OST: — Дмитрий Маликов — Всё вернётся
Лиза с трудом отвоевала свою минуту тишины. В соседней комнате идут приготовления к торжеству: Тома красит губы польской помадой, Валентина Анатольевна исподтишка наводит справки о Пчёлкине у Софы, а Ёлка дозванивается в ресторан, уточняя точное количество блюд. Большинство имен тех, кто пил за здоровье молодых, Лиза и Космос не вспомнят, но зато позже с уверенностью скажут, что гуляли на широкую ногу. Юрий Ростиславович, оперируя тем, что «только один раз женит сына», убедил родственников Лизы в целесообразности пышного застолья. Главное, чтобы вечером Пчёла и Саша не перепутали фейерверки с огнестрелами. Иначе Ёлка и дядя Юра просто пристрелят массовиков-затейников, а Пчёлкины долго будут костерить сына за все хорошие и плохие поступки, не разбираясь, кто и насколько был пьян. За полтора часа до регистрации брака Лиза уже не пытается унять собственное волнение. Поэтому в руках опять карты, используемые отнюдь не для перекидывания в игры. Когда Космос шутил о том, что Лиза «написана у него на ладони», то он практически не ошибался. Старая колода подсказывала Павловой, что её пасьянс снова сошёлся, как бы не бросала она привычку без повода браться за черное дело. Обещала же Косу, что никогда и ни за что не станет ему гадать. Но Лиза разложила пасьянс для себя — обещание не нарушено. Всё складывалось удачно, как они загадывали, и теперь Лиза может отбросить прочь страхи. И достать из шкатулки платиновые серьги матери, ведь тёмно-зёленые алмазы не могут покинуть Лизу и в день бракосочетания. Полупрозрачная фата откинута за спину, чтобы невеста могла без преграды смотреться в трюмо. Лиза сознательно отказалась от карикатурной шляпки из сатина, а сам её подвенечный наряд отличался чёткостью линий. Белизну платья не оттеняли излишние кружева. Никакого глубокого декольте, ненужных ленточек и рюшек. Только длинный шлейф, который замучаешься поправлять. Факт, с которым Лиза могла примириться на один вечер. — Лизка, подвинься, ты пока под моим контролем, — Чернова проскользнула в комнату племянницы, прячась от суматохи. — Эскадрон гусар ещё не прибыл? Где их там носит со всем этим брачным кортежем? Так! — Ёлка стучит пальцами по деревянной поверхности письменного стола, выжидательно смотря на Лизу. — Что я хотела? — Космос прячет сигареты в шкафу на верхней полке, — Лизу не смутило присутствие тётки за спиной, но колода карт была закинута в ящик. — Если ты об успокоительных средствах. — Какие вы малахольные, — Чернова не упускает возможности, чтобы подшутить над Лизой и всей компанией. — Где спрятанный от тёти Вали пузырь горькой, невеста, я тебя спрашиваю? — Кос прячет хитрее, — пусть и все тайники Космоса Лизе известны. — Шельма твой мужик! — Не без этого… Лиза, легко подхватив шлейф ладонями, встает с кресла, уступая место тётке. Ёлка, облаченная в выходное платье небесного цвета, с облегчением усаживается перед зеркалом, поправляя прическу. В этот день всё должно пройти идеально. Главное, чтобы Лизка не вздумала убежать из ЗАГСа. Но на этот раз не уйдет, потому что мчится к судьбе осознанно, преодолев немалые преграды. Что-то подсказывало Черновой, что жизнь всегда будет преподносить её семье сюрпризы, но разве эти молодые люди не смогут держать удар? Смогут. И лучше, чем некоторые седовласые и умудрённые годами старцы. — Я не об этом, — о сигаретах Ёлка вспомнит позднее, когда свадебных пир стихнет. — Не хочу благоухать ментоловым дымом, и я обещала твоему еврейскому крестному отцу не курить. — Вы точно тридцать с лишним лет знакомы, Ёлочка Владимировна? — обещанию тёти Лиза не верит. Проходили. — Пусть дядя Лёня держит карман шире. — Я тоже так ему ответила. Папка вот твой не такой наивный был, не пытался бороться с курением нашей Тани… — Ёлка с улыбкой отвечает племяннице, ловя себя на мысли, что брат… Брат не сдержал бы скупых слёз, глядя на ту красавицу, в которую превратилась его единственная дочка. А Татьяна бы, возможно, отбросила железные маски внутрисистемного работника, рыдая в голос. Неумолимое время. — Я тоже по ним скучаю, — и Лиза понимала, что эта тоска никогда не утихнет. Но научилась вспоминать о родителях без лишней боли. И сейчас старается замечать не только потаённую грусть тётки, но и следить за тем, что видит в зеркале. — Вот и всё. Я готова к труду и обороне, Ёлочка! — Не сомневаюсь, — согласилась Чернова. — Детки вы уже взрослые. Сами всё взвесили. Решили, что пора. Могли бы и раньше голубей пускать, но в жизни случаются катаклизмы. Тебе об этом лучше, чем мне известно, Лизка. — Конечно, госпожа заместитель градоначальника, — сбегать от напутственных слов тётки никакого желания, тем более нужно поздравить её с грядущим назначением. — Где одна свадьба, там и вторая? Правда, родная? — Правда, любопытная Варвара. Оторву голову твоему дядьке Лёньке за длинный язык, — Ёлка не спешит принимать никаких поздравлений, кроме тех, которые приходились по душу Лизы. — Дай мне остыть. Я была разок один замужем, мне там совершенно не понравилось. Командовать парадом лучше одиночно. — А я бы за другого не пошла, — Лиза не знает, почему у Ёлки получилось наступить себе на горло. — Мы знакомы восемь лет, и сначала мне было легче сделать вид, что всё пройдет. Потому что я всё о нём знала, и я же понимала, что… Я не могла во что-то без оглядки бросаться. Ты бы не похвалила, и… папка, может, не понял бы. Мама тоже. Они не для того столько лет вкалывали в системе, чтобы она их убила. Ради Бога, скажи мне, что я не права! — Зачем бередить рану, Лиза? — Чернова не хочет, чтобы Лиза напрасно терзала себя мыслями о родителях. — Я и сама не первый день живу на свете. — Мне нужно было догадаться, — Лизе не следовало сомневаться в том, что информационные службы её тётки работают слаженно. — Что с этого изменилось бы? — Я понимаю, почему ты боялась показать мне своего прекрасного суженного, — помнила Ёлка, что на момент знакомства с будущим зятем Лиза была его девушкой почти два года. — Чуйка сработала. — И… что скажешь? — почему-то нерешительно произносит Лиза. Были в жизни Павловых запретные темы. Но Ёлка не собиралась скрывать от Лизы, что знает, каким образом Космос строит собственное благосостояние. Когда Витя, с лёгкой руки Рафаловича признался тётке, чем занимается, кто и когда втянул его в сборище тех, кто хочет обогатиться за счёт чужого труда, чиновница пришла в бешенство. Только не они, только не с ними. Что за время? Если бы не Раф, то не ждать бы ей правды от Вити, но оба божились, что это начало. Деятельность легализуется, с проблемами разберутся. Главное, чтобы никто не нагнетал. Кто не без греха? Ёлка была вынуждена смириться, но взяла с себя зарок — обязательно поговорить об этом с Лизой, ведь решалась её судьба. Готова ли она к настолько серьезным поворотам? Нужно ли ей рисковать? Чернову всё ещё терзали эти вопросы, пусть и волнения она почти не выдавала. Беззаботно и по-родственному общалась с Космосом, намекая, кто тут есть его страшный сон — тёща. — Я не могу отправлять тебя в ад, в котором обварилась сама. С пинка твоей бабки и с молчаливого согласия окружающих, — и это служило главным аргументом тому, почему Ёлка не могла идти наперекор Лизе. — Ты думаешь, что я и сейчас лучше? Я на службе, а мой муж проворачивает сделки, о которых мне лучше не знать. Что я могу? Думаешь, мне карьера дороже моя? — Успокою, тётя Ёлка, — Лиза одним жестом вернула фату на место, прикрывая лицо легкой тканью. — Меня однажды не добили, так не добьют в следующий раз. Если была бы молчаливой овцой, то Кос проплыл бы мимо. А мне другой не нужен. — Вы… такие беззаботные и молодые! И либо чёрное, либо белое, — с этим пламенным характером трудно спорить. Чернова давно признала, что племянница слыла крепким орешком. Не сдаст позиций Лиза и сейчас, когда уверяет её в том, как любит своего жениха. — Никто не мешает, никто не удерживает. Можно позавидовать. — А было бы по-другому, то… — Лиза, стоящая у окна, увидела, что во дворе оживленно. И Космос уже на месте, только почему-то компания друзей стоит возле подъезда и курит. Парни смеются. Павлова жалела, что не может услышать знакомых голосов. — «Ленинградской пташкой» в нашей семье называли бы не только конфеты. — Больше не буду тебя мучить, — встав с кресла, Ёлка спешит обнять племянницу, чтобы и она успокоилась по душу сварливой тётки. — Считай, что этот вопрос мы решили раз и навсегда. У меня всё равно будет болеть, но это хорошо, что хоть кто-то умеет совладать с тобой. Я ещё не отблагодарила за это местного космонавта. — Замётано, — Космос назвал бы Лизу величайшей стрелочницей, но картина под окнами заслуживала внимания Ёлки. — Гляди на Витьку. Жених. Когда ты его в последний раз в костюме видела? — То есть твой Космос тебя давно не удивляет? — Ёлка не могла не отметить, что счастливый жених Космос действительно поразительно красив. — Нет, просто Пчёлкин в костюмчике и пальто — это явление природы, — Лиза приглушённо хохочет. — Не в спортивном? — на всякий случай уточняет Ёлка и ещё раз всматривается в уличный пейзаж. — Ба! Солидный у меня племяш. Не зря взяли в свидетели. — Давай его с Софкой заодно поженим, зачем пропадать таким ценным кадрам? — чем чёрт не шутит? — Боюсь, что здесь медицина бессильна, а был бы Витюша с мозгами, то давно бы породнился с финансовым сектором партии, — Ёлка не может залезть в голову Вити и понять, что он хочет. — Слухи бегут далеко вперёд. Всё знаю, Лиз. — А я теперь знаю, чем занимаются люди в высоких кабинетах, — Лизу не удивляет способность серьёзных людей при должностях трещать без умолку. — Бамбук курим и чаи гоняем! — Всё, пришли выкупать, — Лиза отрывается от Ёлки, чтобы подозвать своих подруг. — Тома, Томка! Женсовет готов? Все перья почистили? — Приготовилась? — Филатова, размахивая в руках воздушным шариком, как тот самый Пятачок, одобрительно показывает Лизе большой палец. Невеста у них краше всех. — Оля Сашку в окно узрела, а Софа ушла на разборки. И остальные за ней. — Ой, Белов! Как костюм идёт! — довольно сказала Сурикова, которую Лиза пригласила к себе, желая сделать приятное Саше. Софе могло всё время что-то казаться, но виновата ли в том Оля? — Прямо сейчас замуж за него выйду. Лиза, как тебе идея? — Подлецу всё к лицу, Олечка, а ждать фанфар вам недолго осталось, — Лиза не упустила случая обменяться со скрипачкой любезностями. — Что ж ты всё время над ними смеешься, Лиза? — Оле непривычно ощущать себя частью большой компании. — Имею право, — детская дружба никогда не проходит даром. — Я этой ловушке не выкуплю Лизку, я ей задам, — насмешливо-грозным тоном выразилась Чернова, намекая, что она сделает с тем, кто сорвет свадьбу века. — Все свидетели. Все услышали? — Ехать пора, — Тамара указала на часы и кинулась за мутоновым полушубком Лизы, попутно выключая гремящий на кухне магнитофон. — Час остался, а по этим дорогам… — Без нас точно не начнут! Валентина Анатольевна, отправившая мужа и малочисленных родственников из Подмосковья в сторону ЗАГСа, робко примостилась рядом с Ёлкой. За Лизу ей и счастливо, и боязно. Потому что видит перед собой не свою смешливую Лизку, а будто бы Татьяну, её мать. Юную и прекрасную, прямо смотрящую вперед и с разбега поймавшую птицу счастья в свои руки. Хоть плачь, но нельзя. Валентина и не будет. — Не зря мы долго готовились, тёть Валь, — довольно произносит Лиза. — Софку там подкупили, видели? — Слава Богу, — сказала Тома, махнув рукой и даже обрадовавшись тому, что идея Софы играла недолго. — И неподкупной таможне, — но Лиза бегом срывается с места, покидая подруг и родственниц, — а пусть поищут ещё! Тем более счастливый жених найдёт её быстро. Его невеста в этом не сомневается. Лиза волнуется. Она переминается с ноги на ногу у зеркала в своей комнате, но до жути хочет увидеть Космоса. Она слышит, как по лестнице, преодолев препятствие в лице Голиковой и парочки одногруппниц, приглашённых на свадьбу, неслась кавалькада Коса и его команды, и мысленно готовит себя к безудержному хохоту. Да начнётся представление!***
Космос, гнавший автомобиль от Московского проспекта до Профсоюзной, с серьёзным видом втолковывал временному водителю Жоре (спасибо Филу за кадры), что «это не металлолом» и «дверьми не хлопать». «Линкольн», несмотря на внешнюю усталость и премудрости в управлении, оставался предметом гордости хозяина. Это первая машина, полностью принадлежавшая только Косу. Старый драндулет отца в учёт не принимался. «Линкольн» не просто машина — это мечта любого уважающего себя советского автомобилиста. За такую птицу счастья не грех кого-то умыть. — Кос, полегче. Ты за кого сегодня больше топишь? За монстра железного? Где твоя совесть? — Фил, нагруженный цветами, напоминал себе не мастера спорта СССР по боксу, а… Валеру. Валеру, твою мать, Леонтьева! Потому что букетов накуплено, как артистам на «Песню года». И главное, чтобы Космос помнил, какой букет для Лизки. — Ничего с твоей тачкой не будет. Тоха у меня в секции первым права получил, умеет человек ездить. Газ с тормозом не путает. — Говорил же, что таксу надо вызывать. Кос, завязывай, — Белов хлопал себя по карманам — на выкуп всё-таки собрались. А Фил придумал от бабских заскоков цветами отделаться. — Опоздаем в ЗАГС, пока тут телимся. — Я тебе так, Белый, скажу, — сипловатый от холода голос Пчёлы окликает Сашу сзади. — Туда, куда Космос собрался, нам не только никогда не рано, но и никогда не поздно. А мне вообще противопоказано, бля! — Чего ты там лясы точишь, Архимед недоделанный? — Космос, принявший слова Пчёлы на свой счёт, возвращается к друзьям, расставшись с ключами от автомобиля. — Встал за сугроб, покуриваешь, головка болит? — Даю вам хилый шанс передумать, космические люди, — но Пчёлкин уверен, что два космических пришельца вцепились друг в друга мертвой хваткой. Просто лишний раз нужно в этом удостовериться. — Пожалей девочку бедную. — Пчёл, это моя война, — заботливый родственник включился в игру не к месту. Кос же искренне советовал этому лешему закусывать, чтобы потом в голове без прибамбасов. — Как говорит Лизка, иди в пень со своей юрисдикцией! — Все вы влюбленные дураки на одну морду, — и к этому племени Витя себя не относил, — хоть тресни. — А ты чего нет, Пчёл? — Фил подумал о том, что Томка не зря предупреждала его про скверное настроение двух свидетелей. Одна проклинает второго, а тот не с той ноги встал. — Не надо тут нам сказки молоть. Пчёла пытался не размышлять о собственных проблемах. И можно ли так назвать очередное недовольство Софки, пытающейся сделать из него собачку на поводке? Знает, что ничего не выйдет, но всё равно пытается воздействовать. Наверное, не следовало бы говорить ей вчера, как он устал от её перепадов настроения и ревнивого шипения. Дышать тяжко, когда слышит капризы этой принцессы на горошине. Плевать ему, что она себе придумала. Сам же задним местом чувствует, что сейчас Софа будет воротить нос, ещё и Лизкин выкуп сорвёт, таможенница хренова. Но ничего поделать Пчёла не может, потому что ссор хватало максимум на неделю. Витя возвращался, и не находил особенных причин для конфликтов, но Софка изощренно выгребала их из любого говна. И почему в его жизни настал такой порядок? К чему оно ему надо? Фиг бы с ней. Может, не хватает папиной дочке лишнего бабла, бесится? Нет, мелко. Как и всякий представитель номенклатурного класса, Софа о таких вещах почти не думает. Всё как зайцу триппер. Или же просто с ума свести его хочет, не думая о том, что если уж он ей ответит, то неизвестно, кем они расстанутся. Точно не друзьями. В эту красноречивую лабуду об искренней дружбе между девушкой и мужчиной Витя не верит. Потому что знаком с Космосом и Лизой, и потому что… почти год ходил кругами вокруг одной зеленоглазой чумы. Допрыгался. В самом деле… Пчёла не ради Голиковой сюда сорвался. Друга лучшего женит, чтобы хоть у кого-то на улице праздник был. Сестрицу замуж выдает — единственную и любимую, умную и красивую. За Лизку как-то болело, потому что своя и родная. Вместе и по ушам получали, и делили горе и радости. Семья, кровь с водой не спутать. Жил под одной крышей с ней столько лет, и всегда мог рассчитывать на понимание. И этот редкий человек выходит замуж за Космоса. Дожили. — Всё, покурили и хватит, — Космос прерывает привал на табак. — Не сутулься, родственник. Мы теперь братья особого калибра. — Все путём, брат, не сомневайся, — Витя отвечает Холмогорову ответным хлопком, и, вспоминая о роли свидетеля, поправляет под расстёгнутой дубленкой красную ленту, бодро командуя: — Мужики, у чемпиона веники расхватали! А я со своей мадамой договариваться, а то хер пропустит! — секунда, и Пчёлкин резво забегает в подъезд, забывая про свой неровный настрой. — По карнизу, блять, полезет, — не скрывая сарказма, заявил Саша, принимая от Валеры два букета роз: для тёток невесты. — Акробат херов! — На ракете запустим, — предлагает Фил. — С любовью, марсиане! — Чё ржете? — Кос, покручивая на запястье рукоять часов, приводит друзей к порядку. — Кони, я же вас с собой возьму, чтобы весело было. Мы с первого класса вместе. — И огребаем тоже коллективно, — Фил не забывает напомнить, как им весело вместе живется. — Лизке подарок не забыл? Двадцать лет всё-таки. — Не забыл, всё на месте, — в этот день Лиза должна быть абсолютно счастлива. Провалами в памяти Кос не страдал. Однако он чуть не сломал голову, думая, как не ударить в грязь длинным носом. Разгадка нашлась в шкатулке с украшениями матери, и подарок удивительно шёл к зеленоватым серьгам, которые достались Лизе по наследству. Космос решил завершить гарнитур похожим кулоном. Ценность подарка он мог определить по ощутимой тяжести драгоценного камня, а Лиза… И без того сторонница того, что главное в таких подношениях — смысл. Любовь. Какая она есть. — Кольца, бриллианты? — скупо предположил Белов, когда они направлялись к подъездной двери. — Считай, что небо в алмазах для моей алмазной, — раскрывать карты рубашками поверху Космос не спешит. — Всё, давайте, — Валера первым входит в дом, в котором гоготание Пчёлы и девиц с пятого этажа, слышно даже на первом. — Акт первый, не тушуйтесь Космос Юрьевич! — В первый раз женится, Фила, не дави на него, — и пусть Саша не сомневается, что скоро сам поведёт Ольгу под венец, но всё же волнительное событие эта свадьба. — И последний… — отрезал Кос, решив без лифта подняться на этаж, где жила Лиза. Шутки друзей не воспринимались насмешками, но важность момента не позволяла ему лукавить в ответ.***
Софа смотрела на Пчёлу, как на дикого зверя, загнанного в ловушку. В точности так, а впервые не наоборот. Её лицо не хранило следов ночной печали. К тому же Софка выговорилась, а позднее наслушалась рассказов Валентины Анатольевны о том, какой её Витя хороший мальчик. И то, что Софа — первая девушка, которая «надолго задержалась с Витюшей». От этого факта можно было возгордиться, но внутри Софку передергивало. Но пережила и справилась. Никто ни с кем не расставался, никто никого не бросал. Вот он, Витя Пчёлкин, стоит перед ней. Звёзды неминуемо сходятся, чтобы Софа его не отпустила. Она и не даст ему и единого шанса в сторону посмотреть. — Что, товарищ, выручать друга пришли? — живой щит из Голиковой хлипкий, и Пчёла, постукивающий сигареткой по пачке «Самца», лучше всех это понимает. — А где оно? Чего друга послал? — На сепаратных переговорах и Витя Пчёлкин хорош. Что, девушка, я не прав? А то думаю, откуда она здесь стоит! — Конкретизируй, кто? — Да певица какая-то, или актриса! Красотка жуткая, так бы и… — Не выражайся! Пчёла с полной готовностью позволил Софке купаться в ослепительных лучах своих чар, неспешно сыпля на неё то колкостями, то комплиментами. Она настроена решительно, так и Пчёлкин не собирается перед ней пасовать. Возможно, сегодня Софа убедительно докажет ему, что они просто созданы друг для друга, как и виновники торжества. Шансы есть? Стоп, а о чём он думать десять минут назад? Впрочем, совершенно похер. Лучше располагать тем, что само идёт к нему в руки. И тогда Пчёла выкинет из головы предательскую по отношению ко всем мысль: к Саньку, к Софке, да и к самой… Оле Суриковой, чёрт возьми. Угораздило! Витя и сам не знал, почему с некоторых пор смотрит на девушку Сашки, как на нечто неземное. Не понимал, почему ёкает. Совсем не как с Софой, постепенно и мягко, а вспышкой, ударом под ребра. Получи, Пчёлкин, и не жалуйся! Он же никогда не влюблялся безответно, и знает, какие последствия ждут, стоит хотя бы намекнуть симпатичной скрипачке о том, что он не просто ради компании напросился с Сашкой на её отчётный концерт в нелюбимой консерватории. Просто увидеть хотел. А Белый обрадовался, как олух, веря, что Пчёле и впрямь нечего делать! Но Софа этого не ведает. Пусть нутром чувствует его состояние, и копирует, будто обо всем догадалась. Плакала горькими слезами её рациональность. Поэтому мысленно Пчёла пытается жить, как будто бы ничего не изменилось. И опять играть покаянного путника перед Софкой, шаря по ней глазами, как ошалелый. Здесь ему нет равных. — Нет, я предположил, Софико, — Пчёла не сдавался. Азарт его не покидал. — Вон, пацаны идут, свидетелей больше. — Чё, Пчёлкин, проигрываешь мне войну? — Космос с ребятами появились на спасение другу, и на верную беду Софки, которой сложно держать оборону. Особенно когда присутствующие гости всех возрастов давно хватаются за животы, смотря на то, как Пчёлкин долго и упорно распинается на одном месте. — Начальница, я пришёл с миром. Ты можешь в плен этого рыжего брать, а дальше я сам справлюсь. — Кто из нас в плену окажется? — Витя приготовился решить свою проблему поднятием Софы на руки на пару секунд. — Братва, наступай, я отвлеку! — За невесту выкуп положен, эй! — Софа, внезапно для себя — висящая на плече Пчёлкина, видит, как Космос и его команда всё-таки проникают в квартиру. — Пчёлкин, гад, деньги гони за сестру! — Она бесценна… — Витя увлекает ослабшую Голикову куда-то на кухню, совсем не собираясь с ней разговаривать, но падать на колени — вполне возможно. — Говорил тебе, дурында, что Виктор — значит победитель? — Дурдом, — в сердцах произносит Саша, идя следом за Космосом и Филом, но их останавливает тётка Лизы: почти легендарная и, видимо, весь цирк собравшая. Грех не подыграть даме из Смольного, знакомства важны всякие. — Разве не вы невеста, Елена Владимировна? Соглашайтесь, мы и вас выкупим. — Неприкрытая лесть, юноша, — несмотря на праздник, Ёлка мысленно оценивала Белова, справки о котором навёл Раф, пользуясь старыми московскими связями. Чёрт бы побрал знакомства бывшего офицера! Но в друзьях племянника Чернова не находит ни одного намека на род занятий: вид у всех четверых строгий, а жених сияет. — Вот и встретился цвет советской молодежи с центром цековской бюрократии. Милости прошу! Не забыли, за кем пришли? Через одну границу прорвались, а со мной, думаете, легче? — Я и не такие горы сворачивал, — Космосу любопытно, будто бы он никогда не видел своей Лизы. Сначала одну ловушку поставила, а потом другую — через заслуженного председателя комитета споткнулся даже Белый. Уморительная намечается свадебка, но если уж и мечтать о балагане, то только о таком. — С новой должностью! — Присоединяюсь, — вручив Черновой букет цветов лично в руки, Валера с облегчением вздохнул, потому что на розы у него скоро будет жуткая аллергия. — С которой из, золотой? — не зять, а чудо лесное. — Кто проболтался? — Скажи спасибо, что не бабушка, — ответил за Космоса Пчёла, откупившийся от Софы честным обещанием не разочаровывать её хотя бы этим вечером. — Так и не расплатились со мной, — до застолья далеко, но Софа чувствует, как после общения с Пчёлкиным в крови превышен уровень адреналина. — И не налили. Знали, какого шпиона подсылать. Долг платежом красен. — Не заговаривайте мне зубы, — вспылил раздухарившийся Космос, которого окружили друзья, не давая возможности перестать ржать. — Куда дели мою Лизу? — Вот она я, — после вопроса, принадлежащего Холмогорову, невеста решается выйти из своей светлой комнаты, прерывая споры между родными и близкими. Она умеет быть сторонним слушателем, но быть неотделимой половиной одного космонавта — её вторая сущность. — Берите даром, Космос Юрьевич. Как и заказывали. — Вот это да! — Саша пытается не уронить челюсть, увидев ослепительно прекрасную виновницу торжества. — Лизка!.. — у Фила и вовсе не нашлось лишних комплиментов. Только восторженное восклицание. — А говорил, что не отдаём и спрятали, — не думала Софка, что Павлова закончит фарс с выкупом сама. Чего от судьбы бежать? — Всё равно… Нашёл… — Лиза оправдывала ожидания Космоса, но вместо того, чтобы рассыпаться перед ней в словесной чепухе, он едва вспоминает про обычное красноречие. — Я же сказала, что сама его выкуплю, Софа, — в новую жизнь Лиза собиралась идти гордой и уверенной походкой, и поэтому, стоя посреди коридора, ловила на себе восхищённые взгляды. — Я знаю все методы ведения межпланетных войн. Лиза лукаво улыбалась через тонкую блестящую фату, и, протянув тонкую ладонь вперед, оказалась в руках Космоса, которого ждала и всю ночь, и все утро. Понимающие гости разошлись, оставляя жениха и невесту наедине, и суматоха разом стихла. Кос, не обращая внимания на время, прижимает женственную фигурку Лизы к себе, а она, нежно коснувшись пальчиками его щеки, нарушила молчание первой. — Как хорошо оказаться рядом с тобой, — когда Космос снимает с девичьего лица покров, откидывая фату на светло-русые локоны, Лиза сама целует его пухлые губы, и получает не менее горячий ответ, из-за которого они рисковали везде опоздать. Пусть. — И упаковку правильную выбрала, — насчёт шлейфа Лиза и правда не шутила, но Космос готов нести её до ЗАГСа на руках. Потому что давно пора. — Ты вообще самая красивая во вселенной, смышишь? — Сам такой. Главное, чтобы по дороге цыгане не украли, — черный костюм-тройка смотрелся на Космосе как влитой. Ни пылинки на ткани, ни катышка, как с иголочки. — Не покушались? — Думают, что за бес такой, отскакивают. — Неизгладимое впечатление на всю жизнь, Космос! — А я тебе подарок принес, — Кос спешит обрадовать Лизу заветным подношением. — Ты сам — мой подарок, — можно трактовать эту фразу как угодно, но для Лизы не существует никого дороже, чем её Холмогоров. — Это не обсуждается, я тот ещё сюрприз, — Космос отодвинул полы зимнего черного пальто, доставая из-за пазухи небольшой серебристый мешочек. Павлова вопросительно взглянула на него, и в следующий миг Кос уже держал в ладони массивный кулон на посеребренной цепочке. — С днём рождения! Этот артефакт, алмазная, в честь моей вечной и безоблачной любви. Что-то напоминает? — Всё в этой жизни связано, — где Кос нашёл такую редкую вещь, Лиза не задумывалась, потому что внимательностью изучала, как играют грани на безупречном камне. — Как красиво! — Кулон мамы, фамильный. Вышнеградских. Прабабка первой носила. Теперь твой. Холмогоровой! — Космосу не состоит большого труда закрепить на шее девушки изящное украшение. Лиза благодарно расцеловывает будущего мужа. — Звёзды сошлись? — Более чем. И знаешь, мой генерал, алмаз — символ постоянства, — Лиза не вспомнит, в какой из книжек матери почерпнула ценное знание, — а зелёный алмаз — нечто большее. Это вся жизнь. — Тогда поехали жениться? — Космос доволен тем, что довольна его жена. — Без колебаний! Солнце января ещё никогда не было настолько ласковым к любящим сердцам.