Быстрее, чем кроликов

Перед глазами Мин Хо туда и сюда перемещались ботинки, туфли, кеды, кроссовки, два раза мелькнули сандалии на босу ногу, один раз зимние сапоги, перебинтованные скотчем. По гудящим вискам стучала обрывистая английская речь, перемежаемая большими вставками на русском языке, и хорошо узнаваемые, почти родные, звуки международных аэропортов. Мин Хо медленно закрыл глаза, не желая верить наблюдаемому и слышимому. Это сон. Это всего лишь сон. Он сейчас проснется дома, примет душ, выпьет кофе, созвонится с менеджером… «Интересно, хотя бы документы при нас?.. — мозг начал включаться быстрее, чем его хозяин. — Черт, ни денег, ни переводчика, ни приличной одежды, телефон наверняка разряжен… Чтоб я еще раз с Хён Джуном пить пошел…» Не потребовалось ни особого воображения, ни памяти, чтобы поэтапно восстановить цепочку событий. Началось конечно же с предложения рассказать, как Мин Хо квасилось в России в рамках рабочего графика. Потом Хён Джун без удержу смеялся на истории с проституткой и выразил желание когда-нибудь познакомиться с этой выдающейся особой. Потом Мин Хо — выразил мысль, что Хён Джуну в России самое место. Там полно таких же психов и алкоголиков. И зажигать так, как это умеет Хён Джун, в России можно без корейских последствий. Мин Хо, типа, даже может познакомить его с подходящей компанией. Дальше пошло-поехало. Они почему-то решили, что смотаться за ночь туда-сюда вообще не проблема. Познакомятся, выпьют, да улетят домой. Делов-то куча… Хоть бы этот придурок по дороге где-нибудь потерялся… — Хён Джун! — позвал Мин Хо, не оглядываясь. Под боком что-то пошевелилось. Не потерялся. Какая жалость… Еще не все потеряно. Мин Хо достал телефон, чтобы позвонить менеджеру и утрясти с графиком. Телефон на последнем издыхании, а дата недвусмысленно намекает, что из его жизни где-то выпало двое суток… Ну нахрен этого менеджера. Теперь уже проще сделать вид, что он умер, и больше не возвращаться. Ни-ког-да. — Хён Джун… — М-м-м… — Тебя все еще смущает, когда тебе парни говорят, что ты красивый? — Чего? — Если смущает, поздравляю. Здесь тебе ни один мужчина этого не скажет. У них это, видишь ли, как-то не принято. Чтобы услышать в России такое от мужика, придется топать в гей-клуб… Нет, я тебя сам сейчас туда отволоку. Нам где-то деньги нужно на обратную дорогу добыть. А тут тело валяется, бесхозное и безработное… — Твою мать! Двое суток! Я труп! — И я о том же… Может, здесь и останемся? Будем лежать, пока не умрем… — Долго лежать не придется. Сейчас фанаты с антифанатами как набегут и порвут, как Матик тряпку. Давай хоть в угол отползем. Что ли… — Не суетись. Мы тут еще даже протухнуть успеем. Мы тут нахрен никому не сдались. Чтобы здесь собрались наши фанаты, надо за две недели начинать каждый день объявления давать, вывесить огромный баннер с фотографией и сделать коридор из телохранителей… Тут вообще никто никому нахрен не сдался. Всем пофиг. А мы вообще им всем на одно лицо. Лучше думай, как обратно вернуться. Где денег взять? — А у нас что, ни воны на двоих? — Мы карточки еще в Испании у футбольных болельщиков промотали! И домой я не хочу… Я лучше здесь сдохну. Сначала тебя убью, а потом сам сдохну… — Сдохнешь, сдохнешь! — раздалось у Мин Хо над ухом по-корейски с до боли родным русским акцентом. — Два дебила — это сила! Я вас почти двое суток по всем аэропортам Москвы отлавливаю. Дегенераты! Какого черта вас понесло в Мамадыш через Париж? Километры налетать понадобилось? — Па-а-а-шечка, родненький! — Я тебе сейчас устрою «родненький»! Подняли задницы, пока вас полиция не забрала, и валим отсюда! Господи, чем от вас так воняет?.. Это че за обсос с тобой? Его ты нафиг с собой припер? А то в России своих придурков мало! — Это Ким Хён Джун. — Я вижу, что не Чхве Сын Хён! Нет, ну надо было тебе из всех ваших узкоглазых припереть с собой единственного, кого я на дух не переношу! — Паша зло стрельнул глазами в сторону Хён Джуна. — Слушай, а мы не можем его здесь оставить, а? — Можем. Если бы не он, меня бы тут не было, — переполнился энтузиазмом Мин Хо. — Давай оставим! Видеть его не могу. Он мне жизнь сломал. — Спокойствие, только спокойствие! Ты думаешь, тебе Цоя просто так с рук спустят? Не боись! Пропасть не дадим. Умение конкретно отмазываться и выкручиваться у россиян в генах. А то бы уже вымерли все к чертовой матери еще в эпоху развитого социализма. А этого, в принципе, можно пока багажом в Корею отправить. — Я все еще здесь и вас прекрасно слышу и понимаю, — предупредил Хён Джун. — Чё тогда стоишь, как бедный родственник? Поклонников ждешь и фоток на первой полосе? Жопу в руки и шевели ластами. К Лёше поедем. Он уже соскучился. Ждет не дождется. Все глаза выплакал. — Ты уже с Лёшей договорился? — удивился Мин Хо. — Нет, блин, с Путиным! То, что твою задницу придется вытаскивать из дерьма, стало понятно после вашего второго видеописьма. С легким паром! — Какого видеописьма?.. — Второго. — А было еще первое? — Было еще и десятое. Из Испании. «Оле! Оле-оле-оле! Россия! Встречай!». И какая-то хрень из Рейкьявика после этого. Что они в Рейкьявике забыли, подумал Мин Хо. — Рейкьявик, — хихикнул Хён Джун, — какое смешное название. Интересно, как называются те, кто там живет? Понятно, что они там забыли. Неуемную любознательность Хён Джуна они там забыли. — Вы это, видимо, и пытались выговорить, когда ржали так, что мимо всех кнопок записи промахнулись. Зато, блять, мимо трапа не промахнулись. — Откуда?.. Я твой телефон сразу стер, как только контракт закончился. У меня до позавчерашнего дня сердце останавливалось при мысли о том, что я опять в Россию могу попасть. — Лучше бы тебе совсем память отшибло! Ты меня через соцсети раскопал. В тебе разведчик пропадает, Мин Хо. Тебя как в сказке можно посылать: иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что! — Что? — Забейте. Долго объяснять, — махнул рукой Паша и втопил педаль газа в пол.