***
И пока весь город продолжал наслаждаться сладкими сновидениями в своих уютных кроватях – Наш друг Гис уже встречал новый день. Сонный паренёк с неухоженной причёской и взглядом, устремлённым… в потолок, пытался перебороть свою лень и взбодриться. Всё его тело, прикованное к кровати теплом и уютом, пыталось привыкнуть к утреннему холоду, а слипающиеся веки глаз были сварены вместе метким, рикошетящим от соседских окон, солнечным лучом. Только спустя время, набравшись сил и решимости (и когда в его бок внезапно упёрся острый кончик пружины со дна кровати), Гис начал подниматься, срывая с себя невидимые оковы, подобно пробудившемуся титану, выбравшегося из заточения Зевса. Сегодня его ждали дела, которые просто нельзя пропустить или перенести на завтра. Каждое утро для Гиса начиналось одинаково. Сначала он смотрел на свои часы, а затем на свой мобильный телефон. После – на свою одежду, свою сонную морду в зеркале, на свою зубную щётку, на свою еду в холодильнике, на своего отца… И потом, пользуясь своим несуществующим даром телекинеза, открывал своим взглядом дверь своего дома и нёс свою задницу наружу. Однако сегодня его рутинный план пробуждения… зашёл в лёгкий тупик. Всё шло, как по маслу. Гис взглянул на часы-будильник, после чего завёл их ключом, заставляя механизм внутри тихо звенеть и трещать с каждым поворотом. Затем он взглянул на время в своём телефоне и сверил его с часами-будильником… А на третьем шаге всё пошло под откос. Его ноутбук не показывал признаков жизни и отказывался включаться. Гис несколько раз нажимал на кнопку питания, закрывал и открывал крышку ноутбука, и даже проверил аккумулятор с зарядным устройством, но ноутбук всё равно отказывался работать. Он был готов выбросить его из окна и проверить, заработает ли ноутбук после этого, если бы проблема вовремя не показала себя. Проходя мимо кухни, Гис застал вот такую, «необычную» картину: Его отец сидел в своём излюбленном углу комнаты, в одних лишь штанах и майке, и с грустью смотрел на… выключенный телевизор. Он объяснил это лишь парой слов: - «Света… нэма. По всему городу вырубило». И это ещё не всё. Электричество в городе исчезло ещё ночью, и особого внимания на это до сих пор никто не обратил. Люди были расстроены этой проблемой, однако никто не горел желанием разбираться с ней. Довольно странно, учитывая тот факт, что БОЛЬШИНСТВО людей в этом чудо-городке ничего не знало про слово "Сон". Другими словами и вкратце: Всем было пофиг. Проблема не была проблемой. Счастливчики, у которых был припасён где-то в углу гаража запасной генератор, продолжали использовать сей "дар богов" и заниматься своими делами. Остальные же "плебеи" просто выходили на улицу, общались с соседями и продолжали жить припеваючи без использования электрических приборов и аппаратов. Ну а самые ленивые – наслаждались снами в своих уютных постельках. Гис понял весь объём и серьёзность проблемы. Он внимательно выслушал своего отца, прожигающего дыру в кинескопе своим усталым взглядом, ответив ему монотонным: «Ясно», и спокойно продвинулся к холодильнику. Прихватив с собой шоколадку, он направился к выходу, спокойно заявив: - «Я гулять». «Иди-иди. Гуляй. Делать всё равно нечего». – Всё было решено заранее. Отец Гиса знал о его планах, и задерживать его не стал. Ничто не могло остановить Гиса сегодня. Даже его сестра, – Коли – которая всё ещё тихо сопела в своей уютной кровати, тихо скрипящей от каждого её движения, не в состоянии изменить его планов. Провожая его к выходу, Отец Гиса тихо пробубнил что-то в духе: - «А я подожду, пока твоя сестра проснётся. Может, прогуляюсь потом. Или даже…» Но Гис не обращал внимания ни на него, ни на его бубнёж. Он думал только том, что произойдёт дальше. О поставленной цели! О сегодняшней встрече! И как только двери распахнулись перед ним – Гис ринулся вперёд! Врезался в стену! Развернулся в сторону лифта и направился знакомыми ему дорогами, навстречу своим друзьям!***
Улицы были пусты и безлюдны. Бетонные стены и асфальт испускали из себя лёгкий холодок, проскальзывающий сквозь кожу и плоть. В городе царствовал покой и тишина, а тени, что тянулись от дома к дому, были стражами этого самого покоя. Только ветер, гоняющий перекати-поля из мусора и пыли по пустым улицам, позволял себе насвистывать лёгкие, длительные мелодии. Вскоре, эхо уверенных шагов начало разрывать тишину, и солнечные лучи, коснувшиеся холодной земли, спугнули прочь ленивые тени. Свет и тьма начали разделять свои владения вновь, пока Гис, медленно двигаясь знакомыми дорожками, впитывал в себя то тепло солнца, то холод теней. Он не отвлекался и не думал об этих глупостях. Его не привлекала пустота улиц или мрачная тишина. Ясность в его голове невозможно было затмить. Вопросы, которые он задаст, уже были выбраны. Лица, которые он увидит, уже были представлены. Да и картины, которые откроются ему, уже давно были зарисованы в его голове. Одну из этих картин он как раз поймал своим зорким взглядом. Она называется… «Жёлтый дом». И нет, я не имею в виду картину Ван Гога «Жёлтый дом». Гис, в прямом смысле, смотрел на жёлтый дом. Проходил мимо жёлтого дома. Разглядывал желтизну её жёлтых стен… Жёлтую желтизну. Как зубной налёт жёлтую. Светло-жёлто-жёлтую желтизну. Жёлтую грязь с желтизной. Немытую желтизну с оттенком жёлтого. Короче… жёлтый.***
Спустя пару минут, пройдя примерно полкилометра, Гис начал спускаться по длинной улице вниз – к мосту. Красновато-коричневое сооружение было эдаким маяком для нашего… Деперсонализировавшегося друга. Стандартным местом встречи для него и его друзей. Однако никого рядом с мостом, и в радиусе десяти метров, он не видел. Никого. Ни души. Даже его подругу – Хэн – что обычно встречает его по дороге к мосту, не было на месте. В её комнате, как и в её доме, не горел свет (ибо его по всему городу нет), а окна были закрыты и (что удивительно) целы. Гис не гадал о том, спит она, и дома ли она вообще. Он лишь стоял возле её двора и ждал. Не знаю, чего конкретно он ждал… но он ждал. Гис наблюдал за домом ровно минуту. За это время ничего не изменилось. Хэн не выпрыгнула из окна наружу. Не заявила о своём прибытии и не попалась ему на глаза. Гис мог бы… ну не знаю… пойти и разбудить её. Бросить гальку в её окно и окликнуть. Выбить двери с петель, зайти в её комнату, схватить Хэн за плечи и хорошенько вытрясти из неё всю сонливость. Однако… Он ничего не предпринял. Даже с места не дёрнулся. И как только прошла минута – Гис развернулся и начал двигаться к мосту. Неспешно, медленно. Может, он решил подождать её у моста, или же дождаться своих друзей и разбудить её вместе… Я не знаю, что происходит у него в голове. Облокотившись на опорную балку моста, Гис достал из своего кармана мобильный телефон, посмотрев на время. А оно шло своим ходом. Не спешило, не опаздывало… прямо как наш молчаливый приятель, терпеливо наблюдающий за каждой прошедшей секундой. Гис то оглядывался по сторонам, то смотрел на тусклый, тёмно-зелёный экран мобильника, пока гробовая тишина, окружившая целый город, не начала медленно рассеиваться. Ветер начал дуть в его спину чуточку сильнее, словно по чьему-то велению. По ту сторону моста, прямо за холмом, можно было услышать странный шум, что становился чётче и громче с каждой прошедшей секундой. И когда телефон в руке Гиса завибрировал, а экран заморгал, показывая ему чёткую, жирную, чёрную восьмёрку с двумя нолями… Невыносимый грохот пронзил тишину. Пыльные облака начинали подниматься в небо. Рёв и скрежет начали будить сонных жителей города, пока стальная каракатица, выпрыгнувшая из-за горизонта, мчалась по дороге на диких скоростях. И весь этот шум усиливался громким смехом и свистом. «Й-й-о-о-у-у-у! Ги-и-ис!» - Как вы уже поняли, это был Сван. Знакомый всем водила-сорвиголова мчался по встречной на своём драндулете с коляской, пока его подруга ПиДжей кричала и смеялась, не жалея лёгких своих. Набрав скорость, стальная колесница устремилась вниз по холму, поднимая в воздух пыль, мусор, грязь и песок. Вся стальная конструкция взлетела на единственной кочке, приземлилась на мосту с диким грохотом и начала медленно тормозить, наполняя воздух скрежетом трущихся об асфальт шин. Драндулет Свана остановился прямо возле Гиса, заодно остановив всю получившуюся помесь громких, ушераздирающих звуков, превратившуюся в невыносимую какофонию. Даже ПиДжей, впившаяся ногтями в бока своего водителя, успокоила свой смех и взвизги, взглянув на Гиса с довольной улыбкой, растянувшейся аж до висков. Она поприветствовала своего друга громким: - «Хой!» После чего их настигла дикая буря из пыли и грязи, что следовала за ними всё это время, и мотоцикл, вместе со своим водителем и пассажиром, исчез в облаке пыли, песка, и грязи. Гис же продолжал же стоять на месте, пытаясь разглядеть в густом, чёрно-коричневом облаке очертания своих друзей… даже когда ему в лицо облепило грязными, мятыми кусками газеты. В миг, из пыльного облака вырвалась рука и схватила его за воротник пиджака, затянув внутрь. Даже когда Гис врезался нижней половиной туловища в коляску – его продолжали тянуть, медленно наклоняя вперёд. «Надеюсь, ты готов, бледнолицый…» - Произнесла ПиДжей зловещим, но тихим голосом, слегка наклонившись к Гису, ещё сильнее цепляясь ногтями за воротник его пиджака. Пока облако пыли рассеивалось, её широкая улыбка становилась чётче, а огонь жизни в глазах начинал пылать ярче. Аккуратно засмеявшись, она начала метать слова в его невозмутимое, облепленное бумагой, лицо: - «Сегодня ты будешь веселиться. Я заставлю тебя! Я сломаю твою серую маску и покажу ей твои эмоции! И вы запомните этот день как самый лучший день в своей жалкой жизни!» «Харе возбуждаться! Мы ещё не докатились». – Шутливые слова Свана заставили ПиДжей более-менее успокоиться, хоть она и не была рада подобному подколу с его стороны. Всё это время, Сван оглядывался по сторонам, пытаясь найти что-то за густыми слоями пыли и грязи. Даже когда пыль осела, он не мог найти того, чего хотел. – «А где Хэн, кстати?» Вопрос Свана заставил и ПиДжей оглянуться по сторонам. Кроме кирпичного лица Гиса и недовольных лиц соседских жителей домов, недовольно выглядывающих из окон своих квартир, они никого не видели. Гис же спокойно ответил им сквозь бумажную завесу: - «Ну фную». «Ты её даже не будил чтоль?» - удивлённая его словами ПиДжей моментально сменила приоритеты. Её взгляд перешёл на дом Хэн, а с губ слетело громкое, командное: – «Та-а-ак! Сванчик, гоним к ней! Будить будем!» И он не противился её указам! Пока ПиДжей, вырвав с Гиса бумажную маску, затаскивала его коляску - Сван направлял свой драндулет по нужному пути и медленно продвигался по нему, заставляя двигатель мотоцикла покорно рычать при этом. Но даже когда его мотоцикл, с громом и молнией заехал во двор – ничего не изменилось. От шума двигателя проснулись всё и вся, но не Хэн. С: - «Хэ-э-э-эн! Подьё-ё-ём!» П: - «Просыпайся, соня-я-я!» Крики Свана и ПиДжей, звонкие свисты, дикий рёв двигателя… Даже соседи, собрав свои силы вместе, хором пытались докричаться до неё. Что бы наши друзья ни делали – никто не отвечал. Хэн их не слышала. Её, возможно, и дома то не было. - «Пусть спит. Поехали». «Хера-с два мы её кинем, чувак! Сча я разбужу твою принцесску! Дай мне только…» - Сван собирался перейти к "Плану Б" и кинуть разводной ключ в её окно. Но только он наклонился к коляске за инструментом – Гис тут же остановил его. Крепкая хватка, сжимающее запястье Свана сильнее и сильнее, не позволяла ему подняться назад в седло. Гис повторился, но в этот раз с лёгкой ноткой грубости: - «Поехали». На что его друзья отреагировали с лёгким удивлением. Он ослабил хватку, как только Сван перестал сопротивляться ему. Но мотоцикл продолжал стоять на месте. «И ты хочешь, чтобы мы просто так взяли и ушли? Молча? Даже не проведав её?» - Удивление в голосе ПиДжей медленно перемешивалось со злостью. Тот факт, что Гис был готов вот так просто взять и уехать без Хэн, лишь раскалял её злость. – «Да что ты за человек такой?! Ты даже инициативу не принял! Окликнуть не вздумал! Тебе совсем на неё плевать уже?!» «Если она не просыпается, то пусть спит дальше. Нет смысла заставлять её». – Спокойный, монотонный, тихий тон Гиса заставлял её злиться ещё сильнее. Но его слова… «Остынь, Пиджи. Он прав». – Произнёс Сван, повернув голову в сторону и взглянув на неё краем глаза. – «Проспала и ладно. Пусть дитё и дальше наслаждается сном. А если чё - сама на свалку забежит. Она ж ведь дорогу помнит, верно?». Как бы сильно не противилась ПиДжей, как бы громко она не пыхтела – ей пришлось прислушаться. Согласиться со Сваном и его мнением. Да, их поездка не была самым важным событием в мире, и уезжать на другой край мира они не собирались. Они смогут собраться вновь… в будущем. И пространственно-временной континуум из-за этого не порвётся. Ей пришлось успокоиться. Взять Свана в руки, глубоко вздохнуть и "дать добро" этому решению. Однако согласиться она решилась только с одним условием: - «Будешь названивать ей с мобилы каждые тридцать минут. Если ты этого не сделаешь – сделаю я. Тебе назло. Слышишь меня, серолицый?»***
Не смотря на отсутствие Хэн – поездка на свалку не была перенесена. Да, друзья были слегка обижены на Гиса какое-то время, и даже кинули в него молотком разок, но все их обиды, как и воспоминания о недавней "перепалке", вскоре, попросту… сдуло прочь! Выбило из головы, словно ударом бейсбольной биты, сильными порывами ветра, пока драндулет Свана, пробуждая всех спящих жителей своим скрежетом и грохотом, проскальзывал мимо пустых улиц. Да и сам Сван… веселился на полную катушку. Свободные пути и дороги были для него настоящим подарком. Каждый поворот и подъём заставлял мурашки пробегать по всему телу. Плюс ПиДжей, что сидела позади него, приходила в экстаз с каждым резким заворотом и прыжком, терзая его бока своими "когтями". А пока эта парочка наслаждалась поездкой, крича не хуже любой сирены - Гис, сидел на горе инструментов, в коляске, слегка прикрыв глаза, и наблюдал за пролетающими мимо плакатами, потухшими вывесками и, разукрашенных граффити, домами. И их веселье на этом не спешило заканчиваться! Сван мчал свою стальную колесницу в другой край города, где, на горизонте, красовалась огромная, ржавая, серо-коричневая гора. И эту гору, полную ржавого металлолома и разнообразного мусора всех сортов и размеров, называли "свалкой". Верьте или нет, но это место было довольно популярно среди молодёжи. Эдакий парк развлечений, наполненный осколками стекла, арматурой, разбитыми машинами, аппаратами, кусками домов, старыми инструментами, фурнитурой… Там было всё, что можно представить, и более. От грязной бумажки до четверти Адронного Коллайдера. Если это действительно так… Тогда не удивительно, что это место так сильно привлекает детвору.***
Вся свалка была окружена ржавым, изогнутым в некоторых местах, ограждением с колючей проволокой на самой верхушке. Она походила на ту, что ограждала школу, однако это ограждение отличалось своей… эстетичностью. Она отлично смешивалась с огромными горами мусора по ту сторону ограды, другими словами. Можно даже сказать, что сама ограда была… мусором. Идти на таран Сван не стал. Вместо этого, он направил свой мотоцикл в обход, выискивая небольшую бетонную конструкцию среди ржавчины и грязи. Эта "конструкция", представляющая собой что-то вроде огромной бетонной табуретки, была единственным входом внутрь. Воротами в Рай. И Сван, даже не замедляясь, ловко проехал под неё на своём корыте, полностью повернув штурвал влево, со свистом и хохотом проскользнув вглубь свалки, заворачивая свой мотоцикл то влево, то вправо. Засохшая грязь и мусор, смешавшаяся воедино, пулями вылетала из-под бешено крутящихся колёс. Мотоцикл заносило во все возможные стороны, и Сван, медленно теряющий контроль над ревущей бестией, лишь наслаждался этим. До тех пор, пока его мотоцикл не занесло в гору битого стекла. И в которую он, собственно, и улетел. Вместе с ПиДжей. Эта парочка, со звонкими криками, приземлилась на самые острые и длинные осколки стеклянной горы. ПиДжей смогла смягчить своё падение и приземлиться на спину, заставив всю гору зазвенеть и затрещать. Сван же… влетел в неё головой вперёд. Застрял, сам того не понимая. Каждый разноцветный осколок, каждый уголок и край стеклянной кучи, вжимался в его лицо и шею. По носу, с каждым вздохом, пробегали самые крохотные, практически размолотые обратно в песок, частицы стекла. Сван невольно двигал головой из-за вжимающихся в шею – острых, как бритва - осколков, и они зажимали его голову в тиски. Сильнее и плотнее. С каждым лёгким движением. Однако он просидел с головой в груде стекла всего-то восемь секунд, после чего быстро вынырнул наружу, с шоком и удивлением взглянув на свою, сидящую рядом, подругу, а после – на мотоцикл. Ситуация вызвала у него ничего, кроме громкого смеха. Даже ПиДжей, улыбаясь, продолжала сидеть рядом с ним на стеклянных осколках и хохотать, ухватившись за свой живот. Возможно, тут вы зададитесь вопросом «А куда делся Гис?». Ну… Он спокойно спрыгнул с коляски, когда Сван бессмысленно делал "баранки" на своём драндулете.***
«Явились, не заблудились! Я уж чуть не заснул тут от скуки!» – Громкое приветствие Рука было, в основном, направленно на ПиДжей и Свана, что медленно спускались со стеклянного холма и махали ему рукой. Гис же находился на расстоянии вытянутой руки, и ему было достаточно простого, человеческого рукопожатия. Поздоровавшись со своим другом - Рук тут же направил на него свой очевидный вопрос: - «А чего Хэн не взяли?» «Не разбудили». – Спокойно ответил ему Гис, даже не убирая монотонности в своём голосе. Рук не был огорчён подобной вестью… или же просто не показывал этого. Наоборот, он аккуратно улыбнулся, похлопав своего друга по плечу, стараясь подбодрить его словами: - «Ну… Не расстраивайся тогда. Завтра можем ещё раз собраться». У него это не вышло. Гис продолжал удерживать безразличие ко всему и вся на своём лице ещё с самого утра. И даже после сочувствия Рука – оно никак не пошатнулось. Плюс… Гис даже не смотрел на него. Его глаза были направлены на совершенно других… "персонажей". Позади Рука всё это время стояли два довольно сомнительных подростка. Они не разговаривали друг с другом, осторожно осматривая то Гиса, то, медленно отгоняющих байк, ПиДжей и Свана. Однако странное было не то, что они молчали, а то, как они выглядели. Их можно было назвать детьми, нежели подростками. Один (или даже одна) слегка уступал (или уступала) Руку в росте, в потёртых штанах и толстовке с капюшоном. Нижняя часть лица у него (или её) была закрыта серым платком, а глаза иногда скрывала тень от капюшона. Второй (или вторая) был чуть короче своего товарища на пару сантиметров. Причёска у него (или неё) была столь длинной, что кончики волос касались носа и щёк, закрывая глаза и уши, а одежда… не совсем походила ему (или ей) по размеру. Дутая, тёмно-зелёная жилетка, с белой майкой под ней, едва-едва держались на плечах подростка, практически свисая до колен, плюс большие мешковатые штаны цвета хаки, спущенные в грязь, в которых можно было поместить ещё два человека. И, если вы ещё не поняли из моих поправок и намёков – определить их возраст и пол было очень сложно. Каждая важная черта лица, каждые изгибы тела – скрыты за одеждой или… причёской. Я даже цвет их глаз разглядеть не в состоянии! «Эт твои, Рук?» - дерзко спросил его Сван, оглядывая незнакомцев с высоко поднятым подбородком. Возможно, он хотел припугнуть подростков своим видом и тоном, или же показаться "старше", однако его улыбка, что никак не могла исчезнуть, показывала им его истинную натуру. «Соседские. Здешние. Они живут неподалёку отсюда и часто тут болтаются». – Подростки смело выступили навстречу троице, пока Рук представлял их своим друзьям. Никто из них не стеснялся и не боялся незнакомых лиц. Наоборот, они вели себя довольно дружелюбно. Подросток в капюшоне молчаливо помахал (или помахала) им ладонью, едва-едва показывая свои, прикрытые капюшоном, глаза, пока подросток с длинной чёлкой, улыбнувшись, приветствовал (или приветствовала) возможных друзей своим тихим, детским голосом: - «Хай».***
Группа неожиданно нашла себе ещё двух, незнакомых никому, балбесов… и это было довольно приятным сюрпризом. А для ПиДжей – знакомство с ними стало настоящим подарком. Столько всего можно было узнать и найти для себя! Столько тем можно было с ними обсудить… Соскучиться в такой компании уже было невозможно, другими словами. Пока Гис держал нейтральную позицию в разговорах – остальные члены группы активно общались друг с другом. Что касается "новичков" в группе – все вопросы на себя принимал (или принимала) подросток с чёлкой. Подросток в капюшоне же сидел (или сидела) рядом с Гисом, молчаливо вслушиваясь в разговоры и, иногда, отвечая на вопросы лёгкими жестами рук или тела. Странно, что я до сих пор не услышал их имён. Тут либо они ещё никому не представлялись… либо я глухой. Склонюсь ко второму варианту. Р: - «И что вам дома не сидится в такую то рань?» ???: - «Так свет же отрубили по всему городу. Делать было нечего, вот и вышли погулять. А как на свалку зашли – уже утро». Р: - «Будь я на вашем месте – нырнул бы в постель и не вставал весь день». П: - «Пра-авда? И чего же ты тогда, рожа хитрая, не в постели сейчас лежишь? А?» С: - «Погоди… Тыж сама не хотела вставать, когда я за тоб-» П: - «Цыц!» С: - «Чё цыц то! Я вторую ночь уже не спал нормально! Как с дамбы съехали – всё! Утро! На пару минут глаза прикрыл и опять за руль». ???: – «А мы уже четвёртые сутки не спим». Г: - «Жестоко». Подросток в капюшоне аккуратно прервал разговор простым жестом, показав всем два пальца, на что второй, что с длинной чёлкой, ответил в недовольном тоне: - «Позавчера не считается! Я не спал! Я задумался тогда!» Подросток в капюшоне же прикрыл свой рот ладонью, словно сдерживая смех. П: - «Вот бери с них пример, Рук. Прыти полно! Бегают, как заводные! А ты, пердун старый, проснуться до сих пор не можешь». Р: - «Могу. Без проблем. Мне нужно лишь зарядиться энергией…» С: - «Опа! Энерджайзер! И чё ты творишь в таком случае? Куда розетку втыкаешь?» Р: - «А чего сразу "втыкать"? Просто... Набираешь холодную ванную, закидываешь туда морских солей и чуть-чуть пенки, если хочешь. Потом берёшь резиновую уточку, залезаешь в ванную, расслабляешься… и кидаешь к себе фен или тостер. Результат моментальный!» Разговоры подобного рода вызывали у друзей лишь смех да улыбки. А подобные советы и вовсе наполняли их интересом. Надо же попробовать, разве нет? Только вы не пробуйте. Пожалуйста.***
Солнце медленно поднималось в небеса, а разговоры наших друзей не теряли оборотов. Вопросы переходили на советы, советы – в истории, а истории – в шутки. И вот, когда мимо них пролетело где-то около получаса, Сван предложил следующее: - «Ну что… Пошуткуем, а?» Никто не был против. У каждого члена группы были свои шутки и свой юмор, и они были готовы поделиться ими. Каждый поочерёдно высказывал что-то смешное, и остальные, оценив юмор, смеялись над ней. И шутки у них были довольно короткими, если не странными. Их нельзя было назвать анекдотами, сатирой, или каламбуром… Это были… простые слова, которые казались им смешными. Ну, или ситуации. Или… Р: - «Теория Дарвина». ???: - «Круглая Земля». С: - «Аниме». П: - «…Эй! А ну-!» И каждое произнесённое ими слово вызывало у всех порывы смеха. Иногда короткие, но чистые, а иногда - громкие, заражающие и не прекращающиеся. Даже Гис, время от времени, шевелил извилинами и выпускал из себя что-то вроде… Г: - «Смерть». С: - «Пхахахах!» Р: - «Ну ты и дал, Гис! Не я один, значит, не могу понять всего концепта! Хах! Умора!» Никто не останавливался, придумывая всё более и более дерзкие, заумные и хитрые методы рассмешить своих друзей. «Так-так-так… Погодите. Сейчас…» - Рук хорошенько сосредоточился на составлении своей новой шутеечки. Хорошей и звонкой. Такой, что могла бы взорвать эту группу (буквально). И, спустя восемь секунд размышлений, он выдал на громких тонах: - «Колобок повесился! Ха!» Но никто не засмеялся. Никто даже не растянул улыбки, рассматривая его с недоумением в затуманенных очах. Только подросток с чёлкой, болтая ногами, задумался над этой шуткой. ???: - «А что такое "Колобок"?» Р: - «Я… сам не в курсе, "что" или "кто" это. Он просто… круглый». С: - «Круглый? Всего то?» Г: - «Нет. Книжка есть. Называется "Колобок"». П: - «Ух… Тезис какой?» Г: - «Колобком описывают разумное существо в книге, сделанное из… теста?» П: - «Тесто? Разве так не называли когда-то старый продукт?» С: - «Точняк! Из него кучу всякой вкусной херни можно было лепить! Мне батя рассказывал. Шикарная дрянь, говорит». Р: - «Ну… да. Я помню только то, что он круглый». Этот разговор перешёл на короткое молчание. Все задумались, пытаясь перемолоть всю добытую информацию и добыть из неё… шутку. Пока что только ПиДжей начала улыбаться, медленно высекая из себя лёгкие смешки. С: - «Погодь, в чём прикол то?! Тесто? Круг? Книжка? Где "соль", чувак?» П: - «Да подумай ты хорошенько, тугодумный ты мой! Колобок повесился! Круг! Шар! На петле!» С: - «… ну?» П: - «Как ты разумный шар на петле повесишь? Он же шар! У него шеи нет!» Это… не совсем то, над чем нужно смеяться, но Сван, спустя три с половиной секунды, хорошенько восприняв информацию, выпустил из себя лёгкий смех. И смех этот становился длиннее и громче, особенно когда он взглянул на улыбающуюся ПиДжей. Реакция пошла. Смех начал заражать окружающих, медленно заставляя лёгкие смешки окружающих перерастать в громкий хохот и смех. Они поняли всю "соль"… хоть это и заняло у них какое-то время. «Ладно. Не считается. Сейчас сварганю что полегче. Готовы?» - Все затихли и замерли, в ожидании очередной, остроумной шутки Рука. Лишь на мгновение поймав идею, едва сдерживая смех в губах, он выпустил в воздух: - «Человек научился дышать задом. И когда он сел на пенёк… он задохнулся!» Удивительно… но все молчали. Друзья вновь окинули его затруднёнными взглядами, пытаясь понять суть и смысл, пока подросток с чёлкой, спрашивал (или спрашивала) всех в раздумьях: - «А что такое "пенёк"?»***
Солнце поднималось всё выше к небу. Пустые улицы становились ярче. Люди… всё ещё спали, пока наши болтливые друзья продолжали веселиться на свалке, играть и резвиться. Они то с гор битого стекла соскользнут вниз на своих задницах, то заберутся на верхушку металлоидного Эвереста. Даже ржавые машины и механизмы, что окружали их, подобно стенам, становились для них настоящими аттракционами. Чем они только не занимались! Что они только не делали! А когда их прыть иссякнет – Рук достанет для всех газировку и воду… буквально из воздуха. Пользуясь пиджаком Гиса, он с чудесной простотой доставал из его рукавов алюминиевые банки с газировкой. И это при том, что Гис даже не покупал газировку! Даже не запасался ей! Бедняга уже второй день ничего не пил! Шутки и развлечения пришлось заменить простыми разговорами и отдыхом. Наши ловкие друзья утомились от карабканья по стенам из ржавого металла. Устали купаться в стекле, песке и пластмассе (в прямом смысле). Они все убежали в тенёчек и, расположившись поудобнее, открыли свои банки с газировками. И под шипение множества лопающихся пузырьков в банке, они… расслабились. «Ух… Красота-то какая. Лепота!» - спокойно вышло изо рта Рука, пока тот располагался на мятом, проржавелом корпусе автомобиля. Он лёг на крышу, подобрав удобную вмятину для своей "пятой точки", и устремил свой взор в синее небо, забитое белыми и мягкими, словно пушинки, облаками. Тени оранжевых стен, созданных из поставленных друг на друга ржавых автомобильных каркасов, укрывали его глаза и тело от восходящего солнца. Этой тенью наслаждались и Гис, что стоял неподалёку, и Сван с ПиДжей, обустроившихся на краю мотоциклетной коляски. Двое подростков же решили забраться повыше по стене и внутрь корпуса. Расположившись подобнее внутри, они свесили свои ноги с самого края, а подросток с чёлкой, переведя дыхание, произнёс (или произнесла) задумчиво: - «Не вижу тут ничего красивого. Тут только мусор и грязь. А вот море…» «Фу! Нет! Ваше море мне уже… по горло! По селезёнку аж! Вчера достаточно насмотрелся на этот синий бред! И позавчера тоже! Все глаза затёр этой жутью!» - От одного лишь слова "море" - Сван, что сидел рядом с ПиДжей на коляске, пришёл в недовольство. Начал протестовать, отказываться и отрицать само существование безграничных вод, стараясь докричаться не только до подростков на самой верхушке ржавой стены, но и до всего мира. Одна лишь ПиДжей, не постеснявшаяся прижаться к его плечу, с интересом в глазах спросила его: - «Хочешь сказать, что мы зря вчера ездили туда? А, вечно недовольный мой?» С: - «Да не! Просто… Место скучное. Пустое. Поглазеть даже не на что». П: - «Ладно. Хорошо. На что ты тогда предпочитаешь глазеть? Так, на будущее спрашиваю». Ответить на её вопрос моментально у Свана не получилось. Либо он не знал, какой ответ вытащить из рукава, либо… их просто не было припасено. Он мычал и щёлкал пальцами, пытаясь купить себе немного времени на размышление, однако… «На что он сейчас смотрит – то и предпочитает». – Этот ответ заставил пошатнуться и ПиДжей, и Свана. Монотонный, скучный голос Гиса, что стоял возле них всё это время, эхом застрял в их пустых головах, а слова его играли в ушах «на повторе», пока он делал очередной глоток газировки. Их взгляды моментально пересеклись, замкнулись и не отрывались. Они не скоро смогли отвернуться друг от друга, стараясь спрятать свои глупые улыбки. ПиДжей даже попыталась развеять весь наплыв смущения, произнеся с лёгкой дрожью и румянцем: - «Н-не тебя спрашивают, Гис…» Р: - «Кстати, на счёт вчерашнего. Что вы делали у моря, если не секрет?» П: - «Дурень! Секрет, конечно же! Это был наш особенный вечер, о котором никто не должен знать». С: - «Ну тут ты перебираешь, конечно». П: - «Цыц! Это секрет! Наш план не должен быть раскрыт!» ??? – «План? У вас был какой-то план?» Отмазки им уже не помогали. Сван и ПиДжей лишь сильнее привлекали внимание друзей своими отговорками и отказами. К тому же они изначально глядели друг на друга так, словно хотели похвастаться чем-то. «Может всё же…?» - Сван решил встать против воли своей подруги. Не важно, как сильно они хотели сдержать сию тайну от своих друзей – они начнут бахвалиться этим. Рано или поздно. Вскоре ПиДжей, сдерживаясь из последних сил, поддастся искушению и позволит ему раскрыть секрет. Или же… раскроет его сама. Кивнув ему в качестве знака согласия, она позволила Свану признаться кое в чём. А именно: - «Короче, мы копались в дамбе». Подросток в капюшоне чуть не выпал из каркаса автомобиля, удивлённо нагнувшись вперёд – к вестнику этих новостей. ??? – «Да ладно?!» Г: - «Не удивительно». Р: - «Нахрена?! Вы же целый город без электричества оставили!» «Я знаю! Мы со Сваном слегка перебрали, но я обещаю его дурной головушкой, что всё придёт в норму. Если не завтра, то послезавтра. А если не послезавтра… то после-послезавтра. Да, Сванчик?» - На её слова, как и на предложение починить сломанное - Сван ответил уверенными кивками. Столь уверенными, что начинал говорить своим видом: «Я влип! Я влип!». Или же… он просто горел желанием как можно скорее рассказать всем о том, как всё прошло. «Я вообще не собирался даже ползти на дамбу, однако ситуация, в которой я оказался… Короче, Пиджи меня на "слабо" взяла. Ну и я решил не слинивать…» - Стараясь хоть как-то оправдать свой поступок, Сван принялся раскрывать всю свою историю. И вот как он её передал:***
- «Мы с Пиджи обычно, в свободное время, намечаем встречу где-то в пустыре, улице, доме… или где-ещё… и валим из города на ночь. А уж потом – тусуем и шляемся, пока не надоест. В общем, мне как-то стало скучно. Надумывал я заглянуть на дамбу, хоть её трогать вообще никто не советует. ПиДжей моментально взяла меня на "слабо". Мол, я не осмелюсь даже войти внутрь кабинки. Побоюсь отключить к херам. Ну, я ж мужик – согласился. Спланировал с ней сходить и проведать, что да как на дамбе. Ночью. Заодно вырублю дамбу к чертям, смеха ради. Ну мы… сели на мотик вечерком, посидели на пляже, поболтали, подвыпили… А потом я с ней к дамбе, после полуночи, и загремел. Там ведь больше никто не бродит на стрёме. Взял, открыл дверь ломом, зашёл внутрь и начал с ней шастать по огромным коридорам. А коридоры там – с трёхэтажные здания! Длинные, огромные! С огромными, такими, генераторами! И там, в отдельной кабинке, я пульт нащупал. Поковырялся, повозился с ним, нажал что-то – и всё потухло. Затихло к херам. ПиДжей, конечно, поржала сначала, но потом начала дрожать. Заставляла меня всё врубить обратно, чуть ли не криками. А я не знаю как! Я даже не знаю, что зацепил! В общем, она струханула и помчала на выход. Я попытался сделать что-то минуты две-три, но потом забил и с ней умчал. Ну и вот… собственно».***
«А как вы чинить всё будете?» - подросток с чёлкой задал довольно неплохой вопрос, который подчёркивался энергичными кивками подростка в капюшоне. С починкой дамбы, а точнее её содержимого – катушек, генераторов, водопропускных затворов, панелей и мониторов – могут разобраться только квалифицированные работники и инженеры. Никто ничего не знал ничего о работе основных механизмов дамбы, не говоря уже про то, как она устроена и построена. И если судить Свана по его оптимистичным словам – его эта проблема никак не колыхала: - «Да ё, рас плюнуть! В Интернете найдём инструкцию какую-нить, а потом уже всё как по буквам полезет». Ну да, с Интернетом мы на всё горазды. Вот только… как он в Интернет залезет, если электричества в городе нет?***
Солнце плясало над головами наших друзей. Середина дня улетела прочь, и никто даже не заметил этого. Город начал потихоньку оживать, а группа друзей, что ещё тусовалась на свалке, продолжала развлекаться. Они то заберутся на сломанное колесо обозрения, раскачивая «вагончики» аж на тысячу восемьдесят градусов в секунду (три оборота), то начнут копаться в безграничном лабиринте из прогнивших, изгибающихся автомобильных каркасов. Сван даже успел съездить за парой банок пива для себя и остальных. Ну как… "парой" банок… Парой десятков. Заодно покатал подростков на мотоцикле по городу. Повеселил, так сказать. Слабоалкогольными напитками никто особо себя не заливал. Только Сван и Рук, что постепенно набирали обороты в своём дружеском разговоре. А уже потом, спустя пару банок, они что-то не поделили и нашли себе место для спора. Грызться из-за этого они не собирались, и к решению сего спора они подошли довольно цивилизованно (забыв про него), но потом их пыл уже невозможно было остудить простой выпивкой. Плюс ко всему этому – ПиДжей начала придираться к Гису и его "скучному виду". Именно в этот момент, Рук нашёл самый верный и удобный способ доказать свою правоту Свану и всем остальным: - «Давайте все подерёмся тогда!» П: - «Хочешь, чтобы я вычистила серость из Гиса? Я только за!» С: - «Стоямба! Мужик на мужика! Гиса я на себя возьму, и точка!» Р: - «Сначала дай мне твою рожицу пощупать кулаками, а уже потом с Гисом тискайся!» П: - «На моего мальчика лезть решил, паскуда-тварь?» ???: - «А… нам тоже драться придётся?» Если вы вдруг удивились подобному повороту событий – нет, они не пьяны. Нет, они начинали войну между собой. Это отношение друг к другу стало началом настоящего состязания, которое они называли просто – драка. Или дуэль… махач… называйте, как хотите. И это означало, что наши друзья начнут мериться меж собой силой и выносливостью. Идея проста до идиотизма: Два бойца (на данный момент – Сван и Рук), что будут сражаться между собой, занимали удобную позицию в центре свалки и, медленно насмехаясь друг над другом, подготавливались к бою. Сначала они ходят по кругу, не отрывая друг от друга глаз. Подготавливаются к атаке и ждут момента. А когда этот момент настаёт… Они начинают лупасить друг друга арматурой до тех пор, пока один не упадёт лицом в грязь и не сдастся. Вот этим, как раз, Сван и Рук и занимались. Кряхтя и пыхтя, бегая и прыгая, эти два Джедая пытались повалить друг друга на лопатки всей мощью своих замахов. А спустя три минуты и сорок семь секунд – бой подошёл к концу. Сван запрыгнул на груду битого бетона, выкрикнув что-то вроде: «Всё кончено! Я выше тебя!», а Рук, со словами: «Ты недооцениваешь мою мощь!» прыгнул на него и, получив по коленям, упав лицом в кучу бетонных обломков. Сван победил и, выпустив из себя весь пар с диким криком, подобно свистку паровоза, закрепил ей свою победу. «Да, мля! Я тут мастер всех Маргарит! Я тут крышу держу! Ва-а-аргх!» - что бы он ни говорил, все его слова пролетали сквозь уши зрителей. Его друзья были удивлены подобным состязанием, и игра… продолжилась! Теперь никто не был против избить друга тяжёлым куском арматуры! Сван решил воспользоваться своим правом победителя и выбрать своего соперника… «Ну раз так…» - Однако соперник сам вышел ему на встречу. Гис, всем на удивление, принял его возможный вызов. Без какой либо задней мысли и промедления. Он знал, что его очередь была на подходе, и что его так просто в покое не оставят. «Во-о! Наш человек!» - подбадривающе выкрикнул Сван, постепенно оголяя свой торс. Можно сказать, что он делал это специально, дабы подорвать своим видом мотивацию Гиса. К сожалению, у него это не вышло. Гис лишь снял свой пиджак в ответ и передал его подросткам, не удерживая и капли интереса в своих глазах. Взяв небольшой кусок арматуры в свои руки, он продвинулся вперёд, хватаясь за своё новое оружие мёртвой хваткой. Сван поступил так же и, удерживая арматуру у пояса, наклонился к Гису с дикой ухмылкой на лице, спросив его: - «Готов вылететь с этого мира, серолицый?»***
Друзья начинали занимать свои места. Мотоцикл Свана отогнали как можно дальше от его взбушевавшегося хозяина. Два человека, знающих друг друга с самого начала своих школьных дней, были готовы забыть всё, что было между ними и показать всем всю свою мощь и гнев. Сван, что без стыда красовался своим крепким телом, был уверен в своих силах. Его превосходство и уверенность давали ему вверх над соперником. Однако Гис, у которого эмоции и чувства всегда находились в безграничной бездне, сводил его превосходство на "нет". Он не боялся, не гневался, и не горел желанием начистить его рыло крепкой сталью. Непоколебимая воля Гиса была предвестником его скрытого, истинного могущества. Встав друг напротив друга, следуя по уже обтоптанному кругу – взгляды Гиса и Свана сомкнулись. Они ждали, когда оппонент сделает свой первый ход. Когда произойдёт первое резкое движение. Первый замах. Первый удар. «Помнишь, как мы махались в детстве, Гис?» - Сван решил надавить на нервы своему противнику, дабы тот сорвался и поскорее напал на него. Это было его излюбленной стратегией. – «Пацаны всегда находили способ тебе профукать… Но я не прогибался под тебя. Давал тебе сдачи. Даже сейчас я спокойно втопчу тебя в грязь». Что бы ни говорил ему Сван – Гис не поддавался. Он смотрел точно на него и двигался с его скоростью. Всё его внимание было устремлено точно на противника, и ни на кого более. «Лучше б ты послушался Пиджи. Ты совсем забил на Хэн. Бедняжка ждёт тебя, ищет, а ты даже звоночка не сделал. А когда ей скажут, что ты просрал такому слабаку, вроде меня…» - Сван начал задевать за живое. Трогать самые натянутые ниточки. Но что бы он не высекал своим бескостным языком – Гис не проявлял никаких эмоций. Все слова пролетали мимо его ушей. – «Что, Гися? Боишься? Сказать нечего?» Все старания Свана уходили напрасно, и он знал об этом. Потому, дабы не тянуть время, Гис самовольно сделал ошибку. Он сделал лёгкий замах… И арматура Свана со свистом прилетела ему в лицо. Прошлась по нижней челюсти Гиса, насильно развернув его взгляд в сторону. Свана начало наполнять радостью. Он всё же сделал первый удар! Попал точно в цель! Противник был оглушён его могучей силой! Смеясь от радости, Сван даже не обратил внимания на своего противника. Даже после такого удара, Гис… практически не колыхнулся. Прогнулся под ударом, но всё ещё стоял на месте. На своих же собственных следах. Что ещё страшнее – он вновь выпрямился и взялся за арматуру, не сводя с оппонента глаз. Развернул Свана на сто восемьдесят градусов, не дав ему даже осознать этого. Гис попал арматурой прямо по скуле. Контратака! «Щ-щ-щ… Швабра сутулая!» - Выпустил он из себя в гневе, на что Гис ответил ему спокойно и тихо: - «Мамка твоя». И, тем самым, пересёк черту. Разговоры закончились. Гис и Сван начали драться всерьёз.***
Каждый удар Свана, вместе с его рёвом и оскорблениями – Гис спокойно принимал на себя. Он не старался уклониться или отпрыгнуть в сторону, отвечая ударом на удар. И своими широкими взмахами он не только отпугивал Свана, но и показывал ему свою слабость. Сван, с каждым сделанным Гисом взмахом, проглядывал дыру, через которую он мог пробраться и ударить. И он не сдавал позиций, когда пробегал через подобную брешь. Он начинал колотить изо всех сил, вбивая свою арматуру то в тело, то в ноги, то в шею и голову. А учитывая тот факт, что его оппонент всё ещё человек (ну… я так думаю) – Гис поддавался этой безумной силе ударов, не показывая эмоций и не выдавая звуков. Спустя пару таких безумных комбинаций – Гис перешёл к другой тактике. В его движениях, помимо взмахов слева направо и обратно, начали появляться новые направления, комбинации и стили. Он начал отбивать и парировать. Держать расстояние и атаковать с фланга. Даже сила его ударов начинала увеличиваться. Один раз, промазав по Свану, он угодил арматурой прямо по бетонной колонне и сколол от неё довольно неплохой кусок, что полетел прямо в лицо Свана. И Сван, почувствовав смену ветров, начал играть рискованнее. Атаковал с прыжков и набегов. Пытался уклоняться, а не блокировать. И потом, вновь обмениваясь ударами, их разница в силах начала ощущаться вновь. Каждый удар по лицу выбивал из их голов лёгкие кусочки сознания. Усталость медленно овладевала ими, но сдаваться никто не собирался. Помимо арматуры, они начали пользоваться ногами и руками, локтями и коленями. Бросаться железными бочками и булыжниками. Метать осколки стекла, аки сюрикены! Делать всё для оглушения противника! И именно эта смена в правилах заставила весы сей битвы потерять баланс. Финал был близок. Сван и Гис, отбиваясь и обмениваясь ударами, начинали медленно терять уверенность в своей стойке. Начинали терять баланс, вместе с возможностью удерживать себя на ногах. Гис воспользовался этой возможностью в самый, что ни на есть, подходящий момент. Как только Сван начал делать очередной замах – Гис замахнулся с той же стороны, что и он. Их оружия соприкоснулись, а арматура Гиса придала ускорения арматуре Свана. Остановить огромную силу, направляющую Свана в сторону, было практически невозможно… и Сван решил позволить инерции взять верх. Развернуться и ударить с ещё большей силой. Гис этого и добивался. Только Сван повернулся к нему спиной – он ударил его по затылку, заставив двинуться вперёд, навстречу грязи. Но даже после такой подлой атаки – Сван не собирался сдаваться. Он нашёл способ удержаться на ногах и продолжить вращение. Однако… Гис вовремя сделал шаг вперёд. Он защитил плечо своим куском арматуры. Их стальные булавы, с громким стуком, столкнулись. Непрерывная сила встретилась с недвижимым объектом. Оружие Свана вылетело из рук, навстречу ржавому каркасу автомобиля. Арматура Гиса с бешеным стремлением врезалась в его плечо, а лицо его, вскоре, встретилось с летящим ввысь коленом. От этой огромной силы, Свана развернуло спиной к противнику, и он принял на свою задницу могучий удар ногой. Но он не упал. Даже когда Гис кинул в него своей арматурой - Сван принял на свою спину этот, выбивающий душу, бросок, что поставил его на колени. Но даже после сей сокрушающей серии атак – Сван продолжал держаться, выкрикнув землю: - «Я! Ещё! Не лё-!» Громкие слова ничем ему не помогли. Гис не дал ему шанса собраться, моментально схватив Свана за ноги. Тело несчастного моментально начало тянуть в сторону. Весь мир в его глазах начал размываться, пока по телу проходило знакомое чувство скорости, собирающее все внутренние органы в одну кучу. Гис вертелся, как волчок, продолжая удерживать своего противника за ноги, и заставил тело Свана встретиться с кучей спрессованного металла - ржавого и полного неотточенных частей, выпирающих изо всех концов и сторон. Но даже когда Сван влепился в этот ржавый прямоугольник – Гис не остановился. Тело бедняги понесло в другую сторону, однако в этот раз Гис не стал засасывать его в свой смертельный ураган. Он подбросил его в воздух, не давая возможности восстановиться и дать сдачи. И когда Сван приземлился лицом в грязь, пытаясь встать на ноги вновь – Гис прыгнул в его сторону. Он целился ногами в спину, выпрямив свои колени в самый момент приземления. И он добил его, не позволив встать. Доминировал над ним, вжимая подошву ботинка прямо ему в позвоночник. Заставил противника ощутить весь вкус поражения. Вкус… грязи. А после, Гис надел свой пиджак обратно, словно утирая Свану нос своей заслуженной победой. Вот только… он ничего, кроме усталости, не показывал. Ни радости, ни гнева, ни боли. «Хахаха! Вот оно! Адреналин! Чувства! Прямо как в старые-добрые!» - Произнёс Сван в улыбке, продолжая лежать на земле и хохотать, избивая свою грудь кулаками. Его не злило и не огорчало это поражение (или же совсем наоборот). Смех Свана был настоящим, чистым. Он даже начал аплодировать ему, не вставая с земли, наблюдая за тем, как его друзья спокойно приближались к нему. Взглянув в глаза Гиса, что держали в себе лёгкие ноты злости и гнева, он с улыбкой произнёс: - «Хорошо ты меня так... Всё дерьмо выбил». Все, кто наблюдал за этим представлением, были удивлены и шокированы. Бой был столь долгим и жарким, что никто не мог позволить себе моргнуть. Каждый их удар проходил дрожью по земле. Каждый блокированный удар оставлял изгибы и вмятины на арматуре. Тут уже и про невероятный финал, заставший всех подпрыгнуть на месте, упоминать не надо. «Ты это… Прости, если обидел, лады? Ничего серьёзного. Дурачимся и шутим, да?» - И пока друзья медленно собирались рядом поверженным Сваном, что извинялся перед гордым победителем – Гис кивнул, протянув своему школьному другу руку, и произнеся со спокойствием и безмятежностью: - «Без обид».***
Битва между Сваном и Гисом взбудоражила всю группу. Каждый решил попытать свои силы и нервы против своих друзей, с уверенностью поднимая против них готовые куски арматуры. Эта странная забава надолго их завлекла, и привела к множеству интересных результатов и итогов. Рук, к примеру, решил воспользоваться ловкостью своих чародейских рук в бою с Гисом, пользуясь арматурой не как мечом, а как жезлом. Однако, он не смог удержать её в самый последний момент. Тяжесть стали слишком быстро утомила его и заставила прогнуться под натиском ударов. ПиДжей решила отлупить Свана, даже не представляя себе, что он начнёт поддаваться с самого начала боя. После его поступка она почувствовала себя слабой и обиделась на него. А когда Сван уложил её на землю одним лишь толчком - ПиДжей обиделась ещё сильнее. Победитель моментально стал пораженцем, ибо ему пришлось несколько минут ласкать, просить прощения, и приглаживать свою обидчивую соперницу. А что с двумя подростками… Они едва-едва могли поднять арматуру над головой, или даже замахнуться. Им пришлось искать более лёгкую альтернативу и лупить друг друга железными трубами до тех пор, пока те не погнутся и не поломаются. А уже под конец, устав и выдохшись – они помирились, пообещав, что больше не будут бить друг друга. Хоть это и весело. Плюс, результатом подобных игр, стало более аккуратное и ласковое отношение друг к другу. Все (кроме Гиса, конечно же), чувствовали себя виноватыми за сказанное и сделанное. Настолько виноватыми, что стали раскрывать свою душу. Делиться секретами и тайнами. Конечно, я могу это воображать, и они выбалтывают свои секреты лишь потому, что им хочется… или же алкоголь успел ударить им в головы... но давайте просто "представим", что так всё и есть. «Слушай, Гис». – ПиДжей решила дёрнуть своего скучного друга и задать ему довольно серьёзный, но очень важный вопрос: – «Сколько лет вы уже с Хэн знакомы?» Весьма подозрительный вопрос, отдающий лёгким Дежавю. Ему, вроде, уже задавали его, но он уже не помнит, какой именно ответ он дал… и кому. Г: - «Десять. Может даже двенадцать». П: - «Двенадцать лет… А создаётся ощущение, что вы только-только встретились». Г: - «Почему?» П: - «Ну… раньше вы были не разлей вода. Словно клеем склеены. А сейчас… И она грустная ходит, и ты совсем внимания на неё не обращаешь. Даже сегодня, когда ждали её - ты не хотел её будить. И на мобильный ты ей не позвонил. До сих пор». Р: - «У него так со всеми друзьями выходит, ПиДжей. Не его вина. Ты же знаешь, как Гис аккуратно ко всем относится. Если попросят помощь – поможет. Если он не должен мешать - не помешает. Да и пока мы с ним пообщаться не захотим – не заговорит с нами». ???: - «Странно как-то. А у меня было ощущение, что так только самые молчаливые живут». С: - «Ну а разве Гис не самый молчаливый бес из всех?» «Ну-у-у…» - Подростку с чёлкой пришлось прерваться на мгновение и обменяться взглядами со своим, скрывающимся в тени капюшона, другом (или подругой), а после – дополнить свои слова неуверенным: - «Мне так не кажется. Нет». И группа замолчала после этого. Возможно, задумалась. Или же им было нечего сказать. Однако, молчание продлилось недолго. Лишь на пару секунд. Р: - «Кстати, ПиДжей. Поинтересуюсь: Как давно ты знакома со Сваном?» С: - «Нашёл, что спросить!» ???: - «Да ладно тебе! Вполне нормальный вопрос! Мы вот… сколько соседями были – столько и знакомы». – Подросток в капюшоне зарезвился после подобных слов, обхватив шею своего друга (или подругу) и двигая их к себе. И подросток с чёлкой, улыбнувшись, дополнил сказанное довольным: – «Мы друг другу… как родные». П: - «Ну а я тут самая молоденькая, значит. Я со Сваном познакомилась… недавно». С: - «Чи? Недавно? Пять лет с хвостом – это недавно?» П: - «Ну ты, Рук, и Гис с Хэн, давно друг-дружку знаете. А я как к тебе прилепилась тогда, так и не отлепляюсь. Поговорить со всеми не особо удалось. С Руком так я вообще… едва-едва знакома». То, куда начала закатываться тема разговора, можно было с лёгкостью предугадать. Колдун-черномаг теперь не мог скрыться от надвигающихся вопросов за своим волшебным плащом (которого у него никогда не было). Рук начинал упирать свой взор в землю, стараясь не привлекать внимания. Он чувствовал на себе чужие взгляды, и пытался увернуться от них. Всем своим изогнутым и скукоженым видом он говорил, что не хочет разговаривать на эту тему. Но ПиДжей всё же спросила: - «Ну раз уж на то пошло, то как давно ты знаком с…» Её не успели остановить вовремя. Если бы Гис коснулся плеча ПиДжей чуть раньше – вопрос не лёг бы под таким острым углом. Не сказать, что Рук начал нервничать, но… ему было неудобно это слышать. Стыдно даже. Гис и Хэн, Сван и ПиДжей, подростки – у всех была пара. Были лучшие друзья, которых они знают лучше себя самих. И только Рук, даже своими ловкими, волшебными руками, не мог подобрать себе пару. - «Так же давно, как и с Хэн. Мы с ним соседи. Ходил с нами гулять, играл…» «Не нужно, Гис. Сам расскажу. Мне не сложно». – Может Рук и изъял право слова у Гиса. Может, ему и не было сложно ответить на вопрос... но его глаза и поведение говорили обратное. Могучий колдун воспользовался своей уникальной магией: Он моментально взял себя в руки, выпрямился и вернул контроль над своими мыслями и чувствами. После, он провернул ещё один лёгкий фокус – заставил появиться ручку из ниоткуда, лишь слегка двинув пальцами. Из пустого места. Между указательным и средним пальцами. Вместе с решимостью и спокойствием: - «Можно сказать, что я давно знаком с ними, но... потом слегка вырос… и это было моей проблемой».***
- «Я не был сильно знаком и не разделял своих чувств и идей с соседскими ребятами. Я с ними не возился, другими словами. Из всех, с кем мне удалось познакомиться – это мой сосед Гис. А он, в тот же день, познакомил меня с Хэн. Ну и… Тогда они были моими единственными друзьями. Я всегда видел их вместе и всегда находился рядом. В школу – вместе. Домой – вместе. Повеситься на мосту – вместе. А уже потом, спустя… где-то три года, или даже четыре – я начал зависеть от них. Они перестали нравиться мне как друзья. Они стали… нечто большим для меня. Столь огромным, что я начал вести себя иначе рядом с ними. Разговаривать иначе. Думать иначе. Хэн даже пошутила один раз и сказала, что я выгляжу так, словно втюрился в кого-то. И она была права! Я был влюблён, но не знал, в кого именно! Я либо к Гису тянулся, либо к Хэн. Это было моим скрытым конундрумом. Я не мог избрать своего фаворита. Ну и, будучи глупым ребёнком, я решил признаться в своих чувствах и просить помощи у Хэн. Она меня услышала и… назвала странным. А Гис вообще не понял моих проблем, из-за чего я замкнулся в себе и отдалился от них обоих, дабы не беспокоить более. Я был глупым ребёнком, и я сам признался себе в этом спустя какое-то время. Вот так и получилось, что около восьми с лишним лет я с ними практически не общался. Лишь из-за того, что меня не поняли. Что наши чувства не были обоюдными».***
«Погоди-ка... Получается что ты этот... Как вас там…» - пока Сван щёлкал пальцами, пытаясь вынуть подходящее слово из своего, запутанного в бантик от этой истории, мозга – ПиДжей смело хлестнула его ладонью по затылку, рявкнув ему в ухо: - «Да нет же, полоумный ты балбес! Если человек говорит, что в детстве его назвали странным из-за того, что он втюрился в кого-то… Это не значит, что у него с ориентацией не всё в порядке! Вот!» И пока Рук, посвистывая, собирал и разбирал ручку в своих пальцах – остальные серьёзно задумались. ПиДжей спорола чепуху, с одной стороны. А с другой… ???: - «А что в этом плохого? Что мешает нам любить то, что мы хотим?» П: - «Не-не! В этом ничего плохого нет! Просто… я буду довольно сильно удивлена, если Рук и в самом деле…» Р: - «Я ничего не говорил о своей ориентации, спасибо вам огромное!» «У всех разные вкусы и предпочтения». – Гис внезапно оглушил всех внезапным куском своей мудрости. Не сказать, что он был зол или гневался на кого, но в его монотонном голосе слегка резонировала некая странная… громкость. И эта "громкость" привлекла внимание его друзей. – «У каждого есть особенность, отличающая их от всех остальных. Вкусы, характер, сексуальная ориентация… Никто не одинаков. Не важно, что любит или не любит Рук – это делает его Руком». С такими словами фиг кто мог поспорить. Каждый держал в себе что-то, что могло показаться странным для остальных, и Гис не исключение. Его скрытые странности и делают его "Гисом". Одна из таких странностей была непредсказуемой, и вышла изо рта Гиса в тихом, простом: - «И да. Рук. Извини». Довольно удивительное событие. Гис просто так взял и извинился, не назвав причины. И извинился он от всего сердца… хоть и сделал он это своим обыденным, бесцветным голосом. Может, его «Извини» и звучало, как простое слово без смысла и значения, не направленное ни на какой момент или событие, но для Рука это слово было пулей. Ракетой, сбившей огромные горы с его плеч. Сразу стало видно, как свободно он стал дышать рядом с ним после этих слов. С: - «Слыхала, Пиджи?! Увидела, какой Гис милосердый?! А ты всё "Камень" да "Серость"! Общайся бы он со мной так – я бы тоже голубеть начал». П: - «Я тя ща "заголубею", башмак!»***
Жёлтый шар начинал скатываться с синих холмов. Убегать прочь от огромных, густых облаков. Город оживился и загудел, постоянно обсуждая и рассказывая что-то. Ну а что ещё людям было делать, когда электричества нет? Пока солнечная погода медленно давала своё место густым тучам – группа друзей, продолжающая сидеть на свалке, спокойно удерживала тёплую и уютную атмосферу в своём кругу. Они, собравшись вместе вокруг горящей кучи мусора в дырявой, замасленной бочке, пели песни и играли на музыкальных инструментах. Рук откопал себе гитару в коляске мотоцикла, и заодно нашёл губную гармошку специально для подростка в капюшоне. Инструмент оказался абсолютно ненужным, ибо за капюшоном и платком скрывался талантливый бит-боксер (или… ну вы поняли). И пока Рук вычерчивал на гитаре изящные и звонкие мелодии, наслаждаясь чётким битом, что высекали губы талантливого подростка – друзьям оставалось лишь подарить этой музыке свой голос и талант. Влиться в течение и поддаться волнам музыки. Поддаться ритму и петь то, что они называют… «Фристайл~» «Итс Фристайл Тайм! Зажигай фонари! Посмотри на мой зов, что таится внутри! Жми на газ, челебас! Топаз, магаз, унитаз! Ты услышишь голос эмоций моих в этот раз! Дай мне пять! Дай мне шесть! Дай мне всё, что здесь есть! Зов мой уникален! Его так просто не прочесть! Дай мне шанс, чувачок! Дай на лапу пятачок! Смысл слов моих – шины, Что трутся об правды асфальтный поток!» Сван дал хорошее начало своей собственной песне. Песне своей души и мыслей. В этой глупости и неразберихе он видел свою собственную правду и смысл, а остальные – шли за ним и его рифмами. А пока Рук мастерски разыгрывал свою часть на гитаре – песня продолжалась. Но теперь с другим голосом, смыслом и ритмом: «Малыш Джей - на связи! Среди пыли и грязи! На обломках Вавилона сижу, как у себя дома! В сердце – скрежет металла, в голове – ржавая шпала, Трётся об черепную коробку, и я всё ещё не знаю, как она туда попала! Пропала! Одна извилина пропала! Выползла из уха, прошла по плечу и упала! Я лишь слушаю ритм, что друзья бьют сердцами! Пока огонь моих слов сжигает время вместе с часами!» Подросток с чёлкой задал свой собственный ритм, и обогатил его своими яркими, пылающими строками. Тот, что прозвал себя «Малыш Джей», получил свою награду в виде подбадривающих свистов и толчку в плечо от своего соседа (или соседки). Музыка вновь поменялась, присоединив в свой отряд звуки губной гармошки и глухие удары по металлу. Ритм замедлился, по велению следующего заклинателя рифмы: «Розовые очки, платье и секреты. Очередная принцесса выходит из кареты. Мне не нужен билет на этот бал и концерт. Моё лицо ему известно! Подобной мне нигде нет! Сердце бьётся и тает. Капли нефти на пламя. Собрались мы вновь вместе, ибо здесь нам и место. Здесь тепло моих губ лишь услышать возможно. Поиграй с моей куклой, и будь с ней осторожен. Дай лишь царапину ей, И ты станешь куклой моей» ПиДжей умело прожгла умы слушающих своими словами и рифмами. Покорила всех и каждого, тихо хихикая от их глупых улыбок и похвал. Большего ей и не надо было. Ажиотаж – вот чего она желала… и, собственно, получила. Ритм и инструменты начали быстро меняться. Пальцы Рука начали молниеносно прыгать от одной струны к другой, раскаливая их добела. Он начал достигать таких скоростей, что губы его компаньона-подростка перестали двигаться от удивления. Скрывающийся за капюшоном талант замолк и сдался, впитывая в себя сей дивную скорость и звон гитары. «Солнце мчится вслед за луной, Прожигая в небе свет. Правды страшный мрак, и сокрытый враг, Закрывают нам рассвет. И взобравшись на Великий Пик Мы узрели их судьбу. Как друзья и братья, так семья и сестры, Продолжают свою борьбу. Мы встаём во главе всего, Ведь настал наш судный час. Этот вечный день, этот вечный час, Снизойдёт на нас лишь раз. На страх и риск! Поднимай Обелиск! Великий Бру-! Та-! Ли-и-иск!» Рук вышел на самую экстремальную территорию музыки. Брутальная речь и скорость, сравнимая со стрельбой из пулемёта… одного лишь удивления не хватало для такого человека. Ему нужно было поклоняться, ибо более честной награды за подобный труд невозможно было найти. И как только пыл и жар его таланта начал медленно потухать – Рук приостановился, вытер пот со лба и вернулся к первичному ритму и скорости, позволяя своим раскалённым струнам на гитаре более-менее остыть. Даже бит, вылетающий из губ подростка, вернулся на своё место. Но… никто не подпевал более. Кроме звуков музыкальных инструментов – никто ничего не слышал. И все, в основном, смотрели на Гиса. Он остановил музыку одним простым жестом руки. Заставил замолчать всех и каждого, медленно зажигая сигарету в своих зубах. Наполнив свои лёгкие небольшой порцией никотинового дыма – Гис произнёс недовольное: «Ладно», выпустив густое облако из своих губ. Он начал набивать носком своих ботинок довольно поспешные ритмы, ударяя по дну горящей бочки. И инструменты начали поспевать за ним. Игриво и послушно: «На небе, море и земле, Где миру нет конца, Где зелень слилось с синевой, Где ловят на живца, Станцуй свою судьбу на Белом горизонте. И нарисуй эмоцию, На чёрном зонте. Поля летают в небесах, В побеге за волной Волна, что тянется к лугам, Присмотрит за тобой. Станцуй свою историю на Белой вертикали. Танцуй себе по лужицам, В чёрном дождевике». Кто бы мог подумать, но его песнь была довольно неплохой. Притягивающей даже. Слушающим его друзьям было не в силу сдержать желания топать в ритм и подпевать Гису, не меняющего своего тона в голосе. Создавалось ощущение, что он пел горлом, а не голосовыми связками, и это лишь помогало ему... неохотно, но петь.***
Друзья достигли пика своего чудесного настроя. Они пели и танцевали, не замечая закрывающих небо туч. Наслаждаясь лёгкими каплями дождя, предвещающих ливень. Огонь в бочке погас под дождём… а вот огонь веселья так просто было не погасить. Друзья не останавливались, продолжая развлекаться и плясать. Даже когда Гис решил отойти и покурить под огромной бетонной табуреткой, отдаляясь от сие безумства и шаманских ритуалов – Сван и ПиДжей преследовали его, тихо хихикая и приплясывая. «Таки принял инициативу, а Гис?» - ПиДжей, словно насмехаясь над его пением, спросила его, даже не скрывая своей широкой улыбки. Гис же не обратил внимания ни на неё, ни на её усмешки. Вдыхая очередную порцию яда из сигареты, он произнёс спокойное: - «Словно у меня был выбор». И этого, как оправдание, вполне хватило. «Если бы мы не запели – ты тоже б не решилась. Пиджи ведь у нас кроха-стесняха!» - Сван получил лёгкий шлепок по губам за подобные слова, но разговор не останавливался. Его лишь двигало на шалости после такой реакции от своей спутницы, ибо… ну… Что бы вы не делали, увидев кокетливый вид и улыбку девушки, стоящей рядом и прикрывающей вам рот? – «Эх ты, серость! На правду не обижаются! Я тебе не раз говорил, что у тебя голосок, как у…» П: - «Ну~? Как у кого?» С: - «А-ай… Сча, дай… Как у…» П: - «Погоди-ка…» С: - «Да не "погодикай" мне! Сча придумаю! Как у…» П: - «Х… Хэ-эн?!» С: - «Да не-е-е! Её голос – комбинация между дырявой, сдувшейся шиной, и двигающемуся, по стеклу, гвоздю! У тебя оно более…» П: - «Придурок! Глаза разуй!»***
Затуманенный разум Свана прояснился в мгновение ока, заметив знакомые очертания за дождевой завесой. Одинокая персона, промокшая до нитки, стояла на дороге и смотрела прямо на троицу, скучковавшуюся под огромной бетонной табуреткой. Смотрела на то, как догорала сигарета Гиса. Как отрезвлялся Сван. Как пыталась подобрать слова ПиДжей, прикрыв свой рот ладонями. Никто из них не взял её с собой. Никто не думал о ней. Все они оставили её одну, без какой либо причины. - «Хэ-эн… Мы тут-» «Ненавижу». – Её тихий шёпот ненадолго заглушил бьющиеся об землю капли дождя. Друзья, что в шоке смотрели на неё, начинали с дрожью наблюдать за тем, как она начинала двигаться в их сторону. Как учащался её шаг, двигая её вперёд. И только она оказалась рядом с Гисом… Только она взглянула на него своими глазёнками-пуговками, полными гнева и страданий – Её громкий, яростный крик эхом прошёлся по пустым улицам и дорогам, донося до всех одно: - «НЕНАВИЖУ!» Кровь Хэн кипела, пока её кулаки и ноги избивали тело предателя. Она выбила сигарету из губ Гиса одним сильным ударом по челюсти! Ударила его по коленям! Попала ногой в шею с разворота! Избивала его бока и пах! Она подсекла его и прыгнула прямо на лицо, продолжая бить ногами и руками, после чего поднимала и снова укладывала его в грязь сильными ударами! Гнев её рос в геометрической прогрессии, вызволяя её древнюю силу Ситха! В её руки быстро, подобно Мъолниру, прилетел кусок арматуры, которым она продолжила избивать Гиса, не жалея своих сил. Не дав ему встать, она начала била точно по лицу, покрывая его матами и оскорблениями вроде: «Ублюдок! Мразь! Сволочь! Идиот! Мракобес!» и так далее, с каждым новым ударом. И когда её ярость достигла своего пика, а запас оскорблений иссяк – Хэн взяла всю свою силу в кулак и провела арматурой самый, что ни на есть, брутальный драйв (как клюшкой от гольфа) в пах, отправив Гиса в сторону ближайшей горы заострённого, ржавого металла, со скоростью звука. Свалка взорвалась от подобной силы, а к каплям дождя, разорванным на атомы, ненадолго, присоединились куски мусора и ломанного железа. Гиса впечатало в ржавую гору, медленно распадающуюся на части. А Хэн… Она уже не могла скрыть слёзы под дождём. Кинув арматуру в сторону Гиса – и не докинув - она убежала прочь, двигаясь в неизвестном направлении, оставив после себя только разбитые надежды и мечты.***
Атмосфера веселья была разрушена, как и половина свалки. Друзьям было теперь не до развлечений. Кто-то был в недоумении, а кто-то в ярости… или даже печали. Позитивные чувства в них были инвертированы. Перевёрнуты. Заменились прямой противоположностью. И только один Гис, не чувствующий ничего, кроме веса железных гор на своём теле, пытался выбраться наружу. Его эмоции не пошатнулись и не дали места новым. У него их не было. Как и обычно. «А я тебе говорила! Говорила!» - не успел он вылезть из своего заточения, как ПиДжей тут же начала проявлять своё недовольство. Конечно, она не могла избить Гиса так же, как это сделала Хэн – впечатав его лицом в железо – но она спокойно избивала его словами и правдой. Не жалела голоса своего, пытаясь вдолбить его обратно в грязь своими громкими криками – «Пришла! Увидела! Всё увидела! И рожу твою бесстыжую, и привычку твою! Столько наобещал, а не держишь нихрена! Говорила тебе разбудить спящую красавицу! Говорила тебе позвонить ей! А ты плевать на неё хотел, кретинус! Плевать хотел на своих друзей! Неужели тебе в одиночестве и молчании лучше?! Хочешь побыть один – я тебе устро-!» «Успокойся, м-мать! Не до скандалов нам ща!» - Сван старался всеми силами угомонить свою подругу, однако это было не самой простой задачей. ПиДжей была в бешенстве, и не угомонится, пока не вобьёт в голову Гиса свои слова. Крики, может, и утихли спустя секунды, но гнев продолжал бурлить в её венах. Отодвинув Свана в сторону, она обратилась к Гису вновь. В этот раз - командным тоном: - «Иди и извинись перед ней! Она ещё недалеко убежала. Сможешь догна-» «Нет». – На её удивление и шок – Гис отказался. Он не придумывал отмазок, или сопротивлялся её желанию. Он просто отказывался. Противился, без должной на то причины. Грубым, но тем же монотонным голосом. ПиДжей пришлось повториться вновь, но ответ не изменился. Ни на один децибел, ни на одну букву не изменился. - «Ты… Ты понимаешь, что творишь?! Ты тупая, кирпичная башка! Ты своей собственной некомпетентностью и ленью обидел свою лучшую подругу! И ты отказываешься извиняться?! Из гордости?! А может тебе, как обычно, просто похрену на неё?!» «Я домой». – Даже не слушая её, и не обращая внимания на все эти гневные высказывания – Гис прошёл мимо неё, молчаливо окунув себя в бушующий ливень. Так же спокойно он прошёл и мимо Свана с Руком, оказывающим ему свою помощь. Он уже не видел их перед собой, и не чувствовал их взглядов, устремлённых ему в затылок. Глаза его смотрели в никуда. Сигарета в губах погасла так же быстро, как и зажглась. Гис, возможно, сам не понимал, что он наделал. Возможно, он не понимает даже того, что делает. Никто не знал, что у него на уме, но на каждое предложение о помощи он отвечал молчанием. И молчание, в его мире, было знаком отказа. Забыв про вечеринку с друзьями, забыв про недавнее избиения… и забыв про опечаленные глаза Хэн – Гис, неспешным шагом, продвигался всё ближе и ближе к своему дому. Дорога была недалёкой, а правда была… ещё как далека.