Не все то золото...

Бар до последнего не верил, что удача улыбнется ему, и именно его отправят к королю в качестве посланника. Больше всего на свете он боялся, чтобы так называемый «верховный управитель» как-нибудь прознает о том, кем Бар был раньше, кому служил верой и правдой много лет. Он вздохнул: честно признаться, теперь, по прошествии стольких лет, Бар начал жалеть, что все так обернулось. Если бы в его власти было повернуть время вспять, он повел бы себя иначе, и возможно, находился бы сейчас дома, а рядом с ним были бы его близкие, люди, которых он любил, и к которым был искренне привязан. Бар и представить себе не мог, что уехав навсегда из дома господина Нушрока, начнет вдруг скучать по прошлой своей жизни, а заодно и по хозяевам. Правда, поначалу-то Бар радовался, что его отпустили с миром, он считал, ему попросту повезло, ведь мог и в тюрьму угодить или что еще похуже; господин Нушрок всегда был скор на расправу, а Бар, что уж греха таить, порядочно провинился тогда. Разумеется, он думал, что поступает правильно, помогает вывести на чистую воду и наказать предателя, а вышло наоборот. Настоящим предателем оказался господин Абаж, который задурил Бару голову, и чуть было не подвел под монастырь. То, что господин Нушрок помиловал бывшего своего слугу после той ужасной истории с похищением девочки-чужестранки, уже было чудом, Бар шутил иногда, дескать, в рубашке родился, иначе качаться бы ему на деревянной перекладине, или же лететь вниз головой с Башни смерти. Его же попросту выгнали вон, заплатив к тому же причитавшееся жалованье. Несказанно обрадовавшись, Бар отправился путешествовать, он объехал почти все королевство, однако же нигде надолго не задержался. Он перепробовал множество занятий: служил швейцаром в придорожной гостинице, подметал мостовые, готовил еду для моряков в порту, даже в бродячем цирке жил. Стоит заметить, попал он туда случайно, просто зашел как-то вечером посмотреть представление, ему надоело слоняться по городу без дела: он искал работу, но, к сожалению, никто не хотел нанимать его. Когда цирковое представление закончилось, то Бару вдруг пришло в голову попроситься к хозяину цирка на службу. Ходить за лошадьми ему было не привыкать, и он обрадовался, когда его приняли, теперь ему по крайней мере не было нужды думать, как заработать на хлеб. Если подумать, полтора года, проведенные в цирке, представлялись ему теперь самыми лучшими в жизни. Прежде всего, исполнилась его мечта посмотреть мир: за это время они объехали множество городов, и Бар был счастлив. Ему пришлась по душе кочевая жизнь, он полюбил новые места, которые довелось посетить. Ему нравились яркие огни, музыка и смех и аплодисменты по вечерам, а после представления — ужин в компании остальных артистов и самого хозяина. А кроме того, Бар испытывал нежные чувства к дочери хозяина, красавице-гимнастке Акнитсорт. Он готов был часами любоваться на стройную, гибкую и легкую, как перышко, девушку, когда она, словно играючи, шла по натянутому под куполом цирка канату, жонглируя при этом блестящими шариками. По возрасту Акнитсорт годилась ему в дочери, и Бар, безусловно, понимал, что ему нечего даже и думать о том, чтобы рассчитывать на взаимность. Он иногда покупал ей нехитрые подарки, дарил цветы после представления, говорил, что она — самая лучшая на свете артистка, а что касается ее красоты, то даже королева с нею не сравнится. Девушка улыбалась, ласково смотрела на него своими большими темно-карими глазами и тихо говорила ему, что он очень добрый… А потом все закончилось. Сначала умер хозяин; сердечный приступ с беднягой случился прямо во время представления, когда он вышел объявлять номер своей дочери. После того, как его похоронили, половина труппы попросту покинула цирк, который быстро прибрал к рукам близкий друг покойного хозяина, укротитель зверей Тунк. Он объявил, что теперь все будет по-иному, часть номеров давно уже изжила себя, а кроме того, у них не так много денег, поэтому жалованье сокращается почти втрое, работать же придется много, так как новый хозяин придумал новую программу. Разумеется, многие не пожелали оставаться на таких условиях. Бар также был вынужден уйти, но не потому, что его гнали, или из-за маленького жалованья. Дело в том, что Тунк женился на Акнитсорт, оказалось, что они давно уже симпатизировали друг другу. Бар же не мог спокойно смотреть на то, как она улыбается Тунку, или как последний обнимает ее. Ему вдруг вспомнилась Аксал — его первая любовь, как он однажды застал ее выходящей из спальни господина Абажа… Почему, интересно, ему так не везет в жизни? Бар оставил цирк, но очень быстро пожалел об этом. Казалось, что в жизни с той поры наступила черная полоса: Бара нигде не брали на работу, он чуть было не превратился в настоящего бродягу. Однажды он коротал вечер в каком-то придорожном трактире, и вдруг к нему подсели двое мужчин в поношенной (почему-то это показалось странным) военной форме и спросили, не хочет ли он послужить на благо своей страны. Бар пожал плечами, ему ведь нечего было терять, и он махнул рукой, соглашаясь. Так он оказался в войске маршала Нелюта, который лично объявил своим «храбрым воякам», что отныне они будут сражаться, как львы, во имя справедливости, и для начало им нужно захватить город, который «находится в руках врагов и мятежников». Бар поначалу подумал, что господин маршал выполняет волю короля, а приграничный городок находится во власти предателей, а то и вовсе иностранных захватчиков. Однако же, когда они, после недельной осады, овладели городом, и маршал Нелют велел жестоко казнить губернатора и нескольких влиятельных горожан, отличившихся в защите, у Бара спала пелена с глаз. Что же это получается, — день и ночь думал он, — господин Нелют, все его воины, и сам Бар — всего-навсего разбойники и преступники, место которых за решеткой, а то и на эшафоте. Между тем маршал собрал своих воинов и вновь произнес перед ними речь, от которой у Бара душа ушла в пятки. Нелют заявил, что теперь их путь лежит прямиком в столицу, поскольку им оказана высокая честь — свергнуть с трона предателя и узурпатора, ставшего королем вопреки всем законам, божеским и человеческим. Настоящей же правительницей якобы является некая госпожа Акшок. Она, судя по словам маршала, много лет была самым близким и любимым человеком для покойного Топседа Седьмого. Более того, перед самой смертью он успел обвенчаться с нею и сделал своей королевой. Значит, согласитесь, это логично, их сын, и только он — истинный король! — Ближайших сторонников, а заодно жену и всех родственников узурпатора Нотирта мы приговорим к смертной казни! — вещал маршал. — Они должны сполна ответить за все зло, что причинили настоящей королеве! Мы же обязаны служить этой святой женщине, а если доведется расстаться с жизнью — это будет благая смерть, и храбрецы непременно попадут в рай! Бару стало нехорошо: «Во что же я ввязался, Господи боже мой!» — промелькнуло у него в голове. Кроме того, слова маршала о страшной казни для господина Нотирта и всего его семейства заставили Бара переживать еще сильнее. Что бы там ни было, он чувствовал себя виноватым перед прежними своими хозяевами и любил их. Бар понял, что необходимо предупредить их всех: короля Нотирта, госпожу Анидаг и господина Нушрока, — о том, что их жизни в опасности. Наверняка она смогут принять меры и остановить это безумие. Бар стал всерьез обдумывать, как лучше дезертировать из рядов бравых воинов Нелюта, но тут маршал сам вдруг сыграл ему на руку, объявив, что составил ультиматум, который нужно срочно доставить в столицу. В послании говорилось о том, что войско Нелюта готово взять столицу штурмом, и если самозваный король Нотирт не хочет пролить кровь своих невинных подданных, ему стоит добровольно сдаться Нелюту. Как заговорщика и узурпатора его осудят и приговорят. Смерть его в этом случае, истинный король и его регентша милостивы, будет легкой, его попросту расстреляют. Жену и ближайшую сообщницу узурпатора Нотирта закуют в кандалы и заточат в крепость до конца жизни. Остальные же его сообщники будут, как того требует закон, сброшены с Башни смерти. Разумеется, все это — при условии, если король-самозванец примет решение сдаться добровольно. В противном же случае участь как всей его семьи, так и всего города будет незавидна. В праведном гневе истинный король и его благочестивая матушка-правительница не пожалеют никого, при помощи своего верного главнокомандующего и ближайшего друга они сотрут столицу с лица земли. После того, как маршал лично зачитал этот дьявольский документ, он спросил, нет ли среди его бравых молодцов смельчака, который отвезет письмо в столицу, и Бар первым решительно сделал шаг вперед, вышел из строя. — Я готов служить вам, господин главнокомандующий! — Похвально, солдат! — кивнул Нелют. — Твое имя? — Бар, господин главнокомандующий! — Что ж, Бар, поезжай. Если ты все исполнишь точно, я щедро вознагражу тебя, я не скуп, ты знаешь. — Мой долг защищать мою родину, делать все, что пойдет ей на благо! — твердо проговорил Бар. Нелют, довольно улыбнувшись, заметил, что на подобного доблестного служаку должны равняться все, и тогда они быстро одержат победу. — Мы войдем в столицу победителями и первым делом провезем предателя Ргита в клетке, с веревкой на шее, по всему городу. А предварительно при всем народе мы сломаем его шпагу, лишим всех титулов и наград! Ну и остальные узурпаторы тоже получат по заслугам. Чтобы впредь всем была наука, как поддерживать заговорщиков, играть на их стороне. Отправляйтесь немедленно, солдат, не медлите! Бар, не помня себя от радости, что ему так легко удалось вырваться из лап Нелюта отправился в столицу. Он, разумеется, понимал, что ни господин Нушрок, ни их величества не придут в восторг от этого «ультиматума», но все-таки, во-первых, он сможет предупредить их, а во-вторых, повинится и попросит строго не наказывать его. А если король Нотирт и его сторонники проявят снисхождение к нему, то он сможет и непременно докажет им свою преданность, искупит все грехи. До столицы Бар добрался без приключений, да и во дворец его, как посланника Нелюта, пропустили сразу же. Бар и сам не подозревал, как сильно обрадуется, увидев вновь господина Нушрока, его дочь и господина Нотирта. — Однако, жизнь и в самом деле странная штука, — пожал плечами Нушрок. — Я вижу, ты даром времени не терял, Бар. — Спелся с мошенниками и головорезами! — поддержала отца Анидаг. — Какой стыд! — Простите меня, господин Нушрок, — опустил глаза Бар. — Никогда не думал, что я — вы правы! — буду когда-нибудь якшаться с подобными людьми. Но… — Довольно пустых разговоров! С чем ты пришел сегодня к нам, Бар? — недовольно поморщился Нушрок. — Говори, что за ультиматум предъявляет этот наглец и мерзавец? Бар вздохнул и протянул Нушроку послание Нелюта. Нушрок пробежал его глазами, и Бар заметил, как заиграли у него желваки — верный признак того (это Бар помнил еще по прежним временам), что хозяин зол до крайности. — Это уже преходит все границы! Взгляните! — он протянул бумагу маршалу Ргиту и королю. — Это все? — насмешливо приподнял бровь маршал Ргит, закончив чтение. — Все, господин маршал, — поклонился Бар. — А ты знаешь, что я сейчас велю тебя повесить на городских воротах? — негодующе воскликнул король с интонациями, которые он явно перенял у господина Нушрока. — Это следовало сделать еще в прошлый раз! — воскликнула госпожа Анидаг. — Для предателя и заговорщика — самая что ни на есть подходящая участь, — согласился Ргит. — Я умоляю, ваша милость! — Бар тяжело опустился на колени и молитвенно сложил руки. — Прошу вас, господа, помилуйте меня, старого дурака! Я… сам не знал, кому на самом присягаю на верность, думал… просто военная служба. Я же помню, господин Нотирт, как вы тогда госпожу Анидаг спасли. И как вы, господин маршал, хозяина моего из тюрьмы вызволяли. Я же сам помогал вам, я не могу причинить вам вред! Я же потому и с письмом этим поехал, чтобы к вам пробраться! Позвольте мне рядом с вами, хозяин, — Бар, подняв взгляд, со слезами на глазах, посмотрел на Нушрока, — как и встарь, бок о бок сражаться! Вот увидите, я отслужу! Я жизнь отдам, если потребуется, но больше не предам вас! — Это мы еще посмотрим, — пожал плечами маршал. — Я бы не стала ему доверять, господин Ргит, — покачала головой Анидаг. — И я того же мнения, — поддакнул ей муж. — Пока ты посидишь в подземелье, Бар, — Нушрок махнул рукой, подзывая слугу. Он велел вызывать солдат, чтобы они отвели Бара в тюрьму. — А там видно будет. Бар вздохнул и, покорившись своей участи, в сопровождении солдат медленно поплелся к выходу. — Что будем делать? — услышал он за спиной голос Нотирта. — Дело ясное, — ответил ему Нушрок, — нужно собирать войско и идти в наступление. — Я сейчас же займусь этим, — подхватил маршал. — Город переходит на военное положение, а я лично поведу войско, дабы встретить милейшего Нелюта и его так называемую королеву на подъезде к столице. И поверьте мне, они надолго запомнят наш теплый прием!