Эмоции

      Уголёк аппетитно хрустит яблоком, а Стайлз удивляется, куда это всё потом девается. В смысле, он же никогда не справляет нужду. Он напоминает женскую бездонную сумочку или чёрную дыру, куда можно бросить свои вещи, но найти/достать потом – не-а, дохлый номер. Растворяются они там, что ли?       Голода он, кстати, тоже не испытывает. Питается от связи более мелкими негативными эмоциями. Интересно, а вкусовые рецепторы на человеческую еду у него имеются? Например, Стайлз точно знает, что больше всего из его стряпни Уголёк ненавидит тушёные баклажаны.       - Стайлз, куда ты вчера убежал? – спрашивает Скотт, падая рядом. – Я ждал тебя у шкафчиков, но… Стайлз! – восклицает он, замечая его состояние. – Я убью его! – рычит Скотт, подрываясь в сторону Уиттмора.       Стайлз хватает его за рукав, удерживая.       - Всё нормально, – качает головой парень. – Он не стоит того, чтобы марать о него руки.       - Согласен, – кивает Скотт. – Тем более кто-то уже сделал это за меня.       - Что?       Стайлз смотрит на ящерицу-Джексона, замечая, как на его ухоженном лице затягиваются раны, а цветастая футболка горе-оборотня у горла пропитана кровью. Тео прячет разодранные костяшки в карманах куртки, которые тоже зарастают на глазах. Вот блять.       Скотт улыбается, нежно касаясь лица лучшего друга тёплыми пальцами, а по его венам струятся светло-чёрные полосы.       - Спасибо, – шмыгает носом Стайлз, находясь под прицелом светло-травянистых глаз любимого, но, как оказалось, очень мнимого оборотня.       Стилински показывает ему средний палец. Дерек в ответ усмехается. Он усмехается, представляете? Стайлз демонстративно отворачивается.       Лидия грациозно, словно уже стала первой леди США, опускается рядом.       - Ужасный выбор, милый, – кивает она на кашемировый свитер василькового цвета. – Если ты не планировал подчеркнуть очаровательные круги под глазами, конечно.       - В следующий раз перед тем, как одеться, я обязательно спрошу мнения эксперта, – Стайлз кисло улыбнулся.       - Мне очень жаль, – качает головой она, накрывая его ладонь своей. – Ты должен был сказать мне, я бы поговорила с Джексоном.       - О, так я должен был попросить помощи у хрупкой красивой девушки, в которую был влюблён с третьего класса, пока не понял, что я гей? – вскинул он брови. – Ты решила забить последний гвоздь в крышку гроба моей гордости?       - Извини, дорогой, – виновато улыбнулась девушка, поправляя волосы.       - Так, – сказала мисс Блейк, листая учебник, который, казалось бы, знала наизусть. – Дерек, как насчёт того, чтобы зачитать нам какой-нибудь отрывок… ммм, из творчества Эдгара По. На твоё усмотрение.       Парень усмехнулся, откидываясь на спинку стула. Он опустил глаза, его лицо было таким, каким бывает море в момент полного штиля – спокойным, безмятежным и таинственным, и одному Богу известно, какие страсти бушуют там, на дне – под маской флегматизма. Стайлз всё-таки взял карандаш, откидывая отросшую чёлку с глаз.

Сады надежд безмолвны, Мне некуда идти. И дни мои - томленье, И ночью все мечты Из тьмы уединенья Спешат туда, где - ты, Воздушное виденье Нелепой красоты.

      Девушки улыбались, вздыхали томно, как мотыльки, пленённые огнём его обаяния, а многие ребята, откровенно говоря, скучали.       Стайлз возводит глаза к небу, шепча себе под нос:       - Самовлюблённый павлин.       - Стилински! Стайлз, кажется, у тебя есть мысли насчёт данного произведения, – сладко улыбается мисс Блейк. – Замечательно. В пятницу хочу увидеть твоё подробное эссе на эту тему.       - Но пятница уже завтра, – возмущается Стайлз, распахивая рот, и ужом взвивается на месте.       - Спасибо, Стайлз, за «полезную информацию».       Парень прячет голову между запястьями, а Скотт сочувственно хлопает его по плечу.       - Дерек, – обращается она к ученику. – Нелепой? Ты, должно быть, ошибся – нездешней красоты.*       Дерек пожимает плечами, рассматривая васильковый свитер поверх бежевой рубашки.       - Как знать.