Петра бросилась в перед, не думая ни о чем. Оттолкнула руки, что удерживали ее запястья, и сорвалась с места, не обращая внимания на крики позади. Все, чего она сейчас желала, то, что набатом билось в голове — добраться до Сэма. Найти его среди этих коридоров, крепко обнять, почувствовав жар тела, прижаться и уткнуться носом в шею, зная, что руки парня в ту же секунду сомкнуться на спине, прижимая к себе. И что он точно так же будет взволнован и рад встрече.
Когда она увидела Сэма, что вывернул из-за поворота, то была готова упасть на месте и разрыдаться от облегчения. Ноги подкосились, и девушка начала заваливаться вниз, но Александр не позволил этому случиться, в мгновение ока оказавшись рядом и прижимая к себе шатенку. Парень зарылся рукой в ее волосы, а другой обхватил за талию, прижимая к себе. Вдыхал запах волос. И размеренно дышал, впуская в в легкие воздух.
Петра не осталось в долгу — она крепко сжимала ослабевшими руками шею Новы, сдерживая слезы. Вот он. Прямо тут. Сейчас. Тёплый, живой, не из снов, не из кошмаров. Крепко обнимает, шепчет на ухо какие-то глупости и тихо посмеивается, перебирая рукой волосы. Она чувствует жар его тела, как вздымается грудь и бьется в груди сердце, так же бешено, как и ее собственное. От счастья ноги подкашиваются, но она не падает.
Петра отстраняется и смотрит ему в глаза. Пусть она их и не видит, но знает, что прямо сейчас он так же, своими изумрудами глазами смотрит на неё в ответ. Руки на плечах обжигают, но она не испытывает отвращения, и обжигают они совсем не холодом, а приятным, мягким теплом. Оно успокаивает ее, и Старк сжимает ладонями его сильные запястья и улыбается парню. Ей тепло, она в безопасности.
Тот даже, кажется, на секунду впадает в шок, а потом снова крепко обнимает ее, дёрнув к себе. Кареглазая усмехнулась, зная, что парню тяжело сдерживать слезы, как и ей самой. Горячие, еле сдерживаемые слезинки в любой момент готовы сорваться с глаз, но она не позволяет себе этого.
— Ты в порядке? — спрашивает Нова, когда, наконец, отпускает ее из объятий и поднимает на руки, чтобы вынести отсюда. И настораживается, когда не получает ответа. Старк молчит, отведя карамельные глаза в сторону и поджимает тонкие губы. Ее руки сомкнуты на его шее. Его руки под ее колеями и спиной, но он не ощущает себя героем, спасающим жизнь. Вроде бы должен, но не может. — Пет?
Она молчит. Долго, пока не раздаются шаги. Те самые, от которых по телу идёт дрожь, от которых хочется бежать. От которых хочется забиться в угол, зарыться под землю или даже умереть, но не быть рядом с этим существом, кому принадлежат эти шаги. В голове, в памяти, на ней самой — отпечаток гоблина, эта отвратная память.
— Уходим отсюда, я тебя умоляю, — шепчет она, так как кричать не сил. Кричать не получается, голос сел от страха, не получается кричать, хотя так хочется. Хочется срывать голос от криков, прося Сэма как можно быстрее убегать отсюда, со всех ног мчаться к свету, к выходу, так быстро, как только можно. Но она не может — не получается кричать, голос сел.
Нова догадывается и, поднявшись в воздух, летит на большой скорости назад. Позади шаги нарастают, постепенно обращаясь в бег. Слышится бешеный, путающий сумасшедший смех. Но зеленоглазые не отстаёт — он тоже начинает лететь быстрее, на автомате прижимая девушку к себе ещё сильнее.
Когда они подлетают к выходу, то ей на секунду кажется, что это — все сон, просто очередной кошмар, который закончится, как только первые лучики солнца коснуться ее кожи, что как только она выйдет в свет, наконец-то окажется на свободе, что-то вырвет ее из этого прекрасного сна, и она снова окажется в клетке, где Гоблин вновь и вновь будет истязать ее.
Но ничего этого не происходит. Никто не хватает их, она не просыпается. Они лишь вылетают из туннеля, и оказываются на берегу пляжа. Под ними — в нескольких метрах — ванильный песок, над ними — лазурное, яркое, чистое небо с невероятно палящим солнцем, чьи блики отражаются на синей, чистой воде. До ушей Петры доносится шум прибоя, шелест песка, крики чаек высоко в небесах.
Руки Сэма сильнее сжались, и он рванул в сторону, так как прямо на том месте, на котором они находились, пронеслась бомба, и рванула в воздухе. Девушка зажмурилась от громкого звука.
— Отдай мне ее, — жутко улыбаясь, произнес Гоблин. — И я оставлю тебя в живых.
— Не-а, пошел нахер! — выкрикнул Нова, и крепко удерживая шатенку на руках, пронесся мимо ничего не успевшего сделать злодея, и полетел в другую сторону. Он явно пытался вывести его из себя.
— Ты что творишь? — прошипела на него Петра. Сэм лишь улыбнулся, и прибавил скорости полету. Старк пришлось посильнее сжать руки на его шее, так как становилось довольно трудно держаться при такой скорости, даже на руках самого Александра.
— Поверь, у меня… у нас есть план, — улыбнулся он ей, увернувшись от бомбы. Петра вскрикнула, но потом лишь недовольно сжала зубы.
— План? Злить его — тво… ваш план?
— О, это так мило, что ты обо мне заботишься, принцесса, но нет, это не наш план, — улыбнулся вновь Сэм. И резко обернулся, выстреливая в Гоблина большим сгустком энергии. Промахнулся, и полетел дальше. Ветер дул в лицо, так что Петре пришлось скрыть лицо у Сэма в шее, зажмурившись. Было довольно прохладно, а на шатенке только футболка да легкие штаны.
По телу бегали табуны мурашек, пока она не почувствовала тепло. Мягкое, приятное… Петра отодвинула свое лицо от шеи зеленоглазого, и поняла, что вокруг них знакомая, светло-голубая аура. И именно она и согревала кареглазую.
— Я заметил, что ты мерзнешь, — сообщил он с самодовольной улыбкой. — И поэтому решил согреть.
И Петра улыбнулась в ответ.
А в этот момент раздался знакомый звук реакторов… и перед Петрой появился Тони, облаченный в броню. Сэм, неожиданно для девушки, передал ее в руки Старка, а сам помчался назад, на встречу Гоблину.
— Сэм! — выкрикнула она, но он даже не обернулся. Лишь прямым ходом двигался на злодея, кажется, намереваясь сразиться с ним. Тони же повернул в другую сторону — в сторону башни.
— Что происходит? — спросила Петра у отца. — Это ваш чертов план?
— Тише, — произнес он. — Да, это наш план. Но не волнуйся, он…
— Он идет в одиночку против чертового Гоблина! — выкрикнула она. — Это все равно, что самоубийство!
— Я знаю! — тоже прикрикнул Тони. — Сейчас ты получишь костюм, и пойдешь помогать ему вместе с командой. Так что, будь добра, Петра, будь осторожна, и не дергайся так, я могу тебя уронить.
— Прости…
***
Сэм пытался увести Гоблина так далеко, как только мог. Чтобы была возможность сражаться с ним без угрозы для жизни кого-то другого. Гражданских, команды или… Петры. Было страшно представить, что он с ней делал, раз она была в таком… состоянии. Бледная, под глазами круги, вся в непонятных синяках… и следах от зубов. Когда Сэм это увидел, то все его тело заколотило, а глаза застелила пелена бешенства. Этот урод… этот урод ее изнасиловал. И, судя по всему, не единожды.
И этот факт только подливал масла в огонь ненависти и гнева.
Александру хотело стереть в порошок Гоблина, заставить страдать так, как не страдал никто другой. Заставить этого урода пройти через все круги ада, может и не раз и не два, чтобы ему было больно так же, как было больно Петре. Чтобы каждый ее крик, каждая секунда боли была отражена в часах мучений этого ублюдка.
Нова рванул вперед, а потом обернулся и выстрелил несколько раз в Гоблина. Попал даже один раз, но только по касательной. На месте соприкосновения с сгустком энергии остался ожог, но он быстро зажил. Парень почувствовал прилив гнева, и это было только песчинкой на пляже.
— Ты ненавидишь меня, да? — с интонацией, которая была полностью пропитана насмешкой и надменностью, спросил Гоблин. — За то, что я с ней делал?
Сэм зарычал, и создал большой заряд, кинув его ровно в Гоблина, но тот увернулся и гадко засмеялся.
— Это будет долгая битва, — улыбнулся отвратно злодей.
***
Девушка-паук летела по улицам города, высматривая Нову. Конкретно в этом районе было больше всего разрушений. Рядом с ней, по крышам домов мчалась Белая тигрица, а еще выше — на джете летели Несокрушимый и Железный кулак.
В одно мгновение раздался крик, и Девушка-паук увидела, как на маленькую девочку падает дерево, а она не может пошевелится.
Секунда — и она уже крепко удерживает малышку, прижимая к ее к себе, а дерево лежит на асфальте, так никого и не убив.
Все остальные приземляются рядом, а к Петре подбегает отец девочки, кажется. Он прижимает к себе дочь, обнимая ее и не сдерживая слез.
— Спасибо, Девушка-паук, спасибо, — говорит он со слезами на глазах. Девушка в черно-красном костюме советует ему и его дочери спрятаться, а сама напряженно всматривается в небо.
— Иди, ищи его, — говорит Люк, положив руку на тонкое девичье плечо. — Мы позаботимся о гражданских, а ты иди.
Она кивает на его слова и, выпустив паутину, взлетает.
***
Сэм тяжело дышит. Они в какой-то пещере. Долго дерутся. Не понятно сколько именно, но ту все довольно сильно порушено, оба в ссадинах, царапинах и открытых рана. Из уголка губ течет кровь. И он, и тварь долго держатся на ногах. Уже нет сил стоять, но никто не смеет сдаться. Понимают, что если потеряют бдительность — проиграют. Дышать тяжело, практически невозможно, слишком много пыли, камней, и далеко от выхода.
Тело дрожит от боли, в глаза уже закрываются от усталости, нет сил ни на что, но они продолжают ожесточенно драться. Не на жизнь. А на смерть. Все трясется, и Сэм упускает момент, когда на них обрушивается еще один камень, и все меркнет.
Приходит в себя лишь тогда, когда тяжелый камень, лежащий на нем, поднимают чьи-то руки, кто-то рядом кричит, прижимает его к себе и куда-то несет. Голос… знакомый. Полный слез. Руки, прижимающие к телу, дрожат, с него снимают шлем, целуют в лоб, гладят волосы, обещают все, что он попросит, только чтобы жил, скотина такая. Тело болит, измазано в чем-то липком, в носу стоит запах железа. От теплого тела отнимают, кладут на что-то мягкое и уносят куда-то.
Нет… не уходи…
Петра…
Петра возвращается назад и смотрит на него. На Го… Гарри, который лежит под камнем и смотрит в потолок, ожидая кончины. Он понимает, что его никто не спасет. Да и спасать нечего — просто камень не поднимут, а если и поднимут, то он умрет. Это понятно.
Озборн смотрит на Девушку-паук, которая стоит рядом и смотрит ему в глаза. Он знает это. Что она смотрит. И что она плачет, тоже знает.
— Прости меня, — говорит он. — Я не жалею, не подумай. Просто прости меня.
— А ты просто умри, ладно?
— Ладно.
