***
— Зачем они просили у вас эти часы? — Гермиона сидела в какой-то комнатушке, больше смахивающей на подвал. По канону жанра ей связали руки какими-то заколдованным веревками, которые блокировали ее магию, и идея забалтывать Марвина, попутно развязывая заклинанием путы, отпала сама собой. Но все же Грейнджер, несмотря на свои реализм и скептицизм, хотела верить, что оболтусы найдут выход и спасут ее. Ставку она делала на Малфоя. Ей казалось, что он самый трезвомыслящий, хладнокровный, а в такой ситуации — это залог успеха. Но не будет растрачивать себя на переживания о ней и его работоспособность возрастёт. Касаемо мальчиков… Гарри при желании мог собраться, а вот Рональд был истеричкой всегда. Хотя бы вспомнить первый курс. Еще немного и дьяволские силки довели бы его до инфаркта. А его вечные уходы и обиды. Сколько раз это было, и сколько они с Гарри его успокаивали. Гермиону внезапно пронзила мысль, что Малфой, черт его побери, прав. За что она держится? Нужны ей этот несносный характер, нескончаемые кастрюли и ложки-поварешки? — О чем думаешь, красавица? — Марвин сел на стул, стоящий к ней спинкой. Палочка висела в расслабленных пальцах. И выглядел он куда лучше без этого парика и блестящего костюма. Хотя новый тоже не отличался строгостью, но хотя бы не ослеплял позерством. — О том, что впустую потратила несколько лет. — Несчастная любовь? — Громкое расставание. — Звучит многообещающе, — он растянул губы в улыбке, а очки, которые он вообще не снимал, блеснули. Гермиона поведала сжатую историю отношений с Рональдом Уизли и выжидающе смотрела на похитителя. — Ты встречалась с ним? — Да. — Да ты меня разыгрываешь! — Нет. — Детка, он ведь тебе не пара. Я-то думал, что химия у вас с Блонди. — Малфой? Он кивнул. — Не-ет, — тянет Гермиона, не веря, что такая мысль могла вообще прийти в чью-то голову. — Да-а. Искры так и летали. — Я даже не хочу об этом говорить — настолько это немыслимо. — Значит, действительно что-то есть, — Марвин от удовольствия аж подпрыгнул на стуле, заходясь в смехе. — Ты не настроена говорить. Но в таком случаем скажу я. У вас сложные взаимоотношения? — слабо сказано. — Не противься чувствам и эмоциям. Что ты теряешь? Даже думать она не могла об этом. А если подумать. Что бы она потеряла? Спокойствие и, возможно, репутацию. — Разговор беспредметный. Снова смех, глаза поблёскивают за стёклами очков. Как-то нехорошо поблескивают. — Можно легко доказать обратное. Гермиона смотрит на часы охранника — времени остаётся мало.***
Ни одна стоящая мысль так и не пришла в их головы. Гарри с Роном рвали на себе волосы от безысходности. Малфой пытался сохранять хладнокровие, но даже он нервничал. Пропавший Блейз, затихшая до поры до времени Паркинсон и этот долбанный позёр Марвин с Грейнджер в заложниках. И неизвестно, что он там с ней делает. Малфоя передернуло от мысли о том, что сейчас он беспокоится о ней. Кажется, Мунго не за горами. Так или иначе он там окажется: либо ему поможет Пэнси, либо он самостоятельно сойдёт с ума. Перспектива обнадеживала. За окном светало, а это значило, что время на исходе и выход остаётся только один. — Что ты там говорил про трансфигурацию?***
Гермиона начинала нервничать. Судя по всему, время подходило к концу, а их все не было. Мелькнула тревожная мысль о том, что ей решили пожертвовать. Так и видела: Малфой об этом орал первым, Рональду ни к чему волноваться: у него теперь есть жена, а Гарри бы сдался под натиском этих двоих. По сути бред, но под ложечкой предательски сосало. Началась суматоха. Охрана во главе с Марвином понеслась к выходу. Судя по всему, не бросили. Но если они пришли с часами, значит, поняли, что было прошлой ночью. До Гермионы доносятся голоса Гарри и Рона. Марвин спрашивает о Малфое, Гарри отвечает, что он кинул их. Гермиона хмыкает: даже время его не меняет. Как был трусом так и остался. Но ничего, Паркинсон с него живого не слезет, достанет из-под земли, разделает и скормит гиппогрифам. — Я так и чувствую, что ты думаешь обо мне, — раздался над ее ухом томный шёпот. Гермиона подпрыгнула на стуле. Вокруг все так же никого не было. Тут Гермионе начало казаться, что она-таки начала сходить с ума. Даже как-то обидно, что после всего того, что было в ее жизни, пусковым механизмом выступает небольшая заварушка с мальчишником, в которую она попала. Но тут она почувствовала, что узел верёвки ослабевает. Малфой в мантии-невидимке, осеняет ее. — Вы нашли часы? — Нет, ни малейшего понятия, куда мы могли их сбагрить. Поэтому твои дружки выкручиваются с трансфигурированной подушкой, пока я тебя освобождаю. По плану мы должны слинять раньше, чем всех нас убьют, — он снял капюшон. — Охренительно! Кто придумал? Рональд? — растирая затёкшие руки, вспылила Гермиона, даже не предполагая, насколько она права. — Вообще-то да. У Грейнджер выражение лица такое, будто в стену впечатали. А в голове не укладывалось, как можно было взять в разработку план Уизли, неужели все настолько плохо, чтобы соглашаться на его бредовые идеи? — Я тоже не в восторге, но выбора нет, — словно читая ее мысли, произнес Драко. В следующий момент Малфой хватает ее за руку, притягивает ближе к себе, кажется, готовясь аппарировать. Однако появившийся в дверях Марвин расстроил его план. — Я так и думал, что за этой дешевой синтепоновой, — он потряс той самой подушкой в воздухе, — комедией стоит вот это. Вы же не думали, что я не наложил антиаппарационные чары? Я не люблю, когда правила игры нарушают, ребятки. Прощайтесь друг с другом и этим миром. А ты, конопатый, — Марвин посмотрел на Рона, — ещё и со своей шлюшкой-женушкой. Гермиона приходит к выводу, что никогда не думала, что умрет такой постыдной смертью; Драко даже воодушевлен, потому что хотя бы не мучительно от руки Пэнси; Гарри в некоторой прострации, потому что не верит, что все это действительно происходит с ним и Джеймса он всё-таки не покормил; Рон, как ни странно, смиренен. А Марвин продолжил: — Так бы я мог сказать, если бы у меня не было такого прекрасного настроения. Все четверо синхронно посмотрели на своего мучителя, не понимая, что происходит. — Я готов вас отпустить за… — Сколько нулей должно быть в чеке? — встрял Малфой. — Блонди, во-первых, перебивать не хорошо, во-вторых, я не нуждаюсь в деньгах, ты ещё не понял? Мне важны редкие вещи, одну из которых вы просрали, и кураж. — Кураж? — не веря переспросил Гарри. — Именно! — на губах псевдо-Элвиса расцветает улыбка. Снова отдаёт горелым, думает Гермиона. — И поэтому, условия просты: я вас отпущу за поцелуй. Эта прелестница… — Гермиона не будет тебя целовать, ты… — Да не меня, глупыш, — перебивает его Марвин. — Если бы я хотел, чтобы кто-то поцеловал меня, — это был бы кто-то вроде тебя. Уизли порядком сконфужен. Настолько, что даже забыл, что надо бы разозлиться и попытаться пойти набить морду. — Шу-у-утка! — снова тянет Марвин своё коронное и смеётся. — А ты заинтересовался? — игривый взгляд блеснул поверх приспущенных очков. — Ну так вот, Гермиона, — он повернулся к ней и, посмотрев поверх очков, подмигнул, — и Блонди. Поцелуй. — Что? — вырвалось у троих. Гарри с Роном жадно хватали ртом воздух, после чего плотину прорвало, и они на перебой начали орать, что так нельзя и это худшее, что может быть, и лучше умереть. Гермиона ловит победную усмешку Марвина и теперь отчетливо понимает, что значил тот блеск в глазах. Кто бы мог подумать, что кто-то работает Купидоном на полставки. — Кажется, теперь Вислый согласен на твой поцелуй с Элвисом, — шепчет Малфой, слегка наклонившись к ней, наблюдая за растущим возмущением остолопов. Они вокруг себя ничего не замечали, практически пребывая в состоянии транса. — Не время для шуточек, Малфой. — Не все так плохо, Грейнджер. Могло быть и хуже. Например, твой поцелуй с Уизли. — Мне кажется или я слышу ноты ревности? — Не стоит. Лучше давай подумаем, как будем спасать свои задницы и этих придурков, — он мотнул головой в сторону все ещё орущих Гарри и Рона. — Это ты так плавно подводишь меня к поцелую? — К его неизбежности. — А как же все лучше, чем Паркинсон? — Да. Именно поэтому я это сделаю. И Малфой поцеловал ее. Не обращая внимание на бешеный ор ее дружков, почти счастливые восклицания недоделанного мафиози, он целовал ее. И да, не потому что их загнали в условия — ну хорошо, не только поэтому, — а потому что, черт возьми, он хотел это сделать.