Пчёла прогулочным шагом дошел до машины Холмогорова, одиноко стоящей возле потрепанной временем детской площадки. Друг детства, что не удивительно, околачивается где-то рядом. В этом ничего удивительного, не остыл он от ссоры с Лизой. Космос упрямо дербанил указательным пальцем скелетика, висевшего на автомобильном зеркале, с воинственным видом мученика за правду, и игрушка бы так и рассыпалась, если бы не добрый Пчёла, усевшийся на переднее сидение, и ожививший обстановку.
— Чего музла нет? Где мой «Электроклуб»? Эй, Косматый, давай, блять, веселее, и так осень-сволочуга вокруг, — Витя пнул друга в плечо, пребывая в отличие от него, в замечательном настроении. — Как жизнь молодая?
— Хорош уже ржать надо мной, — Космос отвлекся от своего занятия, не собираясь любезно отвечать на обилие вопросов лучшего друга, — не сыпь мне соль на рану.
— Не-е-е, Кос, ты сам дал мне утку для провокации, — Вите нестерпимо захотелось прикурить, но свои кровные остатки былой роскоши переводить как-то жалко. «Marlboro» нашлись у Космоса в бардачке. — Ты не плачь, Маруська. Говно случается!
— Сейчас по зубам словишь, а я не стоматолог, чтобы потом тебе их обратно вставлять, — Холмогоров слегка покосился на то, как Витя грабит его новую пачку красно-белых. — Ты по делу или будешь нервировать?
— Забей, — Пчёла со спокойствием выпустил струйку дыма. — Ладно, давай о жизни, о судьбе?
— Давно бы так, — и всё-таки Пчёлкин был гораздо более отходчивым, чем его младшая сестра. — Какие новости с полей?
— Надо бы щас к Червону смотаться, говорил, что чё-то к вечеру намечается, — но взгляд Коса говорил о том, что желал он услышать нечто другое, более личного характера, если не сказать, что семейного. — Бля, Космос! Если ты о…
— Подожди со своими разборками, — Кос отнял у Пчёлы зажигалку с пачкой сигарет, и вскоре затянулся сам, опрокидывая голову на сиденье. — Не буду мозолить твой мозг. Но пробил бы, что там за туса у Софы, это по твоей части. Задом чую пиздец какой-то.
— Всё, Косматый, заткнись, бесишь, нахуй! — Пчёлкина порядком бесила новая забава Космоса — вечно приписывать им с Софкой несуществующие амуры. Можно было бы спустить эти подколы на тормозах, но издевался же, блин, карандаш. — Это дело Лизкино. Раз пособачились, пеняй на себя!
— Слушай, — Кос перешел к делу, постукивая длинными пальцами по рулю, и, продолжая пускать клубы дыма, благо окна были открыты, — о чём я вчера базарил, а тебе, блять, так и не сказал. Всё из башни из-за Лизки летит!
— О чём еще? — Витя покрутил серебряный перстень на безымянном пальце, и с интересом уставился на озадаченного Космоса. — Чё по чем?
— Какой-то движняк с клубом, спорный движняк! Точка старшаковская, а люберецкие, чёрт бы их нагнул, претендуют на долю или на целое, откуда ж мне знать?
— Делать нехер!
— Да сиди ты, можно подумать, что у нас выбор есть!
— А когда он будет? — махнул рукой Витя, предметно представляя, что эта вылазка ничем не будет отличаться от предыдущих. Главное, не кулаками махать. Сегодня он на это не настроен, миролюбивый какой-то. — Ок, забились. Где хоть клубняк?
— В центре. «Орфей», если не отшибло память, — прикинул Кос, не помнящий точного названия точки. — На месте разберемся.
— Сойдет, может там, — прикинул Пчёла, ожидая скорое ночное и приятное знакомство. — Ну телки-то будут?
— Не ко мне вопрос, Пчёл. Я в твоих шаражнях не участвую, — не понять Пчёлкину превратностей любви, по крайней мере, пока на его голову не упадет ни с чем не сравнимое явление сознания и воли.
— Ой! — притворно осекся Витя, снимая с головы кепку, и кидая головной убор на заднее сидение. — Простите, бля, чё я сказал? По губам, по губам!
— Хер ли ёрничаешь, радуйся, что Лизка этого не слышит! — Космос глянул на часы. — Фил-то сегодня чё? Оживает?
— Давай к нему сначала и двинем, — предложил Пчёла, помня, что друг снова усердно бьет боксерскую грушу перед какими-то архиважными соревнованиями, — а то тренируется, чемпионище, света белого не видит ни хрена.
— Как скажешь!
— Гони, брат…
Сигарета Космоса полетела в лужу, и пока он поправлял перед глазами зеркало заднего вида, из подъезда вышла Лиза. Одета она была как истинная сестра Пчёлкина: старые кеды, темно-синие джинсы и серая мастерка. Конечно, всё это не могло скрыть от волокиты, плавную и женственную фигуру, от вида которой мысли Холмогорова относили в виданную только ему космическую плоскость, недоступную трезвому разуму. Но его Лиза пасмурная и недовольная. Она бросила короткий взгляд в их сторону и скорыми шагами стала передвигаться вдоль по улице.
— Ну-ка, Пчёл! Поехали-поехали! В лес за орехами…
— Блять, когда это уже кончится, дебилы?
— А ты не борзей, а то пешком будешь ползти!
— Баран!
«Жигули» практически сравнялись параллельно Лизе, и Кос прикрикнул:
— Девушка! А, девушка? — Лиза шла вперед, не поворачивая головы к Космосу. — Зачем Пчёлку домашнюю обидела сегодня? А чудовищ? — вопросы сыпались, как зерно из рваного мешка, но Космосу требовалось сменить пластинку во взаимоотношениях с любимой девушкой. Улыбка ей к лицу.
Витя трезво оценил ситуацию, шансы Лизки на побег и боевой азарт Коса. Слава Богу, что не сопливые извинения, а спор и соревнование! Так-то куда интереснее! Он подключился следом, меняя интонации своего тенора, на еще более высокие:
— Самым наглым образом. Батрачь, говорит, на кухне, старший братец! — девушка наконец-то кинула свой голубой и прищуренный взор в сторону парней, но, показав средний палец, ещё больше прибавила шагу. Не сдавалась. Но Космос не унимался:
— Девушка, а вы, случайно, не Лиза?
— Нет, не Лиза, — без эмоций бросила Павлова, изящно вышагивая по бордюру, не боясь упасть в сторону, — а Елизавета Алексеевна! — она злобно уставилась на парней, желая сейчас же придушить Космоса, который игрался с нею, будто она ребенок. Ещё бы спросил какая сегодня погода! Придушить! Без лишних купюр. Жаль, что любит дурака.
— Не может быть! — весело проронил Кос, и оба парня в машине загоготали. — Нет, Пчёл, ты посмотри? Алексеевна! Вот оно как! Надо корону подогнать!
— Вообще, молодчики с района, что за облава посреди белого дня? — Лиза и сама решила засыпать друзей каверзными вопросами. — Беззащитная девушка и два баклана?
— Да я тебя еще отлавливать не начал, сокровище морей и океанов, — разговор с собственной девушкой Кос решил продолжить без посредничества Вити, — поймаю-поймаю…
— Попробуй, если бензина меня ловить хватит!
— Как дела? — внезапно спросил у Лизы Космос преувеличенно бодро. — Как фраер твой поживает? Как братья? Как с учебой? Что за тусы у подруг?
— Судя по всему, мой фраер в маразме. Бухтит постоянно!
— Нет, давай по делу, — Пчёла не смог усидеть на месте, — а подруга твоя как там? Колись!
— Ходят слухи, что без Виктора Пчёлкина — цветёт и пахнет, — клоунада стала порядком надоедать, особенно после безобразной ревности Космоса, от которой не спрятаться и не спастись. — Извиняйте, опаздываю!
— Так, мать, закидывайся быстро, — Космос резко затормозил, и Павлова шумно вздрогнула, — по пути!
— Кос, дойду сама, и машину не сломай. Другой нет! — Космос в мгновение ока оказался рядом, преграждая пути для отступления.
— Постой-постой, — он перехватил Лизу, не принимая на свой счёт женские протесты. — Девушка другая в обозримом будущем у меня исключается, так что, малая, руки в ноги! Можешь даже Пчёлу в багажник бортануть.
— Эй! Народ, вы аккуратнее со мной, а то потом не соберете! — послышалось из машины жужжание, на которое никто не обратил должного внимания.
— Кос! — Лиза раздражённо топнула ногой и отвернула голову, демонстрируя недовольство его поведением. Он подался к ней вперёд, зная, что она уже на пути к смягчению обороны. Иначе бы не говорила с ними так бойко. — Обманщик!
— Поехали. Честно-честно, отвезу к Софке, но в десять заберу, — к огромному счастью Космоса, предок вместе с драгоценной Пиявой телепортировался на какую-то научную конференцию. — Батя-то с медузой не будут мешаться, хата наша, Лиз?..
— Ещё громче, — Павлова покрутила пальцем у виска и удручённо покосилась на брата. — Округа любуется… — почти одними губами прошептала голубоглазая, понимая, что всё равно бы надолго не задержалась у Голиковой.
— Можно подумать, что он не понял, — также тихо проговорил заметно просветлённый Кос, — не на пальцах же тебе показывать?
— Оставим это нашим маленьким секретом, — Лиза меняла гнев на милость. Космос всё переворачивал, переиначивал, гипнотизировал. Студентка юридического и понятия не имела, как Холмогорову это удавалось.
— Так и будем на выезде со двора стоять, влюбленные идиоты? — Пчёла не сдержался, тем более у них с Космосом были и свои дела, которые следовало решить как можно скорее, забирая причитающуюся часть заколоченного.
— Ладно, поехали! — Космос поторопил девушку, открывая перед ней дверцу автомобиля.
— Но ты знаешь, что сдержишь обещание! — Павлова ясно намекнула, что отклонения от собственного маршрута не потерпит.
***
Софа успела заметить, что Лиза опаздывает минут на пятнадцать-двадцать, а подобные вещи не наблюдались в её характере. Может быть, заскочила в институт, в деканат вызвали? Но увидев в окно черные Жигули, подъехавшие к дому, Софка внезапно поняла, как звали институт Лизы. Космос выскочил из машины первым, открывая багажник, доставая из него небольшую с виду спортивную сумку, а Павлова, коротко обняв парня и поцеловав, улыбчивая и загадочная побежала прочь.
Из машины внезапно, как чёрт из табакерки, появился вездесущий Пчёлкин, с неизменной сигареткой и с неведомым для Софки криком. Помахал сестре вдогонку, но та уже успела скрыться за подъездными дверьми. Кому-то повезло со старшим братом. А Софе к чему-то вспомнились не слишком обнадеживающие слова Пумы. Зачем старина вообще завёл этот разговор, от чего огораживал?
Береги себя и не обманывайся…
Через полминуты в квартире, где тишина прерывалась только новеньким магнитофоном, раздалась громкая трель звонка. Лизка залетела в коридор стрелою, мимоходом бросая сумку на пол.
— Конфликт исчерпан?
— Путь был тернист, но он пройден.
— Тогда прошу к моему шалашу! — Софка проводила Лизу в гостиную. — Я знала, что ты ничего не ела, и… — на чайном столике стоял фарфоровый сервиз с угощениями.
— Ну, Софа Генераловна, быть Вам женой дипломата! Встречать гостей умеешь, даже если это многострадальная Лизка Павлова!
— Стало быть, будем ходить друг другу в гости. Дружить семьями.
— Это всё лирика, Соф, — Лиза присела в кресло, осторожно подвигая к себе чашку с чаем, — а куда ты меня хочешь вытащить?
— Про Пуму я рассказала тебе сегодня утром, — Софка расположилась в своем любимом кресле, и лениво растянула перед собой ноги, — он такие места знает, зря говорить не будет. Ты бы знала, какой он пробивной! Мы два года назад на матч пробрались, совсем не было билетов. А Ник, дурачина, где-то потерялся!
— Не после этого ли тебя отец в общении с ним ограничил?
— Не сомневаюсь, там и Ник накапал вдобавок, а Пума отпустил ситуацию.
— Я немного не в том положении, — добродушно улыбнулась Павлова, поправляя свои шелковистые светлые волосы на левый бок, из-за чего Софа наконец-то приметила её серьги. — Соф, ты чего так смотришь?
— Лизок, ты что, алмазный фонд ограбила, да? — аккуратные зелёные камешки впечатляли, и Голикова ещё ни разу не видела их при Лизе. — Космос щедрый такой?
— Это мамины. Папа дарил ей на свадьбу, что-то вроде реликвии.
— Очуметь! — ошарашенно восхитилась Голикова. — Гохран обзавидовался…
— Ёлочка передала на прошлый день рождения.
— Удивляюсь тебе! Привилегии по статусу полагаются круче, чем мои, Ёлка твоя бы давно перетянула тебя. А молчишь?
— Соф, это — фамильная драгоценность, а то, что тётя продолжает за отца впахивать на мое будущее — не моя заслуга. Но моя ответственность.
— Могла бы и в МГУ податься. В МГИМО взяли бы, — заметила Софа, но Лиза покачала головой в отказе, — как хочешь. Не грузись!
— Расскажи лучше мне, — с каждым днем подруги узнавали друг о друге всё более любопытные факты, — откуда твой Пума такой прошаренный?
— Всегда такой был. А клуб новый. Совсем отбитых там не будет, можно и на разведку сходить.
— Ладно, так и быть, если тебе приключений захотелось. Могли бы чаи с плюшками гонять. Осень на дворе, а у тебя сегодня уютно.
— Лизка, брось! Ничего криминального, можешь Космосу рассказать о том, куда идем. Пума рядом будет, я думаю.
— Я-то как раз и знаю, что в таких местах происходит, — не просто так же в самом центре Москвы появилась лакомая точка. И её явно кто-то крышует, и не дай Бог, если всё те же, кто и творит свои великие и малые дела на Рижском. — Поэтому ни слова никому, Софа. Туда и обратно. Меня в десять Космос заберёт!..
***
Ну и темнота, ну и сборище! Помпезный дискоклуб «Орфей» оправдал самые нелицеприятные опасения Лизы. Даже дружок Софки, прохаживающийся где-то рядом, обещающий «полный отрыв», не внушал доверия. Лиза снова убедилась, что нужно слушать только себя, ведь Голикова скудно представляла, какие потасовки в этих местах случаются, и откуда за барными стойками сидят такие крепкие бойцы. Как раз такие амбалы, о которых Павловой рассказывали Космос и Пчёла. Перед глазами Павловой пестрили манекены в мини-юбках, усыпленные тоннами пудры, с дикими начёсами по западной моде. Все дамы желали кому-то понравится, и поэтому Лиза чувствовала себя чужой на этом празднике жизни. Не к месту.
— Будешь сидеть с кислой миной? — Софка сохраняла оптимистичный настрой.
— Клоповник какой-то!
— Пума говна не посоветует.
— Нашла авторитетный источник!
— Не сельская же дискотека?
— Иди, танцуй! Вот и Сандра пошла. Можешь подрыгаться, у тебя получается.
— Да Пума куда-то провалился, блин!
— Зато Милославский не будет громы метать.
— Пошёл бы он на хрен!
— Я его не знаю, Софк, но искренне сочувствую.
— Почему я не удивляюсь?
— Девчонки, — разговор подруг прервала незнакомая шатенка с кудрявыми волосами, — у вас не занято? Не возражаете?
— Падай, — ответила за двоих Софа, а Лиза даже не обратила внимания на то, как на расстоянии вытянутой руки от неё оказалась блондинка, аккуратно усевшаяся напротив и вежливо извинившаяся перед Голиковой за нечаянное нашествие.
Подняв сосредоточенный взгляд от созерцания вышивки на маленькой сумочке, Лиза подумала, что её в край подводит зрение. Но на Павлову смотрели знакомые кристальные глаза, а размеренный тягучий голос без смущения пропел приветствие:
— Здравствуй, Лиза!
Ленка Елисеева восседала прямо перед Павловой, мило улыбаясь. Будто бы доказывая своей самоуверенностью, что месяц назад Пчёла и Лиза, случайно приметив знакомую фигуру в сгустке толпы на рынке, не ошиблись. История могла бы забыться, обрастая мхом до дембеля Белова, но, кажется, упрямо поднималась на поверхность.
Елизавета знала, что не удержит себя от едкого слова, хоть в ситуации необходимо было разобраться. На Елисеевой то самое памятное зеленое платье, подаренное Лизой, но только не была это та Лена, влюбившая в себя Сашку так сильно, что он преподнес ей золотое колечко в знак верности и любви. И в надежде, что верная Лена дождется его из армии.
Многое менялось в этой жизни, и поэтому Лиза, не теряя строгого выражения лица, решается ответить односложными словами:
— Привет, Лена!..
