О совести, любви и дружбе.

Наклз подошел к своему маленькому покосившемуся дому. Он слышал, как за дверью кто-то говорит и смеётся, а из открытого окна доносится запах вареной гречневой крупы. "Вот и здорово" - обрадовался Наклз. Он не ел почти ничего весь день, и теперь все его мысли поглотила каша. Он громко стукнул кулаком в дверь и бодро крикнул: - А вот и я! За дверью послышалась возня, и звонкие голоса двух пацанов внутри дома дружно сказали: - О, Наклз вернулся! Дверь скрипнула и открылась. На пороге стояли два ежа, синий и зелёный - Соник и Скордж. Наклз онемел. - Здорово! - Соник схватил красного ехидну за руку. - Чего ты к нам ходить перестал? Мы же договорились... - На развалины смотаться. - продолжил за брата Скордж. - Мы к тебе вот... Повеселиться пришли, а тебя нет. Как же он забыл, как же измотал себя, что не то что не пришел на место встречи, а даже не предупредил своих друзей о том, что у него дела? Он никогда так раньше не делал, ему казалось, что не сдержать данное слово - отвратительный поступок по отношению к кому бы то ни было. - Ладно, - перебил синий ежик, - иди поешь, ты ведь голодный, а то мы тебя уже достали, как я вижу. Наклз за каких-то две минуты съел всё, что ему дали. Лара-Ла смотрела на него и тоскливо вздыхала. Отчего он такой? Нелюдимый, грубый, как будто глухой... Что Лок из него воспитал? Да, он стал настоящим хранителем, да, может постоять за себя. Но стоило оно того? "Ох, сынок мой... Ты ли это?" - повторяла она тихо, чтобы никто её не слышал. - Э... Спасибо, мама. Мы с Соником пойдем... - Наклз побежал за ежиной братией, но в коридоре с размаху врезался в Лока. Главный хранитель обернулся. - А, вот ты... - что-то пробормотал самому себе Лок, а вслух сказал - Наклз, нам нужно немного поговорить... Наклз вслед за отцом поплёлся в спальню. Ох, как же он ненавидит эти разборки! Лок сел на кровать, а его сын остался стоять. - Наклз, - начал Лок, - я не люблю, когда мне врут. И мне хочется, чтобы мы доверяли друг другу. Наклз молча кивнул. Да ему тоже бы хотелось, чтобы он мог рассказать ему всё, что происходит в городе эти три дня, да ещё после этого остаться с ним в нормальных отношениях! - Я спросил твоих друзей, - продолжил Лок - И ведь ты не был у них ни разу. Где ж ты шатался весь день, если не у Хеджхогов, а? Он молчал. Просто не имеет права проговориться. Тикаль предупредила его, да и Лок, мягко говоря, не рад будет, если узнает, что его сын к Финитевусу тайком бегает. Наклз перевёл взгляд на отца. Он смотрел то ли на него, то ли куда-то за его спину. Наклз знал - если Лок так делал, значит, волновался. И причина была - что может быть хуже для отца, чем потерять доверие родного сына! Наклз обнял его и как можно убедительнее сказал: - Я расскажу. Обязательно. Только не сегодня. Когда-нибудь. Лок посмотрел на своего сына. Похоже, эта фраза его нисколько не успокоила. Впервые у молодого хранителя появились какие-то тайны от него. Но характер Наклза твёрдый - из него не выжать ни слова, если Наклз не скажет сам. - Да. Иди. - Лок вздохнул и вышел из комнаты. Соник и Скордж тут же проскочили в дверь и наперебой заорали: - Ну, Наклз, будем разносить твой дом! Может, затолкаем Соника вот в этот шкаф? - Не, - испугался красный ехидна, - он не выдержит! - Поддерживаю, - вставил Соник. - Да не трусьте! - продолжал "поднимать народ" Скордж. - Эта твоя мебель ещё держаться будет года два! Ну давай! Наклз кивнул. Ему почему-то уже было всё равно и на шкаф, и на истошно вопящего Соника. Не хотелось ни о чем думать, ни что-нибудь делать. Он хотел просто лечь куда-то в угол, заткнуть уши, закрыть глаза и заснуть. Пока они не уйдут. А лучше - до следующего вечера. Но он не мог. Тяжелые мысли не давали не то что спать, а просто весело кричать, радоваться жизни - той нормальной, как у всех его одноклассников, где нету тех серьёзных проблем и тайн, которые преследовали ехидну - хранителя. Наклз подбежал к Скорджу, толкнул его в шкаф и, схватив стоящую в углу швабру, ткнул её между дверных ручек. - Вот так гораздо интереснее! - заключил он, - делайте что хотите, я вас не выпущу. Он сел на пол и стал слушать невнятные ругательства из шкафа, завещание Скорджа и поднимающие дух речи Соника. Внутри, наверное, темно. И по отрывкам фраз ехидна понял, что Скордж сел куда-то в неположенное место. Двадцать минут он держал их взаперти, чтобы отбить у них желание орать. Развлекаться он не хотел. ... На следующий день Наклз встал рано - по заведенному будильнику. Сегодня его вахта у Мастер Изумруда. Очередной скучный день в полной тишине и всецельной скуке. Но красный ехидна к этому привык - он хранитель. Раньше к нему приходила Джули... Он нехотя встал, потянулся и пошел на кухню. На столе лежал кем-то оставленный кусок хлеба с маслом. Это мама, Лара-Ла. Ну кто ещё, подумал Наклз, только мать о нём и заботится. Но от того, что кто-то нашёл чуть-чуть времени на него, ехидна слабо улыбнулся. Он взял его в руки, и из газеты выпал клочок бумаги. Наклз развернул его и прочитал про себя: «Милый Лок, это ты можешь взять себе, если пойдёшь на поиски Джули-Су и Лиен-Ды. Масло закончилось». На душе стало паршиво. Он вздохнул и пошел в комнату за своей парой кроссовок. Бутерброд с газетой и запиской остался лежать на столе. Сам Наклз взял остатки хлеба, сиротливо лежащие на углу стола. Он одел свои кроссовки и пошел к Мастер Изумруду. Он всегда шёл туда пешком. Первые минуты утра – самое лучшее время суток. Солнце только встало, и город пока что спит. В такой ранний час никто не идет на работу или в школу – только он выстукивает подошвами новый, неизвестный ритм. В воздухе пахнет листвой, свежестью, и город умыт росой. Но даже это сейчас нисколько не подняло хранителю настроения. Всё вокруг стало мрачным и скучным. Прав был Финитевус: настоящее одиночество – страшная вещь… Постойте, постойте! И Джани-Ка встает до солнца, и она ходит рядом с домом – встречает рассвет. Может, он застанет её? Наклз побежал к дому подруги. Сейчас как никогда хотелось, чтобы она была в нужное время, в нужном месте. Да, вот она. Сидит и смотрит на чудесное зрелище – первые-первые лучи солнца. Наклз подошел к ней и легонько тронул её спинку. Она обернулась и напугано посмотрела на красного парня. О чём она думала? Наклз не узнал. Она вырвалась из его ладони и убежала в дом, спряталась от него. Наклзу показалось, что его обманули. …Вот и храм Главного Изумруда, вернее, то, что от него осталось. Жители Ехиднополиса решили не реставрировать его, и от этого древнее строение, лежащее в руинах, казалось ещё загадочней. Наклз сел на ступеньки Алтаря и задумался. Он просидит тут до вечера. Один. Джули-Су в плену, черт знает где… Джани-Ка к нему не придёт, теперь она боится его, непонятно почему. Соник, вся их тусовка – далеко-далеко, в Нотхоле.… И Финитевус работает. Глазам стало жарко. Наклз оперся рукой на огромный камень, пытаясь хоть где-то найти силы, чтобы пересилить жалость к себе. Сейчас самым покинутым, бесполезным, никчемным, одиноким был он, красный ехидна, сидящий в полном одиночестве на ступенях алтаря.