La Dance Macabre

— Вот такой у нас, товарищи, расклад. — подытожила Балалайка, стряхнув пепел в пустую жестянку из-под пива, пепельница уже давно переполнилась, а идти её вытряхивать всем было лень. В крошечной квартирке стоял такой густой дым, что казалось, воздух можно ломтями нарезать, дышать было совершенно нечем. Открыли окно, но легче от этого не стало. — Щас дождемся, пожарные приедут. — прокомментировал Паша, проследив взглядом густой клуб дыма, вырвавшийся в распахнутое настежь окно. Карту расстелили прямо на полу единственной комнаты, вокруг стояли пивные банки разной степени наполненности, в основном прижимая углы норовившей свернуться карты, валялись сигаретные пачки. Народу набилось, как сельдей в бочонке. — Как мы туда попадем? — Борис выдохнул сквозь зубы, внимательно изучая карту. — Это ж теперь другое, так его мать, государство. — Старым маршрутом. — Балалайка постучала пальцем по карте. — С территории Узбекистана, через расположение нашей родной пятнадцатой бригады под Термезом. Оттуда на аэродром Какайды и там уже вертолетами на Курган-Тюбе. Там сейчас как раз почти весь офицерский состав бригады. — Есть в Союзе три дыры — Термез, Кушка и Мары. — хохотнул кто-то, оттесненный почти к самой стенке, вызвав волну смешков. — Страшно подумать, что там сейчас творится. — Подожди. — Платов так удивился, что даже обратился к Балалайке на «ты», что было ему не очень свойственно. — А какого черта они там делают? — Восстанавливают конституционный строй Таджикистана по поручению председа… тьфу, президента Узбекистана. — Софья невесело хмыкнула, глядя на непонимающе вытянувшееся лицо сержанта. — А ты думал. Оказалось, что правительству нашей новоиспеченной матушки-России на них попросту насрать, вот их широким жестом и подарили новому государству. — Ебаный свет. — резюмировал сержант, с долгим выдохом проведя ладонью по затылку. — Позорище. — А если что-то пойдет не так? — приземленный Пашка, как всегда, вернул коллег к более насущным проблемам. Балалайка пожала плечами. — Кравцов сказал: «разбирайтесь сами». Ну, вернее, он конечно не прямо так сказал, но смысл такой. Нас там вообще быть не должно, это мы только формально идем туда как военные советники, потому что из-за бардака в документах мы всё еще в составе пятнадцатой. Так что, если что-то вдруг пойдет не по плану, будем импровизировать. — Ну понятно. Ебитесь, товарищи, как хотите. — Бойченко фыркнул. — Кто командует? Как там вообще обстановка? — Александр Сергеич. Бляха, как его фамилия то… Забыла, надо же. Ч… Чубаров, во. Квачков тоже там. С командованием-то там всё хорошо, а вот обстановка полное дерьмо. Гражданская война там, чё ты хотел? Бардак, все друг друга режут, наши сидят в расположении сто девяносто первого батальона мотострелков, «черти» их фактически блокировали. Брать бат штурмом у них кишка тонка, но вот на мозги они им капают будь здоров. Им сказали, держаться до нашего прибытия. В городе полный пиздец. Да и не только в городе. Местные ваххабиты при поддержке недорезанных нами исламистов из Афгана фактически контролируют некоторые районы страны, в основном приграничные. Сопротивление организовывает в основном Сангак Сафаров, тамошний криминальный авторитет, вместе с неким Файзали Зариповым — этот отморозок полный, типичный психопат. С Сафаровым можно договариваться, если осторожно, а Зарипова бы прикопать не худо. *** Вопреки опасениям вечно осторожного Пашки, отбыли с аэродрома они без всяких проблем, точно так же, как и прибыли на место. Сложности начались как раз с этого момента, потому что возле выкрашенных темно-зеленой краской ворот военной части бесновалось целое море вооруженных как попало людей. Многие повисали на заборе, пытаясь его раскачивать, их отгоняли редкими выстрелами. Осажденные явно изо всех сил экономили боеприпасы. — Поднимись повыше, не хочу, чтобы нас подстрелили… — озабоченно скомандовала Балалайка пилоту, обозревая творящееся внизу безобразие и высунулась из кабины. — Паша! Ну чё там, есть связь? — А хер пойми. — недовольно отозвался радист, от избытка чувств пристукнув по коробке радиостанции кулаком. — Вроде есть, по крайней мере, какие-то их внутренние переговоры я ловлю. Говорил я, надо новую рацию просить, не обломились бы! Попробуй. Вздохнув, капитан приладила к одному уху наушники, взяла микрофон. — Агат вызывает Восторженный, как слышите меня, приём? Повторяю, Агат вызывает Восторженный, как слышите меня? — не имея ни малейшего представления о том, какие позывные использует бригада в данный момент, она наудачу использовала старый, афганский еще позывной штаба бригады. Там должно было быть достаточно людей, которые его помнят и понять, что происходит что-то не то. По крайней мере, Балалайка очень на это надеялась. — Агат вызывает Восторженный… Нет, ничего. — она покачала головой. — Если через пять минут никто не ответит, отрабатываем по толпе ракетами и уходим искать другое место для посадки. Восторженный, я Агат, как слышишь меня? Восторженный, я Агат, как слышишь меня, приём? --…ый… …ёме! — прорвалось наконец сквозь шипение статики и обрывки переговоров нечто осмысленное. — Слышу вас хорошо! Рады вас видеть, Агат! — Ну наконец-то. — облегченно выдохнула Софья, показав Павлу большой палец. — Взаимно, Восторженный. Запрашиваю разрешение на десантирование, как поняли, приём? — Понял тебя, Агат, десантирование разрешаю! Но на вашем месте я бы сначала тут прибрался, приём? — Поняла вас, Восторженный. Пригнитесь там, начинаем работать. Отбой. Отложив наушники и микрофон, она вернулась в кабину, хлопнула пилота по плечу и кивнула. — Давай. Аккуратно только, часть не зацепи. С характерным шорохом две ракеты отделились от вертолета и оставляя за собой дымный след, разорвались точно в центре собравшейся перед воротами части вооруженной толпы. Металлические ворота загудели от ударной волны огромным колоколом, но устояли. После такого всё это воинство моментально растеряло остатки мужества и испарилось без следа. Точнее, следов осталось как раз довольно много, но пожалуй, чересчур фрагментарно. Десантировались чисто, без приключений, видимо надолго отбив у кого бы то ни было охоту даже приближаться к территории части, но всё равно старались дать вертолетам возможность улететь как можно быстрее, а то мало ли, какой сюрприз может прилететь с ближайшей крыши, оружия по городу расползлось просто невероятное количество. Командовал высокий, сухопарый мужчина средних лет, на радостях они с Балалайкой коротко обнялись. — Ну дела! Прямо как в кино. Вы как сюда попали? — Стреляли. — Балалайка ухмыльнулась. Мужчина сначала непонимающе посмотрел на неё, но потом до него дошло, он облегченно рассмеялся. — Что у вас тут за херня вообще творится? Она хотела добавить что-то еще, но тут из-за ворот долетел громкий, мучительный стон, прерывавший её еще дважды. Капитан раздраженно обернулась и крикнула: — Да добейте его уже кто-нибудь, чтоб не мучился, падла! Нехуй сюда лезть было! Заебал! — долетел чей-то ироничный смешок, хлопнул одиночный выстрел, стоны резко оборвались. — Да видишь, какое дело. У мотострелков же тут склады с оружием, полна коробочка, да еще техника. Командование приказало склады заминировать, поднять их на воздух, личный состав на броню и валить отсюда к чертям. Они бы и сами рады, как ты понимаешь, а тут как погромы начались, к ним оставшиеся русские повалили, просто русскоговорящие, вместе с остальными беженцами. Куда их? Не пускать? Так они ж не садисты какие, у всех сердце есть, сама понимаешь, а тут еще женщины, дети, старики… Совсем погано получается. Куда с таким табором на горбу денешься? Были бы они тут одни, на броню бы попрыгали и гори оно всё синим пламенем, но не бросать же гражданских тут? Вот и застряли. Нашей основной задачей было обеспечить безопасность оружейных складов, а в итоге мы тут вместе с мотострелками застряли, ни туда, ни обратно. Склады разминировать не решились, если придётся всё-таки взрывать, обратно заложить не успеем, тут уже втихую приняли решение, что если толпа прорвется на территорию части, лучше уж всё на воздух вместе с собой поднять, чем им в руки попадаться. Тянули мы оттуда помаленьку конечно, но они хоть и стрелять не умеют, а плотность огня такая, что головы не поднять над воротами. Насмотрелись мы тут на всякое, скажу я тебе, да и к воротам нашим много чего интересного подбрасывали, на психику давили, суки. Зарезать меня обещали. — Серьезно? — Балалайка прищурилась, закурила, недобро покосившись в сторону ворот. — Серьезно. Трупы нам подкидывали к воротам, я тебе честно скажу — такое я даже в Афгане редко видел. Балалайка в ответ только головой покрутила, принюхалась и непроизвольно скривилась, похоже, едва сдержав рвотный позыв. — Слушайте, а чем это воняет так? Дышать же невозможно! — она накрыла рот и нос ладонью, стараясь вдыхать как можно реже. — Так трупы. Морги все под завязку забиты, хоронить не успевают, а тут еще жара, как на грех… Да и… — командир раздраженно махнул рукой. — Сами увидите. Ладно, пошли, а то и правда невозможно, аж глаза ест… — Ага… Боря! Перетаскайте барахло куда-нибудь и дуйте в штаб через час! «Барахла» спецназовцы с собой привезли много — не зная толком, чего ждать, они укомплектовались по полной программе. Даже несколько комплектов тяжелого вооружения с собой прихватили. Штаб, ввиду происходящего вокруг веселья, теперь больше напоминал склеп: лампы свет давали достаточно тусклый, а окна были заложены мешками с песком, оставлены только узкие бойницы, видимо, на всякий случай, реальная опасность, что сюда что-нибудь залетит, была минимальной. Но видимо, людям так было спокойнее. Зато тут хотя бы не так адски воняло. — Ну что, чего делать-то будем? Не сидеть же тут, в самом деле, как селёдкам в бочке? Мы раньше от жары сдохнем! — Софья фыркнула. — Или от антисанитарии… Карта города есть у вас? План отдавал форменным безумием: быстрым ударом занять центр города и все основные улицы, а так же мост, чтобы была возможность эвакуировать отсюда гражданских. Надеяться оставалось только на внезапность, выучку (хорошую свою и хреновую — противника), а еще на вечный русский авось. Других вариантов, впрочем, всё равно не было, по крайней мере, лучше никто не смог предложить. А так, был хоть какой-то призрачный шанс. *** Бог или кто там наверху заместо него был, поскольку добропорядочному офицеру Советской Армии в бога верить как-то не к лицу, похоже очень любил Балалайку. Иначе невозможно было объяснить тот факт, что этот безумный, абсолютно сумасшедший план сработал как часы. Правда, кто-нибудь более приземленный, вроде Пашки, фыркнул бы насмешливо и напомнил, что во-первых, согласно древней армейской мудрости «Бог на стороне больших батальонов», а во-вторых, выучка своё дело делает. Спецназовцы применили годами отработанную тактику: разбились на небольшие группы — в каждом отряде мотострелков или местных ополченцев было по два-три спецназовца, что значительно повышало их эффективность и изводили плохо организованного противника постоянными точечными ударами. Когда прибыла оставшаяся часть бригады, задача спецназовцев несколько изменилась — теперь они сколачивали таджикских ополченцев в нормальную армию. Балалайка, в частности, занималась обучением снайперов, но при этом, разумеется, ни на секунду не забывала, зачем вообще она здесь. *** Почему-то врезался в память кроваво-красный закат, который был в этот вечер. Полузаброшенный горный аул, почти на самой границе с Афганистаном. Хрустел под ногами почти такой же бледно-желтый песок, шуршала чахлая, блёклая трава, а глиняные мазанки, казалось, кто-то телепортировал сюда прямиком из Афганистана, настолько было всё схоже. Именно это Богом забытое место выбрал в качестве своей базы Файзали Зарипов. Некоторые называли его местным «батькой Махно», но по сути своей он был обычным психопатом, сколотившим свою банду из таких же, как он, отморозков, которым убить человека — всё равно что муху прихлопнуть. Дурацкий голосок внутри не преминул заметить Балалайке, что она сама, в общем-то, такая же. — Зато я хотя бы не таскаю за собой гарем! — Это пока. Или ты просто завидуешь? Софья незаметно для себя фыркнула вслух. Пока небольшой отряд: она, Павел, Борис и еще человек пятнадцать самых доверенных бойцов, шагал по аулу к «резиденции» Зарипова, намётанный глаз фиксировал огневые точки, пути отхода и возможные места дислокации противника. Они обсуждали это, пока ехали. *** — Вас скорее всего отведут в какое-то отдельное помещение. — Балалайка ухватилась за скамейку, когда грузовик подскочил на очередной выбоине. — Охраны будет максимум человека два-три, они уверены, что мы не то бандиты, не то просто решили кинуть наше начальство, в общем, особо не опасаются. Ваша задача — свернуть бошки охране и к тому моменту, как начнется, обеспечить нам пути отхода, проще говоря, стреляйте всех, кого увидите, Бог узнает своих, как можно больше шума, воевать они один хрен не умеют. — А когда начнется? Балалайка ухмыльнулась. — Увидите. *** Так оно и получилось. В доме за низким столиком сидели по трое с каждой стороны: Софья, Борис и Павел, с другой стороны Зарипов, еще какой-то мужик и девчонка. Про эту девчонку ходили совершенно дикие истории, она была совершенно под стать своему командиру, могла застрелить человека за секундное промедление, которое принимала за невыполнение приказа. Восток дело не только тонкое, но еще и крайне неспешное, поэтому разговор шел уже часа два, а к делу так до сих пор и не перешли. В какой-то момент Балалайка сменила позу, вытянув ноги под столом. Вообще-то, это считается крайне невежливым жестом, но… Резкий удар в столешницу подбросил столик вверх и вперед, ошпарив девчонку крутым кипятком из чайника, она оглушительно завопила, мужчины растерянно заметались в поисках оружия. Балалайка упала на спину, выхватывая пистолет и влепила наркоторговцу пулю точно над правым глазом. — Бей атамана! — весело рявкнула она. Судя по грохоту на улице, бойцы сработали как часы. — А дальше? — Пашка флегматично прострелил каждому из убитых голову — просто на всякий случай. — Дальше… — Балалайка широко улыбалась. — Ты же понимаешь, что всё то, что гнал Кравцов про героин, дескать, изъять и всё прочее — дерьмо собачье? Он его сам хочет продать. Горазд чужими руками жар загребать. А потом нас в случае чего и посадить можно — за контрабанду, продажу наркотиков, военные преступления и прочую херь. — Ну так, а чего делать? — Тут у них где-то в подвале нарколаборатория, там они, в том числе, фасуют, так сказать, готовый продукт. Работают там в основном девчонки из гарема вот этого. — она ткнула носком ботинка обезображенный труп Файзали Зарипова. Помнишь, ты спрашивал, что в мешках, которые мы привезли? Отвечаю: мука, сахарная пудра, мел, известь, в общем, всё, что визуально можно принять за героин. Я думаю, у нас достаточно убедительных аргументов, чтобы убедить дам поработать сверхурочно. А то, что они успели заготовить, мы продадим, я уже договорилась. Собственно, в обмен на товар и энную сумму денег, люди дражайшего нашего организатора таджикского народного ополчения, товарища Сафарова, сдали своего партнера с потрохами. — Ну ты даешь… Правда как-то это… — Слушай, Пашка, мне насрать, что они делают друг с другом. Только бы в России этого дерьма не было. Подгоняйте грузовик, давайте уже с этим заканчивать, нам еще до границы добираться. *** Старенькие белые «Жигули» трудолюбиво катили по направлению к границе, подпрыгивая на выбоинах. Добираться обратно решили отдельными группами, на гражданском транспорте, так проще. Окна были опущены полностью, но даже это не спасало от дикой жары. Похрипывающая магнитола старательно крутила кассету, выводя: Снова Солнце к закату катится, Еще миг и взорвется джаз, Танго «Черная каракатица» — Вот, что сблизит сегодня нас. Ты заплачешь, за голову схватишься, Рухну я на горячий песок, Танго «Черная каракатица» — Нашей жизни кровавый сок. Снова кто-то назад пятится И, как сорванный лист, дрожит Танго «Черная каракатица» Нам вернуло мечту и жизнь. За веселье никто не расплатится, Но не мучайся, плюнь — разотри, Танго «Черная каракатица» Выжжет все, что у нас внутри. Ветер рвет твое мокрое платьице, Дождь печали смывает с нас, Танго «Черная каракатица» Пусть закружит еще один раз. Только Солнце к закату катится И неверные песни поет, Танго «Черная каракатица» Нам опомниться не дает.