Кошара

      До Морфала ехали в задумчивом, почти торжественном молчании. Дар’аджа думала, что едут они в такой же роскошный город, как Вайтран, но обнаружила вместо города трясину и крошечный городишко посреди неё. Сверившись с картой, Дар’аджа хмыкнула:       - Придётся нам идти через топь.       У Утгерд не нашлось возражений, и они двинулись вглубь болот. Сапоги женщин вскоре покрылись грязью, но останавливаться и чистить их было крайне опасно. Стоит тебе зазеваться в болотистой местности, и увязнешь так глубоко, что уже не выберешься. Особенно это касалось мощной телом Утгерд в тяжёлой броне.       У входа в курган расположилось несколько бандитов и маг, и с ними женщины разобрались быстро. Но, войдя в храм, Дар’аджа сделала знак молчать, потому что услышала разговор некромантов.       - Жди, - еле слышно прошептала каджитка, и Утгерд молча кивнула.       Вскоре некроманты перешли в другой зал, проведать остальных, и оставленные без присмотра трэллы рассыпались в прах. Дар’аджа запихнула себе в котомку зелье и камушки со стола, а потом, поковырявшись в куче праха, с победным выражением лица выудила оттуда золотую монету.       Утгерд услышала шум битвы и приготовила меч, но Дар’аджа остановила её. Каджитка хотела выждать, пока драугры и маги друг друга перебьют. И верно: когда женщины дошли до следующего зала, только тела лежали на полу. Их было так много, что Дар’аджа даже не стала шарить по карманам.       Чуть дальше по коридору, по левую руку Дар’аджа нашла большие комнаты, целиком заставленные урнами. Тут уж она не поленилась и запустила руку в каждую из них. В результате команда стала богаче на целых двадцать септимов. Дар’аджа нашла там ещё кое-что, что, воровато зыркнув на спутницу, спрятала в карман. Утгерд не удалось разглядеть, что это, но она подумала, что утаивать это бессмысленно: Дар’аджа ведь и так мародёр, какая разница?       А дальше узкий коридор пошёл круто вверх и завился чуть ли не спиралью. Путь к двери им преградило два драугра. Утгерд не хватало места, чтобы размахнуться двуручным мечом, поэтому удары получились очень неуклюжими, скорее колющими.       Как ни странно, но из-за двери дохнуло почти что свежим влажным воздухом, как будто они всё это время двигались не вглубь, а наружу, к выходу! Здесь было уже больше места для замаха, и оба драугра лишилось сухих костистых ног. Дар’аджа вдруг припала к витым корням у стены и воскликнула:       - Какая красота! Утгерд хочет взглянуть?       Утгерд присела на корточки и выглянула между корней. Только тогда она заметила, что всё это время комнату заливал ровный небесно-голубой свет. За корнями была видна огромная пещера с водопадом, а свод пещеры был так высок, что терялся наверху.       Налюбовавшись вдоволь, женщины двинулись дальше: Дар’аджа - с примятыми усами, а Утгерд - с красным следом от корня на щеке. Но, пройдя несколько метров, остановились в нерешительности. Путь преграждала пластина с огненной ловушкой.       - Утгерд умеет прыгать с разбега? - спросила Дар’аджа.       - Умею, - ответила та, стараясь не думать о том, что доспехи её были слишком тяжелы для длинного прыжка. Дар’аджа кивнула, отошла на пару шагов, разбежалась и одним прыжком перемахнула через пластину.       Настала очередь Утгерд. Она отошла на большее расстояние, чем Дар’аджа, и перед разбегом она помедлила секунду-другую. Прыгнув, Утгерд приземлилась в опасной близости от пластины и завалилась назад.       У Утгерд ёкнуло сердце. Такое бывает, когда не успеваешь как следует испугаться. Она оступилась и неуклюже замахала руками, силясь схватиться за влажный воздух. Удивительно, но именно этот неуклюжий жест ей и помог. Дар’аджа рванулась вперёд и схватила Утгерд за руку прежде, чем та упала.       Утгерд почувствовала сильную, горячую кошачью руку, с жёсткой серой шерстью и бритвенно-острыми когтями. А затем её рывком вытянуло вперёд. Вот только Дар’аджа немного не рассчитала силу, и женщины повалились на пол.       Дар’аджа сдавленно вскрикнула, когда Утгерд придавила её всем своим немалым весом. Стиснутые зубы каджитки оказались совсем рядом с лицом Утгерд, и в нос ей дохнуло кошачьей вонью. Женщина быстро перекатилась набок, отчего Дар’аджа вскрикнула ещё раз. Затем Утгерд встала и помогла помятой Дар’адже подняться.       - Дар’аджа... спасибо.       - Не за что, - всё ещё немного сдавленно ответила каджитка: она ощупывала свои кости и не смотрела на Утгерд, которая в свою очередь не могла посмотреть на неё.       На узком мостике их поджидал ещё один драугр. Дар’аджа просто не подпустила Утгерд к нему: боялась, что та упадёт. Вместо этого она отправила его на тот свет метким выстрелом. Спустившись по коридорчику с моста, каджитка всё же дала Утгерд разгуляться и убить двоих оставшихся. Наконец, они поднялись по другому коридору на параллельный мост.       Прикончив ещё двоих драугров по пути, женщины дошли до огромного зала с сетью упавших мостов. Осторожно, бочком, они спустились на землю. Здесь уже не было драугров. Их заменяли скелеты, на вид гораздо более слабые. Тут-то разгулялась Дар’аджа! Мощными ударами кулаков и когтей она ломала их хрупкие кости и дробила черепа, пока Утгерд наблюдала за резвящейся кисой.       Где-то поблизости шумела вода. Спутницы пересекли зал и уже хотели перейти через мост, но тут Дар’аджа воскликнула:       - Это та самая пещера! Давай поглядим!       Утгерд не стала возражать, и они вернулись в начало. Когда женщины спустились к водопаду, грохот воды, падающей с огромной высоты, стал оглушительным. Воздух здесь был очень влажным. Казалось, что его можно пить. Усы и шерсть Дар’аджи и волосы Утгерд вскоре покрылись серебряной росой.       Дар’аджа сняла сапоги и, сев на камни, опустила лапы в воду. Утгерд не решилась проделать такой же трюк, но всё же села рядом с ней. Дар’аджа вдруг полезла в котомку и достала бутылку медовухи и немного вяленого мяса. У женщины заурчало в животе, но Дар’аджа выглядела так, словно и без того предложила бы ей разделить трапезу.       Мёд оказался на удивление холодным, а мясо - свежим, хотя все продукты имели лёгкий кошачий запах, а на мясо даже налипло немного шерсти. Но Утгерд с аппетитом проглотила свою порцию без остатка, решив, что к этим верным спутникам каджитов вскоре привыкнет.       Наевшись, Утгерд огляделась вокруг и только тогда обратила внимание на стену, испещрённую зарубками. Она молча тронула Дар’аджу за плечо и показала на неё пальцем.       - Ух ты! - вскрикнула каджитка, выдернула лапы из воды и, шлёпая по полу пещеры босиком, подбежала к стене. Вернувшись, она обулась, и Утгерд встала с каменного пола. Привал закончился.       Пройдя через тот самый мост, женщины обнаружили тупик, закрытый решётками.       - Прекрасно! - сказала Утгерд и пнула ближайшую глыбу. Раздалось низкое гудение и... одна из решёток открылась, а глыба загорелась алым светом. Дар’аджа прошла через эти глыбы, открылись все решётки, но стоило им миновать их, как решётки закрылись снова, прямо перед их носом.       - Кажется, Дар’аджа понимает, что нужно делать... - почесав гриву, задумчиво протянула каджитка и, пробежав мимо глыб, Крикнула:       - Фус-Ро!       Естественно, решётки закрылись, потому что Безжалостная сила их не берёт. Дар’аджа сконфуженно посмотрела на Утгерд, но та и не думала смеяться. Решили предпринять ещё одну попытку.       - Вульд!       На этот раз всё получилось как надо. Стрелой Дар’аджа пронеслась мимо Утгерд и через решётки. Они закрылись сразу за ней. Утгерд подбежала к ним, но каджитка потянула какую-то цепь, и решётки открылись снова. У женщины почему-то появилось дурное предчувствие:       - Готовься. Впереди неприятности.       Предчувствие не обмануло её: пол всего следующего зала был занят огненными ловушками. И если Дар’аджа могла как-то преодолеть это препятствие, у Утгерд не было ни малейшего шанса. Каджитка немного осмотрела ловушки:       - Бери каджита за руку и бежим! - Дар’аджа протянула женщине лапу, и, крепко взявшись за руки, они понеслись во весь дух. Утгерд никогда не бегала так быстро. То ли Дар’аджа выбирала особые пластины, то ли они не успевали реагировать, но до островка безопасности спутницы добрались целыми и невредимыми.       Не они одни были там: их поджидало три морозных паука. Дар’аджа разобралась с ними прежде, чем Утгерд успела выхватить меч. Прорубившись через паутину, открыв дверь и подняв решётку, они вошли в величественный зал:       - Такое не каждый день увидишь... - пробормотала Утгерд, наблюдая, как из-под бурлящей воды выходят странной формы колонны. Дар’аджа присвистнула и первой прошла вперёд, к саркофагу с протянутой вверх рукой. Но, достигнув её, издала разочарованный вой.       Утгерд подошла к ней и поняла причину её разочарования. Вместо рога Юргена каджитка сжимала в гневно дрожащих пальцах странную записку от "друга"       - Нас опередили! - процедила Утгерд. - Что ж, отправляемся в Ривервуд и отбираем рог силой...       Дар’аджа молчала и гневно раздувала ноздри. За саркофагом оказалась комната с золотом, и только тогда каджитка приободрилась и собрала деньги в кошелёк. Вверх по извилистому узкому проходу, поворот рычага, и каменная стена поползла вниз, открывая путь.       - Кажется, мы здесь уже были, - заметила Утгерд. Дар’аджа промолчала. Они прошли мимо груды тел драугров и некромантов и вскоре покинули Устенгрев.