OST: — Анна Герман — Ночной разговор
За окном глубокая московская ночь. Лизе кажется, что тёмные улицы замело совсем как в детстве. В те славные дни Алексей Владимирович бережно оберегал сказку в её жизни, а Лиза не знала бед. Особенно в снежные зимы, которыми она всегда любовалась. Папа всегда примечал, когда Лиза, променяв ночной сон на стояние около окошка своей комнатки, считала снежинки. Судья прокрадывался в комнату дочери, сразу же беря её на руки, и после они долго переговаривались, зная, что их никто не прервёт. Мама присоединялась к ним редко. Татьяне не была свойственна излишняя откровенность. Всё держала в себе, пока не взорвётся. Лиза и сама станет такой же с возрастом, но в детские годы сложный характер матери оставался для неё загадкой. В голове кружили воспоминания об отце. Памятными зимними вечерами Алексей Владимирович и Лиза находили массу тем для бесед. В такие моменты Павлов забывал, что он коренной житель Ленинграда, волей службы определенный приносить пользу государству во всесоюзную столицу. Но Москва действительно прекрасна зимой, и стоит разделить восторги любимой дочери, смотревшей на мир его глазами.— Пап, расскажи про себя, — настоятельно просила Лиза. — Пожалуйста! — Чего ты про меня ещё не знаешь, голубоглазка? — Алексей Владимирович расскажет обязательно, но всё же интересно, почему Лизе он ещё не надоел. — Пап, ты же тоже зиму любишь, как я? — мама вот зиму не любит, потому что холодно. — Мама говорит, что да. — Мне кажется, маленький, что зимой происходят хорошие события, — какой ребенок не любит все эти гирлянды и полкило хороших конфет в цветастом мешочке? Если бы Павлов не знал свою Лизу, то непременно заговорил бы про увеселения. — Деда Мороза нет, это Витька сказал, — утверждала семилетняя Лиза, напоминая отцу об обыкновениях своего возраста. — Я твои туфли тогда за шубой видела. — Умно, — судья знал, что его стрекоза не ведётся на детские сказочки. — Тогда расскажу, что зимой родилась ты. И это мой самый любимый день на свете. — И ещё мама мне сказала, что ты на ней зимой женился, — Лиза запоминала всё, что говорила ей мать. — Было дело, — Алексей мягко приглаживает светлые кудряшки Лизы, смотря на неё с нескрываемым обожанием. — Что это вы с мамкой про «замуж» разговорились? Нет, чтобы дочуре сказку рассказать? Или протоколы свои? — Ты её в прошлый раз за это ругал, — не любил Алексей Владимирович, когда Татьяна начинала рассказывать дочери про службу. — Мама рассказывала про замуж, папк, когда мы у тети Ёлки в гостях были, а я ей сказала, что туда не хочу. Ёлка, кстати, тоже так говорит. — Тетя Ёлка у нас — ума палата, — Алексей знал, что сестра несчастлива. Понимал, что затея родителей с партийным Виктором с треском разваливалась. Но Лена сама отказалась от иной помощи, а помирить её с Рафаловичем — из разряда невозможного. Учитывая, что Лёнька женился. Выгодно и полюбовно. Нужное подчеркнуть. — Но когда-то моя голубоглазка Лиза вырастет? Жениха найдёшь себе? — Я буду как мама, — заявляла Лиза с полной уверенности. — У меня времени не будет на женихов. А муж будет. Как ты у мамы. — Я не сомневаюсь, что ты своего добьёшься, — глаза у Лизы слипаются. Павлов просто не замечает, когда этот бегунок спрыгивает с кровати, крадясь к окошку. — Лучше, дочка, будь моей умненькой Лизой. Потом разберёмся, куда ветер подует. Кем вырастешь, кем станешь. Хоть космонавтом. Почему нет? — Ага, пап… — в ответ Алексей Владимирович слышал лишь сонное согласие, потому что Лиза, пригревшись у него на руках, засыпала…
Что мог бы сказать Лизе папа, если бы узнал, что профессия космонавта, в некотором роде, ею освоена? Наверное, сначала бы он долго смеялся, интересуясь, кто же эта несчастная жертва обстоятельств, а после стал бы задавать наводящие вопросы претенденту, считывая его биографию по лицу. Неужели? Они с Космосом, начавшие детскую дружбу с делёжки старого велосипеда, и через несколько часов — муж и жена? Любопытно, лет семь назад Косу могло прийти в голову, что они вдвоём дойдут до такой жизни? Да ещё захотят закатить свадьбу, чтобы о ней помнила вся Москва. Если, конечно, Подмосковье вдобавок не захватят. Космос не сможет обойтись без балагана, а Лизе же приятно быть виновницей торжества, яркого и судьбоносного. Наедине с собой Лиза доподлинно ощущает, что никогда бы не смогла пройти мимо своего мужа. Так или иначе, но они всё равно бы однажды встретились, что случилось бы неминуемо. Как бы Лиза жила, оставшись в Ленинграде? Плакала? Вечно сомневалась? Устраивала бы истерики с воем по поводу и без? Или бы уверяла всех, что всё сделала по уму? Однажды Лиза спросила об этом Пчёлу, от которого без сомнений могла услышать честный ответ. Брат не обманет. Витя в шутовской манере громко разразился хохотом:— Опять в попе ветер? Чего ты мне мозг выносишь? — выслушивать Лизкины фантазии Пчёла привык. — Не знаем, блин, что ты бы через месяц с рёвом вернулась? Вить, встреть меня, а то не справлюсь. Там дальше ясно. Кос проматерился на тебя с пару минут, а потом лямуры. Любовь до гроба и Грибоедовский. — Почему бы тебе не заделаться писателем, Витюша? — Лизу посетила гениальная мысль. — Какие барыши ты бы заколачивал на дамской впечатлительности, Пчёл? — Ну тебя в космонавты, нахер! — спешил отмахнуться Пчёла. Чего-чего, а впечатлительности ему хватало и Софкиной. Про остальное ей лучше не знать. — Чё ты вообще раздумалась, мелкая, тебе это вредно. Где меня ещё не видели? — Вдруг? — не унималась Лиза. — Представь такую ситуацию. Начнешь честным путем на хлеб с маслом зарабатывать. — Не дури, подлиза! Чё у тебя другие варианты имеются, кроме Коса? — ситуацию следовало проиграть со всех сторон. — Хотя… нет, кого я обманываю? Вы даже расстаться нормально не смогли. Всё был цирк с телефонами и конями. — Приехала на каникулы и случайно споткнулась о Космоса? — Лизе подумалось, что это наиболее вероятный вариант. — Ты об этом сказать хотел? Нет, это вообще вся моя жизнь. Промазал, братец! — И кто из нас теперь писака? Но тепло, почти жарень. Или же этот дурень сам бы заслал сватов. Я ж вас знаю, чёртовы детки, мать вашу! — Витя давно научился предсказывать поведение Лизы и Космоса. — Опять поехал бы с этим по уши в тебя влюбленным. В любую жопу географии. — ты вечно первым чемодан пакуешь, дай только повод куда свалить, — Лизу не переубедить в том, что Пчёла обожает перемену мест. — Ну да, быстро собрать шмотки и куда-то чухнуть — чисто моя тема, — здесь Пчёлкин вынужден согласиться с сестрой. — Софу это бесит. — Говорили мы ей с Косом про тебя, но любовь же зла, — Лиза надеется, что Софка не даст себя в обиду. И не потонет в отношениях с Пчёлой. — Вить, может, расскажешь, что происходит у тебя с Софкой? — Не грузись, — Пчёла не видит проблемы в том, что Софа постоянно ищёт за ним огрехи. — Моя цековская птичка выдумывает много. Куда я от неё? — Соответствуй, Пчёлкин, — Лиза не хочет, чтобы подруга плакала. — Я всегда за тебя, но помни, как много значит для тебя Софа…
У Лизы и Вити с детских лет редкое взаимопонимание. Теперь дружеские разговоры один на один достаточно редки, но оба чувствуют, что и того им вполне достаточно. Что делать с метаниями брата Лиза не знает, тем более Софе нужно отдать должное. Она отличалась железным терпением для целого года, проведенного вместе с Пчёлой. Да и Кос отговаривал лезть в «медовую оперетту». Сами разберутся, мозгов много не надо. Хватило же серой жидкости, чтобы начать свои шуры-муры сразу после свиста пуль на даче Царевых? Он же предупреждал, что шашни с дочкой партийного босса до добра не доведут. А Лизе много гадать не надо. Видит, что брату тяжело. До конца определиться не может, выбрать своё и однозначное. Всё ему шуточки. Бесцельно глядя на старые качели во дворе, Лиза обращается мыслями к тому, как представляет грядущую свадьбу, ожиданием которой жило всё окружение в последние года полтора. Софка обещала пробежаться среди гостей, собирая «на космонавтика». Космос искренне просил чумную заразу выбрать именно голубые ползунки. При этом обсуждении Лиза хотела придушить обоих. Рано говорить про детей. Но Софокла слишком трудно отговорить от идеи, которая, по её компетентному мнению, обречена на успех. Битву она выиграла: ползунки в «Детском мире» ухватили довольно-таки милые, но розовые. Что Пчёлкину продали, то и в конкурсе участвует. Сон упрямо не шёл к Лизе. Хоть вызывай такси и мчись на Ленинский проспект к своему прекрасному принцу. Это же Пчёла с Софой придумали идею с разделением, и в последний раз Лиза и Кос решили ответить согласием друзьям, чтобы после не видеть никого на протяжении доброй недели. Если уж свадебное путешествие отложило себя до лета. Но такси Лизе без надобности. Телефонная трубка сама привлекла её внимание, а номер, заученный наизусть, она наберёт и в темноте. Должна же без пяти минут Холмогорова знать, что стоит на истинном пути? Наверное, Космос тоже не спит. Лиза не настолько забила голову романтикой, но не так часто же он берёт её в жены? Потерпит, не привыкать к её ночным звонкам. — Алло, — в трубке раздаётся слишком бодрый голос для человека, который бы хотел спать. — Алло, Холмогоров слушает? — Хорошая реакция, Космос Юрьевич! — Лиза пытается не рассмеяться в голос, но у неё ничего не выходит. Шанс устроить серьёзный разговор ночью потерян и не найден, и Лиза просто хочется признаться, что её муж самый лучший. И она не знает для себя иного пути. — И у меня ты самый хороший… Лиза ни в чём не ошибается.***
Космос лениво щурится, собирая себя по частям с кровати, досадливо ощущая, что рядом с ним пусто. Никто не думает пинать ногами, потому что внезапно стало мало места, и никто не отзывается на его недовольное сонное кряхтение. Не сказать, что Кос чтит свадебные приметы, но разойтись по квартирам на одну ночь всё же пришлось. А после произойдет то, к чему они с Лизой стремились с самого начала знакомства. Это не шутки. В злой на мир девочке Кос вряд ли мог распознать будущую жену, а осознание, бьющее обухом по голове, пришло гораздо позднее. Молния грянула закономерно, никто не сопротивлялся резкому удару. Разве что грозовые тучи позапрошлой осени чуть не развели Космоса и Лизу в разные стороны. Для кого-то свадьба непутевого сына профессора астрофизики казалась событием невероятным. Как это Космос, которому предоставлены все блага жизни, решил хорошей девочке жизнь испортить? Что с него взять? Продолжал бы дурачок заниматься непонятными делишками, который год не поступая в институт и доводя отца до припадков. Но плевал Космос с высокой колокольни на мнения злопыхателей. Он имеет право отпустить птицу неудач прочь. Всего-то через несколько часов все инстанции советской бюрократии узнают, что сын академика Холмогорова женился на племяннице видной чиновницы из Ленинграда, вынося любимый вердикт — по расчету. Вплоть до вечера им с Лизой придется делать вид, что они рады всем без исключения гостям. И улыбаться. Кос осекается, заставляя себя думать только о том, что на этой свадьбе для него есть единственное, что скрасит любые неприятности — его Лиза. И Кос чуть ли не срывается с места, когда ночную глушь разрушает телефонный звонок. Это проделки Лизы, которой не спалось и не сиделось на месте. Космос рад, но обескуражен. — Хорошая реакция, Космос Юрьевич, — в трубке послышались лёгкие смешки, — и ты у меня самый хороший! — Ты чё не спишь, алмазная? — Космос не удивлен тому, что Лиза сна не знает, но лучше бы спала. — Или ты передумала? — Не дождешься, космонавт, я не такая добрая, — хитрость Лизы не даёт Космосу спуску. — Знаешь, муж, пожалей. Я серьезно… — Я тебя вечером пожалею, ты не сомневайся, — мечтательно прикидывает Кос, — но кого ругать? — Тех, кто решил, что тебе сегодня нужен мальчишник, а мне — девичник, — недовольно пробубнила Лиза, не скрывая негатива. — Я не могу уснуть. Софка отняла живую грелку в лице Тутанхамона. Плохо. — Потерпи немножко, — ненавязчво просит Лизу Кос. — Овец посчитай. — И начну с Софы, — Лиза горазда на то, чтобы устроить бой подушками вместе прямо сейчас. — Потому что у неё проблем со сном нет. Храпака даёт на всю квартиру. — Я баранов тоже с твоего Пчёлы считаю, — и Пчёла, кстати, тоже храпит. Нашли они с Софой друг друга. — Только эта математика останется между нами, алмазная. Договорились? — Замётано, — Лиза не может не оценить, какой вклад вносят Витя и Софа в грядущий праздник. — Свидетели всё-таки. Но меня тошнит от этой обязаловки все соблюдать. Кому нужны эти традиции? — А меня смущает фраза про тошниловку, — в новом статусе слова о недомогании Лизы могли трактоваться однозначно. — Ты капризная ещё какая-то, Лиз, среди ночи подняла. Ничего сказать не хочешь? — Погоди, Космос, — Лиза не даёт Холмогорову развить мысли о перспективах будущего. — Ты наш уговор забыл? — Который из? Не суй пальцы в розетку? Это помню. Или я опять чего-то забыл? — Космос действительно многое забывает, но в данном случае уверенно играет дурака. Потому что для него железно: жить вдвоем осталось недолго. Это ему цыганка нагадала. — Не виляй хвостом, дракон, — Лиза чувствует, когда Космос увиливает. — Мне нужно диплом получить. Ещё отработать несколько годков по распределению, как и положено, из Москвы меня все равно никуда не отправят, а там… — Солнышко, дыхни через трубку, — Кос дурачиться. — Ты поддала? Осторожнее там. Хоть тебе сегодня двадцать… — Не валяй Ваньку, Холмогоров, — Лиза закатывает глаза, жалея, что сейчас же не может отвесить Космосу подзатыльник. — С днём рождения меня поздравлять рано. — Понял, прокурорша, срок завтра огласишь, — спорить с Лизой бесполезно. — Ладно, сдаюсь. Расскажи, алмазная, длинное платье выбрала? — Если в него завернемся, то нам хватит, — можно было прикинуть на глаз. — Ёлка считает, что это шедевр, а Софка фыркает. Говорит, что всю Москву своим платьем завтра подмету. — Хижину надумала строить? — впервые в жизни Космосу по нраву разговор о женских шмотках. — Берлога на Ленинском проспекте не устраивает? — А с милым рай и в шалаше, никуда не денешься, — нет пути назад ни у Коса, ни у Лизы. — Будем жить, как первобытное племя. Тумба-юмба! — Без аборигенов обойдемся, — в шалаше бы Космос и Лиза не прожили и дня, потому что даже летом спали под одеялом. — Тут один дракон местный нажрался. Заставлял пить за твое здоровье. Сказал, что возврату не подлежишь. Я его в пиявину комнату бывшую закинул, чтобы херню всякую молоть перестал. — Вытрезвитель с отключением отопления? — Витя всегда мог найти повод квасить, а следующим же утром быть готовым к новому застолью. — Ну у тебя и методы работы с молодежью, — не говорить же Лизе сейчас, что её брат снова пробивает дно, и сам не может понять, а что ему надо от всего происходящего. — Чё сказать? На жизнь жаловался, а я ж ему говорил, что куда ему с рылом своим рыжим. Таможня добро не дает. — Солнце, знаешь, я думаю… — без тени прежней весёлости в голосе произносит Лиза. — Ведь это грустно. Мы никак не можем Вите и Софе помочь. Они постоянно ругаются. То вместе, то по углам. Она моя подруга, я желаю ей добра, но я не могу отступиться от брата. — Пусть сами плещутся, — Космос не считал нужным разбираться в личных проблемах Пчёлы и всех тех, кто был пунктом его донжуанского списка. И если эти двое приплетут в свои разборки его жену, то добра ждать не следует. — Лизок, я не для этого завтра на тебе женюсь. Перестань волноваться. — И надеюсь, что ты никогда не станешь обсуждать меня с кем-то, если я начну кусаться и бодаться, — Лиза ревниво оберегает свои отношения с Косом от посторонних глаз. — Потому что я хороший, — Кос снова напомнил Лизе, что она говорила ему только пять минут назад. — Повторишь? — Колыбельную споешь? — Лиза бы не отказалась от вокального номера перед сном. — Чтобы ты передумала быть моей женой? — Космос не считал, что поёт хорошо. — Я говорила, что не дождешься такой роскоши, — жалеть Космоса Лиза не станет. Раз уж сам на неё подписался. — Всё, давай по третьему кругу спорить, — Космос почти не устал, — чтобы всех вокруг разбудить. Готова? — Всегда готова, мой генерал! Космос не переставал удивляться своей Лизе.***
Разговор Космоса и Лизы продолжился бы до утра, если бы он вовремя не услышал, как его холодное солнце сонливо вздыхает. А до долгожданного мига уединения им ещё нужно было пережить торжество, заботливо организованное старшим поколением. После можно будет смело и без зазрения совести падать друг другу в объятия. На неделю или месяц. Навсегда. Квартира словно вымерла. Отец, скорее всего, встрял где-то по дороге, встречая с вокзала свою двоюродную сестру с выводком, которую Кос не видел лет десять. Пчёла досматривал десятый эротический сон с Настасьей Кински в главной роли. Белый и Фил обещали заехать вместе, прихватив с собой половину братвы. День обещал быть долгим. Космос медленными движениями распрямил длинные руки, и, облачившись в махровый халат, поплёлся к шкафу. На верхней полке стояла тёмно-синяя миниатюрная коробка, внутри которой на бархатной поверхности лежали два золотых кольца. В бликах утреннего зимнего солнца они изысканно отливали красками, давая Косу ощутить, что пути назад точно не будет. Его и никогда не было, потому что ровно двадцать лет назад на переменчивых берегах Ленинграда родилась Лиза. Выбор сделан. Космос абсолютно счастлив.***
Тома предчувствует, что ближе к вечеру у неё будут дёргаться оба века, из волос случайным образом пропадёт шпилька с жемчугом и сломается каблук на туфлях, которые Софа— Да твою мать, я и так поверю в свадьбу Коса и Лизки после «Горько…» и второй рюмахи, — Пчёла помнил отлучку сестры в Ленинград, и крокодильи страдания Космоса. — Разберёмся! — Выпивоха хренов, тебе бы лишь бы надраться в хламину, — Фил пытался защитить супругу, которая не привыкла к таким явлениям природы, как Витёк. — Томку слушай, кто тебе дерьма насоветует? — И блевать потом полночи, Пчёл, тебе надо? — Белов, со скучающим видом восседающий в хозяйском кресле Фила, выражает согласие большинству. — Идите нахер, товарищи, — отрезает Пчёла, не тушуясь присутствия Тамары. — Я же вам повторял сто раз — не блюю никогда! — Харе заливать, — Витя мог обманывать кого угодно, не не друзей. — Ладно, шары розовые, белые и голубые, — Филатова решилась первой вернуться к волнующей теме. — Потом, Витя, ты с Софой пробежишься с пинетками. Пять минут позора, и у Лизки с Космосом три месячных зарплаты в кармане. — Обкурившись гашиша… Соберем на малыша? — с недоумением переспрашивает Пчёлкин, вспоминая, как подвыпившие Космос и Лиза наперегонки собирали дань с гостей у Филатовых. — Мы кого женим? Будет ползала академиков, рафовские вояки, дивизия из Смольного и ещё уважаемые люди. — А Космос и Лиза у нас на свадьбе с розовыми ползунками не бегали, да? Я ж этих весельчасок просил по-человечески не прикладываться, а они махнули, — Валера припомнил всем собственную свадьбу. — Всё, базара нет, ритуал соблюсти надо. — Сами бля… блюдите там кого угодно, — Пчёла продолжает отмахиваться. — Ёперный театр, Пчёл! — прикрикнул на друга Саша. — Чё ты ломаешься? — И шары надо надуть, — Тамара зачеркнула очередной пунктик в блокноте. — Не подведите, братцы… — Чего-чего, а вдуть могём, — плутовато усмехнулся Пчёла, прекращая высказывать свои недовольства. — Раз, два и оп-ля! — Пчёлкин, давай, блять, не при девчонке, — Фил взглянул на Витю недовольно. — Я тебя услышала, Витя, — Тома перестаёт удивляться тому, как ведёт себя Пчёла. — Ты чудо земное, Томка! — Пчёла решил разредить обстановку комплиментом прекрасной даме. — Моя жена, — гордый Фил, поддерживающий жену в любом замысле, придавал уверенности. Пусть и лицо у него сейчас, как у мартовского кота, поймавшего свою суженную-ряженную. — Все комплименты через меня. Да, Пчёла? — Смотрите, этот Рембо весь розовый, — Витя заходится смехом. — Пэ́рсик! — Зачем я вас вообще позвала? — если в головы друзей мужа Томы вселилась «дурка», то не нужно надеяться на то, что она оттуда скоро переедет…
В это дивное утро Тамара вся в заботах. То в поисках нужной для наведения полного марафета помады, то пытаясь по телефону растолковать муженьку, что невесту из нужно