Не по сценарию

При свете дня Особняк вовсе не казался таким уединённым, как вчера ночью. То тут, то там сновали работники съёмочной группы, звукооператоры переносили какие-то провода, реквизиторы приводили комнаты в порядок, гримёры колдовали над лицами заспанных актёров. Отовсюду доносились приветливые голоса: — Доброе утро, Дениз! Привет, Дениз! Я кивала всем в ответ, широко улыбаясь. В саду я увидела Афру и чмокнула её в щёку. — Шикарно выглядишь, - она осмотрела меня с ног до головы. – Нет, серьёзно, в сто раз лучше, чем вчера. — Спасибо, я отлично выспалась. Какие новости? Мы вместе пошли в гримёрку. Я повесила свой рюкзак на вешалку и удобно устроилась в кресле. Ко мне подбежала сестра Сельма с традиционным утренним кофе. Я говорила, что обожаю нашу съёмочную группу? — Почти все в сборе. Эджем вчера в клубе была до четырёх утра, представляешь? Вздремнула только полчасика в такси. Мурат бей сказал, в угол поставит. Афра рассмеялась своим звонким заразительным смехом. Я тоже улыбнулась. Эх, молодёжь, клубы, танцы до утра… — Альп недавно приехал, и его тут же облепили какие-то девицы, из Сербии что ли… Специально прилетели в Стамбул к нему, подарки передали, фотографировались, обнимались, я думала, они его съедят. Я вопросительно подняла бровь и закусила губу, скрывая улыбку. — А что? – обиженно протянула Афра. – Мне всё равно, хоть даже и съели бы. Я не хотела демонстрировать, как очевидна её ревность, поэтому попыталась не смеяться. Моя малышка та ещё собственница. Но мне ли подтрунивать над ней? Моё положение было куда хуже. Поклонницы обожали Чаглара. Не проходило и дня, чтобы место наших съёмок не атаковали бойкие девицы при полном параде. Они выслеживали нашего режиссёра и просили познакомить их со своим кумиром поближе. Они обрывали телефон Чаглара, писали ему во все соцсети… Я видела, как ему приятно их внимание. Он никогда не отказывал фанам в фотографии или общении. Он шутил и смеялся с ними, даже если был не в духе. Он подпитывался их любовью, как, собственно, и любой другой актёр на нашей планете. Как только я стала ловить себя на мыслях о Чагларе чаще обычного, вещи, которые я раньше не замечала, которых для меня раньше просто не существовало, выплыли во всей красе на первый план. Мне очень хорошо запомнилось первое столкновение с самым чёрным чувством в моей жизни. Мы с Афрой стояли на кухне Особняка, а с улицы доносился обычный гул съёмок, подготовки, репетиций и прочего. Моё ухо вдруг уловило девичий крик: «Чаглар! Чаглар!» и я резко выпрямилась. Афра выронила кусок яблока, который пыталась надкусить в этот момент. — Ты чего? — Что там происходит? – нахмурилась я, подойдя к окну. За деревьями ничего было не разобрать. Я вышла на балкон, Афра с яблоком за мной. Внизу стоял Чаглар, облепленный девушками на все вкусы. Но одна всё же смогла выделиться на фоне остальных. Одетая в короткую розовую маечку, она прижималась к нему тем самым местом, которое эта маечка по идее должна была прикрывать, и обворожительно улыбалась. Афра зашлась в кашле у меня за спиной: — Ого! Вот это фактура. Чаглар повернул голову, и наши глаза встретились. Должно быть выражение лица у меня было крайне живописное, потому что он хохотнул, развернулся к девушкам и сказал: — Давайте-ка селфи! Те завизжали от восторга, а Чаглар положил свою руку на талию девицы в розовой майке. Клянусь, он сделал это! Убегая обратно на кухню, я с такой силой хлопнула дверью, что стёкла задрожали во всём доме. Как же я ревновала. Да, ревновала! До темноты в глазах. До чувства жжения в груди. До яростной боли в сжатых кулаках. Что мне было делать? Я не могла, не должна была осмелиться показать свои чувства. Никогда и никто не должен был про них узнать. Отныне я чётко продумывала своё месторасположение в любом закрытом помещении, где находился и Чаглар. Вечеринка? Он в одном углу, я – чётко в противоположном. Съёмки для постеров? Я то гримируюсь, то поправляю костюм, то болтаю с персоналом. Я всегда была в окружении людей, которые должны были защитить меня от себя самой. Никогда не оставаться с ним наедине, никогда не допускать опасного сближения. Никаких разговоров не по делу. Поначалу я наивно думала, что смогу контролировать свои действия, слова, а, значит, и чувства. Но попалась в эту собственноручно расставленную ловушку. Если всё моё время посвящено мыслям, как не сблизиться с конкретным человеком, не означает ли это, что всё моё время посвящено этому самому человеку? Ответ, по-моему, очевиден. Он заполнил мой мир. Все мои мысли, чувства, сны, мечтания, всё было отдано его небесно-голубым глазам, восхитительной улыбке, волнительным ноткам в голосе. Мне даже не нужно было закрывать глаза, чтобы представить его образ. Он как будто всегда был со мной. Куда бы я не пошла, что бы не делала, Чаглар неотступно следовал за мной, он был в моём сердце, в моей голове. Одержимость или болезнь? Я не знала этого, но чувствовала, что-то нездоровое есть в моём состоянии. Я продолжала держать дистанцию, сжав зубы, демонстрировала холодность и отстранённость. Но каждая наша совместная сцена, каждый виток сближения наших персонажей по сценарию, оставлял ещё одну рану на моём измученном сердце. Я часами могла пересматривать отснятые моменты с Хазан и Ягызом. Их взгляды друг на друга, их случайные столкновения, их горячие прикосновения. Их, но не наши. Я нажимала на паузу и гладила его лицо, через экран, по-детски веря, что он почувствует это в реальности. Я всматривалась в каждый мелкий жест, каждое незначительное изменение его лица, представляя, что это не Ягыз смотрит на Хазан, а Чаглар смотрит на меня. С тайным обожанием. С желанием прикоснуться, обнять, укрыть от всего мира. — Дениз! Это помощник режиссёра заглядывал в гримёрку и обшаривал все её уголки глазами. — Где наш? — Что? – не поняла я, всё ещё погружённая в свои размышления. — Чаглар не здесь? Его телефон валялся в гостиной, - он помахал мне чёрным смартфоном. Ничего себе. Обычно этот телефон никогда не выпускался из рук. Вот бы одним глазком взглянуть на список его звонков… — Как увидишь, отдашь ему, окей? Гюнай бей быстро сунул аппарат мне в руки и унёсся в неизвестном направлении. На секунду я оцепенела от открывшихся перспектив. А если пароль? Я быстро разблокировала смартфон, убедившись, что пароль не установлен, и сразу же погасила экран. — Ну уж нет, - проговорила я вслух. – Ты не станешь этого делать, Дениз. Ты не будешь. Нет! Я отложила телефон как раз вовремя. В гримёрку забежала Афра. — У меня перерыв. Тебя ждут в полвторого. — Хорошо, сладкая. Она улыбнулась и стала прихорашиваться возле зеркала. Незаметно зажав телефон в руке, я поднялась. — Ты не видела Чаглара? – как можно более непринуждённо спросила я. — Он на кухне, - ответила Афра, орудуя феном-щёткой. — Пожелай мне удачи, - прошептала я и вышла. Оказавшись под лестницей, я остановилась. «Всего один раз, один малюсенький разочек», - шептала я, не веря, что делаю это. Список телефонных вызовов. Последние исходящие. Девять тридцать утра – мама. Восемь утра – Мурат бей. Два часа ночи – номер не из сохранённых контактов. Набор цифр показался мне знакомым. Я знала этот номер! Я даже помнила его наизусть. В два часа ночи Чаглар звонил моей подруге Демет.