруг них, и, пока они сверлят друг друга взглядом, Федор наслаждается чувством враждебности, которое он имеет к этому человека. -Конечно не моё, — отвечает он поддельным, сладким тоном, который говорит о совершенно ином ходе мыслей. Болконский только насмехается и уходит, но Федор наблюдает за ним, задаваясь вопросом: случайно ли он был здесь, или гордый Андрей Болконский действительно имел связь с делами, которые происходили по ночам у Павловского? Не то чтобы это изменило бы тот факт, что они не могут терпеть друг друга.

***

Федор уже промок, пока, пробирался через зал и гостиной в задней части, где уже началась ночная карточная игра. Слуги тихо входят и выходят из комнаты с бутылками и бокалами. Все слишком пьяны, чтобы заметить его, поэтому он подходит к задней части комнаты и внимательно следит за тем, как новый дилер разделял новою колоду карт. Федор не узнает молодого дилера — так что его интерес растет. Он наблюдает за тем, как молодой человек справляется с картами, /перекладывая/ их с одной руки на другую и перемешивая их с необычайной скоростью. Есть что-то почти профессиональное в том, как он следить за другими игроками и сдаёт карты, а его руки и движения незаметны. Фёдор смотрит с чувством энтузиазма. Он может различить шулера, когда видит одного. Он наблюдает за первым раундом и вторым, замечая, что мужчина побеждает каждый раз. Федор берет бокал от одного из проходящих слуг и делает глоток жгучей, пузырящейся жидкости, а его разум уже формирует план. Карты вспыхивают перед его глазами, и звук хрустящих купюр и звонких монет наполняет его уши. Его сердце стучится, и его надежды растут. У меня есть выход, у меня есть выход.

***

— Я видел, как ты играешь. — Да? Кстати, я Козлов. Федор ухмыляется и садиться возле дилера на низком диване, вручая ему один из бокалов вина, который он держит, потягивая из другого. — Ты хорошо справляешься, — Федор дает ему многозначительный взгляд. Козлов слегка приподнимает брови, потом немного насторожённо озирается. Никто не обращает на них никакого внимания. Цыгане прибыли и начали свой фирменный хор ровных женских голосов, смешивающихся в неотшлифованной неаккуратно сложившейся гармонии. — Спасибо. Федор ухмыляется и легко перекидывать одну ногу на другую. — Где ты научился? — Ну, в одном или другом месте. Козлов с подозрением смотрит на него, но с некоторым интересом. Его темные глаза пронзительны и Федор чувствует себя немного неудобно под их изучающим взглядом, но он не позволяет себе это показывать. — Как ты думаешь… ты мог бы научить и меня? Козлов смеется и откидывается назад на диванах подушках. Он наблюдает за цыганами, пока они извиваются и изгибаются в своем диком танце. Музыка нагружает, но они все еще могут спокойно говорить и слышать друг друга. — Может быть. Зависит от твоего таланта… и желания поделиться. — Что ты предлагаешь? — спрашивает Федор и в его голосе скользят резкие и деловые нотки. — Пятьдесят процентов от твоих первых двадцати выигрышей. Федор потягивает вино и наблюдая за цыганами и ярко-голубые глаза, как он думает, слегка расфокусированы. — Первые пятнадцать выигрышей. Но вместо этого я дам тебе шестьдесят процентов. Козлов ухмыляется и поднимает свой бокал в жест приветствия. — Мне нравится, как ты думаешь, парень, — Он пьет, а затем дает Федору свою карточку. — У меня, завтра в семь. Федор смотрит на карточку и убирает ее в карман, слегка кивнув. Он встает и ставить свой бокал в сторону. — Было приятно познакомиться. Феодор поворачивается к нему лицом. Он, наконец, сможет что-то сделать. — Как тебя зовут, парень? Федор смотрит через плечо, его ухмылка становится шире. — Долохов.