Не по сценарию

Прошло несколько дней. Мы все с головой окунулись в съёмочный процесс. После непрекращающихся изнурительных репетиций режиссёр решила, что нам нужен отдых. Понятие отдыха было у госпожи Гёкчен весьма своеобразное. Нам было объявлено, что релаксировать мы будем на съёмках тизера. Конечно, по сравнению с остальными сценами первой серии сезона, покрасоваться полдня в изысканных нарядах вовсе не утомительно, если не считать нескольких часов, проведённых до съёмок в кресле парикмахера и гримёра. Из-за занятости на площадке я никак не могла встретиться с Демет. Сначала я хотела обсудить с ней всё при встрече, но сделать паузу в расписании и вырваться со съёмок у меня не получалось. Тогда я решила, что просто поговорить по телефону тоже выход. Но и телефон Дем не отвечал. Когда бы я ни пыталась связаться с ней, упрямая трубка переадресовывала меня на голосовую почту. — Не пытайся, она не возьмёт, – сказал мне как-то Шевкат, видя мои тщетные потуги дозвониться до подруги. — Что? Почему? – удивилась я. — Ты же хотела уладить вопрос… эм… этого деликатного характера? Я захлопала глазами. О, Боже, что опять натворил этот дьявол в человеческом обличии? — Альп снова «свободен», если можно это так назвать. Во всяком случае, вместе ты его и Демет не увидишь. Я изловчилась ухватить его за воротник пальто, хоть для этого мне пришлось встать на цыпочки. — Что ты наделал? Шевкат, ухмыляясь, отцепил мои руки и задержал их в своих. — Я решил проблему, вот что. Мне совсем не нужно лишнее напряжение на съёмках между тобой и Афрой. Я попыталась выдернуть ладони из его холодных рук, но креативный директор, почувствовав это, сжал их ещё крепче. — Ты не поблагодаришь меня? По закону моего вечного везения, наша романтическая сцена обязательно должна была стать достоянием общественности. И действительно, в этот момент на пороге комнаты, в которой мы разговаривали, возникла человеческая фигура. «Только бы не Чаглар!» – молнией промелькнуло в моей голове и я зажмурилась. Руки Шевката мгновенно разжались и он смущённо, или деланно смущённо, кашлянул. — Госпожа режиссёр. Мои глаза распахнулись от ужаса. В дверях стояла Гёкчен и наблюдала за нами, скрестив руки на груди. Её взгляд показался мне каким-то странным, словно она увидела змею или мышь, или мышь верхом на змее. Смесь брезгливости и удивления отражались в её глазах. Ещё не хватало, чтобы она подумала, что между мной и усатым Индюком что-то есть. Я мысленно огрела себя бабушкиной сковородкой по темечку. Я идиотка, каких свет не видывал! Шевкат впрочем быстро оправился от замешательства и направился к выходу. Подойдя к двери, он кротко взглянул на госпожу Гёкчен, прося глазами дать ему пройти, но наш режиссёр и не подумала посторониться. Медленно и аккуратно, стараясь не задеть её, креативный директор начал просачиваться в узкую щель, оставшуюся в дверном проёме. Поравнявшись с Гёкчен, Шевкат остановился и мне на секунду показалось, что он вдохнул запах её волос. Матерь Божья! Моё лицо стало явственно и неотступно краснеть. Что я только что увидела? Резко отвернувшись, я стала шарить глазами по комнате в поисках чем бы себя занять. Не придумав ничего лучше, я вновь схватилась за телефон и стала безрезультатно набирать Демет. Отношение Афры ко мне и вправду немного потеплело. Нет, она не попросила прощения или хотя бы не заговорила о том случае в саду Особняка. Но мы вновь начали здороваться друг с другом, иногда даже с долей теплоты. А как-то раз Афра принесла мне растворимый, но собственноручно сделанный кофе. А вот ещё один герой этой истории здорово поник телом и духом. Альп ходил по съёмочной площадке какой-то бледной тенью самого себя прежнего. Опущенные плечи, потухший взгляд, грустное лицо выдавали нешуточные страдания, которые испытывал наш экранный мачо. Я вспомнила мутную историю, которой были замешаны оба мои партнёры по съёмкам и лучезарная улыбашка Джансу. Бедняга Альп. Кажется по эту сторону экрана бабник и ловелас пытался обрести одну единственную возлюбленную и пока терпел в этом крах за крахом. Окей, Афра, думала я не без доли злорадства, вот он, твой объект обожания. В шаговой доступности и вроде как свободен. Попробуй, завоюй его, сделай своим. Пусть человек будет с тобой по своей доброй воле. Сердцу не прикажешь, милая «сестра». И насильно мил не будешь, это уж точно. Сколько ещё девушек должны разбить сердце твоего героя, чтобы он наконец обратил на тебя внимание? Никто, ни ты, ни он не знаете ответа на этот вопрос. Для съёмок тизера был арендован заброшенный замок, руины которого должны были символизировать рухнувшие мечты и надежды каждого героя нашего сериала. Стилисты долгое время возились с образами всех персонажей и, наконец, пришли к единому решению. Тизер будет разбит на эпизоды, которые чередуясь между собой, укажут на будущее героев повествования. Госпожа Фазилет, облачённая в чёрное, величественное платье, на фоне заброшенного замка в гордом одиночестве. Её покинули дочери и у неё больше нет союзников. Хазан и Ягыз на каменной разрушенной стене. Они объединятся друг с другом и каждый найдёт в другом нечто большее, чем просто поддержку. Эдже и Синан в отдалении, в тени замка, но тоже вместе. Каждый из них приоткрывает тёмную сторону своей личности, но в этой темноте они подарят друг другу робкие лучи света и надежды. Для Афры стилисты подобрали нежно-голубое атласное платье, оттеняющее небесный цвет её глаз. Из прекрасных светло-русых волос парикмахеры сотворили объемную косу. Альп был облачен в голубую рубашку, чуть расстегнутую на груди. Образ Хазан вызвал больше всего споров и даже финальный комплект чуть было не вызвал драку среди стилистов. Кремовый наряд, состоящий из открытого топа-корсета и длинной юбки-колокола, был слишком вызывающ для моей фигуры и оголял живот, плечи и грудь за гранью разумного. На примерке за день до съёмок я высказала своё «фи» отражению в зеркале и стилисту Мурату. — Я в этом сниматься не буду. Мурат осмотрел меня, зажмурив один глаз и полуприкрыв второй. — Н-да, сестра Дениз… Моя грудь, подпираемая жестким корсетом, буквально выпрыгивала наружу. Кремовый цвет костюма сливался с тоном моей кожи, отчего я казалась ещё более оголённой. Нет, так нельзя. — Нельзя! – крикнула я вслух. Стилист устало вздохнул. Концепция тизера должна была максимально привлечь все слои аудитории. Хазан и Эдже, вырванные из своих привычных образов, превращаются в чарующих женщин, которые должны разжечь заинтересовать мужчин. Ягыз и Синан становятся грёзами наяву для поклонниц от восьми до восьмидесяти. Всем этим безобразием заправляет несравненная Фазилет, и тут этот кремовый наряд… Расстроенная ехала я на съёмки следующим утром. Опять читать о себе тонны «лестных» комментариев в социальных сетях, опять принимать комплименты моему вкусу и чувству стиля. Украдкой промелькнула мысль сорвать съёмки, поставить ультиматум, включить «диву». Потом придётся выплатить штраф за день простоя оборудования, аренду замка… Мой менеджер меня закопает. Я тяжело вздохнула. Хоть бы Мурат, как обещал, попытался решить эту проблему. Для наших нужд на цокольном этаже сохранившейся части замка были отведены пару помещений, где расположились костюмеры, гримеры, парикмахеры. Меня встретил Шевкат и проводил в полутёмную каморку, увешанную странными нарядами на вешалках. Костюм для фламенко, страусиный наряд, арабское платье. — Вы ограбили цирковой гардероб? – вырвалось у меня. Шевкат укоризненно покосился на меня. — Не мы здесь первые, не мы последние. Эта костюмерная помнит ещё мою бабушку! А она была не последним человеком в киноиндустрии. — Вот как? Кем же была твоя бабушка? — Вообще-то она прибирала после окончания съёмок, разносила чай… Как бы это сейчас назвали? — Менеджер клининг-сервиса? – предположила я. — Подойдёт. В костюмерную влетел Мурат. В руках у него был зачехлённый прозрачной плёнкой бежево-чёрный наряд. Я воинственно прищурилась, готовая сражаться с безвкусным пошловатым тряпьём. — Расслабься, это рубашка и брюки Чаглара. А тебе моя ассистентка скоро принесёт новое платье. — Платье? Новое?! – обрадованно встрепенулась я. — Будешь должна мне по гроб жизни, понятно? Я чуть работы из-за него не лишился. В порыве чувства благодарности я кинулась Мурату на шею, но была перехвачена на полпути цепкими крючковатыми пальцами Шевката. — Но-но, он тебе всего лишь платье поменял, а не почку пожертвовал. Мурат презрительно фыркнул на него. — Вот что, дорогуша. Сначала мейк и причёска. В таком платье уже не посидишь расслабленно в креслице. Будут вопросы, обращайся. Шевкат деликатно кашлянул. — Ну, я тебя покину. Готовься. Оставшись в одиночестве, я облачилась в лёгкий атласный халатик и отправилась в гримёрную. Пелин колдовала там над Эджем и я присела в уголке, дожидаясь своей очереди. Дверь широко распахнулась и на пороге появилось сверкающее воздушное великолепие. Афра приветливо помахала мне и не найдя того, кого искала, удалилась. — Ах, Боже мой, что за чудо, – мечтательно вздохнула Пелин, закатывая глаза. – Кажется, с тобой мы тоже закончили, красавица. Она одобрительно осмотрела разукрашенное лицо своей подопечной. Эджем встала, сладко потянулась и освободила мне тёпленькое местечко за туалетным столиком. Для меня был запланирован хардкор-макияж с акцентом на глаза. Пелин извлекла палетку коричневых теней и начала колдовать над моей физиономией. Я попыталась расслабиться и не думать о том, что через несколько минут мы с Чагларом будем стоять на каменистой возвышенности в опасной близости друг от друга. Но непрошеные мысли сами так и лезли в голову, рисуя в моём воображении сильные мужские руки, крепко обнимающие меня за талию. — Дениз… Дениз! – донеслось до моего сознания. Я встрепенулась. Где я вообще? Пелин, уловив мой растерянный взгляд, рассмеялась. — Доброе утро, милая. В какой вселенной ты побывала, интересно? И она снова беззлобно хохотнула. Я часто-часто заморгала, пытаясь прогнать наваждение. — Мы закончили? — Закончили. Я поблагодарила визажистку и медленно побрела в сторону костюмерной. Где, мне интересно, обещанное новое платье? В тесной комнатке никого не было. Я провела рукой по свисающим вдоль стен пёстрым нарядам, которые делали костюмерную похожей на базарную палатку, торгующую одеждой. Раздался громкий стук в дверь и без того крошечное пространство каморки заполнили длинные огненно-рыжие волосы. Я резко обернулась, одёрнув руку от пыльных платьев, и уставилась на костюмершу сверху вниз. Она всего ничего уступала мне в росте, но преимущество смотреть свысока на неё давали мне туфли на высоком каблуке. Я не спеша перевела взгляд на то, что рыжая держала в руках. Этот был тот самый комплект кремового цвета, который явился мне в кошмарах прошлой ночью. — Госпожа Дениз, – мне почудился вызов в её голосе. – Я ассистент господина Мурата, Кай… — Что это у тебя в руках? – грубо перебила я её. Возможно даже слишком грубо. — Ваш наряд для съёмок… – пролепетала костюмерша. — Это? – я выхватила вешалку из рук ассистентки и потрясла охапкой одежды перед самым её носом. – Это не мой наряд! Я швырнула тряпки на пол, внутренне ужасаясь своему поведению. Боже, Дениз, что за ведьма в тебя вселилась, думала я, но остановиться уже не могла. Бедняга костюмерша растерянно моргала глазёнками, явно не представляя, как ей справиться со свихнувшейся на почве славы актрисой. Я потопталась по ненавистному костюму своими брендовыми шузами. — Я жду своё новое платье ровно минуту, – грозно произнесла я, медленно наступая на рыжеволосую нимфу, – слышишь ты меня? Минуту! Она испуганно попятилась прочь, пока не уткнулась спиной в дверь. — Время пошло! Костюмерша, по-детски всхлипывая, кинулась прочь из комнатки, увешанной пыльными платьями. Я выдохнула. — Да накажет тебя Бог, Дениз… – шептала я своему отражению в зеркале. – Пусть накажет. Бессовестная. — Дениз? – раздался снаружи голос Мурата. Я выглянула в коридор и наткнулась на виноватые глаза стилиста. — Я видимо отправил тебе не то платье. Прости, голова не соображает. Совсем не довелось поспать этой ночью. Только сейчас я заметила в его руках сказочной красоты вечернее платье. — Нравится? – тихо поинтересовался Мурат. — Оно… оно просто восхитительно, – дрогнувшим от волнения голосом проговорила я. Незадачливая ассистентка совсем вылетела у меня из головы. Под довольный смех стилиста я быстро схватила волшебный наряд, боясь, как бы он не оказался миражом, и скрылась в каморке. Подрагивающими от нетерпения пальцами я торопливо развязала пояс халата, оставшись в том, что принято называть женским бельём, на деле же представляющим собой практически незаметные на коже телесные стринги и телесный же пушап-бюстгальтер без бретелей. Краем глаза я любовалась пышным облаком юбок, которые вот-вот окажутся на мне. Нащупав на боку платья тоненькую застёжку «молнию», я легко потянула её вниз, мысленно предвкушая погружение в это тряпичное великолепие. Вновь раздался стук в дверь. Рыжая! Я встрепенулась и крикнула: — Входи. Дверь со скрипом отворилась. — Мне стоит попросить у тебя… Мои слова застряли на полпути, когда, подняв глаза, я увидела в зеркале отражение происходящего за моей спиной. На пороге костюмерной застыл в немом оцепенении Чаглар, разглядывая меня своим ярко-голубым взглядом.