Your Bloody Music

После тех его слов он исчез. Затем мы вернулись обратно в особняк. Шу я стала реже видеть. Он появлялся только в коридорах, но, как только я его замечала и оборачивалась к нему, он исчезал. Для меня же это как раз было на руку, моя кровь останется при мне, хотя в доме ещё пятеро жаждущих моей крови вампиров. Как раз сегодня утром Райто и Аято позабавились со мной. Они блаженно улыбались, пока я получала нестерпимую боль, они кусали меня снова и снова и уже собирались сорвать с меня всю одежду, как в комнату тогда вошёл Субару. Он злобно обвёл ребят взглядом и, что-то крикнув братьям, ушел. Те разочарованно проскулили и покинули комнату. В особняке было одиноко, не хватало общения, всё это насилие мне уже надоело. Прошел уже месяц, а я до сих пор жива, хотя жизнью назвать это было трудно. Мне хотелось поговорить о самом простом: о погоде или даже о книгах. Но я смирилась с тем, что с жителями этого особняка нормальная беседа не вяжется. Можно поговорить с Рейджи, ибо он здесь самый более менее адекватный вампир, но с ним нужно быть осторожней, ведь, если ты не знаешь правил этикета, лучше молчать. Каждое утро на моей прикроватной тумбе, стояла коробочка клюквенного сока, который за несколько дней пребывания в особняке я яро возненавидела. Поэтому я выливала его в раковину или в унитаз, на столько он был противным. Сейчас я направлялась в свою комнату после ужина. Мне было ужасно плохо. Я, оперевшись руками о стенку, неспешно брела в спальню, мой разум был затуманен, ноги ели-ели двигались. Я остановилась, и жадно глотала воздух, будто меня только что душили. Я приложила руку ко лбу, он был холодным и мокрым, странно, мне казалось, что у меня жар, но моя рука оказалась куда горячее, чем лоб. Хотя, возможно, мне кажется. Я решила снова продолжить путь к своей комнате. Только я подняла голову, как встретилась со взглядом лазурных глаз. Шу подошёл ко мне и развернул меня лицом к стене, он прижался своим торсом к моей спине и втянул запах моей кожи. Он приспустил кофту с моего плеча, убрал волосы с шеи и рывком вцепился в мою плоть клыками, жадно высасывая кровь. Я не почувствовала боли в плече, зато голова начала безумно болеть. Шу спустя секунд тридцать отпрянул от меня. — Да чего же она на вкус противная, — сказал он и отошел от меня на пол метра. Я не в силах больше стоять на ногах, рухнула на пол и потеряла сознание. Последнее, что я видела, это его руку, которая тянулась к моему лицу. Пробуждение было не самое приятное. Всё тело ныло, и я медленно шевелила затёкшими конечностями. Приняв сидячее положение, я осмотрела комнату взглядом. Это явно не моя спальня, тогда вопрос: чья же? Никаких отличительных черт, в комнате не нашлось, которые бы указывали на её владельца. Я осторожно встала и, держась за углы кровати, подошла к балкону. Мне всё ещё было плохо, это я поняла, глядя на бледную себя в отражении зеркала. Открыв дверь балкона, я почувствовала свежий запах цветов. Как же он был сладок; прохладный ночной ветер нежно гладил кожу, вызывая табун мурашек. Я блаженно прикрыла глаза и просто стояла, наслаждаясь этим чудным мгновением. Звёздное небо так и мерцало. Я тяжко вздохнула и прикрыла глаза. — Ты здесь… — донесся до меня голос из комнаты. Я обернулась и увидела Шу, который мирно лежал, там, где до этого была я. Он лежал не как обычно на спине, а, наоборот, на животе, что было крайне странно. Его глаза смотрели на меня так равнодушно, от чего моё сердце сжалось. — Шу… Всё, что я смогла произнести своим хриплым голосом. Его взгляд изменился, он был каким-то грустным. — Вы, люди, такие хрупкие, такие слабые. Всего боитесь, верите в бога и думаете, что существует справедливость. Ведёте себя, как герои, даже если плохо, упрямо идете вперёд. У вас есть чувство жалости, а у нас, созданий ночи, нет. Вы можете сожалеть о том, что сделали, а я так не могу, я бездушное существо, которое убивает ради того, чтобы жить, — его лицо было настолько грустным и одновременно холодным, что мне захотелось обнять его. — Неужели, ты никогда не испытывал чувства радости? — спросила я его. — Это было давно, — отозвался он. Его взгляд снова изменился. Злой, насмешливый, похотливый. Он встал с кровати и грациозно двинулся ко мне. Я же отступала назад, и вскоре моя поясница столкнулась с изгородью балкона. Он ухмыльнулся, запустил свою руку в волосы. — Раз ты больна, и твоя кровь приобрела противный вкус, позволь мне поиграть с тобой. Развлеки меня… Его страстный голос сводил меня с ума. Я покраснела и помотала головой. Синие глаза осматривали моё тело, задержавшись на шее. Он сделал ко мне шаг, и я инстинктивно дернулась назад. Мои глаза удивлённо распахнулись, я полетела вниз, я вот-вот стану лепёшкой, но мне было спокойно, он не позволит мне так просто умереть. И оказалась права, я мягко приземлилась на сильные руки вампира. — Вот же пугливая женщина, — сказал о, и лениво пошагал со мной на руках, в лес. Я, жутко краснея, попыталась слезть с его рук, уж больно смущало это меня. — Прекрати, шумная, — пробормотал он и поставил меня на землю. Мы стояли у небольшого ручейка, над которым нависала огромная яблоня, на которую Шу без проблем забрался и лег на самой широкой ветке. А меня-то он зачем сюда притащил? Я вроде как болею. Тут в меня прилетело, что-то круглое, как я поняла, это яблоко. Я злобно взглянула на него и хотела выкрикнуть колкую фразу, но в меня снова полетело яблоко, которое я уже поймала. Думаю, стоит попробовать. Сполоснув его в речке, я откусила кусочек красного наливного плода. Сладкий вкус так и разлился по всему телу, оно так и таяло во рту. — Вкусно! — восторженно воскликнула я и радостно улыбнулась, словно ребёнок, который получил долгожданную сладость. — Знаешь, мне больше нравится, когда твоё лицо искажено гримасой боли и страха. Я тебя снова попрошу: развлеки меня, — лениво сказал он. Я стояла и не шевелилась. Он только что был таким добрым. Может, я себе напридумывала и мне просто показалось. Похоже, его терпение иссякло. Он в одно мгновение толкнул меня на землю и навис, будто скала. — Почему ты, глупая женщина, не понимаешь приказов? — спросил он и вздернул мою рубашку вверх, оголяя мой живот и грудь. — Стой… — в панике закричала я. — Всё твоё тело изуродовано укусами моих младших братьев, как же мне противно к тебе прикасаться, ведь ты же не больше, чем просто подстилка, — говорил он, прикасаясь к недавним ранкам. — Ты не прав! — воскликнула я. — Вот как?