OST: — Электроклуб — Ты замуж за него не выходи
Квартира профессора Холмогорова встретила Космоса, Лизу и Витю непривычной тишиной. Ведь по обыкновению в гостиной гремел телевизор, который часами смотрела Надежда. Это явление несказанно бесило Коса, который не питал к мачехе ни единого доброго чувства. Надя платила пасынку той же монетой. За спиной она неоднократно выставляла его в невыгодном свете. И Космос понимал, что ничего не сделает с погодой в доме. Потому что отец не видит дальше собственного носа, а мнение жены для него важнее, чем неуклюжие оправдания сына за поздние возвращения домой. Друзья Космоса тоже не снискали уважения жены Юрия Ростиславовича, и Лиза научилась без эмоций реагировать на новую жительницу квартиры на Ленинском проспекте. Она смотрела на Надежду, словно на пустое место, пропуская мимо ушей обидные слова в свой адрес. Панцирь спасал.— Опять судейскую дочуру притащил, — Надежда всякий раз взыскательно оценивала Лизу взглядом недобрых глаз. Видела, что девчонка пасынку нравится, поэтому хотела резко спустить обоих с небес на землю. — Что, думаете, поверю, что книжки за дверкой читаете? Давно он тебе под юбку не лазил? — Рот закрыла, за Лизку леща получишь! — плевал Кос на то, что подумала о нём и Лизе Надька. — Мымра!.. Лиза не встревает в спор с Надеждой, потому что голос на неё уже повысил Космос. Он жестом заставляет Лизу прошмыгнуть в свою комнату, и, показывая мачехе средний палец, выражает однозначное отношение к её нескромной персоне. — Каждый день, сука, варежку свою разевает, стерва крашенная, — Кос не ненавидел Надежду, но был полон презрения к ней. — Кос, не обращай внимания. Когда твой папа дома, то она молчит, — Лиза не хочет, чтобы Космос расстраивался. — И он нам в кабинете даёт посидеть, пластинки покрутить. Мы три дня не виделись, я не о пияве говорить хочу. — Старик тебя уважает, алмазная, в обиду не даст, а я тоже. И не думай о всяких дурах, брось мне! — Космос вручает Лизе очередную редкую кассету, которую она давно хотела достать, но не знала, как дело делается. — Это тебе, родная, пользуйся. Коммерс пытался плакат того немца с хаером чёрным пихнуть, но ты лучше мою фотку повесь на стену. Мне приятно будет. За токингов. — Космик, ты самый лучший во вселенной! — кассета с записями Томаса Андерса и Дитера Болена попадает в руки Лизы, и она, недолго покручивая пластик в руках, откладывает трофей, чтобы чмокнуть друга в щеку и повиснуть на шее. — Правда, самый-самый. Я у Пчёлы просила это полгода, а он копил на невидимые «Жигули». — Заладила опять песню. Давай, докажи теперь, что я круче всех, — сварливо начинает Космос, но ему приятно, что в ответ на подарки он видит небывалую радость на лице Лизы. Улыбка на её лице засияла благодаря ему. Громов, выкуси! — Пофиг, разрешаю не вешать, но прикольно же? У твоих фиф-одноклассниц такого нет? — Обломаются, — Лиза отрывается от Коса, чтобы с высоты пятого этажа сталинки полюбоваться на оживленную столицу, но он задерживает её ладонь в своей, и она сдаётся, решив дать обещание. — Окей, мой верный друг. Твоя фотка над моей кроватью. С паспорта подойдет? У тебя там рожа такая хмурая, прямо Пчёлу после гулянок вытрезвлять. — Трындец, — Космос не мог похвастаться тем, что фотография в паспорте пригодно отражает его инопланетную внешность. — Я же на той фотке после пьянки. Глаза еле открывались. — Зато моего красавчика не украдут, — Лиза знала, куда следует бить, — а я, генерал, всё свое ношу с собой. Ещё тебя вместо Ильича на демонстрацию припру. Не дам похитить будущее советской космонавтики! — Такого придурка не сопрут? — у Космоса резко проснулась самокритичность. — Только, алмазная, чё красть-то у вас? Разве что… — Что? — в детстве Лизу, как и других детей её возраста пугали бабайкой, которая украдёт за плохое поведение или очередную каверзу, которую они сочинили совместно с Витей. Но ставки повысились, и Кос, едва щёлкнув её по аккуратному носу, заверил в том, что дело пахнет не кражей, а похищением. — Тебя! — для Холмогорова это прописная истина, но Лиза крутит пальцем у левого виска и заливается громким смехом, наплевав на то, что её услышит бестолковая Надька. — А вдруг? — Покажи мне этого счастливца, Космос, — Лиза заранее жалеет неудавшегося товарища Саахова, которому вздумается с ней связаться. — Кто смелый? — Я чего в зеркале уже не отражаюсь? — можно сказать, что сегодня Космос тоже украл сестру Пчёлкина. Вообще-то Павлова собиралась решать домашнее задание по физике, но как-то не сложилось. Потому что Кос попросил избавить его от скуки, отправившись с ним на променад. А о физике он ей что-нибудь расскажет, ведь всё-таки сам чуть не угодил на физфак. — Два один. В мою, заметь, копилочку. — Боевая ничья, Космос Юрьевич, — Лиза не хочет показывать, что смущена его ответом, — а насчёт краж поговорим потом. Мне бы лучше кассету покрутить. — Но я бы смотрелся лучше, чем плакат с Джексоном в твоей комнате, — напоминает Кос настойчиво. — К тому же Пчёла — грёбанный расист, у тебя под боком. Ему песни Джексона никогда не нравились. — Танцевать надо просто под них уметь, — у Лизы и её брата тоже не совпадали музыкальные вкусы. — Я тебе не показывал, что разучил, — Космос усаживает Лизу в кресло, и, уверив её в своем мастерстве жестом руки, продемонстрировал лунную походку по паркету, пока не врезался пятой точкой в стену. — Етить колотить! Неудачный номер, но ты поняла короче, это так делается. — В твоих талантах, Космос, я не сомневалась никогда! — Я стараюсь!
Пока Пчёлкин с видом заумного знатока изучал копию огромного полотна с красноречивыми формами купальщиц, то Лиза занялась поисками труднодоступного. И этим чёртовым кладом была совесть Космоса, который искал ключи от старой отцовской машины. Не то, чтобы Лиза не доверяла другу, который не путал педали тормоза и газа, мучая поддержанные «Жигули» с четырнадцати лет, но железно знала одно… «Дядя Юра» для неё и «папка» для Космоса — две совершенно разные личности. И Косу достанется за то, что он взял автомобиль отца без разрешения. — Космос, а ты уверен, что это удачная идея? — с опаской в голосе спрашивает Лиза. — Поедем, красотка, кататься, — Кос, найдя трофей в шкафу на верхней полке, напевает незатейливую песенку. — Лови, алмазная! — Сцепление бросаю, но фиг тебе, а не ключики! Лиза прячет ключи от машины в карман, не спеша возвращать их Космосу. Она покрутилась у большого трюмо в коридоре, чтобы подтянуть лямки нового джинсового комбинезона, привезенного Ёлкой из заграничной командировки. Последние служили отличным средством для пополнения гардероба Лизы настолько, что кислотное платье, не подошедшее по размеру, осело в благодарных руках Елисеевой безвозмездно. Валентина Анатольевна отругала Лизу за расточительность, но она не приняла слова тётки близко. К слову, собственное отражение в зеркале очень обрадовало Лизу. И не только её. — Деловая нашлась, — Кос ныряет ладонью в большой карман комбинезона Павловой, и сразу же обнаруживает там свою пропажу, — а если будешь себя вести хорошо, то порулить дам. Заслужила за хорошие оценки. — Космос Юрьевич, не расслабляйтесь, — Лиза решает, что путь до улицы проделает на спине друга, обхватив руками его крепкие плечи, — а то всякие рыжие и их подружки руль у вас выхватят. Будете мне на них жаловаться. — Мне ни рыжие, ни насекомые всякие не нужны, — за четыре годы дружбы с Лизой Космос привык, что служит для неё не только службой спасения и книгой жалоб, но и большой веткой. — Мне надо заразу одну с глазами-тормозами. — Неприкрытая космическая лесть, — решив, что мучения поджидают Космоса после третьей рюмки за столом на проводах Саши, Лиза спрыгивает на пол, и вспоминает про брата. — Пчёла уснул? Или на почве плоскостопия перенервничал? Может, не надо ему сегодня наливать? — Хер бы вам всем, у меня слух собачий, — Витя всё это время подслушивал, лежа с закрытыми глазами на небольшом кресле в гостиной, зная, что перед хорошим сабантуем надо выспаться. — Пчёл, вставай, — Космос, смотря на часы, понимает, что они точно опаздывают, и Белый опять будет галдеть про то, что свалил бы в армейку раньше, чем их драндулет причалит во дворе его дома. — Хорош на голые задницы таращиться, эстет. Моргаешь, вижу. — Кос, бля, ты ни хрена не понимаешь, а ещё сын академика, — лениво поднимающийся с кресла Пчёла, медленно тащит себя в коридор. — Это купальщицы! — Ботаника строить будешь вечером, когда тебе в тачке места не хватит, — серьёзно пообещал Космос. — Пчёл, я на коленочках больше не поеду, задолбалась биться головой о крышу, — Лиза облюбовала пассажирское сиденье рядом с водителем, и Кос этому немало потворствовал. — Вали в багажник, кабанчик! — Лизк, мы именно туда его и киданём, но без пива, чтобы не думал выёбываться, — картинка свернувшегося калачиком Пчёлы, трясущегося в багажнике, вызывала у Космоса закономерный конский ржач. — Номер-люкс будет. Отвечаю за базар. — Гоблины, чё сразу в багажник? — Витя прикола не оценил. — Блять, Лизка, я с тобой больше в «Пьяницу» играть не стану. Это ж было твое охренительное желание? Меня услать куда? — Братик, ты сам мне проиграл! — напоминает Лиза. — Ладно, хватит бодаться, — Космос, подгоняющий друзей, пытается сделать Вите и Лизе внушение: — Так, кислыми мордами никому настроение не портим. У тёть Тани на всех слёз хватит. С Белым куражимся и шутим, а Ленку подбодрите, что вернётся парень, что и не такое бывает, а тут всего-то два года. Пень ясен? — Кос, ты прям психолог, — Витя готов согласиться, но ему смешно от таких цитат великого Холмогорова. — Лечишь? — Лизка, ты меня хотя бы поняла? — Кос внимательно смотрит в голубоватые зрачки Лизы, которые всегда выдавали её с головой. — Про Ленку? — Поняла, но ребята, — Павлова вздыхает, понимая, что может испытывать Елисеева, парень которой уже через день будет отрабатывать строевую походку. — Я бы на её месте оказаться не хотела. И без Сашки будет тоскливо, Филу одному вас разнимать. — Не волнуйся, родная, армия мне не светит, — в миг потерявший серьезность Космос, подмигивает Лизе, следом получая подзатыльник от Пчёлы. Последний не в нужный час включает «подругу дней его суровых». — Блять, нянька, и ты тут! — В самом деле, Кос, не напоминай, — бравый тон Космоса смутил Лизу. Это странное ощущение абсолютного погружения в бездонную космическую пучину. Сколько можно? — Думаешь, что Сашке сейчас легко? — Не плачь, девчоночка, — связи отца, как и ожидалось, помогли Холмогорову-младшему не думать о тяготах армейского быта. — Белый отслужит — сержантом вернётся, нам нос утрёт с Пчёлкиным. Довольна? — Кос, харе! — побледневшие щёки Лизы красноречиво говорят Вите о том, что она близко к сердцу принимает любые темы, касающиеся долгих разлук, армий и… чёрт его дери, Космоса. Эти двое когда-нибудь доведут бедного Пчёлкина до белочки на фоне вечных издевательств, но ближе людей не придумать. Лиза старается не думать о том, чтобы было бы с ними, окажись она на месте Ленки Елисеевой. За два года может произойти разное, но она знает, что будет с ней в перспективе ближайших лет. Чего гадать? Во-первых, дома всё будет по-прежнему. Ни Космос, ни Пчёла никуда не денутся. Лизе не придется переживать, что брата или друга могут отправить в Афган. Во-вторых, дорога Лизы предельно кристальна и понятна. Получив аттестат, она уедет в родной Ленинград, и станет студенткой юридического факультета ЛГУ. На каникулы Лиза будет приезжать к Пчёлкиным и также действовать на нервы несносному Космодрому, но ничего экстраординарного с ними не ожидалось. Спокойствие! Однако Шутки Космоса вызывали в душе Лизы неуместные переживания, которые имели свойство захлестывать её с головой и без спасательного круга. Она не думала осуждать его за негативное отношение к воинской службе и любому строгому руководству. Лиза и сама радовалась больше всех, узнав, что Юрий Ростиславович, после решительного отказа Коса продолжать образование, всё-таки устроил так, чтобы армия не встала на пути его сына. И поэтому пантомима «Лиза Павлова плачется по рядовому Холмогорову» останется мифом. — Ок, но ты хотя бы скажи, что там с Громовым в киноху ходить не станешь и будешь шить носки, — говорит Кос, стараясь не смотреть на Лизу. Он по-прежнему нёс ахинею, зная, что две пчелы наверняка его ужалят, если так и дальше будет продолжаться. — Я прав? — Клоун, — Лиза разочарованно вспоминает, что звездный час Славки Громова Космос сорвал. Пока он не наговорил лишнего, она тянет его к лифту вслед за Пчёлкиным. — Если будешь плохо себя вести, то пожалуюсь Филу. Раз мы с Витькой для тебя не в авторитете. — Поддал, что ли, уже? — придерживающий лифт Пчёла смирился с тем, что к Белому они опоздают, и теперь просто наблюдал, как два дракона пытаются друг друга не спалить. — Я тебе, Космос, влуплю поджопник, если не утихомиришься. — Я вам обоим добавлю, — опережая Космоса, Лиза заходит в лифт и нажимает нужную кнопку. — Ну и вечерок сегодня будет… — с предвкушением произносит Пчёлкин, забывший, что его собирались прокатить в багажнике. — Ещё бы Санёк его на всю жизнь не запомнил. — Если с утра ещё что-то вспомнит! Май вселял в юные головы беспечность и ветер. Ребята долго не увидят Сашку, меняющего мирное существование на смену портянок под команды ротного, но что такое два года для тех, кто дружит с самого детства? Но троицу, вприпрыжку передвигающуюся по улице, не могло это волновать…***
Татьяна Николаевна Белова проплакала все глаза не только из-за резки репчатого лука. Причина её слёз находилась в соседней комнате и задорно хохотала на каждую новую шутку друга Космоса, и, похоже, совсем не задумывалась о том, что ждет вчерашнего школьника Сашу Белова в погранвойсках. Будь её воля, Татьяна приложила бы все усилия, чтобы единственный сын получил военный билет и остался при ней. Но куда там? Саша упорно гнул свою линию, убеждая мать, что армия — это обязательная ступень его жизни, уж если с первого раза не удалось стать студентом-геологом. Несмотря на свою привязанность к Лене Елисеевой, симпатичной девочке из параллельного класса, Саня и не думал юлить, скрываясь от срочной службы. Нужно сделать всё по уму: честно отдать долг родине, два года активно меняя портянки, а после и свадьбу играть, и дружить, и работать, и учиться. Всё пойдет своим чередом. Ленка обязательно его дождётся, как и обещала, когда её пальчик украсил тонкий золотой ободок кольца. Татьяна Николаевна искренне верила, что первая любовь в жизни Саши не обернется разочарованием, а временные трудности с поступлением в институт пройдут, как только сын отслужит положенные два года на границе. Ничего с ним не сделается. Но размышлять спокойно об армейском будущем Саньки не выходит, потому что Витя Пчёлкин, решившийся помочь Татьяне Николаевне, нечаянно разбил хрустальную салатницу. Кухня Беловых в считанные секунды оказалась усыпана осколками хрусталя, и Витя, готовясь выслушивать нотацию о своих кривых клешнях, сразу решил отбрехаться от греха подальше: — Тёть Тань, достану такую же, — обещает Витя почти клятвенно, — в универсаме есть человек! — Говорила же, Витенька, что управлюсь сама, — Татьяна Николаевна и не думает ругать парня. Главное, что он порезался. — И пошел бы к ребятам, они без тебя заскучали. — Не каждый день друг в армию уходит, — поэтому Витя хотел организовывать проводы Саньки. — Будет там после отбоя вспоминать, как здорово, что где-то в Москве есть Витя Пчёлкин. — Что ж мой Сашка без тебя на службе делать будет? — друзья у Саши и в самом деле были замечательные, как искренне считала Татьяна Николаевна. Разве что Космос тот ещё баламут. — Где такого помощника найдет? — Я ему письма писать буду длинные, — чтобы Сашка не скучал. — Плакаться, на Космоса и Лизку жаловаться. Татьяна Николаевна хотела, было, сказать, что таким взрослым ребятам, как Космос и Витя, нечего вести себя, как два детсадовца, но рассудительный Валера Филатов метко прерывает Пчёлкина: — Ты б лучше так колбасу ровно резал, как сейчас стелешь, — увесистая ладонь Валеры ложится на хиловатое плечо Пчёлы, призывая к порядку. — Придёт тётя Катя, даст пендаля. Она тебе не врач с медкомиссии, для неё твое плоскостопие — плешь комариная. Ать-два, нектарник ты наш. Может, вовсе у тебя нет плоскостопия? — Обижаешь, Теофил, — Пчёла отмахивается от мнимых угроз друга. — Ты, блин, в своей спортроте совсем диким стал? — Поблинкай тут, Пчёл, — Фил решил махнуть на Пчёлу рукой. — Тёть Тань, стол накрыт почти. Не суетитесь, хорошо? — Валера, спасибо тебе, шёл бы к Саньке, — Татьяна Николаевна искренне благодарна друзьям сына за участие. — Помощники вы мои! — И да, тёть Таня, в зале две королевны развлекаются. За Сашкиного лебедя не отвечаю, а та глазастая, которую я привёл… — в нужный момент Пчёла вспоминает о младшей сестре. — Кстати, Тео, а сестра моя, она в какой норе? — Лизка-то? Другие варианты есть? — у Валеры лично никаких. Он знает, что Лиза не изменяет себе. И Космосу. — В космической. — Дурь одна в башке, — по отношению Лизе Витя выступал нянькой-недоучкой. Ведь мамочка строго наказала следить за своей улучшенной копией женского пола. — Понял, перебьются. Дружочки. — Чего тогда спрашиваешь, братец на побегушках? — Валера не знал, когда у Вити откроются глаза насчёт Лизы и Космоса. А ведь он явно будет отговаривать сестру от такого спутника по жизни. — Чтобы не прогадать, когда домой отправлять её, а то… — Пчёла сбавил тон, пользуясь случаем: мама Белого полезла в холодильник за заранее приготовленным «салатом с крабами». — Твою… Фил, она же меня одна ночью не допрет, разные… — Весовые категории? — высокая и стройная Лиза, прыткая и ловкая, к сожалению, никак не могла бы выдержать крепкого и слаженного кабанчика, каким был её старший брат. — А ты, Пчёл, не бухай так отчаянно, целее будешь. — Не дури, Теофило, я посмотрю на тебя часа через три, — за столом у Беловых спиртного, как на комсомольской безалкогольной свадьбе, что не могло устраивать Пчёлу. Курилка знал, где можно достать ещё, и поможет ему в этом деле Космос. — Ну, Витя, зачем домой? Лиза совсем большая, как и вы, — в беседу снова вернулась Татьяна Николаевна, вручая Вите в руки хрустальную вазу с салатом, — и пусть с вами погуляет. Выросла девочка… Двоюродная сестра Пчёлкина внушала Татьяне Николаевне абсолютное доверие. Лиза подкупала её своим серьезным отношением к учёбе и привязанностью к брату и друзьям. Но для Беловой до сих пор загадка: как два совершенно разных подростка — Витя и Лиза, с неодинаковыми устремлениями и характерами, уживались под одной крышей? На сироту Лизу, появившуюся среди мальчиков четыре года назад, смотреть было больно: зрачки строгие, почти волчьи. Избалованный Витя олицетворял другую картинку: вечно хохмящий сорвиголова, не умеющий сидеть на месте. Суетливое время совершило с маленькой Павловой перемену, превращая тихого подростка с израненными руками в красивую запоминающуюся девушку, которая не терялась в обществе четырех парней. Но всякий раз Татьяна Николаевна вспоминала потерянный взгляд, брошенный на Сашку, который с таким воодушевлением знакомил мать и сестру друга, что не заметил, как расстраивал струны души недавно осиротевшей Лизы. Впрочем, зачем вспоминать о чужих слезах в такой погожий день? Молодежь в зале и не думала огорчаться, потому что музыка из приёмника звучала всё громче и громче… И пока Валера и Витя хлопотали на кухне, стремясь не нарушать уединения Ленки и Сашки, притихших в большом кресле, то Космос с Лизой дурачились и вытанцовывали не совсем изящные пируэты под «Электроклуб». Лизка корчила парню физиономии, отодвигаясь от него при каждом движении, а Кос то и дело притягивал её ближе, строя ответную гримасу и не замечая, как Сашка и Ленка вышли на лоджию, топить свою тоску, пока что в рамках фильма «Алёшкина любовь». Робко и по-пионерски. А Космос не испытывает душевных мук от возможности расставания с близкими людьми. Здесь и сейчас его занимает Лиза. Она кружит вокруг Космоса, и ему кажется, что голова взорвется от смены частот танцевальных позиций. К тому же Кос пытается не бесплодно лупиться на более чем симпатичную Лизу, которую он… Не мог сравнить с кем-то. С недавних пор Косу действительно кажется, что милая и забавная Лиза теряет свойства, по которым Космос определяет своих друзей. Подобные размышления настигали Коса, когда на пути его дружбы с Лизой возникали ссоры, в которых был замешан кто-то третий. Лиза обижалась на него, по несколько дней не разговаривая, а он, выдерживая оборону максимум три дня, шёл мириться первым. Куда несли их привередливые кони, оба предпочитали не задумываться, а жизнь шла своим чередом. — Ты замуж за не-е-е-е-го не выходи, — подпел Космос магнитофону, заигрывая с Лизой. Он издает страшный крик, крепко сжимая девичьи плечики и вцепляясь в её лицо внимательным взглядом. — Ты замуж за него-о-о-о… — Да не пойду! — Лиза смеётся и качает головой, но руки Космоса с себя не сбрасывает. — Сколько раз ты ещё эту песню пропоешь? Мне надоело слушать одно и то же. — Ровно столько, сколько в киноху со Славиком гонять будешь, — перепалка с Громовым все ещё стоит в глазах Космоса надоедливым воспоминанием. Он из-за неё чуть цветами по мордасам не получил, хотя потом же и сам этот худородный веник выкинул. — В «Октябрь» больше не пойду, ага. Так тебе и поверил, Пчёлкина. Разве братец не говорил, что со всяким отребьем по улицам нельзя шастать? — Прикопался же, — Лиза скривила лицо, переключая песню на лирическую. Как по заказу. Ленка и так слишком странно косилась на них две минуты назад, до тех пор пока не увела Белова на лоджию. Ну, подумаешь, что они с Космосом… танцуют. Они постоянно вместе, и нет в этом чего-то необычного. — Придумай что-то прикольное, Кос. — Цветочки, лавочки, — Космосу немного наплевать, что праздник не для него. И грустный праздник. Два года друга не увидит. Сейчас его волнует спор с Лизой, и он докажет, что прав. — Он клинья тащит к тебе. — За что ты его не любишь, Кос? — сказала Лиза, вспоминая, что Лена требовала зарубежной попсы. — Подумаешь, пару раз плечами на дискотеке потолкались? — Не пару, — Космос понимал, за что они с Громовым обоюдно не возлюбили друг друга. И Кос не позволит, чтобы это прокурорский сынок лез к Лизке. — Космос, кто с тобой тягается? — Лиза никогда не воспринимала Славку в качестве серьёзного кавалера. — Я танцевать хочу, настроение не порть. Сдам дяде Юре с потрохами. — Дотанцуешься сейчас, — Космос наклоняется к светловолосой спорщице, утыкаясь в шею упрямым лбом. — Попалась, которая кусалась! — А если в самой деле укушу до боевой раны? — небольшой кулак Лизы безуспешно бьет Космоса по лопатке, и свобода всё-таки идёт ей навстречу. — Будешь потом на меня Пчёле жаловаться. — У тебя против меня кишка тонка, говорил же, — отпустив Лизу на несколько сантиметров, Кос заранее знает, что теперь просто так не забудет её слова. — Не хвастай раньше времени, — Лиза не устаёт переубеждать Космоса. — Спорнём, что ты больше не будешь пасти меня у всяких кинох, учить уму разуму, а я не буду… — Называть меня «космическим чудовищем» для разнообразия? — надоели Космосу клички. — Только этим вечером, — на больший промежуток времени Лизу не хватит. — Тогда, алмазная, слушай мое условие… — Чего, Косик, в длинный носик целовать? — Если сама предложила целоваться, то я против ничего не имею, — говорит Космос дипломатично. Чтобы не спугнуть. — Иди ты лесом, Кос, — Лиза смущённо отводит взгляд. — Не хочешь быть чудовищем, тогда… Я не хочу быть заразой, неугомонной и прочим зоопарком, которым ты меня называешь. Ясно? — Забились, алмазная, — Космос доволен тем, что Лиза не отступает. — Ладонь мою пусти, я на кухню сходить хотела, — просит Лиза, но Холмогоров её не отпускает. — Кос? — Моя хата с краю — свалю к Пчёле? — Чё Пчёла-то сразу? — присутствие Вити дает Лизе право на бегство от одного бастиона к другому. Спина брата служит мнимой ширмой. Стреляя голубыми глазами в сторону хитрющей физиономии Холмогорова, Лиза не вспоминает, что не загадала своему спорщику мзду за проигранное пари. И её отвлекли. — Лиза, какого фига творишь, тебя ж видно? — Ахтунг! Тёть Катя пришла, молочка принесла, — вошедший в гостиную Фил, крутил в руках бутылку «Советского», принесенного родственницей Беловых. — Саню позовите с Лёнкой, пора. — А мы и без вашего приглашения приперлись, — Саша, наряженный в синюю рубашку и брюки со стрелками, полон праздничного энтузиазма. Лена, пахнущая не только духами «Наташа», но и обилием лака для волос «Прелесть», одергивает молодого человека за лацкан рубашки, очевидно, не разделяя его праздничного настроения. — Ле-е-е-на, хорош! Нельзя покуражиться? — Не понимаешь ничего ты, Сашка, я без тебя на два года остаюсь, — у Елисеевой свои взгляды на здравый авантюризм Саньки. Два года казались непролазной ямой, в которой её согреют лишь воспоминания и письма о любви. — Скажи ещё, что любой прокурор брякнет, блин, это срок. Ленок? — увещевает Белов, становясь на короткий миг похожим на свою степенную мать. — Куда я денусь? Чумкой заболею? А ты? На Марс улетишь? — Ладно, хватит спорить, ты прав. Чумкой никто не заболеет, а на Марсе меня укачает, — Лена предпочитает согласиться, смиренно кивая головой. — Лиза, пойдем, у тёти Кати, наверное, сумки. Секрет расскажу заодно. — Елисеева, смеешься? Какие ей секреты, она ж Пчёле пожалуется, — в гостиной снова раздался голос Космоса. — Да, Лиза? — но Павлова, лихо спихнув громогласную каланчу в кресло, согласилась помочь Лене. — Не волнуйся, Лен, я сохраню. В отличие от некоторых… У меня рот закрывается. Ребят, мы придём скоро, — не став отвечать Космосу на колкость, и, помня, что в этот вечер она не имеет права ему проиграть, Лиза тянет Елисееву в сторону кухни. — Говорила же, Лен, это платье тебе больше идет, чем мне. — Льстишь, выросла бы ещё для такого платья, — Лена, довольная приобретением, которая сестра Пчёлы отдала ей сразу и задаром, всё ещё не может понять, как заграничная шмотка может оказаться не по размеру и не по вкусу. — Спасибо, Лизок, выручила! — Я не жадная… Космос, медленно поднимая локти с деревянных подлокотников, без устали смеется. Сегодня он точно не даст спуску Лизе. Спрятаться за братцем не получится, но Пчёла неутешительно крутит пальцем у виска, делясь опасениями: — Болванище… — Ладно, Пчёлка Майя, за то со мной весело и задорно, — Лизе, кажется, особенно. — А кто, едрид, сомневается в том, что ты клоун? — Витя в этом никогда не сомневался. — Между прочим, это серьезная профессия, Пчёла, а за твою любовь к дегустации вин тебе не заплатят, — едко замечает Кос. — Иди в жопу, я больше к тебе в бар не припрусь! — Витя начинал закипать. — Тем больше выручки, — здраво прикинул Космос, — а то налей ему каждый раз в убыток. — Брейк, братья, а то кому-то и в глаз! — Фила бы практически не доставали нескончаемые притирки Пчёлы с Космосом, если бы не обреченный взгляд Сани. — Раз в глаз, Пчёл, не пидарас, — наступая танком, Кос не знал пощады к Пчёлкину. — Словишь, Кос! — Не сегодня… Саша не сомневается, что и через два года увидит друзей той же сплоченной дружной ватагой. За столько лет, проведенных то за одной партой, то локтем к локтю в драке, они и вправду сроднились и сделались похожими. Одна семья, ближе некуда. И поэтому Саше очень не хочется покидать родные пенаты. Хоть и главной причиной неземной тоски служила Ленка. Первая любовь…