Додзима Отаро действительно был всегда уверен, что Сайко сильно отличается от других девушек. Но однажды он понял — это не так…
О приглашениях на праздник, устраиваемый в клубе верховой езды Намики, Эйта забыл почти сразу же, как их получил. Потому что по возвращении ему стало не до того… Сайко попросила его повесить на место несчастные жалюзи! Делать нечего: назвался мужчиной в доме — надо отрабатывать. Тяжело вздохнув, утонченный денди сбросил свою стильную куртку на диван и полез наверх. А забытые приглашения выпали из кармана на пол.
— Восточный новый год? — удивленно спросила Сайко, прочитав одно из них. — В том самом клубе «Намики»?
— А, да, — небрежно отозвался Эйта. — Хасэбэ нас позвал, у него будет днюха как раз… Подай другую отвертку, я тебе эти чертовы занавески сейчас намертво присобачу…
— Так это ведь уже на следующей неделе! — воскликнула Сайко. — Надо же еще придумать, что ему подарить!
Отаро с озадаченным видом посмотрел вниз и заметил, как у девушки заблестели глаза.
— Ты что, хочешь туда пойти?! — на его лице в тот момент было написано такое изумление, что Сайко смутилась. Опустила голову, затеребила края одежды и разочарованно проговорила:
— Т…ты не собирался туда? Ну да, ты прав… Не стоит, наверное…
Эйта взглянул на её понурую макушку, и ему стало стыдно. Конечно, сам-то он подобными мероприятиями по горло сыт, а вот Сайко… Она на таких праздниках бывала разве что в качестве обслуги. Должен ли он лишать ее этой нехитрой радости? А его прошлое… да шло бы оно лесом! Когда это он — Восьмой — не умел выкручиваться из щекотливых ситуаций? Выкрутится и сейчас, если таковые возникнут.
— Почему же не собирался? Еще как собирался! — бодро соврал он. — У Хиро-куна днюха, он лично приглашал, не пойти — значит, обидеть.
Но Сайко после этих слов почему-то еще больше поникла. Эйта забеспокоился, спрыгнул на пол и, нагнувшись, заглянул девушке в лицо.
— Сайко, ну ты чего?
— Ничего, — она подняла голову и слегка улыбнулась. — Я просто подумала, что, наверное, все равно буду чувствовать себя не в своей тарелке среди тех людей. Так что, ты иди один, а обо мне не волнуйся…
— Та-а-ак… — в груди Отаро тоскливо заныло. Он очень хорошо знал это ее выражение лица, и даже дал ему отдельное название: «улыбка мученицы». Именно с таким лицом Сайко клялась стать его оружием для победы над всеми жизненными неудачами, или прощалась с ним дома еще за неделю до реального расставания…
…Воспоминания всколыхнулись, как илистый осадок на дне потревоженного колодца. Сайко уже тогда, обнимая его посреди улицы, знала, что уйдет. Она ушла бы в любом случае, даже если бы Харуми не появился… И теперь Эйта ощутил удушающую волну паники, поднимающуюся откуда-то из глубин его существа: что за мысли снова роятся в ее голове?
— Сайко! — голос Отаро повысился почти на октаву. — Немедленно расскажи мне, о чем ты сейчас на самом деле думаешь! Вернее, придумываешь!!!
— П…придум…мываю?.. — переспросила Сайко, заикаясь — Отаро крепко встряхнул ее за плечи.
— Да! Ты вечно придумываешь себе небылицы, и сама в них веришь, вместо того, чтобы спросить у меня напрямую о том, что тебя беспокоит!
— К…когда это я… Сам ты выдумщик!
— Сайко!!! Не притворяйся! Ты же помнишь, как назвала себя моим оружием? Помнишь, как ушла, решив, что раз победа достигнута, больше мне не нужна? — Эйта чуть не плакал — он просто всем нутром чувствовал, что сейчас происходит такая же самая фигня, что и год назад в иной реальности. И если он своевременно не прояснит все моменты, Сайко снова будет несчастна… и вполне способна исчезнуть из его жизни ради, несомненно, благой, но совершенно бессмысленной цели! Он судорожно прижал подругу к себе как можно теснее, инстинктивно боясь выпустить ее из рук. Выдохнул полушепотом:
— Я никогда не считал тебя оружием… И ни разу не сказал, что ты мне не нужна. Но ты все равно убежала! Бросила меня…
— Ты обманщик, Оо-тян… — тихо возразила девушка. — Ты все это мне говорил. Говорил, что будешь использовать меня всю жизнь как свой инструмент… Я ничего не придумывала — это твои собственные слова. А потом… Остаться с тобой после вашей с Микото свадьбы — как ты себе это представлял? Она ведь уже знала, что мы не родственники.
Эйта присел на диван, увлекая Сайко за собой. Уперся своим лбом в её. Прошептал:
— Почему мы с тобой такие дураки? Говорим не то, что думаем, а после сами обижаемся, что друг друга не понимаем… Да, я злился и рычал. Старался ужалить тебя побольнее… Но, Сайко, неужели ты не видела главного? Хвалёная женская интуиция отсутствует в списке твоих характеристик?
— В смысле?..
— Вот именно — в смысле… Я так хотел понравиться тебе, я вон из шкуры лез, но ты меня ненавидела! Целовать отказывалась — приходилось тебя заставлять… Но я не мог требовать любви — я насильно втянул тебя в свою войну, не дав взамен ничего, кроме обещаний. И вдруг оказалось, что твоя жизнь, по сути, принадлежит мне! Ты жива только потому, что я тебя однажды спас! А самое обидное заключалось в том, что это ведь ничего не изменило… Ты обрадовалась, что хоть один из двух братьев смог выжить в той аварии, но сам я остался для тебя всего лишь подонком и уродом! И я бесился, требуя от тебя какой-то бессмысленной компенсации… Глупо, жалко — мне не это было нужно! Я хотел быть с тобой. Любым путем. Я понял всё это гораздо позднее, слишком, слишком поздно… Я всегда любил тебя, Сайко.
Девушка прерывисто вздохнула, немного отстранилась и сказала, убирая с его лица взлохмаченную челку:
— И причем тут интуиция? Ты сам себя не понимал — как я-то могла понять? Правда, иногда мне приходило в голову что-то этакое, но ты своими поступками тут же доказывал обратное… Ты ничего и никого вокруг не видел, кроме Микото и ее наследства! И, если честно, это из-за неё я не хотела, чтобы ты меня целовал… Потому что ты бы все равно ушел от меня к ней. Я просто ушла первой.
— Зачем же ты тогда вернулась? Зачем примчалась в церковь и полезла под нож?! — Отаро задрожал и уткнулся носом в ее плечо. — Я… я даже говорить об этом не могу… Думаешь, Такаюдзи тогда только тебя убил? Он убил нас обоих, дурында… Если бы не Харуми, я не знаю… Я бы, наверное, все-таки прыгнул с крыши. Были у меня такие мысли… Поэтому, Сайко, умоляю, если тебя что-то тревожит относительно меня, или ты сомневаешься в чем-то — задай мне прямой вопрос, прежде, чем что-то делать, ладно? Ведь если мы не будем делиться друг с другом трудностями, мы не сможем поодиночке их преодолеть… Выкладывай давай.
— Что выкладывать?
Эйта приподнял за подбородок ее лицо, пристально посмотрел в глаза и сообщил:
— Я тебя насквозь вижу. Хватит темнить. Совершенно очевидно, что ты хочешь пойти со мной на праздник, но по каким-то невнятным причинам отказываешься. Меня беспокоят эти причины. Что ты опять себе придумала?
— Да ничего такого… — Сайко невинно похлопала ресницами, но увильнуть не получилось. Взгляд Эйты уже не сканировал её, а препарировал. И она сдалась:
— В этом нет трагедии. Просто мои маленькие комплексы.
— Твои маленькие комплексы могут стать моей большой проблемой! — рявкнул Отаро. — Хватит юлить!
— Я не юлю… Я всего лишь вижу, что мы с тобой не пара… Ой… Ну, не в том смысле… Я хочу сказать, что внешне совсем тебе не подхожу. Ты ведь на приемы всякие часто ходить будешь — у тебя работа такая, но меня с собой брать не надо. Мне не место на светских раутах.
Глаза Эйты стремительно похолодели.
— Ты еще предложи мне эскорт-услугами пользоваться… — с ледяной усмешкой произнес он. — Ты — моя невеста! Моя единственная пара! Твое место рядом со мной, по правую руку, где бы я ни находился! Добровольно не пойдешь — понесу. И это не шутки.
— Многовато пафоса, — буркнула Сайко, втайне возликовав. — Сам когда-то бухтел про мой невзрачный внешний вид…
— И тогда же я сказал, что одежда красит человека!
— Меня подаренное тобой платье не особо-то украсило…
— Ну что ж, теперь у меня есть возможность заняться тобой вплотную… А вообще… Знаешь, так, к слову, в некоторых ситуациях, отсутствие одежды украшает женщину сильнее всего…
***
POV Отаро.
Через несколько дней, после очередного скандала с Камиллой, я перевез Сайко к себе. К себе в Кото. У меня и вправду наличествует там кое-какая недвижимость в собственности, не пентхаус, конечно, просто добротная квартира на верхнем этаже обычного жилого дома. Но она до сих пор пустовала — я не мог уехать так далеко от Сайко. А теперь выхода не было: проклятая чернокожая баба так и норовила столкнуться со мной хоть во дворе, хоть на лестнице, хоть у мусорных баков, и устроить сцену. Я устал щемиться от нее по всем кустам, плюнул и предложил своей девушке не тянуть больше резину и съехаться.
Увидев из окна нового жилища Токийский залив, Сайко запищала от восторга и тут же принялась вить гнездо. А я четко понял — про меня забыли, как минимум, до позднего вечера. И с чистой совестью свалил. Приехал в свою старую берлогу, где теперь полноправным хозяином остался Харуми, но его там не нашел. Покидал в сумку вещи, полюбовался на медуз — их заберу потом — и отправился под мост. Наверняка, мой бродячий друг дает там новый живой концерт. Ну вот нет у него желания жить, как все!
— Я так понимаю, ты к Хасэбэ на день варенья не пойдешь? — констатировал я, обнаружив Иттоку поддатым, веселым и чумазым, как всегда. Его приятели-бомжи, увидев меня, приветственно зашумели — я частенько угощал их выпивкой. Но не сегодня. Харуми, кряхтя, встал, подтянул безразмерные красные портки и объявил:
— Я от дармовой жратвы не отказываюсь! Я туда бегом побегу, чтоб ты знал.
— Надеюсь, костюмчик хоть поменяешь? — ехидно спросил я, оглядывая его вечный пестро-вычурный прикид. — Вечеринка уже завтра. Если что — могу помочь…
— Как?
— Забыл, в какой сфере я сейчас работаю? Сбагрю тебя на пару часов знакомому стилисту, и дело в шляпе.
— Стилисту? — призадумался Харуми. — Может, лучше стилистке? Физиологичнее как-то, хе-хе…
— Обойдешься. К стилистке пойдет Сайко, для тебя и мужик сгодится.
— Он хоть не голубой?
— Свечку не держал, сам проверишь.
— Чё?! Я ж тебе верность храню!
— Харей ты не вышел, я блондинов не люблю! — не удержался я от небольшого трололо. Не всё ж ему меня подкалывать…
Музыкант скривился, но промолчал. Бросил взгляд на мою набитую сумку:
— Чего это ты с баулом?
— Мы сегодня в Кото перебрались. Как обустроимся, приглашу на новоселье.
— Черт бы тебя побрал, везучий ты сукин сын! — искренне порадовался за меня друг, больно ткнув кулаком в бок. — Как говорят корейцы, наверно, страну в прошлой жизни спас! Аж завидно.
— Ты-то лучше всех знаешь, какой была моя «прошлая жизнь», — я грустно покачал головой. — И она всегда со мной. Как твоя — с тобой. И у Сайко то же самое. Нам не позавидуешь… И вообще, обычная жизнь, кажется, совсем не для тебя. Ты же вроде Джека Воробья — спокойного счастья не поймешь, тебе подавай далекий горизонт и приключения! А мой горизонт близок. Но заставляет смотреть вперед.
Харуми непонятно улыбнулся и поднял глаза к облакам.
— Похоже, сегодня будет снег. Холодная в этом году зима выдалась. Ночуя на улице, я бы насмерть замерз… Спасибо за приют. Скучновато там будет без тебя, подыщи мне в Кото подходящий мост.
Я со смехом кивнул. Вот же дурак: может себе позволить хоть до конца дней своих жить в люксе любого отеля, но предпочитает бомжевать. Странный тип. Ну, у каждого свои причуды. Я договорился с ним насчет завтра и поспешил домой.
***
Харуми мастера-стилисты выпустили из своих объятий раньше, чем Сайко. Оно и понятно: макияж ему делать не пришлось. Впрочем, в стильном рокерском костюме, он и без мейка оказался красавчиком. А пепельно-седые длинные волосы даже придавали ему сходство с каким-то героем то ли анимэ, то ли манги. До момента чудесного явления Сато Сайко народу, то бишь, нам двоим, заняться было решительно нечем, и я предложил приятелю прогуляться по Гинзе и обсудить одно немаловажное дельце.
По самому фешенебельному торговому кварталу мегаполиса, как всегда, бродило много иностранцев, огни витрин и реклам переливались всеми цветами спектра и слепили глаза, кое-где на экранах даже мелькало крупным планом моё лицо, но в этом изобилии разношерстного люда, дорогих нарядов, мехов и сияющих авто, я мог не опасаться, что на меня кто-то обратит внимание. Впрочем, тут я слегка просчитался: мы вдвоем с Харуми, видимо, составили на редкость притягательный тандем: на нас откровенно пялились. Но, хвала небесам, не подходили.
— И уютно тебе живется в этом ослепительном мире? — спросил Иттоку, глядя на наше отражение в зеркальной витрине. — Здесь же сама земля до магмы пропитана показухой.
— Ну, знаешь, твой мир мостов и канализаций меня привлекает еще меньше, — хмыкнул я. — Ах, да, насчет твоего мира… Харуми, среди твоих дружков-бомжей есть бывшие рабочие? Или просто люди с руками, а не только с бездонной глоткой?
— Есть, конечно. А зачем тебе? Помочь с переездом?
— Боже упаси. Сам справлюсь, если что — тебя позову. Я тут подумал на досуге о твоем незаконченном деле и придумал план «Б»…
— Правда? — у Харуми загорелись глаза. — Какой?
Я остановился прямо напротив небоскреба Гинза-Вако и задал встречный вопрос:
— Скажи, что должно произойти с этим элитарнейшим из элитных торговых центров, чтобы он обанкротился?
— Э-э-э… — музыкант призадумался. — Да много чего может произойти вообще-то. Экономический кризис, землетрясение, цунами, война… И к чему тебе это?
— Ты перечислил события «извне», — я откровенно торжествовал. — Их невозможно ни предугадать, ни спланировать. Но смотри: если «Вако» перестанет быть престижным, утратит снобистский шик и элитарность, — он попросту потеряет своих супербогатых клиентов! И перестанет приносить доход!
— Н…ну… допустим… — Харуми в недоумении таращился поочередно то на башню, то на меня. — Ты собираешься обанкротить «Вако» или Гунджи?.. Стоп! Я понял! Ты придумал, как лишить клуб Гунджи посетителей?
Я щелкнул пальцами:
— Именно! Я придумал для него грандиозный конфуз — длительная антиреклама казино обеспечена. Но для этого потребуется помощь твоих помоечных друзей…
Мы обговорили подробности новой авантюры, по пути миновав центральный перекресток Гинза-йон-чомэ, приофигев от цен в местном ювелирном и полюбовавшись на драгоценные, пошитые вручную, кимоно, каждое из которых стоило не дешевле первоклассного спорткара. В общем, с пользой провели время ожидания выхода моей возлюбленной из студии красоты.
— Интересно, удалось ли мастерам ее преобразить? — я в этом, если честно, немного сомневался. — Дело ведь не только в красивой дорогой одежде, но и в умении ее носить…
— Э-э, Эйта-сан, точно — ты ведь ни разу не видел Сайко в стильном наряде! — воскликнул вдруг Харуми, хлопая себя по ляжкам. — Ну, тогда приготовься здорово удивиться…
— А ты видел, что ли — ты это хочешь сказать? — подозрительно спросил я. — Да ладно врать-то. Сайко и стильные наряды — вещи взаимоисключающие!
— Не скажи… — протянул он, хитро улыбаясь. — У Сайко есть второе лицо — femme fatale! Коварная вампирша, завлекающая наивных жертв в объятия смерти… Мне довелось разок ее увидеть в этом образе — до сих пор под впечатлением. Уф-ф…
Я отчего-то вспотел. Сайко — соблазнительница?! Моя Сайко?! Не похоже, что Харуми сочиняет, чтобы меня подразнить. А это значит… Это значит… Интересно, как многого я еще о ней не знаю?!
— Кажется, от твоих комментариев я кони двину раньше, чем её увижу… — я размотал шарф и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.
— Ничего, милый, — сладко проворковал этот язвительный хмырь. — Я же рядом — всегда смогу сделать тебе искусственное дыхание рот-в-рот…
— Спасибо, конечно, но я хотел бы умереть достойно!
