Альбус Дамблдор и Зина с огорода

      Ближе к ночи она расположилась у самой кромки воды и, словно в глубоком детстве, лепила из мокрого песка фигурки. До своего пятого дня рождения Зинаида Васильевна любила сидеть на берегу и вот так лепить, а потом времени уже не было – началась учёба. Дед с бабкой основательно занялись её образованием, обучая всему, чему только можно было учить ребёнка-волшебника до десятилетия. После этого момента дитя отдавали в школу волшебства, какая им больше понравится. Дед с бабкой хотели отдать её в Шармбатон, дабы внучка повидала заграницу, специально учили её французскому языку, однако родителям надо было, чтобы ребёнок всегда был рядом, да и на каникулах ей бы было проще добраться до дома и быстрее помочь родителям. Родители настояли на своём, рассорились с дедом и бабкой и больше так и не помирились. Началась война с маглами, в которой и погибли бабка с дедом, а потом и революция, во время которой умерли родители. Зинаида Васильевна, будучи выпускницей с отличием, выдающейся ученицей Колдовстворца, вернулась в свою деревню, застав там из пятнадцати братьев и сестёр в живых только десять. Они-то и сообщили ей, что никого, старше неё, не осталось. Тогда Зинаида Васильевна встала перед выбором: пользуясь случаем, продолжить научные исследования, отправиться в столицу, занять пост в правительстве, прославиться, в конце концов, или же остаться в деревне, ухаживая за младшими, рискуя так и прожить всю жизнь никому не известной бабой на деревне. Она была молодой, окрылённой школьными успехами, гордой и прекрасной... Той же ночью никому не известная на деревне Зина с огорода, трансгрессировала в Москву...       Вернувшись домой много лет спустя, взрослая, статная женщина, сделавшая свою карьеру, победительница многих конкурсов, обладательница сотен наград, Зинаида Васильевна Огородникова нашла свой родной дом пустым, холодным и полуразрушенным. Никого не осталось. Соседи рассказали ей историю, от которой Зинаиду Васильевну объял дикий стыд, и чувство вины заполнило каждую клеточку её сердца.       –Это было, сейчас вспомню... Да. Пожалуй так. Это было как раз спустя три года после революции, – начал рассказ сосед. – Родители у них умерли, то ли белые, то ли красные, уж не упомню, расстреляли их. А тут сестра их старшоя приехала, кажись, со школы. Да. Они всё надеялись, шо она за ними ухаживать будет, мол, маленькие ещо. А сестра-то, тьфу, поганка! Старше их, кого на год, кого на два-три, кто там шибко малой был, так те погибли, как только родителей расстреляли. Они ж то и дело ходили побирались толпою. Да им кто-нить подаст монетку, а кто побьёт за надоедливость, мол, работать надо. Да и жили они, никто ж топить печку не умел. При родителях они всё ленились, да и в игры всё играли. Так вот как родителей не стало, так они все раз и приплыли. Что делать? Они всё надеялись, что сестра поможет. Она у них, уроде как, учоная. Работать бы пошла, авось бы и деньги в доме завелись. А она во как решила: на кой мне эта обуза, лишний груз токмо, а проку, мол, ни на грош. В ту же ночь бежала она из дому. Так её больше никто на деревне и не видывал. А дети-то все, знать, один за другим погибли. Кто от болезни, кто от голода, кто ещё от чего. Да они и сами где виноваты были, нечего лениться было. Но и она тоже. Всё-таки сестра им была. Эх... Странная, конечно, семейка была у них. Чудаковатые были. В народе говаривали, будто они магией владеют какой-то, мол, колдуны они. Даже на костёр их хотели одно время, но потом вроде как охладели. Так что, нехорошая семья была, одним словом.       С одной стороны сосед дело говорил: сёстры-братья её сквибы были, а оттого их жалели родители, всё делать поручали Зине, как колдунье и старшей сестре. Бабка с дедом, конечно, не разделяли взглядов родителей. Они считали, что, несмотря на отсутствие у детей магической силы, их нельзя воспитывать так расслабленно и жалеть, будто они хрустальные...       Налетел сильный порыв ветра, пригнав по течению большую волну, смывшую девятнадцать маленьких песчаных фигур, которые успела вылепить Зинаида Васильевна. Не достала она только одну, стоявшую чуть поодаль ото всех. Грустную и одинокую. Зинаида Васильевна тяжело вздохнула, достала из-за уха волшебную палочку и, собрав вещи, снова заколдовала шапку, заставив её лететь куда-нибудь подальше отсюда. Шапка-ушанка взмыла высоко в воздух, унося Зинаиду Васильевну в небеса. Волшебница ещё долго провожала взглядом одинокую песчаную фигурку, пока не заставила волну смыть её окончательно.