Если бы не ты...

Накано удивлённо обернулся, едва не пропустив удар противника, но бдительная Шимомура успела преградить путь кулаку, полностью закованному в броню. В бою проявление эмоций — непозволительная роскошь. Того, что случилось, уже не изменишь, а постоять за жизнь и свободу надо прямо сейчас. — О чём это он? Накано нахмурился. Казалось, всё происходящее вокруг резко перестало для него существовать после недвусмысленного намёка врага. Хокинс тоже внезапно изменился до неузнаваемости — он злобно оскалил зубы и презрительно сощурил глаза. Тоном, далёким от обычного спокойствия и рассудительности, он выплюнул в лицо юноше ответ: — Да ты хоть знаешь, каково это, когда тебя списывают, отправляют на помойку, как ненужный хлам, когда ты мог бы служить верой и правдой ещё много лет? Когда одним приказом о переводе растаптывают твои стремления и цели? А каково это — иметь в кармане пять центов, числясь начальником государственного комитета без возможности найти другую работу? Меня никто не спрашивал, хочу ли я этим заниматься. Просто перевели из разведки в никому не нужный убыточный комитет. А тут японцы предложили за вас столько, сколько хватит на безбедную старость десятерым таким как я. Сам-то что бы выбрал? Нормальную, сытую жизнь или какую-то абстрактную честь и совесть, которые и на хлеб не намажешь? Накано замешкался. Ему никогда не приходилось стоять перед таким выбором, однако он всё же сумел бросить нормальную жизнь ради той, что так ему дорога. И сделал он это, зная, что обратной дороги для него нет и прежняя жизнь растворится, исчезнет, стоит ему сделать всего лишь один шаг. И Накано без раздумий сделал этот самый шаг, шаг на тонкий потрескавшийся лёд. — Вот, видишь, — сказал Хокинс, уже более спокойно, — даже ты задумался, хотя всего пару минут назад толкал речи о силе духа и неподкупности. Пока бывший глава комитета там распинался, Шимомура вовсю сражалась врукопашную со своим оппонентом. Он был куда менее быстрым и ловким, и поэтому преимущественно стоял на месте, выжидая удобного момента. Шимомура наносила удар за ударом, но прочная броня никак не хотела поддаваться. Со злости она зарядила со всей силы кулаком в грудь противника, после чего тому всё же удалось вцепиться ей в руку и дёрнуть на себя. Тело Шимомуры пронзила острая боль, в районе плеча что-то надрывно хрустнуло, и в следующее мгновение её правая рука безжизненно повисла в воздухе. Но несмотря на это она продолжала сражаться одной рукой, скрипя зубами. Оптимальным для её организма мог бы стать вариант умереть и возродиться с действующей рукой и без тех царапин, что она получила ранее, если бы не одно «но». Накано. Он, без сомнения, безрассудно кинется в бой напролом. А такого соперника атаками в лоб не проймёшь. Да и Хокинс, до этого мирно наблюдавший за происходящим, вполне может в любой момент вступить в бой. Не вариант. «Да, в канализации всё как-то попроще было. Стоп! У меня же до сих пор за поясом отобранный пистолет, — приободрилась было Шимомура, но сразу про себя отметила: — У этого, правда, всё тело заковано в железо. Никакой дротик не пробьётся». Она сделала пару шагов назад и внимательно осмотрела противника с ног до головы, ища уязвимое место. «Он же должен как-то видеть мои передвижения, иначе не смог бы так оперативно реагировать на мои атаки. Ага! На уровне глаз есть тонкая полоска из прозрачного пластика». Двигаясь мягко, аккуратно и ловко уворачиваясь от выпадов врага, Шимомура подошла к нему почти вплотную и резко ударила ногой в наиболее слабую зону. Пластик с характерным звуком хрустнул и потрескался, оставляя глаза беззащитными. Сейчас бы Шимомуре молниеносным движением выхватить пистолет и всадить дротик прямо в глаз, вот только оружие было закреплено на правом бедре, и доставать его левой рукой было не слишком удобно. Этого замешательства противнику хватило, чтобы закрыть лицо ладонями, оставив лишь маленькие щёлочки. «Проклятье! Он догадался. Вот же… Что же делать?» Но в следующую секунду железный стул полетел во врага. Это Накано вернулся наконец из абстрактных размышлений к жестоким реалиям. Руки врага инстинктивно дёрнулись в попытке предотвратить столкновение. Он и рта раскрыть не успел, как Шимомура резко дёрнулась вперёд. В итоге быстрота реакции и ловкость склонили чашу весов в её пользу. Под душераздирающие крики человека в броне дротик вошёл ему прямо в глаз, и вскоре он совсем прекратил дёргаться. Шимомура торжествующе ухмыльнулась. — Не-ет, так дело не пойдёт, — протянул у неё за спиной Хокинс. — Если вы ускользнёте, мне не заплатят. *** — Необходимо сделать медицинское обследование, прилягте, пожалуйста, на кушетку, — проговорила женщина в белом халате спокойным бесцветным голосом. «Они так трясутся над состоянием здоровья даже самых низкоквалифицированных сотрудников, что аж тошно», — скривился Курт. Все эти ежедневные обследования уже успели порядком ему надоесть. Поэтому он без всякой задней мысли привычно выполнил указания. Его не насторожило даже то, что медсестра начала тихонько пятиться к двери. В этот раз всё произошло совсем не так как обычно. Стоило только прилечь, как сразу на его запястьях и щиколотках защёлкнулись широкие металлические кандалы, до этого момента сокрытые от постороннего взгляда. Он с силой дёрнулся, напрягая мышцы в попытках высвободиться, но результата это не принесло. По телу прошёлся чувствительный разряд тока. Всё было заранее спланировано и подготовлено. Курту оставалось только беззвучно ругаться, шевеля пересохшими губами. Причём, посылал проклятия он отнюдь не на головы тех, кто воплотил этот коварный план. И даже не на Шимомуру, которая умоляла о помощи, ведь он сам первый высказался за то, чтобы поддержать замысел японцев. Больше всего он был зол на самого себя. Что не разглядел угрозу, что не заподозрил неладное в информации, добытой так легко, что, радуясь своим успехам, не обдумал и не проанализировал как следует всё происходящее. Ведь это он собственноручно подставил под удар своих друзей. Где они сейчас? Смогут ли справиться с неожиданной угрозой? — Ты у нас большой молодец, — раздался в динамике голос начальника охраны. — Привёл столько отличнейших экземпляров для наших экспериментов. Курт в очередной раз рванулся, но в итоге получил только удар током. В бессилии он до скрежета сжал зубы. — Не бойся, ты не пропустишь ни одного их стона, ни одного крика о помощи, ни одной минуты адских страданий. Ты так хорошо поработал, что заслужил видеть результаты своих трудов, — усмехнулся голос. Включился монитор, находящийся прямо перед глазами Курта. Он показал братьев-близнецов. Всегда весёлые и жизнерадостные, сейчас они были потерянными и сбитыми с толку. Не зная, что делать, они беглым взглядом осматривали закрытые железными перегородками двери камер. Все пути к отступлению были наглухо закрыты. Сейчас братья выглядели как загнанные в клетку звери. И он, Курт, никак не мог им помочь. Он мог только смотреть в их растерянные глаза и винить во всём свою глупость. Когда фиолетовое облако затуманило объектив камеры, он до крови прикусил губу. Курт был уверен, что это совсем не театральный дым для эффектного появления на сцене. Его подозрение подтвердилось, когда он увидел, как размытые силуэты плавно осели на пол. Зажёгся соседний монитор. На изображении мелькала Шимомура. Она самоотверженно сражалась с человеком в каких-то странных доспехах, в то время как второй японец и Хокинс о чём-то ожесточённо спорили. «Что случилось? Почему они не вмешиваются в бой и не помогают? — в недоумении нахмурил брови Курт. — И почему ни один из них не использует призраков? Должно быть, есть на то какая-то серьёзная причина…» И вот на его глазах Шимомура с небольшой помощью того, второго, повергла своего противника. Курт немного приободрился и даже нашёл в себе силы скривить губы в ухмылке. Он не сомневался, что тот, кому принадлежал голос из динамика, внимательно наблюдал за его реакцией. — Кажется, у вас тоже не всё идёт по плану. — Но ты ещё не досмотрел шоу. Самое интересное впереди, — загадочным тоном проговорил голос. Не было похоже, что он недоволен или встревожен. И тут Курт увидел то, чего совсем не ожидал: Хокинс призвал призрака и тот схватил друга Шимомуры за шею. У него внутри всё будто перевернулось. Ни за что и никогда он не мог представить, чтобы глава так себя вёл. — Как? Почему? — бормотал Курт, но потом его посетила внезапная догадка, которую он сразу и озвучил: — Как вам удалось взять под контроль его сознание? Он был в бешенстве. Насильно использовать его давнего друга и наставника против них же. Это так подло и низко. — Всё просто. Достаточно назвать правильную сумму, как сознание сразу окончательно и бесповоротно берётся под контроль. Очень надёжный способ, и даже высокие технологии не нужны. — Насмешка слышалась в каждом слове. «Нет. Это просто невозможно. Физически. Он слишком предан своему делу. Отважный солдат, лучший разведчик, мечтавший дослужиться до высшего чина. Мы столько пережили вместе и умерли в первый раз тоже вместе... Столько воды утекло с тех пор. А ведь мы уже очень давно не встречались вне комитета, не говорили по душам. Он изменился. Стал каким-то отрешённым и закрытым, будто в нём что-то погасло. Что-то такое, что мотивировало его идти вперёд, что открывало второе дыхание, когда он, казалось, был на пределе… Неужели эта его мечта, на которой служба в комитете поставила жирный крест? И почему раньше я не обращал на это внимания? Но ведь он так старался ради комитета, ради нас: выбил помещение для базы, приборы и реактивы для лаборатории и разрешение на проведение испытаний. Весь бюджет, выделенный на развитие комитета, он тратил по назначению, забирая себе лишь жалкие крохи. Вот только со дня основания комета для министерства обороны он будто бы перестал существовать. Вместо того, чтобы поощрять своего верного солдата, не по своей воле возглавившего необычное подразделение, они старательно делали вид, что нашего комитета нет и никогда не было. И вот до чего всё в итоге дошло». Курт уже не был уверен ни в чём. Его, казалось бы, такой прочный, отстроенный на совесть мир рушился на глазах. Складывался как карточный домик. Он не смог распознать подставу, так тщательно подготовленную врагами. Причём, помог им в этом не кто-нибудь, а сам глава — непререкаемый авторитет, лидер полулюдей Британии. И теперь получалось, что вместо поддержки они заманили в ловушку тех, кто обратился к ним за помощью. От безжалостно въевшихся в мозг мыслей Курта отвлекла картинка с камеры на третьем этаже, где среди фиолетового тумана почти ничего не было видно. Внезапно у дальней стены что-то пришло в движение. Концентрация газа в воздухе уменьшилась. Прямо в камеру полетел осколок, и по всему монитору пошла трещина. Изображение дёрнулось пару раз, а затем пропало. Курт приободрился, хотя и не мог толком понять, что же произошло. Но может всё же у них есть шанс? *** Ангус и Симус стояли спиной к спине, лихорадочно соображая как быть, когда противный едкий газ наполнил комнату. Сознание постепенно покидало братьев, оставляя вместо мыслей и ощущений какую-то густую вязкую субстанцию. Они и сами не заметили, как ноги подогнулись, и их почти что бессознательные тела опустились на пол. Но вдруг где-то вдали, на границе безмятежного сна и реальности, раздался скрежет металла и знакомый голос: — Я так и знал, что эффект неожиданности и творческий подход нам просто жизненно необходимы. После этих слов братья окончательно потеряли связь с реальностью и отключились. Они уже не увидели, ни как сквозь трещину в стене выходит газ, ни испуга в глазах рабочих, которые прибыли за ними. Страх вызвал всего один человек, но учитывая, что он руками проломил стену и теперь кровожадно смотрел им в глаза, становилось понятно, что он не будет церемониться с обслуживающим персоналом. Джейсон, а это был именно он, был настроен решительно. — Наконец-то, живые мишени! — оскалившись прорычал он, на скорости будто вгрызаясь в людей в защитных костюмах своей рукой в железной перчатке, увенчанной огромными треугольными когтями. Вскоре его одежда пропиталась алым, а на руках и лице темнели пятна крови, но его это нисколько не волновало. Джейсон не успокоился, пока не перерезал их всех, тех, кому поручили всего лишь забрать тела. Лишь когда он один остался на ногах, его глаза перестали излучать безумную жажду крови. Глянув на братьев, Джейсон сразу придумал, как быстро привести их в чувства, сэкономив ценную ампулу стимулятора. Но когда он занёс руку над Симусом, какое-то непонятное чувство заставило его остановиться. Убивать полулюдей из комитета ему ещё никогда не приходилось. Получеловек, который только что не раздумывая положил целую толпу народу, замешкался перед убийством друга. Но рука всё же ухнула вниз, войдя чётко в сердце сначала одному, а потом и второму. Вокруг тел закружили чёрные точки, и, поморщившись, братья возродились целыми и невредимыми. — Джейсон! Как же я рад тебя видеть! — оправившись первым, сказал Симус. — Постой, — Ангус недовольно нахмурился и кивнул на перчатку, — ты взял это без разрешения? Мы ведь ещё не устранили побочные действия. — Да чёрта с два я бы пробил эту железяку без неё! Даже на этаж не залез бы. Так и лежали бы тут без сознания! — с негодованием бросил Джейсон, который неожиданно получил выговор вместо благодарности. Перчатка была способна притягивать вещество, из которого был сделан призрак. Надев её, получеловек мог объединить свою физическую силу с силой призрака, увеличив её суммарное значение в несколько раз. Однако после длительного использования этого девайса у получеловека отнималась рука, причём на довольно долгий промежуток времени, не помогало даже перерождение. — И где же этот лошара, которого надо спасти? — переключился на более актуальную проблему Джейсон. — Да кто ж его знает теперь, — с досадой ответил Симус. — Как видишь, всё закрыто. А наши призраки против этих задвижек бессильны. — У перчатки уже наверняка заканчивается лимит, — подметил Ангус. — Всё проверить не успеем. Тут у них над головами послышался крик, а затем и грохот, будто упало что-то тяжёлое. — Там что-то происходит. Наверное, остальные сражаются, — быстро проанализировал ситуацию Ангус. — Тогда чего же мы ждём! Надо объединить усилия! — Симус так воодушевлённо поднял вверх сжатый кулак, будто этот жест мог мгновенно телепортировать их на нужный этаж. У него за спиной железная перчатка звякнула об пол, а посиневшая от воздействия с материей кисть Джейсона перестала слушаться своего хозяина.