Не по сценарию

Оказавшись на оживлённой улице, я взмахнула рукой в надежде остановить такси или попутку, но, как назло, никто из водителей проезжающих мимо машин не горел желанием подвезти меня. — Будь проклято! Проклято! – повторяла я, мечась по тротуару взад-вперёд, запуская пальцы в волосы и холодея от знакомого чувства. Чувства ревности. Эти руки, гладящие Афру по спине, стояли у меня перед глазами и я с размаху въехала кулаком себе по лицу, чтобы прогнать видение. Но видение не желало уходить. Более того, становилось всё более и более реалистичным. Я видела крепкие пальцы Чаглара, заканчивающиеся аккуратными ровными ногтями, я могла разглядеть каждую незначительную деталь этих рук, вздутые вéнки под светлой кожей, переплетение кожаных браслетов на запястьях, которые мне так нравилось теребить. Картина была настолько правдива, что казалось, я схожу с ума. Я вздрогнула от неожиданности, когда эти пальцы больно сжали моё запястье, оставляя гневные, бледно-красные следы. — Садись в машину, – ровным тоном произнёс мой партнёр, двигаясь в направлении дороги вместе с моей рукой. Я, сколько хватало сил, постаралась устоять на месте, всё ещё не придя в себя от неожиданности. Откуда он взялся? Где Афра? Интересно, будет ли считаться нарушением контракта, если я ему от души врежу? Изо всех сил дёрнув руку на себя, я освободилась от ига этого неандертальца и зашагала по улице прочь. Сзади послышались шаги и Чаглар снова резким движением развернул меня к себе лицом. — Ты нехорошо выглядишь. Садись в машину. Я выразительно посмотрела в его бесстыжие глаза. Какое дело тебе, о человек, до того, как я выгляжу? Пошёл прочь! Я даже сказать тебе это не могу. Расстроенно шмыгнув носом, я снова сделала попытку уйти и снова его руки больно вцепились в меня, на этот раз чуть выше локтя. Да я же завтра буду вся в синяках! Чудовище! Не долго думая, я развернулась и залепила Чаглару оплеуху. Удар пришёлся по щеке, чуть выше скулы. Он схватился за претерпевшее от меня место и обиженно заморгал. Я потрясла ладонью в воздухе. Тоже больно, знаете ли! — Воу-воу, полегче! – внезапно вырос из-за спины Чаглара наш креативный директор. – Ребят, вы чем тут занимаетесь? Шевкат удивленно переводил взгляд с меня на партнёра, пока не подумал, что от него добьётся ответа на свой вопрос раньше. — Чаглар? — Я всего лишь хотел отвезти её домой, она же вся шатается, еле на ногах стоит! Пиарщик обернулся ко мне. — Дениз? — Можете передать господину Эртугрулу, что меня не нужно никуда отвозить, тем более, без моего на то согласия! Я потёрла ноющие места на руках и с вызовом посмотрела на Чаглара. Надеюсь, мой взгляд мечет достаточное количество молний, чтобы этот самодовольный тип рассыпался кучкой пепла у моих ног. — Чаглар? По всей видимости, господина Индюка очень забавляла эта перекличка и он даже не думал её прекращать. — Передайте госпоже Дениз, – решил позаимствовать мой стиль партнёр, – что она находится не в том состоянии, чтобы трезво оценить действительность вокруг себя. И она рискует оказаться без сознания прямо посреди улицы! Хитрая бровь Шевката нацелилась на меня. — Дениз? — Передайте господину Эртугрулу, что ему нет надобности разговаривать со мной через третьих лиц, ведь это мне он запретил обращаться к нему напрямую, он же может свободно это делать, если хватит смелости, конечно. Подрагивающие кончики губ нашего креативного директора выдавали крайнюю степень весёлости, которую подарила ему наша перепалка. Чаглар сник, глаза его потухли и он убрал свои руки за спину. Закрылся. Что ж, тем лучше. Если разговор окончен, я уйду, покинув этот самоорганизовавшийся на ровном месте балаган. — Я сам отвезу Дениз, дружище, – Шевкат похлопал Чаглара по плечу. – Спасибо за беспокойство. Тот сделал шаг назад, открыл заднюю дверцу своей машины и вытащил знакомую брошюру – мой экземпляр сценария. Поколебавшись, он протянул его Шевкату, ещё раз робко поднял на меня глаза и отвернулся. С выражением полной апатии на лице я смотрела, как он садится в машину и уезжает прочь. Будет ли господин Индюк расспрашивать о том, что случилось? О том, что здесь делал Чаглар, что случилось с Афрой и… Альп и Демет! — Почему ты не сказал мне? – громко выпалила я и мне показалось, Шевката даже подбросило на пару сантиметров над землёй от моего крика. — Девочка, – притворно хватаясь за сердце, взмолился он, – никогда не делай так больше, слышишь? Никогда! Я выхватила сценарий у него из рук и, свернув в трубочку, начала тыкать прошитыми листами в вялую индюшачью грудь. — Альп и Демет! Ты говорил, обычный флирт, но люди не бросаются друг на друга с кулаками из-за обычного флирта! — Эге.. – присвистнул Шевкат. – Наша малышка Афра решила показать зубки? И обвинила во всём тебя? Ну конечно, воспользовавшись её болезнью, ты свела бедного, беззащитного парнишку с подругой-хищницей, которая ест мужиков на завтрак, обед и ужин. Как только ты могла… Я лупанула сценарием по его плечу, вызвав новый приступ веселья и хохота. — Забавляешься? Смешно тебе? – приговаривала я, колотя его, куда могла достать. Он ловко перехватил орудие мести и успокаивающе похлопал меня по руке. — Ты что-то разошлась сегодня. Кстати, неплохо было бы возобновить твои занятия у тренера Фейсала. Выпустишь пар, подправишь хук справа. Просветишь, что произошло между тобой и Чагларом? Вопрос прозвучал для меня настолько двусмысленно, как будто он задавался не про сегодняшнюю ситуацию, а вообще. Я поёжилась. — Он стал свидетелем наших разборок с Афрой, – неуверенно начала плести я. – Решил вмешаться. — Кажется, господин Эртугрул немного не рассчитал свои силы, внося загадочный пункт о молчании в контракт, – вкрадчиво произнёс Шевкат. – Невооружённым глазом видно, как непросто даётся ему его исполнение. Так-так-так. Пошли намёки. Я воткнула свои верхние конечности в бока и приняла заинтересованный вид. Но противник пошёл на попятную, вскинув руки вверх, признавая свою капитуляцию. — Сейчас нет времени разбираться ещё и с этим. И добавил себе под нос: — Вы, кажется, и сами не знаете, почему ведёте себя, как школьники. Я решила применить проверенный приём и сменить тему: — Что же будет с Демет, Альпом и Афрой? Шевкат понимающе поджал губы и ткнул пальцем через дорогу. — Разберёмся. Моя машина там. Я обещал твоему будущему парню отвезти тебя домой. Он заливисто расхохотался, наверняка жалея, что кроме меня, никто не может оценить эту крайне удачную шутку. Мои губы презрительно растянулись в подобии улыбки. Он махнул рукой, мол, безнадёжна, и зашагал к своей винтажной ласточке. Вечером, сидя перед туалетным столиком и в тысячный раз проводя расчёской по волосам, я думала о так называемом расследовании Шевката. Если у него выйдет нащупать тоненькую нить, ведущую к событиям того дня, смогу ли я встретиться лицом к лицу с Барышем, смогу ли без лишних эмоций посмотреть в его глаза? Сможешь, Дениз, убеждала я себя. Если хочешь хоть немного исправить создавшуюся ситуацию, если хочешь перестать каждый день проматывать в своей голове кадры из этого плохого фильма ужасов, если хочешь перестать корить себя за то, что не сказала правильных слов и не сделала нужных поступков, то сможешь. Раздался звонок телефона. В надежде, что это Демет, я бросилась к трубке. Но на экране высветился неизвестный номер. — Алло, Дениз? Это Гёкчен. Наш режиссёр? Ничего хорошего мне это точно не сулит. — Я слушаю. — Дениз, надеюсь, ты уже ознакомилась со сценарием? Я бы хотела посмотреть на тебя в некоторых новых сценах, скорректировать акценты, так сказать. Жду тебя утром на площадке. Ох, сценарий… Я даже физически не смогла ещё приблизиться к этой лежащей на столе зловещей стопке листов. Сварив себе крепкий кофе, я постаралась максимально удобно устроиться на диване и принялась за чтение. Голова гудела от постоянного напряжения, буквы то сливались в одно целое, то прыгали перед глазами так, что я не могла уловить суть прочитанного. «…Хазан плачет. Её сердце разбито правдой об отце, которую так долго скрывала мать. Ягыз прижимает её к себе, пытаясь утешить и вытереть слёзы…» Мы в Особняке. Место под лестницей, где много раз я и Чаглар сталкивались на съёмках. Наступил поздний вечер, на улице темно и в доме тоже царит полумрак. Тусклые лампы неохотно делятся своим светом, от которого на наши лица ложатся длинные, загадочные тени. По моим щекам текут слёзы и я чувствую, как они медленно скатываются по коже и капают вниз, на одежду. Глицерин? Нет, я чувствую солёный привкус на своих губах. Мои слёзы настоящие, как и боль в моей груди. Она давит меня изнутри, ноющая, всепоглощающая, безжалостная… Чернота в душе мешает мне сделать вдох. Я смотрю на Чаглара. Его глаза странно потемнели и стали тёмно-синие, словно нарисованные, он задумчиво разглядывает моё лицо, как будто не верит, что оно настоящее. Он так близко и это ранит ещё сильнее. Разве человек, стоящий рядом со мной, живущий у меня сердце, может вырвать его из моей груди и растоптав его, уйти, даже не оглянувшись? Зачем ты поступил так, Чаглар? Зачем сделал это со мной? Слёзы продолжают катиться из моих глаз. Он делает шаг вперёд и наши тела соприкасаются. Я могу расслышать его тихое, сдержанное дыхание, я могу вдохнуть его запах. Подняв руку, от осторожно касается пальцем моих волос и убирает за ухо выбившуюся прядь. Не отнимая руки от моего лица, он нежно проводит ею по щеке, смахивая прочь солёные капли. Я не могу оторвать взгляд от его глаз, ища ответ на всё тот же вопрос. Почему, Чаглар? Почему? — Не плачь… – тихо произносит он. – Я не могу видеть твоих слёз. — Тогда почему? Почему ты так поступил со мной? – я крепко цепляюсь за его руки, обнаженные закатанными рукавами рубашки, и чувствую под ладонями убивающую и одновременно манящую теплоту его кожи. — Как поступил? Я ничего не делал, – он искренне непонимающе смотрит на меня, приподняв брови. — Как это не делал? – кричу я в отчаянии. – Зачем ты оставил меня? Зачем ты поверил им? Как ты мог так со мной поступить? Он твёрдым движением освобождается из моих рук. — О чём ты? Вот уже его ладони легли мне на плечи и крепко сжали их. Чаглар внимательно смотрит мне в глаза своим тёмно-синим взглядом. — Я ничего не делал. Ничего не делал, Хазан! Хазан? Я с ужасом всматриваюсь в человека перед собой. Это не Чаглар, он не может быть им! Совершенно незнакомый мужчина приближается ко мне, его лицо совсем рядом с моим, его руки гладят мои плечи. Я пытаюсь отстраниться, но спиной упираюсь в предательскую бетонную стену. — Нет! Нет! Я кричу и просыпаюсь. За окном светает. По полу рассыпались исписанные машинным текстом белые листки. По моим щекам что-то течёт. Я подношу руки к лицу и вытираю слёзы. Настоящие слёзы, медленно катящиеся из моих глаз.